- Тебе придется исполнять роль Герды до конца пьесы. Герде нехорошо, у бедняжки сильная рвота, она там, за деревьями… Ей никак не становится лучше.
- Но я не знаю пьесы, - возразила Дженни. - Не сомневаюсь, что Кэт тоже могла бы…
- Нет, Кэт слишком стара для этой роли, - перебил ее Весельчак. - Вы с Гердой одного роста, ты наденешь ее фату, а в платье для объема подложим подушечки, так что никто ничего не заметит, пока ты не снимешь фату.
- Но я не знаю слов! - возмутилась Дженни.
- Священник скажет тебе, что говорить, как это делается на настоящих свадьбах, - промолвил Весельчак, как-то странно посмотрев на нее.
- А как насчет конца третьего акта? Что я должна делать?
- Ты снимешь фату и предстанешь перед публикой как милашка Дженни. А потом вы с Хьюго можете спеть балладу о любви, ведь она у вас так хорошо получается. Никто ничего не поймет… Кстати, зрители подумают, что от фарса мы перешли к романтической пьесе. Поверь мне, детка, им это понравится.
Дженни была далеко не в восторге от этой затеи. А уж что подумает о ней Хью, юная леди Исдейл и представить себе не могла.
Глава 11
У артистов, похоже, были костюмы на любой случай, потому что Кэт и еще одна женщина быстро одели Дженни в красное платье, в котором она казалась поплотнее, и в густую вуаль, которая полностью скрывала ее лицо.
Как только Дженни была готова, Весельчак привел ее на сцену, взял за руку и повел к алтарю, появившемуся на сцене, пока она переодевалась.
Священник был еще одним шутом с белым лицом и в колпаке с бубенчиками. Когда Дженни оказалась перед ним, он повернулся к публике и зычно произнес:
- Эй, все вы, посмотрите-ка на этих двоих! Если кто-то из вас знает причину, по которой они не могут вступить в брак, или скажите об этом сейчас, или не говорите уже никогда!
Тишина.
- Что ж, хорошо, - заявил священник. Развернувшись к Хью, он добавил: - Ну, что скажешь, приятель? Берешь ли ты эту девушку в законные жены, чтобы всегда заботиться о ней, быть вместе с ней в горе и в радости…
Когда он закончил произносить знакомые фразы, Хью громко произнес:
- Беру!
Обращаясь к Дженни, шут-священник промолвил:
- Берешь ли ты этого мужчину в законные мужья, чтобы быть кроткой, покорной ему в постели и повсюду с этого мгновения и до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
- Беру, - прошептала Дженни!
- Громче! - крикнул шут. - В задних рядах тебя не слышно!
- Да, беру! - громче проговорила Дженни. - Беру всего его!
Она пыталась подражать акценту и манере Герды.
Зрители одобрительно зашумели.
Сквозь плотную фату она почти ничего не видела, однако все же смогла разглядеть, что Хью нахмурился. Дженни поняла, что он лишь сейчас осознал, что перед ним не Герда.
Когда они произнесли брачные обеты, священник проговорил:
- А теперь я объявляю вас мужем и женой. Будьте добры подписать брачное свидетельство, закрепляющее ваш союз, сэр.
- Давайте сюда, я подпишу, - кивнул Хью и, взяв у священника перо, которое тот ему протянул, подписал свидетельство размашистым почерком.
- Ну вот и хорошо, - произнес священник. - Если вам теперь будет угодно повернуться лицом к собравшимся, я представлю им вас как мужа и жену. В этот момент, мадам, - добавил он вполголоса, - подобает откинуть фату.
Благодарная за подсказку, Дженни повернулась к публике и картинным жестом, вполне подходящим Герде, отбросила назад фату, чтобы открыть свое лицо.
Публика отреагировала на это выкриками и громким смехом, который стал еще оглушительнее, когда сбоку на сцену-поляну выбежала Герда. Она явно пыталась от отчаяния рвать на себе волосы.
Тут к актерам подошел Весельчак с двумя лютнями в руках. Он вручил их Дженни и Дугласу.
Дженни сыграла первые такты баллады о любви, и Хью быстро присоединился к ней. Зрители вели себя, как и предсказывал Весельчак. Когда Дженни и Хью кланялись после выступления, шуты, жонглеры и акробаты побежали по кругу со своими корзинами для сбора денег и шапками, в которые толпа бросала щедрое вознаграждение.
Наконец Дженни с Хью покинули сцену. Шут-священник догнал Хью, взял его за руку и яростно потряс ее.
- Получил огромное удовольствие, сэр, - сказал он. - Честное слово, никогда в жизни не бывал на столь увлекательном венчании. Хочу поблагодарить вас за то, что позволили мне принять участие в таком необычном событии.
Дженни смотрела на Хью, а тот шокировано уставился на человека с выбеленным лицом.
- Послушайте, - наконец бросил Хью. - Я вас даже не знаю, и все это зашло слишком далеко. Кто вы такой, черт возьми?
Незнакомец перевел недоуменный взгляд с Дженни на Хью и обратно.
- Как это - кто? - удивился он. - Кем я могу быть, кроме отца Донала из церкви при аббатстве? Вы же сами за мной послали? Разве не так?
Дженни покачнулась, как будто земля ушла у нее из-под ног. И если бы твердая рукам Хью не удержала ее, она не была уверена, что у нее не подогнулись бы колени.
Они с Дженни пошли вперед, а Хью все пытался представить себе черты лица священника, замазанные белым мелом. На выбеленном лице святого отца не было каких-то деталей, которые отличали, к примеру, Гока и Гилли, - капель слез под глазами у Гилли или крохотных сердечек под глазами Гока. Нет, на лице священника ничего такого не было. А цветом выделялись лишь глаза и губы.
- Я требую объяснения! - вскричал Хью. - Это венчание не могло быть настоящим.
- Да нет, оно самое настоящее, - возразил отец Донал. - Ваше письмо основано на ваших же желаниях, сэр. Более того, это письмо одобрил сам епископ Глазго, который как раз находился в аббатстве Суитхарт, когда пришла ваша просьба о специальном разрешении на венчание.
- В таком случае он должен взять свое одобрение назад, - заявил Хью.
Взглянув наДженни, лицо которой было почти таким же белым, как и у священника, Дуглас подумал, что, хоть этот эпизод и привел его в ярость, он хотел всего лишь защитить ее.
- Боюсь, его преосвященство вчера вернулся в Глазго, - сказал священник. - Как бы там ни было, сэр, не думаю, что он имеет право аннулировать ваш брак. Это может сделать лишь папа римский, на худой конец, папский легат, если он окажется рядом. Но почему вы хотите аннулировать брак, пройдя такое большое расстояние для того, чтобы жениться так быстро и так публично?
- Потому что я не собирался жениться! - сказал ему Хью.
Произнося эти слова, он неожиданно вспомнил свой странный сон, привидевшийся ему после того, как он сильно напился. В этом сне он подписывал какие-то бумаги.
- Видите ли, святой отец, я не посылал вам никакого письма с просьбой. Этот брак не может быть законным.
- Я привез с собой вашу просьбу и специальную лицензию, - ответил священник. - Прихватил их на всякий случай - подумал, вдруг кто-то из местной церкви захочет взглянуть на эти бумаги. - Священник приостановился, увидев, что они тоже сбавили шаг. - К тому же у меня было с собой ваше письмо с указаниями. Более того, ранее, когда я попросил вас подписать брачное свидетельство, я специально обратил ваше внимание на то, что эта подпись будет означать ваше согласие на брак. Разумеется, эта мера предосторожности была необходимой, так как вы попросили не объявлять вслух ваши имена, когда вы произносите брачные клятвы.
- Но, полагаю, брак не может быть действительным, если наши имена не были объявлены?
- Как раз наоборот, сэр: в данном случае было достаточно ваших клятв, - возразил отец Донал. - Имейте в виду, что по шотландским законам довольно одного объявления о заключении брачного союза. Вы с этой леди состоите в законном браке и теперь можете наслаждаться правами и привилегиями семейной жизни.
Почувствовав, что Дженни задрожала, Хью крепче сжал ее локоть, чтобы она не упала. Едва он это сделал, как у него за спиной раздался громкий голос:
- Остановитесь, сэр Хью! Мы хотим поздравить вас и вашу милую невесту!
Дженни напряглась и посмотрела на Хью. Он поморщился, однако она заметила, что его лицо как-то странно переменилось: он стал не похож сам на себя. Когда Хью оглянулся, чтобы взглянуть на кричавшего, Дженни тоже повернула голову назад.
- Вы меня звали, сэр? - спросил он.
Узнав двух мужчин, приближавшихся к ним, Дженни от ужаса едва не пустилась в бегство. Шериф Максвелл протянул Хью руку.
- Торнхилл, - сказал он. - В жизни бы не подумал, что встречу вас здесь при таких обстоятельствах. Нет, сэр, честное слово, я побывал на двух представлениях, видел ваши выступления, но совершенно вас не узнал: Однако вас признал один из моих людей, который подходил ближе к вам.
К изумлению Дженни, стоявший возле нее Хью в одно мгновение превратился в ошеломленного мужлана, вырядившегося в чужое платье. Он оторопело посмотрел на протянутую шерифом руку, потом перевел взгляд на его слугу, после чего заговорил так же, как говорил, когда притворялся простолюдином:
- Святой крест, милорд, да я никого из вас знать не знаю! Был бы рад пожать вашу руку, да только, боюсь, ваши парни налетят на меня и отколотят за такую смелость.
Шериф был удивлен, но его помощник внимательно вгляделся в лицо Хью.
- Я не понимаю, к чему вы это говорите, сэр, но я узнал бы вас где угодно. Господи, да я же у вас в прошлом году собирал налоги! Вы сэр Хью Дуглас из Торнхилла.
- Дане-е! - проговорил Хью.
Он быстро зажал рот рукой, а потом ухмыльнулся.
К своему ужасу, у него во рту Дженни увидела множество почерневших зубов, причем некоторые из них уже гнили.
- Не-е, вы погодите, вот я расскажу своим друзьям, что сам помощник шерифа Дамфриса принял меня за лорда! - воскликнул он. - Представляю, какие будут рожи у всех шестерых! А как бы вы еще не заставили меня платить налоги лорда, ваша милость!
Шериф Максвелл усмехнулся и похлопал своего помощника по спине.
- Говорил же я тебе, что ты ошибаешься, приятель, - сказал он. - Невозможно себе представить, чтобы этот человек был хозяином Торнхилла.
Хью наклонился ближе к нему.
- Я думаю, что если поразмыслить хорошенько, сэр, то выяснится, что мы с лордом родственники. Может, мы с ним вообще братья. Говорят же, что я совсем не похож на своего отца… А моя мамаша… вот что я вам скажу, она очень нравилась парням вроде меня - всем! Но едва ли она могла припомнить, где и с кем проводила ночь. Я, промежду прочим, никогда и не сомневался, что мой папаша - знатный тип или что-то вроде того.
- Пойдем, приятель, - сказал шериф своему помощнику. - Этот человек не Торнхилл.
Молодой человек кивнул.
- Да уж, Торнхилл такого даже в шутку не произнес бы, - заметил он. - Этот лорд вечно, надут от гордости, как петух на навозной куче. Да вообще все Дугласы таковы!
- Прости, друг, что побеспокоил тебя, - бросил шериф Хью. - Продолжай заниматься своими делами. Думаю, ты вот-вот начнешь повсюду хвастаться, что твоя игра произвела впечатление на самого шерифа Дамфриса.
- Это уж всенепременно, - подобострастным тоном заверил его Хью.
Дженни смотрела вслед уходящим мужчинам, не зная, то ли смеяться, то ли окончательно дать волю кипевшей в ней ярости. Зато она наконец смогла вздохнуть, и лишь сейчас ощутила теплую ладонь Хью у себя на пояснице. Она подняла на него глаза, но он все еще смотрел на удалявшегося шерифа и его помощника, словно опасался, что кто-то из них может вернуться. Но они даже не оглянулись.
- Да как ты смог говорить такие ужасные вещи про свою собственную мать, да еще и при священнике? - напустилась на него Дженни.
В глазах Хью загорелись озорные огоньки, но он сначала с сожалением посмотрел на священника, а потом промолвил:
- Это первое, что пришло мне в голову. Зато помогло же, ведь я их своими словами просто обезоружил.
- Святой крест! - воскликнула Дженни. - Ты должен благодарить Создателя за то, что тебя не поразила молния!
Она сказала бы больше, да только священник все еще стоял рядом с ними.
Они направились назад, в сторону сцены. Артисты уходили с площадки вместе с остальными зрителями.
- А вы вели себя спокойно и достойно, святой отец, - произнес Хью.
- Вот что я бы хотел сказать вам, сэр, - прищурившись, проговорил отец Донал. - Несколько раз за вечер я видел, как вы это делаете - то во время пьесы, то исполняя песню с вашей женой. И я просто поражен, как ловко и без каких-либо усилий вам удается меняться: вы и лицо делаете совсем другим, и голос. У всех на глазах вы в один миг превращаетесь в другого человека! Хотел бы я знать, что за человек на самом деле прячется в вашем обличье.
- Если пожелаете, мы можем с вами позже потолковать об этом, - сказал Хью. - Но сначала я должен выяснить, кто сыграл со мной такую шутку и для чего.
Дженни озиралась по сторонам, чтобы увидеть, кто за ними наблюдает. Публика расходилась по домам. Да, шериф громко окликнул их, но если не считать этого, едва ли кто-то, кроме священника, слышал, что Максвелл и его помощник говорили сэру Хью.
Наконец она увидела Весельчака - он посматривал на них с северной части площади, где стоял в окружении менестрелей, собиравших вещи после представления.
- Хью, - спокойно проговорила она, - мне кажется, что человек, предложивший переделать пьесу, должен нести ответственность и за все остальное, что произошло.
- Согласен, - кивнул Хью. - Подождите тут, если хотите, отец Донал. Полагаю, для начала нам стоит побеседовать с ним с глазу на глаз.
- Разумеется, милорд, - кивнул священник.
Хью посмотрел на него:
- Прошу вас, святой отец, никаких "милордов"! И "миледи" тоже. Мы остаемся просто Хьюго и Дженни, пока находимся в компании бродячих артистов.
- Как пожелаешь, сын мой, - ответил Донал. - Но я бы посоветовал вам обоим как можно быстрее рассказать, кто вы на самом деле. Если хотите, я приму вашу исповедь.
Весельчак все еще наблюдал за ними, и хотя его друзья стали постепенно расходиться, он ждал Хью и Дженни. Когда они приблизились к нему, он уже остался один.
Тут Дженни увидела Лукаса Хорна. Вместе с остальными менестрелями он брел в сторону леса, где был разбит их лагерь. Неожиданно он остановился и оглянулся назад. Дженни не приметила, чтобы Хью сделал ему какой-то знак или хотя бы махнул рукой, однако Лукас едва заметно кивнул и продолжил свой путь.
- Должен поздравить вас, - промолвил Весельчак, улыбаясь Хью. - Вы женились на милой и очаровательной девушке.
- Стало быть, вам известно, что и священник, и церемония были настоящими? - мрачно произнес Хью. - Отец Донал сказал мне, что провел обряд бракосочетания по специальной лицензии, которую я же испросил у церкви. Может, вы все-таки объясните, как вам удалось все это устроить? Может, это был фокус? Или вы что-то подлили в мой эль тем вечером?
- Что ж, признаюсь, что этим способом мы получили твою подпись на письме, прошении о лицензии и на подготовленной нами копии брачных клятв, но прошу мне поверить, что мы сделали это с самыми лучшими намерениями, - сказал Весельчак.
- Господи, да с чего это вы вдруг решили устроить это безобразие? - гневно произнес Хью.
- Полагаю, это все наши добрые дружеские чувства, - отозвался Весельчак. - Эта девочка говорила мне, что ты ее преследовал - даже предлагал жениться, - а она тебе отказывала. Но твоей настойчивостью можно только восхищаться, приятель. С другой стороны, было видно, что ей нужен сильный защитник, к тому же, судя по ее поведению, она была вовсе не против того, чтобы ты за ней ухаживал, хоть и утверждала обратное. Ну а поскольку за ней явно некому приглядывать, а ты проявил полную решимость защищать ее, то я пришел к выводу, что мой долг помочь вам вступить в брак.
Дженни слушала его, и у нее появилось ощущение, что ее к земле придавливает какая-то чудовищная сила. Ощущение возникло в то мгновение, когда Весельчак произнес слова: "Эта девочка говорила мне, что ты ее преследовал…" Когда он замолчал, позволив ей окунуться с головой в чувство вины, Дженни была не в состоянии шевельнуться, думать или хотя бы вымолвить словечко.
Для того чтобы понять, что Хью кипит от ярости, можно было и не смотреть на него. Его гнев стал почти физически ощутим, он окутал ее такой плотной пеленой, что обычная смелость оставила Дженни.
- Что ж, надеюсь, ты сама объяснишь мне, какова твоя роль во всей этой истории, - сказал он.
Этого Дженни хотелось меньше всего.
На Дженни Хью смотрел, прищурившись еще больше, чем когда слушал Весельчака. Этому человеку он сразу поверил, однако никак не мог взять в толк, почему такая чистая девушка, как Дженни, ни с того ни с сего сочинила такую нелепицу.
Дженни замялась, и Хью сурово спросил:
- Что именно ты ему сказала?
С трудом сглотнув застрявший в горле комок, она повернулась к нему лицом:
- Я ему сказала, что мы познакомились в Аннан-Хаусе, что ты стал проявлять ко мне интерес и из-за этого поехал вслед за мной. Но я, со своей стороны, не хотела выходить замуж и сказала тебе об этом.
- Замуж?! - вскричал Хью. - Какого дьявола ты сказала такое?!
- Должно быть, это первое, что пришло мне в голову, чтобы защититься от тебя, - парировала Дженни.
Вспомнив, что подобные слова он сам недавно сказал ей, Хью выразительно взглянул на Дженни. Он был поражен.
На площади погасили уже почти все факелы, однако даже в гаснувшем свете можно был разглядеть, как покраснела Дженни.
Повернувшись к Весельчаку, Хью сказал:
- Мне бы хотелось узнать, какой дьявол заставил вас ей поверить?! Я же сам видел, как она порой пытается соврать, но ей это не удается. Да по одному выражению ее лица можно прочесть все ее мысли.
- Да, - кивнул Весельчак. - Я понял, что она лжет. Но только теперь я вижу, какая именно часть ее рассказа была ложью. Да кто угодно, кто видел вас вместе в последние дни, понял бы это. Особенно если бы увидел, как вы целуетесь, как это видел я.
- Стало быть, это все-таки были вы, - тяжело вздохнул Хыо.
- Да, но даже если бы я этого не увидел, то заметил бы, что ты с нее глаз не сводишь с рассвета и до заката. Ты был готов из кожи вон вылезти, когда она исчезала и отсутствовала дольше, чем тебе хотелось. А когда вы поете дуэтом, она так смотрит на тебя, как будто хочет упасть в твои объятия. Ну что еще может обо всем этом подумать человек с головой на плечах?
Хью посмотрел на Дженни, а та глазела на Весельчака, сгорая от чувства вины.
Весельчак покачал головой.
- Когда я смотрел на вас обоих, мне ведь казалось, что вы благодарить меня будете. Но теперь я думаю, что сунулся не в свое дело. Однако я полагаю, что, если вы захотите аннулировать этот брак, проблем не возникнет, надо лишь обратиться с прошением к церкви. Правда, нехорошо, что священник позволил вовлечь себя в театральное действо.
- Может, вам и прежде доводилось устраивать такие же фальшивые свадьбы? - сухо произнес Хью.
- Да нет, не доводилось, - ответил Весельчак. - Но человек в моем положении многое узнает. Так ты, приятель, хочешь еще поговорить со мной об этом или скажем друг другу: "Спокойной ночи!"?
- Мне нечего больше сказать вам, - заявил Хью. - Зато есть о чем поговорить с тобой, - добавил он, взглянув на Дженни.