Не прошло и двух минут, как Лиза и Холлистер появились в кабинете Марка. Все четверо устроились в небольшом уголке, отведенном для подобных встреч. Ни один не произнес ни слова, пока Ник пересказывал свой разговор с Дарлин Блумберг.
Гнев в нем вспыхивал все ярче и ярче, и когда Ник подошел к концу, он буквально трясся от злости. Они хотели не только разрушить его компанию. Они хотели сломать его жизнь, жизнь его брата, жизни их сотрудников. Если "Бижу" пострадает – а Ник достаточно проработал в маркетинге и знал, что они стопроцентно пострадают, несмотря на наглую ложь "Таймс", – то задницы будут гореть не только у них. Сотрудники также окажутся под обстрелом и, если удары окажутся серьезными, лишатся работы. А все потому, что невежда-репортер с раздутым самомнением не потрудилась проверить факты.
Пытаясь обуздать гнев, Ник снова пообещал себе: если эта статья выйдет в свет, он жизнь положит на то, чтобы добиться увольнения этой писаки. Черт, он позаботится о том, чтобы ее уволили, даже если им удастся наложить запрет на публикацию! Чтобы она раз и навсегда зарубила себе на носу, чем чреваты подобные ошибки.
– И кто этот источник? – спросил Марк у Лизы, после того как они с Холлистером переварили информацию и ее последствия.
– Почему ты спрашиваешь у меня? Я понятия не имею, кто мог скормить эту грязь "Таймс". Но я уверена, что этот человек не из наших.
– Репортерша, похоже, твердо уверена, что это конфиденциальная информация, и исходит она от того, у кого был доступ к ней.
Ник уже в третий раз повторял эти слова, но неприятный привкус во рту так и не прошел.
– Но это невозможно. То, в чем обвиняет нас этот человек, вопиющая ложь. Просто дикость какая-то, – твердила Лиза. – Мы с Марком единственные, кто имеет право принимать и сертифицировать алмазы. Исключено, что он или я допустили подобную ошибку. И уж точно мы не станем выдавать конфликтные камни за чистые, да еще накручивать цену. А если – если! – кто-нибудь вмешается в процесс осмотра и оценки камней, его легко поймать.
– Не говоря уже о том, что у нас повсюду установлены камеры слежения, а служба безопасности работает двадцать четыре часа в сутки без выходных. Они следят за тем, что никто, кроме уполномоченных на это лиц, к камням близко не приближался.
Это было прекрасно известно всем находящимся в кабинете Марка, но Ник все равно решил напомнить.
– То, в чем нас обвиняют, просто невозможно, – сказала Лиза. – Марк настаивает на том, чтобы последним человеком, который прикасается к камням перед отправкой их на продажу, был он сам. Он подтверждает происхождение камней и их идентификационные номера.
– Есть один способ, который делает то, в чем нас обвиняют, возможным, – перебил ее Марк, его голос звучал на пару октав ниже, чем обычно. – Если бы я был вовлечен в подлог, это все объясняло бы.
– Но ты не можешь! – воскликнул Ник.
– Это абсурд! – поддержала его Лиза.
Ник знал своего брата почти так же хорошо, как себя. И он был абсолютно уверен, что Марк никогда не причинит вред "Бижу". К тому же сейчас у них денег было больше, чем они могут потратить, будь у них даже три жизни. Зачем всем рисковать, да еще таким способом?
Люди умирали, добывая конфликтные алмазы. Детей эксплуатировали, били, морили голодом. Никакой дополнительный доход не стоит того, чтобы попустительствовать злостному попиранию прав человека. Никакая прибыль не стоит того, чтобы замарать свою душу, связавшись с конфликтными алмазами.
Для Ника и Марка эта компания была больше, чем бизнес. Она значила для них даже больше, чем сами бриллианты. Их прадед основал "Бижу" в начале двадцатого столетия, и с тех пор ею управляли члены семьи Дюран.
Когда Ник и Марк встали во главе компании, им пришлось действовать быстро и решительно, чтобы исправить ущерб, нанесенный бизнесу их отцом. Его не интересовало то, чем он занимался. Отец всю жизнь увлекался сомнительными авантюрами – и женщинами, на которых он тратил деньги компании. Ежедневные рутинные обязанности генерального директора его не вдохновляли.
Братьям пришлось изрядно потрудиться, чтобы изменить ситуацию к лучшему. За десять лет они сумели-таки превратить "Бижу" из неповоротливого бегемота во второго по величине поставщика бриллиантов на мировом рынке. Они помогли компании вступить в двадцать первое столетие, превратив ее во флагман, который служил примером того, как можно помочь самим себе, не эксплуатируя при этом тех, кто нуждается в защите.
– Мне все равно, как ты это сделаешь, – обратился Марк к Холлистеру после долгого молчания, – но этой истории нужно положить конец. Мы отдали компании слишком много времени и сил и не можем допустить, чтобы она откатилась назад. Если эта статья выйдет, она перечеркнет все. Даже если мы докажем в суде, что обвинения ложные, ярлык к нам все равно прилипнет. Даже если мы заставим "Лос-Анджелес таймс" напечатать опровержение и извиниться, это мало что изменит, так как ущерб уже будет нанесен. Я этого не потерплю.
Его слова почти полностью совпали с тем, о чем думал ранее Ник. Сходство было зловещим, и ситуация, в которой они оказались, предстала перед ним более отчетливо. До этого момента Ника не оставляла уверенность, что они найдут способ избежать катастрофы. А если нет? Что, если статья действительно будет напечатана? Что, если дело их жизни превратится в дым?
Что они тогда будут делать?
Что будет делать он?
Должно быть, Марк мыслил примерно так же. Он снова обратился к Холлистеру, и в его голосе слышались жесткие нотки:
– Позвони редактору. Скажи, что эта история – дерьмо собачье. Если они ее напечатают, я вчиню им иск, и на несколько лет привяжу к суду их чертовы задницы. К тому времени, когда я добьюсь, чтобы правда восторжествовала, они не будут владеть даже компьютером, не говоря уже о печатном станке.
– Я сделаю все, что смогу, но…
– Сделай невозможное. Сделай все, что потребуется, и сверх того. Если придется, напомни им, что они не могут позволить себе такую роскошь, как судебная тяжба с "Бижу", на фоне кризиса печатных изданий. Если они полагают, что смогут причинить нашей компании ущерб на миллиарды долларов, а я буду сидеть сложа руки, то они круглые идиоты. Ты можешь заверить их, что если они не предоставят убедительные доказательства, подтверждающие их обвинения, то я посвящу свою жизнь тому, чтобы разрушить жизнь каждого, кто ответственен за публикацию статьи.
– Я все им передам, но, Марк… – осторожно начал Холлистер, – если ты не прав и если ты в лице крупнейшей газеты Западного побережья заполучишь врага…
– Я прав, – перебил его Марк. – Мы не имеем дела с "кровавыми" алмазами. И никогда не будем иметь. Любого, кто считает иначе, я во всеуслышание объявлю отъявленным лжецом.
– Я уже пригрозил этим старшему редактору, – вмешался Ник. – Неплохо, если это повторит наш главный юрисконсульт. Но одних угроз недостаточно. Нам нужно доказать, что они не правы.
– А как мы это сделаем? – спросила Лиза. – Ведь мы не знаем, кто снабдил их информацией, и какой именно.
– Пригласим эксперта по конфликтным бриллиантам. – Было похоже, что Холлистер уже наметил план действий. – Мы отправим его в Канаду, где у нас находится хранилище, а затем предоставим ему доступ к любым данным, которые он потребует. У нас нет никаких секретов, по крайней мере таких, которые имели бы отношение к "кровавым" бриллиантам.
– Чтобы заполучить эксперта, чьему мнению все сразу и безоговорочно поверят, нужны недели, – запротестовала Лиза. – Вряд ли в мире найдется хотя бы дюжина профессионалов такого уровня. Даже если мы предложим оплату вдвое выше обычной, нет гарантии, что кто-нибудь из них окажется свободен.
– Один все-таки есть. – Ник метнул быстрый взгляд на брата, слишком хорошо зная, что Марку не понравится его предложение. Но непростые времена требуют отчаянных мер, а он готов на все, лишь бы предотвратить катастрофу. Даже если это вызовет у Марка болезненные воспоминания. – Она живет здесь, в Сан-Диего, и преподает в институте.
Марк сразу догадался, о ком идет речь, и предложение брата не привело его в восторг – слишком глубокой оказалась рана, нанесенная ему этой женщиной. Ник ждал, что он скажет хоть что-нибудь, но Марк молчал, поэтому Ник был вынужден его подтолкнуть.
– Дружище, у тебя такой вид, словно ты таракана проглотил.
– Я не могу позвонить Изе. Она рассмеется мне в лицо. Или использует саботаж, чтобы поквитаться со мной.
Ник сделал круглые глаза:
– Разве не ты убеждал нас всех, что мы не можем позволить себе бездействовать? Иза здесь, она первоклассный эксперт, и если ты предложишь ей хорошее вознаграждение и найдешь кого-нибудь, кто на время заменит ее в институте, может, она и согласится. Все отлично складывается.
– Тебе следует ей позвонить, – поддержал Ника Холлистер.
– Да, обязательно, – согласилась Лиза. – Я и забыла, что Изабелла Морено живет в Сан-Диего. Я встречалась с ней несколько раз. Она очень милая женщина. Нам нужно заручиться ее согласием. Я могу попробовать с ней поговорить, если хочешь.
– Нет, – резковато ответил Марк. – Я позабочусь о том, чтобы она приняла наше предложение.
В его голосе не слышалось особой радости по этому поводу, но он явно смирился. Ник воспринял это как хороший знак. Его брат иногда бывал несносен, но "Бижу" значила для него слишком много. Он заполучит Изу, даже если для этого ему придется ползти к ней на коленях.
А пока Ник встретится с Олли и изучит статью, которая к этому времени уже должна ждать его в почтовом ящике. Если события будут развиваться по самому худшему сценарию и статью опубликуют, он встретит нависшую над компанией угрозу во всеоружии, предприняв все меры, чтобы по возможности нейтрализовать негативные последствия.
Глава 7
Следующие несколько дней тянулись невыносимо медленно. Все ждали, к каким выводам придет Изабелла. Ник был уверен, что для Марка эти дни тоже стали пыткой. Ник возил Изабеллу в Канаду и находился рядом, пока она методично исследовала камни. Обычно энергичный, он был вынужден бездействовать и ждать, чувствуя себя так, словно вышел на бой со связанными за спиной руками.
Не самое приятное чувство.
С другой стороны, разве могло быть иначе, если все, чему они с Марком посвятили жизни, грозило превратиться в дым? А все потому, что кто-то их оклеветал. Каждый раз, стоило ему об этом подумать, у него начинала кипеть кровь.
Ник и Олли за семьдесят два часа разработали отличный план, чтобы предотвратить ущерб, который им может быть нанесен, но Ник искренне надеялся, что прибегать к нему не придется. Холлистеру кое-чего удалось добиться. Газета не отказалась от публикации, однако отложила ее. Теперь им оставалось только ждать.
Ждать, пока Иза не подтвердит, что все алмазы добыты законным путем.
Ждать, что предпримет редакция "Таймс".
Ждать, пока служба безопасности не прочешет файлы компании, пытаясь установить личность клеветника.
Ник терпеть не мог ждать.
Тем не менее в последнее время он пребывал в ожидании. Началось это еще до катавасии со статьей. Ник начал ждать после знакомства с Дези. Он отправил ей несколько сообщений сразу после проведенной вместе ночи, но она не ответила. Ник сократил их количество до одного в неделю, поскольку не хотел, чтобы у нее сложилось впечатление, что он ее домогается. Просто ему была нужна… Дези. Если бы это было не так, он давно все бросил бы.
В конце концов Ник перестал писать ей, но не переставал ждать. Дези продолжала хранить молчание. Наконец он отступился и даже удалил ее номер из своего телефона. Дези ему очень-очень нравилась, но Ник не собирался проводить целый год в тоске по бросившей его женщине.
Он считал, что, выкинув Дези из своих мыслей – и из своей телефонной книжки, – он рано или поздно ее забудет.
Не тут-то было.
Преисполнившись решимости больше никогда не вспоминать о ней, Ник схватил лэптоп и начал прикидывать маркетинговые планы на зиму. У него появилось несколько стоящих идей, которые осенили его, когда он бродил по дому тем утром. Стоило их зафиксировать, пока вдохновение его не покинуло.
Но как только Ник открыл электронную таблицу с бюджетом рекламы, из интеркома раздался голос брата. Марк отвлек его от малоприятных мыслей.
– Загляни ко мне, ладно? Я хочу кое о чем поговорить с тобой.
– Уже лечу, – ответил Ник, испытывая огромную радость.
Наконец-то он сможет чем-нибудь заняться. Да, конечно, у него полно обычной работы, но ему трудно на ней сосредоточиться, потому что сейчас главное – навсегда похоронить эту историю, не дав ей появиться на свет.
Взяв телефон и чашку кофе, Ник поспешил в кабинет брата. Пока он шел по длинному коридору, ему пришлось отвечать на приветствия множества сотрудников, выглядывающих из дверей.
Ник старался держаться естественно, но чувствовал, что люди уже начали догадываться о чем-то. Он видел устремленные на себя вопросительные взгляды. Ник не мог ни в чем винить их. Он в последнее время был сам на себя не похож. Было чертовски сложно делать вид, что все в порядке, когда они с братом в любой момент могли превратиться в капитанов корабля, идущего ко дну. Столкновение с айсбергом уже произошло. Оставалось только ждать, удастся ли им удержаться на плаву.
– Что случилось? – спросил он, едва войдя к Марку.
– Я хочу обсудить декабрьскую рекламную кампанию. Мы не должны остаться незамеченными.
– Так и будет, обещаю.
– Но я все-таки считаю, что потребуются дополнительные вложения. Пятьдесят миллионов или около того.
– Не стоит.
– Ты не прав. Неизвестно, что нам нужно будет сделать, если…
– Я не забыл об этом, и мы внесли изменения в план кампании. Реклама по-прежнему будет основана на том, что мужчины должны дарить своим женщинам бриллианты. Но параллельно мы запустим рекламу, призывающую сделать наш мир лучше. Название "Бижу" будет мелькать в ней, но мы не будем призывать купить или подарить что-нибудь. Упор будет сделан на детей из развивающихся стран. Мы подчеркнем, что добыча конфликтных алмазов отрицательно сказывается на их судьбах.
– Неплохо, совсем неплохо, – оценил Марк. – Это произведет впечатление.
– Не делай вид, что ты удивлен, – осадил его Ник. – Я, бывает, знаю, что делаю, к твоему сведению.
Марк фыркнул:
– Ладно, ладно, не заводись.
– Конечно, ведь это так похоже на меня – быть способным на безумства, – с легкой иронией отозвался Ник.
– Довожу до твоего сведения, что я, в отличие от тебя, исключительно благоразумен, – заявил Марк.
– Да-да, встречаются типы, которые тоже так говорят, а потом без предупреждения вжик – и лишают тебя уха. Или какой-нибудь другой важной части тела.
– Заверяю тебя, – сказал Марк с невозмутимым видом, – у меня нет намерения отхватывать тебе или кому-то еще ухо.
– Рассказывай сказки. Кстати, может, безумство будет тебе к лицу.
– Оно к лицу тебе.
– Это не безумство, приятель. Это уверенность.
Марк пристально посмотрел на брата и покачал головой:
– Нет, это безумство.
Ник был не в силах больше сдерживаться – он расхохотался, дав в этой словесной перепалке выход накопившемуся в нем напряжению. Усаживаясь в кресло для посетителей, он подумал, что способность шутить в такой ситуации – хороший знак.
Холлистер вошел в кабинет пару минут спустя. Не успел он сесть, как дверь снова открылась, и появилась Изабелла с пухлой папкой в руках.
Она присела на краешек стола Марка, отдала ему папку и усмехнулась.
Марк пытливо взглянул на нее, открыл папку и пробежал глазами документ, лежавший сверху. Его лицо озарила улыбка.
– Все?
– Все, – кивнула Иза. – Я не нашла ни одного нарушения.
По жилам Ника побежал адреналин. Не в силах усидеть на месте, он вскочил.
– Я так и знал! – радостно воскликнул он. – Я знал, что это дохлый номер.
Ник бросил на брата торжествующий взгляд, вырвал папку из его рук и направился к двери.
– Эй, что ты делаешь? – окликнул его Марк.
– Хочу снять копию. А затем я отправлюсь в "Лос-Анджелес таймс" и собственноручно скормлю каждую страницу змее-репортерше. Я очень рассчитываю, что она ими подавится.
– Я обязан предупредить тебя о незаконности подобных действий. – Говоря это, Холлистер каким-то образом умудрялся сохранять серьезное выражение лица.
Ник отмахнулся. Он очень хотел отпраздновать с Марком, Изой и всеми, кто помог им, победу, но его работа еще была не закончена. Нужно было лично удостовериться, что эта информация дошла до "Лос-Анджелес таймс" и особенно до репортерши, которая заварила кашу. Ник мог бы отправить файл по электронной почте, но он ни за что не откажет себе в удовольствии полюбоваться на лица тех, кто едва не втоптал компанию в грязь, когда он швырнет им в лицо доказательство своей правоты.
Особенно интересно будет посмотреть на физиономию Д. И. Мэддокс.
Ник добрался до штаб-квартиры "Лос-Анджелес таймс" меньше чем за полтора часа. По дороге он размышлял над тем, что скажет Мэддокс и ее старшему редактору. Ник успел перебрать в уме больше десятка бранных слов. Но он был джентльменом, и у него не было привычки честить женщин, пусть даже тех, кто едва не лишил их семейного бизнеса, поэтому Ник остановился на небольшой отповеди. Пусть он джентльмен, но это не означает, что он не может позволить себе немного позлорадствовать.
Ник припарковался возле офиса газеты. Прежде чем он доберется до Мэддокс или Блумберг, ему наверняка придется поговорить с сотрудниками службы безопасности и, может, прорваться через парочку дам на ресепшн. Однако выяснилось, что большое здание, которое раньше целиком принадлежало "Лос-Анджелес таймс", сейчас сдавало помещения другим компаниям, не имеющим ничего общего с прессой. Это позволило Нику пройти прямо в холл. Он уточнил, где находится редакция газеты, после чего зашел в лифт, который доставил его прямиком на нужный этаж.
Ник оказался в помещении, уставленном столами. Сотрудников почти не было, что неудивительно, поскольку он приехал в обеденный перерыв. Несколько человек оживленно дискутировали, возможно, обсуждали, как испортить репутацию других компаний. Ник был далек от добрых чувств по отношению к этой газете и к тем, кто в ней работает.
Он не видел никого, к кому можно было бы обратиться. Ник привык к высоким стандартам службы безопасности в "Бижу" и был слегка шокирован тем, насколько беспечно относятся к безопасности здесь.
Но так как это было ему только на руку, он не жаловался. Ник приехал, так сказать, вернуть должок. Он найдет стол Мэддокс и подождет, пока она не вернется с ланча.
Высокий парень с фотоаппаратом на шее наконец остановил его, когда Ник пересек добрую половину помещения. Ник объяснил, что хочет передать кое-что Д. И. Мэддокс, и парень показал на стол в дальнем углу. К удивлению Ника, за столом кто-то сидел.
Если это именно та женщина, которая ему нужна, просто прекрасно! Ник жаждал как можно скорее покончить с этим делом и вернуться к своим непосредственным обязанностям.
Женщина сидела к нему спиной, что позволило ему рассмотреть пышную гриву ее платиново-русых волос. В сердце Ника что-то кольнуло, а в памяти всплыла Дези и ночь с ней. Ее волосы разметались на подушке… Ник поспешил отмахнуться от этой мысли, но по какой-то причине ему становилось все тревожнее. Только подойдя почти вплотную, он начал понимать, чем это вызвано.