- Что ты имеешь в виду? Я ходила в этом платье весь прошлый месяц, и ты ни разу…
- Ну и что? Ты бы все равно меня не услышала. Мэри, немедленно приготовь для Флип платье - персиковое с зеленым, знаешь, то, что с кружевными рукавами. И мое ожерелье из искусственных изумрудов.
Служанка сделала реверанс.
- Сию минуту, миледи. О Господи.
- Неужели я выгляжу так ужасно? - спросила Филиппа, сделав попытку взглянуть на себя критически.
- Нет, ты не выглядишь ужасно. - Оливия обошла вокруг сестры и задумчиво прищурилась. - Но ты можешь выглядеть намного лучше. Не знаю, насколько это важно на вечере у Милли, но я, когда выгляжу хорошо, всегда чувствую себя более уверенной.
Появилась Мэри с платьем и украшениями, и Филиппа оказалась в весьма непривычном для себя положении. Ее не просто одевали - ее украшали. Простой узел, в который Мэри обычно сворачивала ее волосы, превратился в хитросплетение изящных струящихся локонов. Бледно-голубое платье исчезло - Филиппа подозревала, что больше никогда его не увидит. Его сменило роскошное шелковое платье персикового цвета с зеленой отделкой - с очень низким, а, по мнению Филиппы, и вовсе рискованным, вырезом. Ее шею обвивало ожерелье с зелеными - в тон отделке - камнями.
- О, Флип, - воскликнула Оливия, прижав руки к щекам. - Ты моя Мона Лиза.
- У Моны Лизы не было бровей, - сообщила Филиппа, внимательно вглядываясь в зеркало. К ее великому облегчению, она осталась вполне узнаваемой, на ней не было слоя пудры и лишней краски. Она даже почувствовала себя какой-то… собранной заново, что ли, и привлекательной. Недостатки были умело скрыты.
- Ты понимаешь, что я имею в виду. А теперь поехали. Никто не поверит своим глазам.
Нахмурившись, Филиппа поспешила за сестрой.
- Только не вздумай всем рассказывать, что это ты меня преобразила и все такое.
- Не буду. - Оливия взяла сестру под руку, и они вместе вышли на улицу. - Но ты выглядишь изумительно. Даже жаль, что сегодня нет танцев.
Лукавая улыбка тронула губы Филиппы.
- Пусть мною восхищаются, пока я буду просто сидеть на стуле, - такое положение меня тоже устраивает.
- Кстати, о восхищении. Ты не знаешь, сэр Беннет будет у Милли?
Сердце Филиппы забилось гулко и часто.
- На музыкальном вечере? Сомневаюсь.
- Хорошо. Это даст другим присутствующим джентльменам шанс как следует тебя рассмотреть.
Такое Филиппе и в голову не пришло. Ей вовсе не хотелось выглядеть сногсшибательно, чтобы произвести впечатление на других джентльменов. Усевшись в экипаж напротив Оливии, Филиппа неожиданно поняла: все изменения в ее внешности - это отражение того, что она чувствует, когда Беннет пожирает ее глазами.
Да, ей хотелось бы его сегодня увидеть. Этот человек горячил ее кровь, в его присутствии у нее кружилась голова - ни к тому, ни к другому она не привыкла. Ведь она с рождения была практичной, всегда твердо стояла обеими ногами на земле. Но он ее лишал покоя. И если бы она хотя бы на секунду могла поверить, что является для знаменитого на весь мир путешественника чем-то большим, чем случайное увлечение… скорее всего она бы пришла в ужас.
Филиппа знала, что не следует обольщаться. Она должна принять его внимание, насладиться им, пока можно, и использовать возможность научить его всему, чему взялась обучить - глупым правилам благопристойности, приличий и светских условностей. До сих пор она всегда была прямой и резковатой, поскольку никто не обращал на нее внимания.
- Если ты будешь все время хмуриться, на лице останутся морщины.
- Я не хмурюсь, - ответила Филиппа, - а думаю. Экипаж остановился.
- Подумаешь позже. А сейчас ты должна улыбаться и очаровывать.
В музыкальном салоне дома ее тети и дяди рядами стояли стулья, и, судя по всему, народу было достаточно, чтобы занять их все.
Филиппа подошла к кузине и чмокнула в щеку.
- Посмотри, как много народу! - воскликнула она. Миниатюрная брюнетка понимающе улыбнулась.
- Думаю, это благодаря чудесным десертам, которые у нас подают, - шепнула она. - Знаешь, а близнецы Роббинс собираются исполнить дуэт.
- Я пришла, чтобы увидеть тебя.
- Я немного нервничаю, - призналась Милли, кивнув подошедшей Оливии. - Ты даже не представляешь, кто принял приглашение на мой вечер. Конечно, между нами ничего быть не может. Кто он и кто я. Но все равно я волнуюсь.
Филиппа нахмурилась, но, вспомнив о предостережении Оливии, постаралась разгладить лоб.
- Кто придет?
- О! - взгляд кузины устремился мимо нее к двери. - Это он!
Филиппа и Оливия обернулись одновременно. Сердце Филиппы на секунду остановилось, потом снова забилось, но уже намного чаще. В салон вошел Джон Клэнси, но не на него были обращены все взгляды. Филиппа тоже смотрела не на него. Беннет в прекрасно сшитом черном сюртуке, серо-белом жилете и темно-коричневых панталонах был так хорош, что… его хотелось съесть. Подняв глаза на его лицо, Филиппа убедилась, что он смотрит прямо на нее.
Он направился к ней. Филиппе казалось, что она стоит босыми ногами на ковре, насыщенном электричеством.
- Здравствуй, Ливи, - послышался голос Джона. - Флип, ты сегодня прекрасно выглядишь.
- Спасибо, Джон, - ответила она, но так и не смогла отвести взгляд от Беннета. Да и не хотела.
Что же с ней случилось? Она не могла припомнить, когда в последний раз теряла дар речи. Ей с огромным трудом удалось побороть желание схватить его за лацканы сюртука, притянуть к себе и поцеловать.
- Добрый вечер, Беннет, - наконец выговорила она.
- Добрый вечер. - Керо на плече щелкнула зубами. - Она хочет, чтобы вы почесали ее за ушками, - перевел он.
Кто-то потянул ее сзади за юбку, и Филиппа вышла из ступора. За ее спиной стояла Милли - ее карие глаза светились изумлением и восхищением.
- Беннет, позвольте вам представить мою кузину Миллисент Бекуит. Милли, это капитан Беннет Вулф. И Керо, конечно.
- С-счастлива познакомиться, - отчетливо заикаясь, проговорила Миллисент, делая реверанс.
Беннет, наконец, отвел взгляд от Филиппы и посмотрел на хозяйку вечера.
- Мисс Бекуит, - сказал он, слегка растягивая слова.
- Как мило, что вы сумели выбрать время, чтобы послушать мою игру, - скороговоркой пробормотала она и еще раз неуверенно улыбнулась.
- Леди Филиппа всегда выбирает самые интересные мероприятия, а я стараюсь следовать ее примеру.
Миллисент продолжала улыбаться.
- У нее много интересных друзей. Тут вмешался Джон:
- Пойдем, Беннет, я тебя представлю гостям.
В какой-то момент Филиппе показалось, что он откажется отойти от нее, но потом он тяжело вздохнул, отвернулся и нехотя последовал за другом. Миллисент немедленно схватила ее за руку и зашептала в ухо:
- Я слышала, он подарил тебе розы, Флип, но все говорили, что это шутка. Или это неправда?
Филиппа покосилась на Беннета, который рассеянно кивал гостям, в основном женщинам. Он всецело завладел вниманием присутствующих, но, казалось, не сознавал этого.
- Он сказал, что ухаживает за мной, - шепнула она в ответ - произнести такие слова громко она все еще не решалась.
- Боже правый! - воскликнула, Милли и снова взглянула на знаменитого гостя. - Должна сказать, что для него наилучший способ восстановить репутацию - соединиться с самой благоразумной девушкой в Лондоне.
Филиппа растерянно заморгала.
- Что?
- Ой, меня зовет мама. - Миллисент обняла кузину. - Я должна идти.
- Удачи, - сказала Оливия и взяла Филиппу за руку. - Не слушай ее, - уверенно проговорила она. - Ты знаешь, как она завистлива и ревнива. А ты сегодня действительно прекрасно выглядишь.
Филиппа вымученно улыбнулась.
- Давай найдем места.
- Не обращай внимания, - не унималась Оливия, ведя сестру к рядам стульев. - Она, наверное, три дня только и думала, что тебе скажет. Ведь больше ей думать не о чем - только как бы побольнее кого-то уязвить.
Несмотря на владевшее ею беспокойство, Филиппа фыркнула.
- Твой язык сегодня, как никогда, остер. Оливия пожала плечами.
- Ты всегда задаешь себе слишком много вопросов, - сказала она, усевшись на стул и указав Филиппе на соседнее место. - Тебе вовсе не нужно, чтобы кто-то еще выдумывал неприятности.
Крупная мускулистая фигура опустилась на стул рядом с ней.
- Не думаю, что когда-то бывал на подобных вечерах, - негромко сообщил Беннет. - Здесь принято бросать деньги?
- Вы ухаживаете за мной, чтобы успокоить разговоры о вашем якобы недостойном поведении в Конго?
Милли села за фортепиано, и Филиппа отвела взгляд, чтобы поприветствовать исполнительницу. Из рук Беннета выпал стакан, и его содержимое выплеснулось ей на платье.
Филиппа почувствовала, как ледяная жидкость потекла по ногам, и вскочила. В тот же миг встал и Беннет.
- Примите мои извинения, - сказал он так, что могли слышать все сидящие рядом гости. - Позвольте, я вам помогу. - С этими словами он снял с плеча Керо, передал ее вместе с найденным в кармане яблоком Джону, потом крепко стиснул запястье Филиппы и потянул за собой в коридор.
- Вы испортили мое пл…
Договорить она не смогла. Беннет привлек Филиппу к себе и уверенно завладел ее губами, окончательно лишив способности мыслить здраво: она могла только чувствовать, как это прекрасно - находиться в его объятиях. Когда же его руки скользнули вниз и обхватили ее плечи, она услышала хриплый стон, и по ее телу прокатилась дрожь.
Этот большой уверенный темноволосый человек заставлял ее томиться по тому, чему она и названия не знала, вынуждал подниматься на цыпочки и тянуться за ним.
- По-моему, вы слишком торопитесь, - наконец сумела выговорить Филиппа, причем ее голос дрожал так же сильно, как и ноги, - а вы так не думаете?
- Вам следует перестать думать так много, - ответил он и снова начал ее целовать - горячо, страстно, уверенно. - Что там? - спросил он, указав на дверь, у которой они стояли.
Какое-то время она не могла вспомнить - в голове вообще не было ни одной мысли.
- Там… там хранятся стулья, - после долгого молчания ответила она.
- Очень хорошо. - Беннет, одной рукой прижимая ее к себе, другой распахнул дверь и, убедившись, что в комнате никого нет, вошел, увлекая за собой Филиппу.
- Беннет, вы меня погубите.
Не слушая ее робких возражений, капитан посадил Филиппу на покрытый скатертью стол. Его руки опустились ниже, погладили бедра, ноги и начали медленно тянуть подол платья верх.
- Прекратите! - Обретя способность мыслить здраво, Филиппа уперлась кулачками в его грудь и оттолкнула.
Беннет удивленно поднял голову.
- Но почему? Действительно, почему?
- Потому что я задала вопрос, а вы не потрудились ответить.
Его длинные пальцы нежно скользнули по ее скулам, щекам, губам.
- Вы читали мои книги, Филиппа, - спокойно ответил он, внимательно вглядываясь в ее лицо. - Вы знаете меня. Неужели я стал бы использовать вас, чтобы укрепить свою позицию в глазах этих людей?
Зернышко сомнения, брошенное в ее сердце язвительными заявлениями Милли, исчезло.
- Нет, - прошептала она, - я так не думаю.
- Тогда на чем основаны ваши возражения? Филиппа попыталась легкомысленно усмехнуться - по крайней мере, она надеялась, что это была именно легкомысленная усмешка. Так легче было сделать вид, что его близость-всего лишь немного ее тревожит.
- Вы еще не подарили мне маргаритки.
Господи Иисусе! Беннет с шумом выдохнул и прижался лбом к ее лбу.
- Цивилизованность имеет слишком мало достоинств, - констатировал он, после чего нехотя отступил и поправил подол ее платья. - Я куплю вам новое платье.
Филиппа бросила взгляд на мокрое пятно на правом боку.
- Если вы купите мне новое платье, в обществе это не поймут. Полагаю, удастся спасти это.
- Надеюсь. Вы в нем ослепительны.
Это был лучший комплимент, который она когда-либо получала. Беннет Вулф явно совершенствуется.
- Спасибо.
Открывая перед ней дверь, он обнял ее за плечи и повернул к себе.
- Надеюсь, вы оцените, что я очень… очень терпелив, - шепнул он и нежно поцеловал ее. - А ведь я человек совсем не терпеливый. Во всяком случае, не там, где идет речь о вас и о приличиях.
Глава 12
Я понял, что раздражает больше всего на земле. Это западноафриканские комары. В отличие от своих английских коллег эти насекомые достаточно велики, чтобы поднять слона, и постоянно испытывают такую сильную жажду, что могут в одночасье выпить Темзу. Моим единственным утешением был тот факт, что эти паразиты предпочитали Лэнгли. Возможно, мне следовало быть более сострадательным, но тогда ему не следовало пытаться утопить мою обезьяну.
Из дневников капитана Беннета Вулфа
Кто-то постучал в дверь, едва Филиппа успела расположиться на диване с книгой. Снова читать "Прогулку с фараонами" казалось занятием глупым. Но теперь, встретив Беннета, она представляла, что сама участвует в потрясающих приключениях и находится очень близко к Беннету… хотя не видела его уже три дня.
Она подняла глаза от книги и увидела, что в гостиную вплыли Соня Деприс и Люси Элрой. Они пришли не к ней, да и у нее был более серьезный повод для размышления. Если верить газетам, завтра в Лондон приезжает капитан Дэвид Лэнгли. Его семья даже устраивала праздник в честь возвращения сына - приглашение она уже получила.
- Доброе утро, Флип, - сказала Соня так громко, что Филиппа от неожиданности подпрыгнула.
- Доброе утро, - ответила она. - Оливия сейчас спустится.
- Да, мы приехали, чтобы пройтись вместе с ней по магазинам. Ты не желаешь к нам присоединиться?
Скорее всего, приглашение было лишь данью вежливости, но оно удивило Филиппу и вселило вполне обоснованные подозрения. Дело в том, что за прошедшие два года Соня ни разу не пригласила ее пойти, куда бы то ни было вместе с ними. Оливия - да, но не ее друзья.
- Спасибо, нет, - ответила Филиппа.
- Но ты обязательно должна пойти с нами! - воскликнула Люси и опустилась на диван рядом с ней. - Ливи сказала, что сэр Беннет испортил твое прелестное персиковое платье; Мы найдем ткань, чтобы сшить тебе другое.
- Ничего страшного, просто небольшое пятно. Соня тоже села рядом с Филиппой - с другой стороны.
- Да, но мы хотим услышать все о сэре Беннете. Семейство капитана Лэнгли утверждает, что он демонстративно разгуливает по Лондону с мартышкой на плече, стараясь завоевать симпатию, и что каждый приличный человек должен перечитать книгу о Конго, чтобы не забывать всю правду о нем.
- Правда о капитане Вулфе заключается в том, что он далеко не дурак, а о капитане Лэнгли - в том, что он должен ответить на ряд вопросов Беннету.
- Вот видишь, Люси, - хихикнула Соня, наклоняясь к Филиппе, - Я тебе говорила, что она без ума от сэра Беннета. Он ухаживает за тобой, не правда ли? А когда вы держитесь за руки, обезьяна так и сидит у него на плече?
Филиппа сердито нахмурилась.
- Мы не держимся за руки. Если вы помните, цветы были всего лишь шуткой.
- Я тоже думала, что цветы не более чем шутка, - вмешалась Люси Элрой. - Ведь ты и Беннет Вулф совершенно не подходите друг другу. У вас все разное - темперамент, характер, стремления. Он же авантюрист, путешественник.
- Я…
- Я слышала, что с ним хочет познакомиться младшая дочь герцога Парнесси леди Мелани. Представляешь? С ее доходом он сможет объездить весь свет.
- Если только его не будет раздражать ее косоглазие, - хихикнула Соня. - Он мог послать красные розы ей, и они бы поженились еще до заката следующего дня.
Филиппа стиснула зубы, засунула книгу в подушки, взяла вышивание и с ожесточением, как в личного врага, вонзила иголку в ткань.
- Нехорошо так говорить о людях за глаза, - проворчала она. Ничуть не меньше ее раздражала мысль, что обе девицы с легкостью отбросили идею о том, что Беннет действительно за ней ухаживает. Конечно, она и сама пыталась избавиться от этой мысли… но им-то никто права не давал.
В комнату вплыла Оливия.
- Вы тут дразните мою сестру? - нарочито сердитым голосом вопросила она.
- Мы только пытаемся выяснить, в чем заключаются действительные намерения сэра Беннета, - ответила Соня и встала.
- Думаю, он намерен вернуться к своим путешествиям, - заметила Оливия. - Флип, ты должна пойти с нами в магазин. Я слышала, что к Перрингтону совсем недавно завезли новую партию египетского шелка. Тебе очень пойдет темно-красный цвет.
Новое платье. Обычно она позволяла Оливии вытащить ее в магазины за новыми платьями в начале сезона, после чего успешно избегала неловкости, вызванной попытками выглядеть чрезвычайно модной, когда все это казалось ей до крайности глупым. Но Беннету определенно понравилось ее платье на вечере у Милли. Он же целовал ее с такой страстью!
С другой стороны, ей не хотелось все утро подвергаться уколам и насмешкам подруг Оливии.
- Я…
Дверь гостиной отворилась, и вошел Барнс - дворецкий.
- Вам доставили цветы, леди Филиппа.
Ее сердце забилось быстрее.
- Я сейчас подойду, - поспешно сказала она, отложив вышивание.
Выйдя в холл, она сразу увидела их. Они лежали на столе у двери и были яркими словно солнце. Десятки маргариток. Наверное, целая сотня, если не больше.
- Флип, какие они красивые! - воскликнула Оливия. - От капитана Вулфа?
- Записка!
Прежде чем Филиппа успела протянуть руку, Соня выхватила откуда-то из-под маргариток конверт. Филиппа нахмурилась. Если они станут смеяться - над Беннетом, над ней - все равно, то испортят все самое хорошее.
- Это адресовано мне, если вы ничего не имеете против, - твердо заявила она и протянула руку.
Соня хихикнула, отбежала назад и быстро развернула записку.
- "Филиппе! - прочитала она, ловко уклоняясь от обозленной Филиппы, которая пыталась отнять у нее послание. - Надеюсь…"
Оливия выхватила записку из цепких пальцев подруги и отдала сестре.
- Знаете, - сказала она, прикоснулась двумя пальцами к виску и страдальчески поморщилась, - что-то у меня разболелась голова. Прошу прощения, но, думаю, сегодня прогулка по магазинам мне на пользу не пойдет.
- О, Ливи, не сердись!
- Я не сержусь, Соня. - Оливия опустила руку. - Я слышала, что капитан Вулф может быть сегодня утром на "Таттерсоллз". Он также упоминал о герцоге Соммерсете. Если…
Люси схватила Соню за руку.
- Беннет Вулф и Николас Эйнсли! - воскликнула она. Ее глаза горели, щеки разрумянились от возбуждения. - Кто бы мог подумать!
- Тогда, надеюсь, вы нас извините, - решительно заявила Соня и направилась к выходу. - Поправляйся, Ливи. Если мы услышим что-нибудь интересное на "Таттерсоллз", обязательно дадим тебе знать.
- Спасибо, - сказала Оливия вслед удаляющимся подругам. - Мне нравятся мои подруги, - помедлив, добавила она, и ее улыбка поблекла. - Но иногда мне хочется выдрать им все волосы.
- Ты отлично справилась с ними, - сказала Филиппа, - у меня бы так не получилось. Но вряд ли следовало отсылать их из-за меня.
- Я отослала из-за себя. Сегодня я не пошла бы с ними в любом случае. - Она указала на записку в руке Филиппы. - А теперь читай свое послание и не вздумай рассказывать мне, о чем оно.