Тут перед ней появилась пара длинных ног в синих панталонах и гессенских сапогах. Филиппа замерла, не в силах заговорить. Потом она подняла глаза и немного расслабилась, узнав рыжие волосы и зеленые глаза пятого сына маркиза Эмери.
- Привет, Джон, - сказала она, и впервые за весь день ее лицо осветила искренняя улыбка.
- Флип. - Лорд Джон Клэнси потянулся за бисквитом. - Ты знаешь, сколько друзей сегодня пригласила Оливия?!
- Понятия не имею. Но я рада, что она включила в список приглашенных тебя.
- Мы оба знаем, почему она пригласила меня, - усмехнулся он. - И едва не отменила свое приглашение, когда я не смог гарантировать присутствие Беннета Вулфа. Мне еще повезло, что я оставлен в списке.
Филиппа устремила на собеседника напряженный взгляд.
- Что касается тебя и Ливи, - сказала она, - в этом сезоне я не так часто вижу вас вместе, как в прошлом. Ты решил отказаться от ухаживаний? Или твоим вниманием завладела какая-нибудь юная красотка?
Бросив взгляд на Оливию, Джон Клэнси пожал плечами.
- Почему одни женщины предпочитают лилии, а другие - розы? Ливи - это моя лилия и моя роза. Не могу объяснить почему. Говорят, в таких случаях помогает разлука - на расстоянии сердце испытывает больше нежных чувств. Но я понял: возможно, ее сердечко действительно забьется чаще и наполнится грустью обо мне… если только она вообще заметит мое отсутствие.
Усмехнувшись, Филиппа подала ему сандвич с огурцом.
- Лично мне не хватало тебя на наших вечеринках, если это что-то для тебя значит. В этом году у всех обожателей Оливии, как на грех, отсутствуют мозги. Слава Богу, есть еще наш книжный клуб, иначе мои мозги могли бы заржаветь.
Шесть представителей безмозглого стада кавалеров вовсю флиртовали с Оливией и ее подругами. Из отдельных слов, которые донеслись до Филиппы, она поняла: все они рады, что известный, несмотря на свой неопределенный в настоящий момент статус, путешественник не появился на пикнике. Флип не разделяла их чувств, но вполне могла понять. В конце концов, ни один из этих юнцов не выдерживал сравнения с Беннетом Вулфом.
Возможно, она сможет поговорить о нем, не показывая своего интереса.
- Твой друг должен мне книгу, - громко сказала она.
- Я напомнил ему об этом сегодня утром, но он был слишком занят, всячески стараясь показать, что отчаянно скучает. Если он не вернет ее тебе, я сам куплю новую.
- Спасибо, Джон, но в этом нет необходимости. Я сама могу купить другой экземпляр.
- Я просто старался быть джентльменом, Флип.
- О, я просто хотела избавить тебя от лишнего визита в наш дом. - Она сделала паузу, недоумевая, что означает гримаса боли, исказившая его лицо. - Ах, вот оно что. Ты хотел принести книгу, чтобы иметь лишний повод увидеть Оливию? Извини, я не поняла. - Филиппа была искренне огорчена своей недогадливостью.
- Не беспокойся, все в порядке. - Он потянулся к лежащей на коленях Филиппы книге и посмотрел на обложку. - "Золотое солнце Серенгети"? Сколько раз ты ее перечитала?
Филиппа улыбнулась, довольная, что у нее есть хотя бы один друг, в присутствий которого она может не притворяться.
- Я уже сбилась со счета. Но книга мне все равно нравится.
- Знаешь, если не говорить о литературе, у меня довольно-таки неоднозначное отношение к отсутствию Беннета. Твоя сестра уже двадцать минут разглагольствует о его богоподобной внешности - оказалось, это очень трудно вынести, поэтому ты и видишь меня здесь. - Джон криво усмехнулся. - Разве он так уж красив?
- Ты же видел его.
- Да, но я знаю его очень давно. Еще с тех пор, когда он ничем не отличался от простых смертных. Я к нему привык. Как человек хладнокровный и разумный, ты можешь мне сказать, что думаешь о его внешности?
- Конечно. Могу отметить, что у него имеется требуемое количество глаз, нос, расположенный примерно в центре лица, и рот.
- А уши? Филиппа встряхнулась.
- Насколько я помню, их два.
- Черт возьми! Добавьте к этому мартышку, и я начну страстно желать, чтобы он так и не влился в сегодняшнее общество.
- Так что, мне уйти?
Филиппа подпрыгнула от неожиданности, услышав за спиной низкий голос с едва заметной хрипотцой. Она оглянулась и встретилась взглядом… с ним. Капитан сэр Беннет Вулф был одет в простой серый сюртук, желто-коричневый жилет, который, как показалось Филиппе, она накануне видела на Джоне, панталоны из оленьей кожи и весьма поношенные сапоги неопределенного цвета. Даже в такой относительно цивилизованной одежде он выглядел истинным путешественником, и не только потому, что на его плече сидела обезьянка. Все дело в его чарующих зеленых глазах, решила Филиппа. Они повидали намного больше, чем ее собственные. Стократ больше, чем видел любой из присутствующих здесь.
- Конечно, вы не должны никуда уходить, - сказала Филиппа, осознав, что уже несколько минут бессмысленно таращится на своего героя. - Оливия будет счастлива, что вы пришли.
Капитан слегка наклонил голову, не сводя с нее глаз, и прядь непослушных темных волос упала на лицо.
- Но вы не Оливия.
- Нет.
- Значит, вы не рады меня видеть?
На этот раз Филиппа была вполне уверена, что еще не успела ляпнуть какую-нибудь глупость. Стало быть, он ее дразнит.
- Я не…
В этот момент Оливия громко взвизгнула:
- О, кого я вижу! Сэр Беннет Вулф! Вы все-таки пришли!
В следующее мгновение к капитану устремилось такое количество людей, что Филиппа невольно отшатнулась, чтобы не затоптали.
- Это не может не беспокоить, - заметил Джон и предложил ей руку.
Проведя, пять минут среди оживленной болтовни, капитан Вулф выглядел так, словно уже сто раз пожалел о своем решении посетить этот пикник. Филиппа взяла Оливию за руку и прошептала на ухо:
- Ради всего святого, усади всех и дай ему перевести дух, иначе его хватит удар.
Оливия наморщила лоб. Как кто-то может чувствовать себя некомфортно в окружении толпы поклонников? Потом она одарила присутствующих очаровательной улыбкой и предложила всем сесть и отдать должное закускам. Слава Богу. Здравый смысл у Оливии все же есть.
Уголок одеяла оказался незанятым, и Филиппа снова заняла свое место. Джон взял два бокала мадеры и сел рядом. Филиппа благодарно улыбнулась, сделала глоток и едва не подавилась, когда капитан Вулф опустился рядом с ней.
Филиппа понимала, что такой опытный и наблюдательный путешественник не мог не видеть, как полдюжины сногсшибательных юных леди, вооруженные набором умных ответов и легких шуток, терпеливо ждут его. И все эти девицы были недовольны ею.
- Вчера Джек назвал вас "Флип", - сказал капитан, игнорируя остальных присутствующих. - Это ваше прозвище?
- Да, - кивнула Филиппа. - Когда я родилась, Ливи не могла выговорить мое имя. Теперь так меня называют все родные и друзья.
- Мне нравится, но все же я предпочитаю ваше полное имя.
- Тогда вы должны называть меня Филиппа, - вслух заключила она.
- Леди Филиппа, - уточнил Джон, сидевший справа от нее.
Зеленые глаза сузились, уставившись на Джека Клэнси.
- Я не понял, что вы и Джек… пара. Щеки Филиппы вспыхнули румянцем.
- Что вы, нет, вовсе нет. Джон хочет жениться на Ливи. Он лучший зять, какого я бы могла себе пожелать, поэтому мы заключили союз.
Капитан Вулф посмотрел на расставленные, на одеяле тарелки, чтобы выбрать сандвич, и Филиппа могла поклясться, что уголки его губ слегка приподнялись. Прежде чем она сумела понять, что бы это значило, напротив капитана грациозно села главная сплетница из всех подружек Оливии - Соня Деприс.
- Сэр Беннет, вы должны рассказать, как вам и капитану Лэнгли удалось выжить, после крушения вашей лодки и как вы спаслись от крокодилов.
Линия губ опять выпрямилась.
- Я ничего не могу добавить к тому, что вы уже прочитали.
- Да, но…
- Мисс Деприс, я когда-нибудь рассказывал вам о своих приключениях с опрокинувшейся лодкой? - прервал ее Генри Камден. - Уверяю вас, это душераздирающая история.
Пока мистер Камден излагал свою довольно-таки нудную историю о поездке в Озерный край, Филиппа не упускала из виду капитана. Отвлечься она была не в состоянии. Да и он не спускал с нее глаз, заставляя ощущать… нет, не неудобство, а какую-то неясную тревогу.
- Вы не знали, что вас объявили мертвым? - спросила она, главным образом для того, чтобы прервать затянувшееся молчание.
- Нет. Джека едва удар не хватил, когда он увидел меня на ступеньках своего дома.
- Может быть, он меня и хватит, - сухо проговорил Джон. - Я еще не решил.
- А как насчет вашей семьи? Лорд Феннингтон очень тепло отозвался о вас в предисловии к книге капитана Лэнгли. Ваши близкие, должно быть, очень обрадовались вашему воскрешению.
Взгляд капитана сместился чуть ниже - на губы Филиппы.
- Вы читаете мою книгу, - заметил он, проигнорировав ее вопрос. Потом он коснулся пальцем потрепанной обложки.
- Да. Она очень интересная. - Филиппа набрала в грудь воздуха. Вот она, блестящая возможность завести интересную беседу. - Я хотела спросить, что вы имели в виду, говоря "примитивный". Вы употребили это прилагательное несколько раз, описывая племена, никогда не видевшие англичан.
Взгляд капитана снова переместился - теперь он смотрел ей прямо в глаза. В его изумительных ярко-зеленых глазах явственно читалось удивление.
- Это как ваше понимание жестокости - все зависит от обстоятельств.
- А, вы тогда все слышали. - Щеки Филиппы опять порозовели, хотя она считала, что ей нечего конфузиться. Весь лимит глупостей она исчерпала накануне.
- Конечно. По-моему, вы очень проницательны. - Он придвинулся чуть-чуть ближе. - Вы действительно хотите подробно обсудить грань между примитивным и цивилизованным поведением? Или желали бы узнать что-то еще?
Беннет медленно протянул руку и поправил ее рукав. Там, где его пальцы коснулись ее руки, кожу будто обожгло. Филиппа судорожно вздохнула.
- Вы пытаетесь наглядно продемонстрировать разницу? - спросила она.
Капитан снова протянул руку и коснулся подола ее юбки.
- Очень мягко, - сказал он, не поднимая глаз. - В Африке нет ничего мягкого. Только колючки, острые клыки и наконечники копий.
- Мне… кажется, капитан Лэнгли именно так написал в своей книге.
Он снова поднял глаза, только теперь в его взгляде не было тепла.
- Правда? Именно так? - Его тон разительно изменился, став из легкого и приятного… опасным. Филиппа почувствовала, как ее мускулы напряглись, словно приготовившись защищаться.
- По-моему, да. У меня нет книги, так что я не могу зачитать вам отрывок.
- Ах да. Я читал книгу, которую позаимствовал у вас. В ней действительно некоторые вещи изложены так, как я бы написал это сам. Странно.
И ни слова о том, когда он намерен вернуть ее собственность!
- Тогда, возможно, вам следует самому написать книгу о Конго?
- Возможно, я так и сделал. Филиппа нахмурилась.
- Мы о чем-то спорим? Если да, мне бы хотелось сначала определить тему, чтобы решить, на чьей я стороне.
Беннет Вулф несколько мгновений, прищурившись, рассматривал собеседницу, а потом рассмеялся. Неожиданный звук окутал приятным теплом ее спину и ноги - до самых кончиков пальцев. Чтобы скрыть внезапное замешательство, Филиппа потянулась за персиком, но капитан оказался проворнее: взял сочный фрукт и вложил в ее ладонь. Их пальцы встретились.
- Ваша кожа тоже мягкая, - пробормотал он: Неожиданно она явственно представила, как его большие мозолистые руки ласкают ее обнаженное тело.
- Я купаюсь в лимонной воде, - проинформировала она, причем ее голос прозвучал намного пронзительнее, чем ей бы хотелось.
- Да? Вкусно. О Боже.
- Не думаю, что вам следует разговаривать со мной в… Что-то ударило ее по спине, потом прошло по плечу и потянуло за волосы. Филиппа как раз набрала в грудь воздуха, чтобы оглушительно завизжать, когда перед ее глазами появилась маленькая мохнатая лапка и коснулась персика.
- Керо! Utasimama!
Филиппе удалось подавить рвавшийся наружу крик. В тот же миг капитан Вулф снял мартышку с ее спины. Он издал низкий, раздраженный - во всяком случае, так показалось Филиппе - звук и посадил Керо себе на колени.
- Извините, - небрежно бросил он. - Она обычно не прыгает на незнакомых людей.
- Ничего страшного, - громко сказала она, - обезьянка просто немного меня испугала. - Сдерживая дрожь в руках, она протянула персик зверьку. - Вот, Керо, бери.
Мартышка наклонила свою очаровательную серо-белую головку и протянула лапки к вожделенному фрукту. Получив желаемое, она вернулась на дерево. Филиппа какое-то время наблюдала за ней, после чего снова взглянула на капитана Вулфа и обнаружила, что он задумчиво уставился на нее.
- В книге капитана Лэнгли сказано, что вы нашли Керо на базаре, - сказала она, смущенная тем, что стала объектом его внимания. Это заметили уже многие. Даже Оливия выглядела растерянной. - Что с ней могло случиться, если бы вы ее не купили?
- Ей было всего пара недель от роду, - ответил капитан после короткой паузы, - иначе говоря, она была слишком маленькой, чтобы обходиться без матери. Вероятнее всего, она предназначалась кому-нибудь на ужин. Так сказать, свежее мясо. - Капитан пожал плечами. - Ничего необычного. Я сам ел обезьян.
- Вы собирались ее съесть? - пискнула Филиппа, не веря своим ушам.
- Я покупал припасы, - ответил он. - На базаре какой-то человек долго таскался за мной, потрясая клеткой с маленькой мартышкой, и кричал, что сердце обезьяны - лучшее средство для повышения потенции. Меня это не интересовало, и я бы не купил ее, если бы не заметил, что она смотрит на меня как на последнюю надежду в этом мире.
- Вы были ее последней надеждой, - повторила девушка.
Капитан принял более удобную позу.
- Думаю, что да. Наша экспедиция была в самом разгаре, но я купил ее и козу, которая выкармливала козленка. Я проделал дырку в пальце собственной перчатки, чтобы иметь возможность кормить мартышку козьим молоком, и, к всеобщему удивлению, она выжила. - Он улыбнулся. - А я оказался в положении ее матери.
- Должен признать, вы самая мужественная молодая мама из всех, с кем мне приходилось встречаться, - фыркнул Генри Камден. Остальные слушатели рассмеялись и зааплодировали.
Филиппа вздрогнула. Она совершенно забыла об Оливии и ее друзьях.
- Не думаю, - заявила она, - что многие люди оказались бы такими же сострадательными, как вы, капитан. Это говорит о вашем добром характере.
Сидевшие поблизости леди дружно закивали. Прекрасно. Она сделала его в их глазах еще более привлекательным.
- Скорее это говорит о том, что я не был голоден. Смех стих, и сидевшие рядом подруги Оливии начали активно обмахиваться руками, словно почувствовав внезапную слабость.
Капитан Вулф проявил полное равнодушие к тонкой душевной организации представительниц высшего общества и, устроившись поудобнее, полюбопытствовал: - Я не должен был этого говорить? - Его пальцы снова коснулись подола юбки Филиппы.
- В книге говорится, что вы спасли Керо от злых торговцев, но ни слова о том, что вы намеревались ее съесть. Полагаю, они несколько шокированы.
- Но вы же не шокированы?
- Нет. Меня трудно шокировать.
- Это интересно. - Капитан поймал и придержал подол ее юбки, поднятый налетевшим ветром.
Какое-то время Филиппа раздумывала, не следует ли ей привлечь внимание Джона, но, увидев, что он беседует с Оливией, отказалась от этой мысли. В любом случае она вовсе не находила внимание Беннета Вулфа шокирующим, просто… оно лишало ее присутствия духа. Но, как бы то ни было, она много знала о его суровой, полной опасности жизни в чужой стране и не сомневалась, что, повествуя о местных женщинах, он опускал некоторые моменты. Интимные.
Возможно, но это его трудности - в конце концов, он долго не был в Англии.
- Капитан, - сказала она, стараясь быть деликатной и дипломатичной, - я знаю, что вы давно не были в Лондоне.
- Совершенно верно.
- Тогда, если вам необходимо… - Она сделала паузу, прочистила горло и наклонилась к нему, чтобы иметь возможность понизить голос. - Словом, если вам нужна спутница для интимного времяпрепровождения, вы каждый вечер можете найти подходящую девушку легкого поведения возле театра "Друри-Лейн".
Беннет изумленно приподнял бровь.
- Что вы говорите?
- Да, я сама видела. Капитан выпрямился.
- Вы весьма практичны, не так ли, Филиппа?
Ей показалось, или его голос действительно звенел от смеха?
- Мне бы хотелось так думать.
Беннет Вулф, не спрашивая разрешения, обращался к ней по имени. Впрочем, учитывая тему их разговора, Филиппа решила не поднимать этот вопрос.
- Могу сообщить вам… практическую информацию. Девушки легкого поведения есть везде и в большом количестве. Просто в разных частях света их называют по-разному. И если мне, как вы сказали, потребуется спутница, думаю, я вполне способен найти одну или даже нескольких.
- Флип, ты никуда не отпускаешь от себя нашего гостя, - прощебетала Оливия и села рядом с капитаном Вулфом. - Вы должны извинить ее, капитан. Она может цитировать целые страницы из вашей книги, и делает это постоянно.
Щеки Филиппы запылали.
- Я не занимаюсь этим постоянно. И не ждите, что я стану извиняться за хорошую память. - Они с Оливией часто отпускали в адрес друг друга язвительные замечания, но обычно не на публике. Филиппа понятия не имела, почему сестра начала дразнить ее сейчас.
- Что ты, конечно, нет, - ответствовала сестра. - Все дело в том, что мы все хотим услышать рассказ о приключениях капитана Вулфа. Ты не должна монополизировать его.
Изумрудные глаза смотрели на Филиппу еще одно долгое мгновение.
- Я вовсе не против, - сказал он и слабо улыбнулся. Потом он встал и направился к другому концу одеяла, а щебечущие девушки устремились за ним, как овцы за пастухом.
Филиппа осталась на месте. Портрет Беннета Вулфа, который она уже давно создала в уме, был не вполне точным. Прежде всего, жесткий ученый человек не может аккуратно поправлять подол ее платья, от его присутствия не бросает в жар, а голос не становится хриплым. И его глаза не имеют права быть такими неотразимыми, как те, что были устремлены на нее совсем недавно. Возможно, понятие о путешественнике включает больше, чем она себе представляла.