- Намекаешь на то, что я не должна с ним разговаривать? - спросила Мишель с деланным недоумением.
- Просто мне кажется, он может принять всерьез твои заигрывания.
Мишель помолчала, глядя ему в глаза.
- А на тебя, значит, заигрывания Саски не действуют, я правильно поняла? - с ехидством спросила она.
- Так ты заметила… - Это был не вопрос, а утверждение, и Мишель еле удержалась, чтобы не выпалить тут же, что да, заметила, она замечает все, что он делает и как себя ведет. Но сказать это было бы равносильно своего рода признанию, а уж выдавать себя ей ни в коем случае не хотелось.
Никос взял ее руку, поднес к губам и поцеловал каждый палец в отдельности.
- Ешь, pedhakimou.
Нет, он действует на нее просто убийственно. Стоит ему только на нее взглянуть - и все, она пропала, она тает и растворяется под его взглядом, и все в ней кипит и бурлит, словно при какой-то таинственной химической реакции, удивительно еще, что не вспыхивает ярким пламенем.
- Тогда будет лучше, если ты отпустишь мою руку, - собрав все свои силы, спокойным тоном проговорила Мишель. Его глаза, находившиеся так близко, посмотрели на нее задумчиво.
- Успокойся и не капризничай, - сказал он вполголоса. - В конце концов, домой-то мы поедем вместе, ведь так?
- Ах, я вся трепещу.
- Уж постараюсь и в самом деле это обеспечить.
- Что ж, тогда давай ешь побольше. Тебе понадобится много сил… - (его бровь с веселым удивлением взметнулась вверх, глаза потемнели) - дорогой, - совсем тихо добавила Мишель и вырвала руку.
Она бросила взгляд на Эмилио, глядевшего на нее с добродушной насмешкой, и состроила гримаску, округлив глаза.
Подавали на выбор цыплят или рыбу. Мишель остановилась на рыбе, попробовала каким-то экзотическим способом приготовленные овощи и отставила тарелку. Предполагался еще десерт и набор сыров, и она решила, что съест еще что-нибудь из фруктов и кусочек сыра, и все, с нее будет достаточно.
Мишель взяла стакан с водой и стала пить маленькими глотками, не отрывая взгляда от Никоса, который аккуратно разделывался со своей порцией. Он ел с видимым наслаждением, получая удовольствие от каждого кусочка, отправленного в рот.
Вот с таким же удовольствием он доставляет наслаждение женщине. Достаточно было посмотреть на его губы, чтобы представить, как они медленно передвигаются по ее телу, лаская гладкую кожу, целуя каждую бьющуюся жилку. Они оба охвачены одной страстью, и за каждым его смелым жестом следует ее робкий ответ.
Мишель почувствовала, как от одной только мысли о том, что он способен с ней сделать, ее кровь закипела и побежала быстрее по жилам, разнося жар по всему телу. Боже ты мой, что же это творится?
В этот самый момент Никос медленно повернул к ней голову.
И на какую-то долю мгновения она предстала перед ним такой, какой была, - охваченной страстным желанием, которое она тут же укрыла под маской добропорядочности, не позволяющей таких сумасбродств. Но он успел все заметить, это было видно по его потемневшим глазам.
Казалось, они одни в этом зале, только он и она, и Мишель могла поклясться, что она качнулась к нему, словно притягиваемая исходящей от него магнетической силой.
А потом он улыбнулся. Его губы, открывшиеся в улыбке, как будто что-то обещали, что-то, что будет принадлежать только им двоим.
Мишель с силой прикусила нижнюю гy6y, так, что стало больно и она почувствовала соленый вкус крови. И наваждение исчезло. Зал был снова полон людей, приглушенного говора и негромкой музыки.
Официанты, ловко лавируя между столов, убирали грязную посуду, а на сцене появился известный комик. Взяв в руки микрофон, он принялся рассказывать анекдоты, причем делал это так остроумно и весело, что невозможно было не смеяться.
Наконец подали десерт - шоколадные корзиночки с глазированной клубникой под взбитыми сливками. "Грешна, но не могу отказаться", - думала Мишель, с наслаждением поглощая ароматные ягоды. Шоколад и сливки она есть не стала и как раз потянулась к крекерам и сыру, когда объявили о начале показа мод.
По сцене заходили парами манекенщицы в деловых, послеобеденных и вечерних туалетах.
Как только последняя пара удалилась, официанты принялись разносить кофе, и это послужило сигналом для диджея включить музыку. Многие стали подниматься из-за столов, чтобы размяться и пойти подышать свежим воздухом.
- Простите… - проговорил мужской голос. - Вы не против потанцевать со мной?
Мишель с улыбкой повернулась на голос:
- С удовольствием.
Она положила салфетку и встала.
Он танцевал хорошо, просто великолепно, и она засмеялась, не слишком удачно пытаясь подстроиться к нему, когда он начал целую серию сложных па. Это было очень мило, он был само очарование, и следующие несколько минут для нее не существовало ничего, кроме музыки.
- Вы чудесно танцуете, - сказала Мишель, когда ритм замедлился.
- Мы с сестрой участвуем в соревнованиях по бальным танцам.
- Это и видно.
- Ах, если бы… - Он тряхнул головой. - Да нет, конечно… Зачем вам это?
Мишель подняла глаза. На его лице были написаны юношеский восторг и нерешительность.
- Зачем мне что!
- Ну, пойти со мной куда-нибудь. В кино, кафе… куда-нибудь.
- Если бы я была одна, пошла бы с удовольствием.
- Правда? - недоверчиво спросил он. - Пошли бы?
- Конечно, - заверила она его.
Музыка кончилась, и Мишель, воспользовавшись этим, поблагодарила юношу, всем своим видом показывая, что хочет вернуться к столу.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Молодой человек повел танцевать свою сестру, а Никос, посмотрев в глаза Мишель, когда она села рядом с ним, наполнил бокал шампанским и протянул ей.
- Надеюсь, ты не обижала его?
- Он пригласил меня в кино.
- А ты, естественно, отказалась.
Мишель захотелось поддразнить Никоса. Видит Бог, он этого заслуживает.
- Я хорошенько подумала, - проговорила она серьезным тоном, - и решила, - тут она немного помедлила и игриво улыбнулась, - еще разок с ним станцевать.
Никос прижал палец к ее губам.
- Только учти - последний танец мой.
- Постараюсь как-нибудь не забыть.
- Кокетка, вот ты кто, - сказал он. - Ты будешь кофе?
- Да, пожалуй, - ответила она жеманно. - А то ведь еще капля шампанского, и все - я больше за себя не отвечаю.
Он улыбнулся обезоруживающей улыбкой.
- Это в каком же смысле?
- А в том, что могу что-нибудь эдакое устроить Саске.
- Но она же друг.
- Знаю, знаю. Только вот эта ее дружба с тобой, по-моему, переходит все границы.
- Это временно. Скоро все станет на свое место.
- Меня восхищает твоя вера в человеческую натуру, но не кажется ли тебе, что ты ошибаешься?
- Нет, не кажется.
Подошла официантка с кофейником и наполнила их чашки. Мишель потянулась к сахарнице и бросила себе два кусочка.
- Никос, может, потанцуем? Вы не возражаете, Мишель? - раздался голос Саски.
Мишель одарила ее ослепительной улыбкой.
- Ну что вы, конечно, нет. Я пока допью кофе.
- По-моему, у вас с Никосом все прекрасно складывается, - проговорила Шанталь, склонившись к ее уху, когда Никос с Саской удалились на достаточное расстояние.
Мишель ужасно захотелось рассказать матери все, как оно есть на самом деле, но как оно есть? Она и сама ни в чем не уверена.
- Да, - коротко ответила Мишель.
- Мы скоро уезжаем, дорогая, - сообщила Шанталь. - Уже поздно, а у твоего отца рано утром самолет. Может, мы как-нибудь встретимся за ланчем? Я тебе позвоню, хорошо?
- Хорошо, татап. Я буду ждать.
- Может, в субботу?
- Нет, не получится, - послышался голос Никоса. - Мы будем в Сиднее.
Мишель сердито обернулась.
- С чего это вдруг?
- У меня там дела, - пояснил он с наивно-простодушным видом, который, впрочем, нисколько ее не обманул.
- Ну что ж, отдых тебе не помешает, cherie, - проворковала Шанталь.
С каких это пор он распоряжается ее жизнью, словно Господь Бог? Да с самой первой встречи и распоряжается!
Это, впрочем, не означало, что она сдастся без борьбы, о чем она ему и сообщила, когда он вел ее на танцевальный круг.
- Я не люблю, когда мне указывают, что мне делать.
- Это относится особенно ко мне, да?
- Послушай…
- Нет, pedhimou. Так надо. - Его мягкий голос словно обволакивал, но во взгляде была непреклонность. - У меня в Сиднее завтра в два часа совещание, потом деловой обед. Сюда я планирую вернуться самолетом в воскресенье. Тебе придется поехать со мной.
- И каким же это образом ты собираешься объяснять мое присутствие?
Его ответ был незамедлителен, сух и вызвал легкий румянец на ее щеках.
- Я никому не подотчетен.
Мишель закрыла глаза, потом медленно открыла.
- Тут есть одна загвоздка. Я - тоже.
- Нет, это не совсем так. - Он говорил мягко и вкрадчиво, словно внушая что-то непонятливому ребенку. - Пока не прояснится ситуация с Джереми, решать буду я.
Мишель вскипела, охваченная чувством обиды и возмущения.
- Тогда не забудь и про Саску, она тоже участница представления.
Уголки его красиво очерченных губ приподнялись в легкой улыбке.
- Да, ты права. - Он явно посмеивался над ней. - Саску нельзя исключать.
Мишель остановилась, чувствуя, как от гнева у нее темнеет в глазах.
- Я не хочу танцевать с тобой.
Он прикоснулся губами к ее виску и стал мягко поглаживать по спине, словно успокаивая.
- Хочешь.
Как можно продолжать спор, стоя вот так, в кольце его рук, когда он так близко и она чувствует, как в ней поднимается прежнее лихорадочное возбуждение?
- Это ж надо, ты всегда знаешь, чего я хочу, да, Никос?
Они смотрели друг другу в глаза, и в его взгляде она могла прочитать то потаенное, о чем знали только они двое и что привязывало ее к нему намертво.
- Да.
И Мишель снова почувствовала, что у нее нет никаких сил сопротивляться и возражать. Она промолчала. Что бы она ни сказала, это ничего не изменит.
К запаху одеколона и свежего белья примешивался почти неуловимый терпкий запах, его собственный, мужской, и Мишель, чувствуя, как от этого запаха у нее туманится в голове и она теряет самообладание, испытала острую потребность отдалиться от него, хотя бы минут на пять, чтобы как-то прийти в себя.
- Мне надо отлучиться в дамскую комнату.
Было уже поздно, вечер завершался. Еще час и все начнут расходиться, кто-то отправится по домам, другие - продолжать веселье в ночном клубе.
Мишель пересекла зал и, пройдя через холл, открыла дверь прекрасно оборудованной дамской комнаты. Юркнув сначала в туалетную кабину, она остановилась затем перед зеркалом и стала поправлять прическу. Краем глаза она увидела, что дверь открылась и кто-то вошел.
Саска. Интересно, это случайное совпадение или она пришла специально? Скорее всего, второе.
- Должна отдать вам должное, - заговорила Саска, подходя к зеркалу. - Вы очень шустрая. - (Вот так, никаких предисловий, никаких околичностей. Сразу к делу.) - Вам и недели не понадобилось, чтобы заставить Никоса вертеться вокруг в роли рыцаря в сияющих доспехах.
Мишель закрыла патрончик губной помады и бросила его в сумочку.
- Я благодарна ему за помощь.
- Очень кстати все эти сценки с Джереми. - Саска пересеклась взглядом с Мишель в зеркале. - Вы же не станете отрицать, что это наводит на некоторые сомнения.
- Вы что же, думаете, что я нарочно все это подстроила, чтобы привлечь внимание Никоса?
- Дорогая, женщины готовы и не на такое, чтобы привлечь внимание Никоса, - с нескрываемым сарказмом проговорила Саска.
- Вы тоже?
- Я бы солгала, если б сказала "нет", - кивнула Саска.
Мишель, сдерживаясь, втянула воздух и медленно выдохнула.
- И зачем вы мне все это говорите?
- Чтобы вы не забывали - я тоже участвую в гонке.
- Какой гонке? Никос - не приз победительнице.
- Вы или наивная, или дура. Тогда в какую же игру ты играете?
- Ни в какую, - сквозь зубы выдавила Мишель. - Вините во всем Никоса. Он сам решил быть моим доблестным защитником, я его не поощряла.
Не говоря больше ни слова, Мишель повернулась и вышла.
Никоса и Эмилио она застала за оживленной беседой. Садясь на свое место, она поймала быстрый взгляд Никоса и сделала непроницаемое лицо.
- Будешь еще кофе?
- Да, пожалуй.
Они вышли на улицу около полуночи, и Мишель, подняв глаза, посмотрела на громадные здания, замершие, подобно часовым, на фоне ночного неба. Там и тут светились, зажигались и гасли окна.
Задержавшись перед светофором, Никос повернул к Мейн-Бич. Через несколько минут машина остановилась перед домом Мишель.
- Я иду спать, - сказала она, глядя, как Никос закрывает дверцу машины.
- Если хочешь поссориться, давай, и покончим с этим, - улыбаясь, пробормотал он.
Мишель круто развернулась и, глядя ему в глаза, подняла руку.
- Во-первых, - начала она и загнула один палец, - я не собираюсь переселяться к тебе в пентхаус, во-вторых, - Мишель загнула еще один палец, мгновение помолчала и проговорила, делая особенное ударение на слове "не": - …я не поеду с тобой в Сидней.
- Поедешь.
Мишель была вне себя, и ее ничто уже не могло остановить.
- Может, ты окажешь мне такую любезность и сообщишь Саске, что я не подстраивала эти сцены с Джереми?
Его глаза сузились.
- Так она…
- Она подлая! - выкрикнула Мишель.
- У нее просто своего рода навязчивая идея, - поправил ее Никос.
Он шагнул к ней и прижался губами к чувствительной ямке у основания ее шеи, и она еле сдержала стон, так это было прекрасно.
Она стояла неподвижно, вся отдавшись ощущениям: его пальцы сдвигают с ее плеч тоненькие тесемки платья и вслед за этим его губы часто-часто целуют кожу, словно оставляя за собой пылающую цепочку.
- Так мы ничего не решим, - хрипло пробормотала Мишель, превозмогая лихорадочное возбуждение, поднимающееся волной изнутри. Еще мгновение - и она больше не сможет ему сопротивляться.
- Ты хочешь, чтобы я перестал?
Нет, она этого не хочет, но так не может продолжаться, она не может этого позволить, если не собирается потерять голову окончательно.
- Хочу, - выдавила Мишель. Он отступил, и ей стало как-то холодно и неуютно. - Я не вижу необходимости в том, чтобы переселяться к тебе в пентхаус. А поездка с тобой в Сидней была бы похожа на трусливое бегство. Ты не несешь ответственности за меня. То, что произошло между мной и Джереми, все равно произошло бы рано или поздно.
Ее доводы прозвучали не очень убедительно, и Никос не преминул этим воспользоваться.
- Вот ты уверяешь, что хочешь остаться здесь одна, - начал он с подкупающей мягкостью. - А ты не думаешь, что Джереми найдет какой-то способ проникнуть в дом и ты столкнешься с ним у собственных дверей? Или спрячется в гараже под домом и выскочит, когда ты окажешься там одна?
Мишель живо представила себе то, о чем он говорит, и мысленно поежилась.
- Останешься с синяками или еще с чем похуже. И ради чего? Ради того, чтобы доказать, что способна сама защититься от неуравновешенного парня?
Ну да, если представить дело так, то ее поведение выглядит сумасшествием. Но как насчет ее чувств? Каждый новый день привязывает ее к Никосу все крепче и теснее. То, что начиналось как почти шутливый сговор, вышло из-под контроля, и она ничего с этим не может поделать.
- Ты хочешь, чтобы я отправился в Сидней и там каждую минуту трясся от беспокойства, как ты тут и не случилось ли чего? Ну уж нет, этому не бывать.
- Тебе-то чего беспокоиться? Можно подумать, это что-то для тебя значит.
Его глаза потемнели.
- Значит.
Ну все, с нее хватит! Она сыта всем по горло. Ни слова не говоря, Мишель прошла через гостиную и скрылась в спальне.
"Жаль, что тут нет замка, - подумала она, закрывая за собой дверь. - Хотя вряд ли это остановило бы его, с его-то силой; он вполне способен и дверь вышибить, если очень захочется".
Мишель дрожащими руками расстегнула молнию на платье, и оно мягко упало на пол. За платьем последовали туфли. Надев хлопчатобумажную ночную рубашку, Мишель на скорую руку стерла косметику, почистила зубы и скользнула под простыню. Затем выключила свет и замерла неподвижно, уставившись в темноту.
Мысли мешались с дремотными видениями, прошла то ли минута, то ли несколько часов, когда Мишель вдруг обнаружила, что лежит с открытыми глазами, и поняла, что спала.
Она беспокойно пошевелилась, и неожиданно ее рука наткнулась на что-то теплое. Мишель оцепенела.
- Никос?
- А кто еще это может быть, как ты думаешь, mellemou?
Он придвинул ее к себе и, поцеловав в ямку под горлом, накрыл губами ее рот, и у Мишель перехватило дыхание.
Нет, то, что происходит между ними, не просто секс, это нечто иное.
Ладно, она подумает обо всем завтра, а сейчас был только этот мужчина и жаркая сладость его любви. И страсть, завораживающая, сводящая с ума, безоглядная, которая захватила их обоих и понесла на своих волнах.
Наутро Мишель поднялась рано. Приняв душ и одевшись, она отобрала кое-какие вещи, что могли понадобиться ей в Сиднее, мелочи, косметику и сложила все в сумку.
- Оставь свою машину здесь, - сказал Никос, засовывая ее сумки в багажник "БМВ". Сумка побольше была приготовлена для пентхауса. - Я буду ждать тебя у галереи в десять.
- Хорошо.
Он улыбнулся.
- Ты смотри, какая покорность.
Мишель сама настояла на том, что побудет часок в галерее, где ее ждут кое-какие бумаги, вместо того чтобы сидеть без дела у себя дома или в пентхаусе у Никоса.
Время только-только перевалило за полдень, когда их самолет приземлился в Сиднее, и примерно в час дня они были уже в гостинице "Дарлинг-Харбор".
- Какие у тебя планы на сегодня? - спросил Никос, доставая из сумки свои вещи и раскладывая в шкафу.
- Похожу по магазинам, - ответила Мишель, которая сидела, бездумно наблюдая за Никосом.
- Я вернусь к шести. На семь закажу столик.
- Хорошо, - рассеянно бросила Мишель - и задохнулась, когда он обхватил ладонями ее лицо и крепко поцеловал. Только слишком быстро это кончилось.
Никос приложил палец к ее подбородку.
- В случае чего звони мне на сотовый. - Он надел пиджак и уже у двери бросил: - Будь осторожна.
Минут через пять Мишель спустилась на лифте вниз, служитель отеля подозвал такси, и она приказала ехать в Дабл-Бей.
Этот благоустроенный пригород был известен тем, что там, среди радующего глаз смешения современных зданий из стекла и бетона и богатых особняков, сбегающих уступами по склону холма, располагалось множество дорогих магазинов.
Был солнечный день, легкий ветерок шевелил листву величественных старых деревьев, возвышавшихся по обе стороны дороги.