- У меня нет родителей. Они умерли. Меня вырастил брат, который на десять лет старше меня. Он женат, у него своя семья. Я живу у них, но больше всего хочу начать собственную жизнь. Вот, если коротко, это все обо мне. Но вы напрасно думаете, сеньор граф, что я согласна ломать эту комедию с фальшивой невестой. Вы не имеете никакого права просить о такой услуге и рассчитывать, что я соглашусь на это в ответ на ваше… на ваше щедрое гостеприимство на одну ночь. Уверена, все вокруг с ног сбиваются, стараясь угодить вам и исполняя ваши высочайшие повеления. Однако я путешественница, подданная Британии, и в состоянии купить себе ночлег и ужин!
- Вы такая забавная. - На его губах промелькнула улыбка. - Приезжаете в Испанию, совсем одна, и даже не имеете представления об испанском характере. Как вы смеете думать, что я возьму деньги за кров и ночлег, нет, ни за что, вы моя гостья!
- А как вы смеете думать, что я соглашусь притворяться вашей невестой? - выпалила в ответ Лиза. - Вы, должно быть, считаете себя просто неотразимым и настолько привыкли пользоваться правом сильнейшего, что приходите в шок, когда женщина отказывается подчиняться вашим приказаниям. Повторяю, я отказываюсь…
В тот самый момент, когда она возмущенно выкрикивала ему в лицо гневные слова, дверь отворилась, и в комнату вошла полная женщина в безупречно белом фартуке и темном платье. Она посмотрела на Лизу большими глазами поверх содержимого подноса, который несла в руках.
- Сеньор, я принесла ваш ужин, - сказала женщина и поставила поднос на круглый столик, стоявший в проеме между окнами. Она не спускала глаз с Лизы, вглядываясь в ее растрепанные светлые кудри и сверкающие гневом серые глаза… типичная англичанка, которая смотрелась поразительным контрастом рядом с высокой, стройной, смуглой фигурой графа де Маркос-Рейсе. - Наш добрый Бласко сказал мне, что вы привезли свою английскую невесту, сеньор. Надеюсь, молодой леди понравится моя эмпанада, которую сегодня я приготовила с курицей и молодой телятиной. Она очень вкусная, еще горячая, советую вам обоим ее попробовать.
- Спасибо, дорогая Флорентина. - Он тепло улыбнулся кухарке и снова послал Лизе предупреждающий взгляд, от которого ее светлые прозрачные глаза потемнели под стать испанским. - Ну что, любимая, хочешь, поужинаем вместе? Уверяю тебя, Флорентина лучшая повариха во всем Эль-Сефарине. Сама она родом из Галиции и привезла с собой все поварское искусство этой знаменитой провинции. Она вам не простит, если вы дадите ее эмпанаде остыть.
Он протянул ей левую руку, на мизинце которой блестело широкое кольцо со сверкающим изумрудом. Лиза вся напряглась, когда почувствовала прикосновение его руки и его пальцы крепко сжали ее плечо. Он рывком поднял Лизу на ноги. Она яростно взглянула ему в лицо, но оно было неподвижным, словно было вырезано из золотисто-коричневого тика. Его длинные тонкие пальцы вцепились ей в запястье и потащили за собой к столику, где Флорентина уже расставила тарелки, разложила приборы и снимала белоснежную накрахмаленную салфетку, закрывавшую пирог. Лиза заметила, что пирог завершался декоративной позолоченной верхушкой, а в центре был запечен фамильный герб.
- На нашем гербе, - вкрадчиво сказал он, - изображены ястреб, башня и лилия. Вместе они смотрятся восхитительно, вы не находите?
Он придвинул Лизе стул, и, садясь к столу, она почувствовала головокружительный аромат пирога, который Флорентина разрезала для них. Лиза, в конце концов, была всего лишь усталой голодной девчонкой и сразу растаяла от чудесного запаха сочного мяса, лука и подливки.
- Пахнет божественно, - искренне сказала она.
Флорентина вопросительно посмотрела на графа, и тот, улыбнувшись, перевел ей слова девушки. Пышнотелая кухарка, с гладко зачесанными назад блестящими черными волосами, с приятным пухлым лицом, вся расплылась в улыбке. Она стала что-то тараторить на испанском, из чего Лиза не поняла ни слова, все ее внимание было сосредоточено на пироге.
- Флорентина благодарит вас за комплимент, - перевел граф, встряхивая салфетку, прежде чем разложить ее у себя на коленях. - Она говорит, мне повезло, если моя невеста умеет оценить хорошую еду.
Лиза закусила губу, потому что он все дальше и дальше толкал ее в трясину своей лжи. Она хотела возразить, сказать Флорентине, что она вовсе не его невеста и никогда ею не была. Что она вообще не знала о его существовании, пока он не возник из темноты… как сам лорд Плутон! Лиза пыталась подобрать испанские слова, чтобы объяснить все это доброй кухарке, но все слова, как назло, вылетели у нее из головы. Она начисто забыла язык, который учила долгих четыре месяца.
Она вздрогнула, когда дверь за Флорентиной закрылась. Они остались наедине с Леонардо де Маркос-Рейесом, и ей ничего не оставалось, как вонзить вилку в эмпанаду… вкус которой оказался столь же великолепным, как и запах.
Глава 2
Великолепный образец испанской архитектуры представлял собой замок, возвышавшийся над провинцией Эль-Сефарин, отлично сохранившийся благодаря заботливым хозяевам. Он смотрелся сказочно в обрамлении темных лесов и высоких скал. При дневном свете было видно, что его каменные стены покрыты темно-коричневым налетом, башенки устремлены прямо в синее небо, изящные, мощные. Обитатели этого места были людьми гордыми и решительными.
Лиза хорошо выспалась в постели с балдахином в форме короны и с длинной шелковой завесой, предохраняющей от мотыльков, комаров и сквозняка. У кровати было резное изголовье, в ногах стояла длинная скамья, а на стене, над камином, висел портрет женщины, которая жила в этой комнате много лет назад.
Вернувшись в комнату с веранды, опьяненная свежим воздухом, Лиза встретилась глазами с портретом. Ей до сих пор с трудом верилось, что это ангельское создание - мать Леонардо де Маркос-Рейеса. Все в этой женщине на портрете в золоченой раме было так спокойно, прекрасно. Серо-голубые складки бархатного платья облегали стройную девичью фигуру. Единственным украшением, кроме обручального кольца, было золотое распятие на тяжелой золотой цепи. Темные волосы женщины были убраны назад, спадая завитками на уши, как у средневековых мадонн. Лизе вдруг вспомнились вчерашние слова графа - его мать привезли сюда прямо из монастыря, чтобы она стала женой его отца. Но их брак, увы, оказался несчастливым.
Это было похоже на союз голубки и ястреба, подумала Лиза, и в результате этого союза появился человек, который, как ястреб на добычу, безжалостно набрасывался на все, что привлекло его взор.
И она, обычная, законопослушная британская гражданка, стала очередной его жертвой. Девушка чувствовала себя как муха в золоченой паутине, затравленно озирая спальню, куда ее поместили вчера вечером и в которой она забылась сном, усталая и измученная.
Теперь, при свете дня, вся сонливость слетела с нее, и она стала с интересом изучать то место, в котором оказалась, невольно захваченная его удивительной экзотичной красотой. Безусловно, никогда раньше ей не приходилось проводить ночь в столь изысканной комнате, да еще в башне старинного испанского замка. Она сообразила, что находится в башне, только когда вышла на веранду и увидела, что та имеет круглую форму и расположена высоко над двором замка. Она уставилась вниз, на вымощенный камнем двор, и увидела цветущее, пылающее голубыми цветами дерево джакаранда, о котором граф говорил накануне.
Лиза внимательно всмотрелась в лицо женщины на портрете, стараясь найти в ее мягких нежных чертах сходство с Леонардо де Маркос-Рейесом, и, не обнаружив его, решила, что он, видимо, похож на отца. А может, на бабушку, ту самую ужасную старуху, которая не устает повторять, чтобы он взял себе жену для произведения потомства. Лиза не сомневалась, что он так и сделает, только в свое время, а пока, чтобы успокоить графиню, предоставит ей ложную невесту, и эта роль выпала Лизе.
Глаза женщины на портрете были большие, влажные, темно-карие, казалось, это два бездонных колодца печали. Почему же ей не удалось сделать свою семейную жизнь счастливой? Может быть, она была слишком неземной для человека, с которыми ее связывали узы брака? Или у нее было слишком нежное сердце и не хватало упрямства и характера, чтобы угодить гордому, жесткому, страстному испанцу?
Глядя в это прекрасное лицо, Лиза все больше убеждалась, что в ее предположении есть доля истины. Как могла голубка надеяться угодить хищному ястребу? Вот нынешний граф старается избежать повторения этой ошибки, всячески открещиваясь от подобной женитьбы. Он сказал ей очень ясно, что хочет жениться на женщине опытной и смелой… как раз такой, какую его бабушка ни за что не одобрит. Почему? А все потому, что она не сможет одержать над ней верх и остаться главой семейства. В том, что графиня прочит в жены внуку свою воспитанницу, не было никаких сомнений. Милая девушка, как он о ней отозвался, но не та, с кем он хотел бы связать судьбу.
Вдруг Лизе показалось, что его мать пристально смотрит на нее. Глаза женщины не отрывались от юного, одухотворенного, поднятого к ней лица Лизы Хардинг, а во взгляде читалась мольба.
О чем она ее просит? Сердце бешено забилось в груди Лизы. Нет, она не может остаться здесь, она не может принимать участие в маскараде, который бог весть как может закончиться. Эти люди ей совсем чужие, и граф Леонардо де Маркос-Рейес напрасно видит в ней так кстати подвернувшееся решение своей проблемы и принимает за подарок судьбы их случайную встречу.
Она отвернулась от портрета женщины в серо-голубом бархатном платье и увидела, что поднимающееся солнце озарило светом ее комнату, и она предстала перед ней во всей своей красоте. На маленьком резном столике из блестящего черного дерева стояла чудесная ваза, покрытая эмалью. В нише стены были разложены чудесные, тончайшей работы веера из кружев, слоновой кости и цветной материи. Обои в комнате были изукрашены тонкими листочками и маленькими золотыми лилиями, на стенах висели бра из тонкого золоченого пергамента. Вся мебель в комнате была сделана из дорогого дерева и покрыта искусной резьбой, отливая матовым шелковистым блеском, а под босыми ногами Лиза чувствовала пушистый толстый ковер.
Она не хотела поддаваться чарующей силе этой комнаты, портрета, всего замка, но, романтичная от природы, где-то в глубине души радовалась представившейся возможности оказаться в таком сказочном замке. Золотые пляжи Коста-дель-Соль не привлекали ее. Она не стремилась посещать знаменитые достопримечательности и модные курорты. Как следует рассмотрев все предметы в спальне, девушка ощутила неодолимое желание дотронуться до каждого, попробовав на ощупь. Задумчиво и с грустью озирала она округлые стены своего жилища… в ее ли власти было убежать от человека, который привез ее сюда? И действительно ли, положа руку на сердце, она считала себя пленницей в замке графа?
Ее мысли прервал тихий стук в дверь. Дверь отворилась, и вошла молодая, очень смуглая горничная, неся поднос с завтраком.
- Добрый день, сеньорита.
Улыбнувшись, молодая служанка окинула Лизу быстрым оценивающим взглядом, и та сразу догадалась, что слуги наверняка обсуждают "английскую невесту господина". Она зарделась и уловила в глазах испанки ехидный огонек. Можно было подумать, что Лизу смущают пристальные любопытные взгляды слуг, которые с интересом разглядывают будущую невесту графа. Кому бы пришло в голову, что Лиза, словно воровка, застигнутая врасплох, покраснела от стыда за свое положение.
- Сеньора будет завтракать в постели?
Лиза бродила по комнате в одном банном халате, но снова залезать в постель ей не хотелось. Она показала рукой, чтобы поднос поставили на столик, стоявший в проеме между окнами, выходящими на веранду.
- Да, сеньора.
Служанка выполнила ее указание, и Лиза села к столику. В это время солнце хлынуло в окна, и ее пышные вьющиеся волосы вспыхнули огненным ореолом оранжево-желтого оттенка, как цветы бархатцев. Сколько она ни пыталась уложить их в строгую гладкую прическу, ничего не могла сделать. Единственное, что ей удалось, - расчесать и откинуть назад, чтобы не лезли на глаза. Из-за этой веселой яркости волос она казалась моложе своих лет.
- Как вас зовут? - Лиза начала вспоминать испанский, и была так довольна собой, что улыбнулась, и сразу перестала выглядеть такой напуганной и загнанной в угол.
- Меня зовут Риента, сеньорита. Я буду вашей горничной. Когда вы позавтракаете, я приду и помогу вам одеться.
- Нет, мне не нужна помощь. - Лиза нервно хихикнула и срезала верхушку яйца всмятку. - У меня никогда не было горничной…
- Так приказал сеньор граф. - Риента была в недоумении, что невеста ее хозяина не привыкла пользоваться услугами горничной, принимая ванну или одеваясь. - Ах, сеньорита, для меня это честь и большое повышение. Я очень надеюсь, что вы не откажетесь принять меня в качестве горничной. Сеньор подумает, что я вам не понравилась…
- Нет, нет, не расстраивайтесь, - поторопилась успокоить ее Лиза. - Я из Англии, вы знаете, у нас это не принято. О боже, я вижу, как вы переживаете из-за этого. Что ж, Риента, если сеньор хочет, чтобы вы помогали мне, думаю, нам не стоит перечить графским приказам.
Лиза откусила кусочек яйца и только после этого по округлившимся и испуганно застывшим глазам Риенты поняла, что сказала. Мало того, что она отозвалась о нем не очень почтительно, она практически признала, что действительно является его английской невестой. А испанка с радостной улыбкой уже выпорхнула за дверь, чтобы скорее вернуться на кухню со счастливой вестью, что она подошла "английской невесте" и теперь будет занимать более почетное положение среди домашних слуг.
- Риента!
- Вы звали, сеньорита?
Лиза посмотрела в темные блестящие глаза испанки, и слова застряли у нее в горле. Она не могла сказать ей то, в чем должна была признаться, боясь увидеть оторопь, возможно, даже презрение в этих милых глазах, смотревших на нее так преданно и ласково. Солнце струило тепло сквозь большие окна. Горячий поток света лился с испанского неба, и Лиза вдруг подумала, что маскарад продлится не больше нескольких дней. Она улыбнулась:
- Скажи Флорентине, что завтрак был замечательный.
- Да, сеньорина. - Девушка сделала маленький реверанс, что казалось очень уместным в этом старинном замке. Как все это отличалось от монотонной трудовой жизни Лизы там, в Англии. - Мы все хотим, чтобы невеста графа чувствовала себя здесь как дома.
Дверь за Риентой закрылась, и Лиза отчаянно закусила губу, намазывая маслом кусочек тоста. Что ж, теперь ничего не поделаешь, ей придется играть роль мифической невесты графа. Она вонзила зубы в тост и поблагодарила Небо, что здесь, в Испании, жених и невеста ведут себя гораздо более чопорно и строго, чем у них в Англии. Собственно говоря, им не положено открыто проявлять свои чувства, пока не состоится венчание. Другое дело, если бы ей пришлось изображать из себя снедаемую страстью невесту, которая смотрит в рот своему избраннику, ловит каждый его жест, чуть ли не падая в обморок от страстного томления.
Все, что от нее требуется, - некоторое время пожить в замке, чтобы бабушка не могла больше навязывать ему в невесты свою воспитанницу. Если он открыто отвергнет эту девушку, сочтут, что она оказалась недостаточно хороша для него, а Лиза знала, что в Испании к таким вещам относятся очень серьезно. Молодая девушка, публично отвергнутая графом, человеком с титулом и положением в обществе, обречена остаться старой девой, что является самой страшной карой для испанской девушки. Однако предъяви он старухе реальную невесту, Анастасия уже не сможет претендовать на его руку и сердце, бабушка на какое-то время успокоится, а Лиза в конце концов проведет остаток отпуска гостьей в живописном замке в горных районах Южной Испании.
Лиза допила свой кофе и съела апельсин, возможно только что сорванный в саду замка. Она смаковала его свежую сладость, пытаясь в то же время утешить себя, что ничего страшного не случится из-за этой в общем-то совсем невинной проделки графа Леонардо де Маркос-Рейеса. Она еще раз взглянула на портрет его матери, но ничто в ней не напоминало его пронзительный жгучий взгляд, костистый, безупречно вылепленный нос с раздувающимися ноздрями, сардонический и в то же время очень чувственный рот.
Лиза не удивилась, что так живо помнила его черты. У него была такая наружность, которую, раз увидев, нелегко забыть. "О испанец, искрометный пожар", - вспомнила она строчку стиха, допивая кофе.
Риента снова зашла в Голубиные покои, и Лиза впервые в жизни отдала себя на попечение горничной. Ей налили ванну, и, зайдя в ванную комнату, она не смогла сдержать восторженного возгласа, увидев застекленную кабинку душа, туалет в отдельном голубом алькове, ванну в окружении зеркал. Слишком изысканная ванная комната для девушки, только что приехавшей из монастыря, подумала Лиза. И когда она погрузилась в душистую воду, ей стало интересно, какое впечатление все это произвело на ту юную голубку, что много лет назад приехала в замок, чтобы выйти замуж за человека, которого никогда не встречала до дня свадьбы. Лиза решила, что это варварский обычай, и по ее телу прошла легкая дрожь, когда она подумала про нынешнего графа.
Слава богу, она только фиктивная невеста и может не бояться, что ей придется испытать на себе его страсть.
Когда Лиза вышла из ванной, Риента уже ждала ее и обернула большим мягким полотенцем. Лиза заметила, что та с изумлением смотрит на ее белые худенькие плечи.
- В Англии у всех людей такая светлая кожа - как у лилии? Даже у мужчин?
Лиза невольно улыбнулась:
- Мой брат Боб вряд ли остался бы доволен, если бы его кожу сравнили с цветком лилии, но в общем, конечно, у нас мужчины не такие смуглые, как испанцы. Только когда они загорают на солнце, приобретают коричневатый оттенок, который, признаться, им очень идет. Но вся беда в том, что загар быстро сходит. Ведь у нас в Англии нет столько солнца.
- Вы хотите сказать, что там холодно, как на вершине гор? Мне бы не хотелось поселиться в таком месте, сеньорита, и я понимаю, почему вы выбрали себе жениха из Испании.
- О, мы с графом пока не собираемся жениться. - Лиза снова зарделась и заторопилась в соседнюю комнату. - Я… я приехала в Эль-Сефари… познакомиться с графиней. Она ведь может не одобрить выбор графа.
Лиза подумала, что следует учиться держать язык за зубами, особенно когда речь идет об их отношениях. Пальцы у нее дрожали, когда она надевала белье, а щеки горели огнем, что не ускользнуло от пристального взгляда Риенты. Но на губах у испанки играла снисходительная улыбка. Она уже давно приметила, что ее госпожа слишком застенчива. Они вместе разобрали Лизин чемодан и уложили повседневную одежду, которую достали оттуда: простые хлопчатобумажные рубашки, две пары брюк и единственное платье без рукавов из белого пике.
- Остальной багаж прибудет позже, сеньорита?