- Прошу тебя, нет… Меня Пег ждет. Да и священник… Он тоже ждет, а тебя будет искать Лукас, - сбивчиво произнесла Дженни. - Нам надо вернуться в лагерь.
- Вот еще что, - обратился к Хью Весельчак. - Все остальные знают, что вы хотели пожениться, но вам что-то мешало. Все считали, что мы оказываем вам большую услугу. Поверьте мне, никому и в голову не приходило как-то обидеть вас.
Кивнув, Хью долго смотрел вслед Весельчаку, шагавшему в сторону леса. Когда тот удалился достаточно далеко, он обвил рукой плечи Дженни и подтолкнул ее вперед.
- Ну а теперь, детка, - промолвил он, - ты должна мне кое-что объяснить.
Дженни кивком указала на священника, который все еще ждал их в тени неподалеку. Хью остановился возле него, чтобы сказать:
- Полагаю, нам следует во всем разобраться самим, святой отец, если только вы еще не придумали простого способа исправить то, что было совершено этим вечером.
- Это совсем не просто, сын мой, - вздохнул отец Донал. - В этом я совершенно уверен. До тех пор пока не получите решение об аннулировании брака, вы будете официально считаться супругами. Правда, я бы хотел сказать, что вы подходите друг другу намного больше, чем многие из тех, кого мне доводилось венчать…
- Доброй ночи, святой отец, - заключил Хью.
Пока они шли в сторону лагеря, Дженни немного собралась с духом. Она понимала, что Хью сердит, и знала, что он имеет на это полное право.
- Ну вот, теперь нас никто не слышит, - наконец сказал он. - Расскажи мне все.
Где-то впереди Дженни видела горящие факелы, двигавшиеся по направлению к лесу. Большинство жителей города разошлись по своим домам, так что они с Хью остались практически наедине. На западе только что взошла луна. Она была почти круглой, и ее таинственный серебристый свет заливал улицу.
- Так что же? - спросил Хью, в голосе которого зазвучали нетерпеливые нотки. - Теперь у тебя не получится отговориться тем, что ты сказала первое, что тебе пришло в голову, как это сделал я, когда разговаривал с шерифом.
- Знаю, - начала Дженни. - Я сказала это лишь потому, что не могла открыть правду Весельчаку или кому-то, кто захотел бы узнать то, что ему знать не следовало.
- Тем не менее со мной ты могла быть честной, - заявил Хью.
- Ты рассердился бы.
- Господи, а сейчас я разве не сержусь?!
Дженни набрала в грудь воздуха:
- Я сказала им, что ты мне не нравишься, только потому, чтобы они не позволили тебе насильно увезти меня. Мне и в голову не пришло, что он решит, будто я должна выйти за тебя. Ты только подумай, кому такое может прийти в голову? Это же просто невозможно!
- Странно однако, что он до сих пор не узнал, кто мы такие, - задумчиво произнес Хью. - И еще мне непонятно, почему он не спросил, о чем мы толковали с шерифом Максвеллом. А ведь он должен был видеть, что мы разговариваем.
- Ты думаешь, он слышал, как шериф называет тебя "сэр Дуглас"?
- Возможно, - признался Хью. - Но даже если этого не расслышал сам Весельчак, то были другие, кто наверняка слышал и видел все. У меня такое ощущение, что нас уже раскрыли, только мы этого не знаем.
- И мы до сих пор не знаем, что угрожает Арчи Мрачному или Триву, - торопливо произнесла Дженни. - Ничего мы не узнали и о пропавших драгоценностях, кроме того, что в лагере шериф их не обнаружил. Нам следует по крайней мере дойти с менестрелями до Трива, чтобы предупредить Арчи Дугласа.
- Да у меня полно времени на то, чтобы отвезти тебя в Аннан-Хаус, а потом отправиться и Трив, чтобы предупредить Арчи Мрачного, - сказал Хью.
- Мне не хочется спорить с тобой, тем более что ты уже и без того сердит на меня, но ты ведь сам спрашивал, не устала ли я уже от своего приключения, - проговорила Дженни. - Мне бы не хотелось жить так всегда, но я не устала от бродячих артистов. Поэтому я бы; скорее предпочла остаться с ними, чем вернуться в Аннан-Хаус ив отчаянии дожидаться свадьбы с Ридом. Честно тебе скажу: я надеюсь, что ждать решения папы об аннулировании нашего брака придется долго, поэтому свадьбу с твоим братом можно будет отложить на неопределенный срок.
- Должен быть еще какой-то способ аннулировать брак, - проворчал Хью.
- Даже если так, на это понадобится время, - сказала Дженни. - Поэтому нам не стоит торопиться с возвращением. А кстати, что это ты сделал со своими зубами?
Хью был не прочь сменить тему разговора, поэтому ответил коротко:
- Уголь. - Он стер рукавом остатки угля с зубов. - Я держу в кармане кусочек угля как раз для таких случаев.
По дороге Хью слышал впереди голоса бродячих артистов и внезапно подумал о том, что будет скучать по ним не меньше, чем Дженни.
Чего он только в жизни не делал! Путешествовал, встречал самых разных людей. Трубадура ему доводилось изображать и прежде, но он делал это только для того, чтобы раздобыть какую-то информацию, а вот такого, чтобы оказаться членом какой-то большой компании, не было ни разу. Их образ жизни отличался от того, какой вел он; он даже завидовал их свободе.
Дженни молчала, и Хью раздумывал над тем, что у нее на уме, не опасается ли она до сих пор, что он все еще сердит на нее. Хотя, честно говоря, он даже не мог описать собственные чувства.
Он поклялся, что больше никогда не вступит в брак. Боль потери Эллы и ребенка была так велика, что он боялся рисковать, считал, что не сможет вынести такого еще раз.
Но как только он подумал об этом, ему в голову пришла еще более ужасная мысль: у Дженни может быть такая же судьба, как и у Эллы. В конце концов, многие женщины умирают при родах или от осложнений после них. А что, если в этот момент он не окажется рядом с ней, если за ней будет присматривать пекущийся только о своих эгоистических интересах Рид?
Дженни держала его под руку, и он накрыл ладонью свободной руки ее кисть. Она не носила перчаток, и у нее была такая маленькая, такая теплая рука. А еще у Дженни была шелковистая кожа, тонкие и хрупкие пальчики. Больше, чем когда-либо, Хью захотелось защитить ее. Не имело смысла скрывать от самого себя, что он испытывал и другие желания.
Хью был бы не прочь воспользоваться случаем и исполнить свои супружеские обязанности, право на которые он получил после церемонии, но в таком случае будет труднее добиться аннулирования брака.
Он вздохнул, и Дженни подняла на него глаза.
- Что же мы будем делать? - спросила она. - Я имею в виду это бракосочетание.
- Думаю, мы сможем аннулировать брак через некоторое время, - ответил Хью. - Святой отец сказал, что это еозможно. Но о Риде он не знает, а я почти уверен, что твоя помолвка с Ридом - существенное основание для объявления нашего брака недействительным.
- А что с теми правами и привилегиями, о которых он говорил?
- Господи, я не собираюсь воспользоваться ими, - горячо проговорил Хью, думая о том, что именно этого ему бы хотелось сейчас больше всего.
- О!
Ему показалось, или в этом коротком восклицании действительно прозвучало разочарование? Назвав себя полным дураком, Хью опять замолчал.
Молчание длилось до того момента, когда они вошли в лагерь, где их встретили веселье и смех.
Вперед выступил Весельчак, державший в руках кувшин и две кружки.
- Мое лучшее вино, чтобы поднять тост за вашу свадьбу! - объявил он. - Хочу сообщить тебе, Хьюго, что мои парни переделали чуток твою палатку, так что ты сможешь лечь там со своей женой.
- А мы все обещаем не слышать стонов страсти, - крикнул кто-то из толпы, и, похоже, это был голос Гилли.
- О нет! - пробормотала Дженни.
К собственной досаде, Хью увидел, что каждый артист готов отпраздновать с ним счастливое событие.
- Боже мой, детка, - прошептал он. - Нам придется либо пойти в палатку, либо сказать им всю правду о нас, что их сильно разочарует. Какой вариант ты предпочтешь?
Несмотря на то что перспектива остаться в палатке наедине с Хью и провести с ним ночь шокировала Дженни, мысль о том, что ей придется рассказать менестрелям всю правду, привела ее в ужас. Да, это Весельчак организовал их свадьбу, но ведь если правда вскроется, ее обман станет известен всем. А даже если не станет, люди все равно захотят узнать во всех подробностях, почему это их предводитель счел, что свадьба - такая уж чудесная идея.
Даже Пег и Брайан, которым было известно, кто они на самом деле, казалось, были довольны.
- Не хочу портить людям удовольствие, отказавшись спать с тобой, - тихо ответила она Хью. - Но если мы ляжем вместе, разве это не…
- Клянусь, это будет все, что мы сделаем, - ответил ей Дуглас таким же тихим голосом. - Я попрошу Лукаса положить в палатке два соломенных тюфяка. Он никому ничего не скажет.
- Думаю, это неплохая мысль, - сказала Дженни.
Она, правда, хотела сказать, что если они проведут ночь вместе, то все решат, что у них была физическая близость. Но менять свое решение остаться с ним в палатке Дженни не стала. Хотя при мысли о том, что он будет спать рядом с ней, ее охватывали такие противоречивые чувства, что она стала терять голову.
Следующие полчаса Дженни оставалась рядом с Хью и пила вино из его кружки. Она понимала, что разговаривает с людьми, принимает их поздравления, но что именно говорит, вспомнить бы не смогла. И когда Хью наконец взял ее под руку и повел в палатку под улюлюканье, смех и двусмысленные замечания артистов, у Дженни стали подкашиваться колени, а кожа внезапно онемела.
- Я буду спать в платье и рубашке, - проговорила она тихо.
- Вот и отлично, - отозвался Хью, голос которого почему-то стал хриплым.
И, подняв вверх сальную свечу, он резко отвернулся, чтобы посмотреть, как устроены их постели и выполнил ли Лукас его приказание.
Лукас все сделал как надо. В палатке было два тюфяка и два одеяла, однако Дженни казалось, что они лежат слишком близко. Видимо, Хью пришло в голову то же самое, потому что он попытался раздвинуть их пошире, однако тесное пространство палатки не позволяло сделать это.
Вскоре Пег принесла воды, но тут же ушла, оставив Дженни наедине с сэром Хью.
- Позаботься о том, чтобы нас не побеспокоили и чтобы никто не вздумал как-нибудь пошутить, - сказал Хью, выглядывая наружу и вручая свечу Лукасу. - У меня нет желания колотить кого-нибудь за это.
- Да, конечно, - кивнул Лукас, поворачиваясь так же быстро, как недавно это сделал сам Хью.
Спустя несколько секунд они остались вдвоем в полной темноте. Дженни лежала, напряженно вытянувшись в струнку. Она чувствовала, что и Хью лежит точно так же. Но спустя некоторое время усталость взяла свое и Дженни заснула.
Когда она проснулась, в палатку проникал серый свет раннего утра. Правда, похоже, ночью Дженни закоченела, потому что Хью крепко прижимал ее к себе.
- Боже мой, извини! - прошептала она, откатываясь на свое место.
- За что? - удивился он. - Я провел ночь в размышлениях, и хотя не мог не думать о том, о чем думают все мужчины в первую брачную ночь, одна трезвая идея все-таки посетила меня. Правда, боюсь, тебе она не понравится.
- Что ж, если ты считаешь, что мне она не понравится, так тому и быть, - проговорила Дженни, усаживаясь и поворачиваясь лицом к нему. - И что же это за идея?
- Я говорю о праве мужа требовать повиновения, - ответил Хью. - Мы отправимся в Аннан-Хаус сегодня же, Дженни. И я не хочу больше слушать твои возражения.
Глава 12
Хью и на самом деле не спал, лишь дремал время от времени, и ему до боли хотелось обнять Дженни.
Он пытался убедить себя, что ему хотелось бы прикоснуться к любой привлекательной девушке, которая оказалась бы рядом, однако он понимал, что это самообман. Ни одна не вызывала у него таких чувств после смерти Эллы, как Дженни. И Хью уже решил, что ни одна женщина больше никогда не заденет его душу. Дженни задела.
И вот теперь он видел, как она мрачно смотрит на него, и едва сдерживал улыбку.
Дуглас и не ждал, что она безоговорочно примет его решение. Но после стольких дней, когда он чувствовал себя совершенно беспомощным и мог лишь посматривать на нее, Хыо неожиданно обрел законное право требовать ее повиновения. И он им воспользуется.
Продолжая хмуриться, Дженни спросила:
- Ты правда думаешь, что можешь заставить меня вернуться в Аннан-Хаус, если я этого не хочу?
- Да, думаю, - ответил он. - Я могу перебросить тебя через плечо и отнести к твоему коню, и ни один человек не попытается меня остановить.
- Они это сделают, если я их попрошу, - заявила Дженни.
- Детка, нравится тебе это или нет, но эти люди устроили целый заговор, чтобы сделать меня твоим мужем, ив этом качестве они меня принимают. Но у тебя есть выбор. Ты можешь либо подчиниться мне как мужу, либо рассказать им, кто ты такая и кто я, то есть признаться бродячим артистам, что ты обманывала их с самого начала. Как, по-твоему, они отреагируют, когда ты им скажешь, что солгала Весельчаку о том, что я за тобой ухлестываю?
Дженни вздохнула.
- Сам знаешь как, - ответила она. - Я вела себя плохо, глупо! Но солгала я только ему. Должно быть, он рассказал об этом кому-то еще, потому что все они считали, что ты за мной ухаживаешь. - Поморщившись, она осеклась. - Я сказала ужасную вещь. Вовсе я не имела в виду, что мне хотелось, чтобы они невзлюбили тебя. Просто я подумала тогда о том, как бы сделать так, чтобы тебе стало труднее увезти меня отсюда силой.
- В любом случае я не смог бы сделать этого, - отозвался Хью. - Данвити попросил меня привезти тебя, но он не дал мне письменного документа, подтверждающего мои полномочия. Ни ему, ни мне это в голову не лришло, потому что он не хотел скандала.
- А я рада, что у тебя не было этих полномочий, - сказала Дженни, прижимая руки к внезапно запылавшим щекам. - Только подумай о том, что могло произойти, если бы ты показал Весельчаку какой-то документ. Ты бы сразу увез меня! Какой кошмар, какой стыд! Конечно, если бы ты так поступил, мне не пришлось бы придумывать целую историю и лгать, и…
- Сомневаюсь, чтобы какой-то документ убедил Весельчака, что я могу увезти тебя против воли, - перебив Дженни, резонно заметил Хью. - Бродячие артисты ведут кочевую жизнь, поэтому не обращают особого внимания на законы, зато соблюдают собственные правила. Ты стала одной из них, тебя приняли. И я с самого начала понимал, что они встанут на твою сторону, особенно Весельчак. У него нет собственной семьи, его близкие - это артисты, и я сомневаюсь, что он мог бы спеться с твоим дядей…
- У него был сын, - напомнила ему Дженни. - Вспомни, что старинная виола принадлежала именно ему, но он умер несколько лет назад. Кэт говорила, что близится годовщина его смерти, и именно поэтому Весельчак так много времени проводит в одиночестве и устанавливает свою палатку в стороне.
- А что случилось с его женой? - поинтересовался Хью.
- Не думаю, что он когда-либо был женат. Но к нам это не имеет никакого отношения, сэр. Я по-прежнему считаю, что мы должны поехать в Трив, чтобы предупредить Арчи и сообщить ему, что близится какая-то неприятность!
Хью покачал головой.
- Я позабочусь о том, чтобы он узнал о твоих подозрениях, - сказал он.
- Боже мой, ты до сих пор не веришь, что против него готовится заговор! - резко произнесла Дженни. Она ещени разу не говорила с ним таким тоном.
- Не важно, верю я в это или не верю, но я побеспокоюсь о том, чтобы Арчи стало известно о твоих тревогах, - повторил Хью. Он старался говорить ровным голосом, чтобы Дженни не заподозрила, что и его уже стали терзать сомнения. - Он мой родственник, и я долгие годы служил ему. И уж поверь, я не стану скрывать от него это.
- Но ты до сих пор не сделал ничего, чтобы предупредить его, - вымолвила Дженни. - В противном случае ты давно бы уехал к нему, оставив меня с компанией артистов. Со мной все будет хорошо.
- Я должен также выполнить свой долг перед Данви-ти, - напомнил ей Хью.
Дженни открыла было рот, чтобы продолжить спор, однако он быстро добавил:
- Подумай только, девочка, вот я уеду в Трив и оставлю тебя одну. И что с тобой будет, если ты права и заговор действительно существует?
Дженни нахмурилась.
- Тебе не обязательно говорить, что ты едешь в Трив, - сказала она, подумав.
- Господи, да я же еще в самом начале сказал, что еду туда, - произнес Хью. - Именно поэтому они позволили мне путешествовать с ними.
- Но даже в таком случае…
- Разве ты не понимаешь, что если кто-то готовит заговор и у него есть причины думать, что ты что-то заподозрила, ты можешь оказаться в серьезной опасности?! В любом случае ты должна поехать в Аннан-Хаус, чтобы его милость мог начать процесс по аннулированию брака и все устроить. Помолвка - вещь непростая. Церковь не относится к помолвкам легкомысленно, не говоря уж о том, что она будет весьма недовольна тем, что девушка, помолвленная с одним мужчиной, вступила в брак с другим.
- Я этого не делала! - воскликнула Дженни.
- Ты это знаешь, я это знаю. Но у нашего священника есть копия брачного свидетельства, которое он непременно перепишет в регистрационную книгу аббатства Суит-харт. Ты слышала, как он говорил, что должен исполнять свой долг, а мы должны подчиняться законам церкви.
- Но ты же сам говорил, что менестрели живут по своим собственным законам. Так почему же ты так уверен, что они не поддержат меня, если я скажу, что хочу остаться с ними?
Хью уже начинал терять терпение, однако, взяв себя в руки, спокойно промолвил в ответ:
- Эту тему мы уже исчерпали. Истина проста и понятна каждому: у мужа есть полное право командовать своей женой, и все бродячие артисты - мужчины и женщины - знают это.
Выдержав его долгий взгляд, Дженни вздохнула и, отбросив одеяло в сторону, сказала:
- Куда я дела свои туфли?
- Они вон там, - ответил Хью, указывая на темный угол за ее тюфяком.
Кивнув, Дженни потянулась за туфлями и надела их.
- Позволь мне выйти из палатки, я должна…
Недоговорив, Дженни прикусила губу.
Дуглас понимающе кивнул, и тогда она встала, отдернула полог и вышла наружу.
А Хью разыскал свои сапоги и натянул их, сожалея о том, что мысли в его голове путаются. Его тело все еще изнывало по ней, словно ругая его за то, что он так глупо поступил, сдержав обещание, которое дал ей.
У него едва достало сил сдерживаться и делать вид, что ее близость никак не тревожит его. Искушение было очень велико. Больше всего ему хотелось схватить ее в свои объятия, запечатать ее губы поцелуями, когда она вздумает спорить с ним, и ласкать ее целую вечность. Хью и в голову не приходило раньше, что Дженни будет так манить его.
Надеясь, что Хью не станет сразу разыскивать ее, Дженни пошла искать Пег.
Ее служанка болтала с Гоком около одного из костров для приготовления пищи. Едва завидев Дженни, она прервала разговор и поспешила ей навстречу.
- Вот уж не думала я, что вы придете так рано, - сказала Пег.
- Сэр Хью хочет увезти меня в Аннан-Хаус, - сообщила Дженни. - Однако я не хочу ехать. Он, видишь ли, считает, что наш брак незаконен, ведь я помолвлена с его братом. Поэтому он задумал передать меня на руки моему дяде, чтобы тот во всем разобрался.