– А как же платье? – спросила она, стараясь не думать о мотивах Марка Марселло.
– На самом деле меня мало волнует, что вы наденете, – ответил Марк. – Однако думаю, в вашем случае белое будет неуместно. – Он посмотрел в сторону детской кроватки. – Согласны?
– Так уж случилось, что мне нравится носить белое. Этот цвет мне идет.
Если бы Марк не знал о грехах этой женщины и судил бы по внешнему виду, то назвал бы ее целомудренной. Ему стало интересно, скольких мужчин обманули ее серые, такие невинные глаза.
– Надевайте, что хотите. Церемония не займет много времени. Я дам распоряжения моему юристу прислать вам бумаги. – Он двинулся к двери, но вдруг остановился. – Мне следует напомнить вам: если вы не станете выполнять условия нашего договора, я начну процесс по лишению вас родительских прав. И на мой проигрыш не рассчитывайте.
Нине хотелось бросить ему в лицо, чтобы он подавился своими угрозами, но, к сожалению, она знала, что Марк не шутит. Если он обнаружит синяки на теле крошки, то затаскает Нину по судам.
Она надеялась, что он увидит ее любовь к ребенку, ее заботу и нежность, и сердце его растает. Но что произойдет, когда откроется правда?
– Я все выполню, – выдавила девушка, желая придать своему голосу больше уверенности.
– Не сомневаюсь. – Он долго смотрел ей в глаза. – И, конечно, я обеспечу вас деньгами. Кстати, что вы с ними хотите сделать?
– Магазины, магазины, магазины… – она беспечно пожала плечами, как делала ее сестра.
Марк с отвращением скривил губы.
– Вы настоящая сибаритка. Вы в своей жизни хоть день работали?
– Фу! – Она презрительно наморщила нос. – Зачем работать, если можно веселиться?
– Должно быть, я выжил из ума, – пробормотал он. – Вы делаете меня больным. Я едва могу поверить, что мой брат из-за вас предал Даниелу. Если бы вы не появились, тогда…
– Женщину легко обидеть, – взорвалась Нина. – Его никто не заставлял спать со мной, он мог бы сказать "нет".
– Вы охотились за ним месяцами, – парировал Марк. – Он рассказывал мне о вашей настойчивости. Вас просто невозможно было удержать на расстоянии.
– Полагаю, он все же получал удовольствие от нашего романа. И вы бы тоже могли.
– Жаль вас разочаровывать, но вряд ли. Имейте в виду, я постараюсь держать дистанцию.
Кто бы сомневался? Итак, на размышления у нее есть две недели.
– Кто-нибудь из ваших родственников посетит церемонию? – спросила Нина, стараясь скрыть свое беспокойство.
– Нет, мой отец не в состоянии путешествовать, а мама… – Марк сделал паузу, – она умерла два года назад.
Нина почувствовала, как ее захлестывает волна сочувствия. Она представила себе, какое безмерное горе легло на плечи этого человека: болезнь отца, смерть матери, гибель младшего брата…
– Вам, наверно, ужасно тяжело, – осторожно сказала она.
Марк посмотрел на нее взглядом, полным негодования.
– Как вы смеете выказывать сочувствие, если все произошло по вашей вине! Если бы не вы, мой брат был бы жив.
Нина застыла от удивления. О чем он говорит?
– Серьезное обвинение, – выдавила она. – Что вы имеете в виду?
– Вы были последним человеком, кто видел Андре до того, как он поехал в аэропорт за Даниелой.
Таких подробностей Нина не знала. Почему сестра скрыла это от нее?
– И?.. – девушка старалась, чтобы голос звучал спокойно и ровно, в то время как желудок сжимался от дурных предчувствий.
– Даниела очень расстроилась из-за вашего с Андре романа. Она грозилась отказаться от свадьбы, брат умолял ее простить его. Она знала о ребенке, и девочка была постоянным источником сложностей и проблем между ними. После автокатастрофы она некоторое время была в сознании и успела сказать мне, что Андре находился на грани нервного срыва после вашего посещения накануне ночью. Вы безобразно себя вели, угрожали, требовали. Он почти не спал. Когда грузовик проехал на красный свет, Андре плохо ориентировался и не смог избежать столкновения.
– И вы полагаете, это моя вина? – сурово спросила Нина. – Я не вела тот грузовик! А самому Андре следовало задуматься о последствиях, когда он заводил интрижку со мной.
– Но именно вы лежали обнаженной в постели гостиницы, куда вы его заманили обманом.
Нина пыталась скрыть панику, обуявшую ее. Надя мало рассказывала ей об охоте за молодым миллионером.
Ложь рождает ложь.
Она где-то читала, что, единожды солгав, человек не может остановиться, ложь превращается в снежный ком, растущий не по дням, а по часам.
– Он мог сказать "нет", – возразила она.
– Не многие мужчины могут сказать "нет" подобному искушению.
Нина наклонила голову.
– Так вы признаете, что тоже подвергаетесь искушению?
Марк убрал руку с двери, сделал шаг и встал перед девушкой, его лицо исказилось от ненависти, и воздух буквально дрожал от ярости. В черной глубине его глаз вспыхивали недобрые огоньки.
– Возможно, у вас тело богини и лицо ангела, но я бы не прикоснулся к вам, даже если мне предложили бы за это ключи от рая, – тяжело выдохнул он.
Гордость Нины была задета. Как он смеет унижать ее?
– Хотите пари?
Его губы сжались и побелели. Девушка испугалась, но отступать было поздно.
– Ладно, – сквозь зубы процедил Марк. – Поспорим. Если я прикоснусь к вам хоть раз за период нашего брака, вы выиграли. Тогда я удвою вашу компенсацию.
Нина вдруг осознала, что сестру в данной ситуации взволновала бы сумма пособия.
– Хм… а сколько вы намерены заплатить мне?
– Столько, сколько вы стоите.
Его глаза горели таким презрением, что ей стало дурно.
– Посмотрим. – Уж если играть роль Нади, то играть до занавеса, решила Нина и соблазнительно улыбнулась.
Он вдруг вызывающе ухмыльнулся.
– Вперед, мисс Селборн, заставьте меня платить вдвойне.
Она хотела ответить, но дверь за ним уже захлопнулась, и замок зловеще щелкнул.
Некоторое время девушка не сводила глаз с двери, голова кружилась, ноги тряслись. Затем тяжело опустилась на подлокотник старой софы.
Если бы она сказала ему правду, то он собрал бы улики против Нади, доказал в суде ее материнскую несостоятельность и лишил бы сестру родительских прав.
Но выйти за него замуж?..
При мысли о замужестве с Марком Марселло у нее холодели руки и ноги. Придется жить во лжи. Но потом Надя объявится и… Нина приказала себе не думать об этом. Сейчас Джорджия нуждается в ней, и она будет вести эту недостойную игру столько, сколько потребуется.
Две недели… не такой уж большой срок.
Он сотрет ее в порошок, как только узнает, что не она настоящая мать ребенка Андре. Дрожь сотрясла тело, пальцы не гнулись.
Нина едва не подпрыгнула, когда зазвонил телефон. Трясущейся рукой она поднесла трубку к уху.
– Нина? – голос сестры звучал легко и беззаботно. – Решила тебе позвонить, узнать новости. Я в Сингапуре, самолет заправляется.
– Ты понимаешь, что ты наделала?! – Нина схватила трубку обеими руками.
– Я знаю, ты не одобряешь мое поведение, но, откровенно говоря, мне наплевать.
– Заткнись и выслушай меня! Как ты могла избить собственную дочь?
– Она все время плакала, пока ты отсутствовала, и я просто помешалась.
– Джорджия беззащитное дитя. Неужели ты не помнишь, как били тебя?
– Не помню. Наплюй. Есть новости от семьи Андре?
Нина тяжело вздохнула. Сестра оказалась бесчувственной эгоисткой, и единственное, что она может сделать, – это защитить Джорджию от ее собственной матери.
– Он приходил сюда, – сказала Нина сквозь зубы.
– Кто?
– Черт побери, ты знаешь, кто! – Нина почувствовала, что сейчас взорвется от крика. – Марк Марселло. Он думает, я – это ты!
Надя подавилась от смеха.
– Правда? Как забавно!
– Мне не смешно, – прорычала Нина. – Возвращайся!
– Нет, – решительно заявила Надя. – Брюс ждет меня в Лос-Анджелесе. Почему бы тебе не сказать ему, кто ты на самом деле?
– Он хочет получить Джорджию.
– О, – многозначительно промурлыкала в трубку сестра. – Фотография сделала свое дело.
– Что это значит?
Нина услышала, как сестра барабанит длинными искусственными ногтями по корпусу мобильника. Размышляет?
– Ему придется раскошелиться. Представь, какой богатой станет твоя племянница, когда вырастет.
– Бессердечная, ты хоть знаешь, что он требует взамен?
– Что? – скучающим голосом спросила Надя.
– Он заставляет меня выйти за него замуж. И я понятия не имею, как общаться с мужчинами, подобными Марку Марселло.
– Ух ты! – заинтересовалась Надя. – Он хочет жениться на тебе?
– Не на мне, а на тебе, – взвизгнула Нина. – Фиктивный брак! Он хочет удочерить Джорджию и готов жениться на мне, то есть на тебе.
– И ты согласна? – в голосе Нади послышалось удивление.
– Он не оставил мне иного выбора, – смутилась Нина. – Он угрожал мне лишением родительских прав. Слава богу, он не заметил…
– Сколько он заплатит? – перебила ее Надя.
Нина заскрежетала зубами. Насколько безнравственна сестра, раз продает собственного ребенка!
– Даже если мне придется голодать, я не возьму его денег, – выдала она. – Пусть не думает, что может купить меня.
– Скажи ему, что передумала, – прервала ее Надя. – Скажи, что хочешь десять миллионов.
– Десять миллионов?! – Нина едва не подавилась. – Я не…
– Не глупи. Он миллиардер, заплатит. Кроме того, ты же хочешь, чтобы Джорджия была с тобой, не так ли? Если ты правильно разыграешь карты, мы сорвем куш, сестренка.
Нина удрученно молчала.
– Мы получим много, много наличных. Я прощупаю Брюса на этот счет, он не такая крупная акула, как твой Марк, но внакладе не останемся.
– Я не могу выйти замуж за Марка Марселло! Это незаконно!
– А кто узнает? – весело спросила Надя. – Насколько помню, я не говорила Андре о сестре-близнеце. И его брат не узнает, если ты ему сама не скажешь. Так что вперед, мы обе выиграем: ты получишь Джорджию, а я компенсацию от твоего богатенького муженька.
– Надя, не заставляй меня, пожалуйста, – взмолилась Нина. – Я не могу выйти замуж за человека, который меня ненавидит!
– Он ненавидит не тебя, а меня, – возразила Надя. – Да ладно, Нина, это же твой звездный час. Ты всегда хотела выйти замуж и иметь детей, чего ты скулишь?
– Я бы хотела сама выбрать себе жениха, – отрезала Нина. – И я хотела настоящую свадьбу в церкви.
– Ох! Ты безнадежный романтик. Считаешь, что только брак, заключенный в церкви, может стать счастливым? Спустись на землю, Нина. Брак с миллиардером лучше фаты, платья и священника.
– Но я хотела получить от жизни больше, чем богатый муж.
– Ты можешь провести всю жизнь в поисках любви, как наша мать, и так же не найти ее, – не согласилась с ней сестра. – На твоем месте я бы такой шанс не упустила.
– Я не ты! – холодно заметила Нина.
– Нет, – развеселилась Надя на другом конце земного шара. – Но Марк Марселло об этом не знает.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Нина позвонила в библиотеку и сказалась больной.
Два дня Марк не объявлялся, и Нина уже начала думать, что ей все привиделось, когда на третий день пришло письмо с датой свадьбы – пятнадцатое июля.
Идея жить жизнью сестры месяцы, а может, и годы ужасала Нину, но альтернативы она не видела. Четыре простых слова "я не мать Джорджии" вводили ее в состояние ступора. Четыре слова – и она свободна, но гарантировали они ей возможность жить с малышкой? Нет. Кроме того, от Нади не поступало никаких сообщений. Нина несколько раз пыталась связаться с сестрой, но безуспешно.
В маленькой гостиной заплакала Джорджия, и Нина, отбросив письмо в сторону, поспешила к малышке. Как только она вернулась, раздался звонок.
– Нина, – раздался в трубке мужской голос. – Это Марк.
– Какой Марк? – Нина решила, что именно так реагировала бы ее сестра.
В трубке тяжело задышали, и девушка поздравила себя с маленькой победой – пусть понервничает.
– Не притворяйтесь. Вы получили мое письмо?
– Дайте-ка посмотреть… – Она разбросала маленькую кучу счетов на столе, чтобы потянуть время и позлить его. – Ах да, вот оно.
– Вы изучили брачный контракт? Я же не могу жениться на вас, не защитив себя.
– О какой защите вы говорите?
– Это бизнес, Нина, и ничего больше.
– Это мне на руку, – заметила она. – А то вдруг вы возьмете свои слова обратно. Откуда я знаю, могу ли вам доверять?
На другом конце провода повисла пауза. Нина представила себе, как он кусает губы в попытке остаться вежливым и сохранить спокойствие.
– Вы получите свои деньги, как только подпишете бумаги.
– Не доверяете мне, мистер Марселло? – Она ловко меняла голос. – Думаете, я могу вас обмануть?
– Мне бы очень хотелось посмотреть на ваши попытки, – с вызовом бросил Марк. – Должен предупредить вас о последствиях в случае нарушения соглашения.
От его холодного тона у Нины по спине побежали мурашки.
– Кстати, – продолжил он, – так как скоро я стану вашим мужем, зовите меня по имени.
– Марк сокращенно от Марко? – томно проворковала девушка.
– Марк есть Марк. Это французское имя. Моя мама родом из Франции.
– И вы говорите по-французски так же хорошо, как и по-итальянски?
– Да, и еще на нескольких языках. Нина была впечатлена, но вида не подала.
– А вы? – неожиданно спросил он.
– Я? – она фыркнула. – Иностранный мусор. Английский – международный язык. К чему беспокоиться? Меня и так везде поймут.
Нина более или менее свободно владела французским и итальянским языками, но решила не выдавать свои познания. Она изучала языки в школе и на курсах, но Марку лучше считать ее пустоголовой блондинкой, озабоченной деньгами.
– Я договорился с моим адвокатом, чтобы он встретился с вами для уточнения кое-каких деталей. Вам нужно принести ваше свидетельство о рождении, – сказал он. – Десять часов подойдет?
Сердце Нины учащенно забилось. Притвориться сестрой – одно дело, а подписывать бумаги в присутствии адвоката – другое. А если ее посадят в тюрьму за обман, что будет с Джорджией? А если он потребует свидетельство о рождении малышки? В графе "мать" значится имя "Надя", а не "Нина". Как она это объяснит?
– Нина? – его голос вывел девушку из состояния прострации.
– Извините. – Она подтянула девочку к груди. – Джорджия сползает.
– Вы держите ее?
В этот момент малышка хихикнула, словно ей самой захотелось ответить на вопрос своего дяди.
– Да, – Нина улыбнулась племяннице. – Я укладывала ее спать, когда вы позвонили.
– Как она?
– Прекрасно.
– Она часто просыпается ночью?
– Раз или два.
– Скажите, Нина, вам нравится быть матерью? Девушка ни минуты не колебалась.
– Конечно.
На другом конце провода замолчали. Нина даже подумала: а следовало ли ей признаваться в этом? Надя ответила бы отрицательно.
– Вы не ассоциируетесь у меня с образом матери, – сказал он презрительно.
– А кем вы меня представляете? – Нина говорила самым сладострастным голосом, каким умела.
Марк не стал отвечать на ее вопрос.
– Я заберу вас в пятнадцать минут десятого.
– У вас в машине есть детское сиденье? – спросила она. – Если нет, я могу добраться и на автобусе. Где ваш офис?
– Я достану сиденье.
– Я могу вам доверять?
Мужчина закрыл глаза и сосчитал до десяти.
– Марк?
Он очнулся. У девушки был очень приятный грудной голос. Он ласкал слух.
– Да… – Марк кашлянул. – Вы можете мне доверять.
– Тогда увидимся завтра.
– Увидимся завтра, – повторил Марк и ослабил узел галстука.
Звонок в дверь раздался ровно в девять пятнадцать, а Джорджия все еще плакала. Этот кошмар начался в пять. Нина нежно похлопывала девочку по спинке, когда шла открывать дверь. Волосы ее слиплись, глаза осоловели.
На пороге высилась импозантная фигура Марка Марселло.
– Она больна? – спросил он.
Нина убрала прядь волос с лица и бросила на своего мучителя усталый взгляд.
– Я не знаю. Она плачет с тех пор, как проснулась.
Марк взял ребенка на руки, приложил ладонь ко лбу, проверяя температуру.
– Нормальная. Она ела? – поинтересовался он. Девушка покачала головой.
– Она отворачивается от еды. Я предлагала ей три или четыре раза.
– Может, нужно показать ее доктору? – предложил Марк. – Кто ваш доктор?
Нина сощурила глаза. Она вообще не знала, возила ли Надя девочку в клинику.
– Я…
– У вас есть доктор? – Марк пристально посмотрел на девушку. – Джорджия младенец, ей положено проходить медицинское обследование, измерение веса, роста.
– Она совершенно здорова, – ответила Нина, содрогаясь от следующего завывания девочки.
Марк скептически приподнял бровь. Нина закусила губу.
– Вероятно, у нее режутся зубы.
– Сколько ей? Четыре месяца? Не рано ли?
– Я не знаю! Я никогда… – Нина неожиданно замолчала. Она едва не проболталась. Что он о ней подумает?
Мужчина повернулся к девочке, его большая, сильная ладонь осторожно поглаживала спинку, через минуту или две завывания превратились в тихие всхлипы и икоту, и веки младенца, разбухшие от слез, закрылись.
Нина застыла в восхищении.
– Идите и оденьтесь, – попросил Марк вполголоса. – У нас в запасе есть несколько минут, но движение на дорогах в этот час непредсказуемо.
Нина пошла в спальню и осторожно притворила за собой дверь. Дверцы гардероба были распахнуты. Большая часть ее туалетов состояла из деловых костюмов, работа библиотекаря предполагала некую консервативность в одежде, также у нее имелись джинсы и целая коллекция топов, в основном доставшихся ей по наследству от Нади.
Она выбрала платье, купленное сестрой на распродаже, – в конце концов, ей нужно соответствовать образу, – оделась и поежилась. С Марком Марселло она чувствовала себя крайне неуютно. Все в нем – манеры, голос, фигура – постоянно будоражило ее и лишало покоя, и вовсе не потому, что он был врагом. Она не могла отказать ему в привлекательности. Вероятно, это происходило от недостатка общения с мужским полом: она не знала, как нужно себя вести с таким сильным, решительным и властным человеком. Невозможно было игнорировать его, он привык к повиновению со стороны других людей.
Нина тихо вздохнула и оправила облегающее платье – может, одежда сестры настроит ее на игривый лад? – взяла кашемировый кардиган и вышла в гостиную.
Марк стоял посреди комнаты и с нежностью глядел на спящего ребенка.
Девушка судорожно сглотнула. Этот человек не притворялся, он действительно обожал ребенка своего погибшего брата и готов был на все, чтобы защитить его. Даже жениться на ненавистной ему женщине…
Марк обернулся на скрип двери, лицо его помрачнело.
– Идемте?
Она кивнула.