Мистер Дайвери попытался восстановить в памяти телефонный разговор с Софи накануне ее исчезновения. Все было как всегда: она сказала, что очень скучает, будет ждать звонка из Нью-Йорка. И все. Ничем – ни словами, ни интонацией молодая женщина не выдала желания расстаться с ним или уехать куда-то. Значит, все произошло спонтанно. Случилось что-то неожиданное, что очень расстроило француженку – Молли заметила, что утром на ней лица не было, – настолько расстроило, что она сбежала, никому ничего не сказав.
Рон плеснул в стакан виски, бросил несколько кубиков льда и сделал глоток. Он осознавал, что алкогольные возлияния не помогут вернуть Софи, но ему необходимо было как-то снять напряжение. Телефон предательски молчал.
Что же ты не звонишь? – мысленно обратился мужчина к возлюбленной. Нам было хорошо вместе, так что же изменилось в твоей жизни, что ты разом вычеркнула из нее и меня, и Элизабет?..
На Лос-Анджелес спустился вечер, и скоро предстояло лечь спать – хотя бы для того, чтобы наутро, набравшись сил, начать поиски беглянки. Не важно, каких денег это будет стоить, в средствах Рон не был стеснен. И даже если за возвращение Софи пришлось бы отдать все состояние, мистер Дайвери не сомневаясь сделал бы это. Лишь бы Элизабет снова улыбалась, лишь бы любимая вновь была рядом.
Джулия сидела в роскошно обставленной гостиной Мадлен, за бокалом мартини рассказывая подруге о неожиданном исчезновении француженки. Блондинка в белом брючном костюме вальяжно расположилась в кожаном кресле, а девушка-мексиканка делала ей маникюр.
– Даже не знаю, радоваться или огорчаться, что эта девица наконец уехала, – призналась бывшая киноактриса. – Я так долго ждала этого момента, но в доме Рона сейчас чуть ли не траур объявили! Сын мечется, Элизабет страдает...
Мадлен пожала плечами. Она даже не пыталась изобразить недоумение на лице, когда слушала Джулию.
– Дети очень быстро забывают плохое, – сказала она. – Пройдет несколько дней, и девочка не сможет вспомнить, как звали ее бывшую няню. С мужчинами та же история. Пока Рона подстегивает тот факт, что его неожиданно бросили. Но скоро до него дойдет, что это к лучшему. В его окружении столько достойных женщин, а он обратил внимание на прислугу! Поистине глупый поступок. И хорошо, что все закончилось. Я приложила к этому столько усилий!
– Ты имеешь в виду фотографии Софи с ее дружком и их письма? Кстати, как они попали к тебе? Нанимала частного детектива?
Мадлен загадочно улыбнулась. Сначала она не планировала рассказывать Джулии, как удалось изгнать ненавистную няньку из дома Рона Дайвери. Но теперь вдруг так захотелось похвастаться расчетливым умом и способностями обращать ситуацию в свою пользу, что блондинка не сдержалась.
– Возможно, ты удивишься, но никаких отношений у Софи с этим французишкой не было, – самодовольно заявила она. – Впрочем, Рон об этом никогда не узнает!
И она поведала миссис Дайвери о том, как устроила в комнате Софи обыск, как обнаружила письма, как зародился в ее голове злой умысел, как она пообещала заплатить Этьену, если тот попробует соблазнить старую знакомую. В деталях описала фотосъемку и как отобрала фотографии, глядя на которые можно было подумать, что там запечатлена страсть.
Увлеченная собственным рассказом Мадлен не обращала внимания, как меняется лицо Джулии. И напрасно. Когда речь дошла до предъявления липовых улик Рону, бывшая кинозвезда была готова взорваться от ярости, и лишь актерский талант помог ей сохранить самообладание.
– И ты не сочла нужным поставить меня в известность о своих манипуляциях? – спросила она так холодно и отстраненно, что, казалось, даже температура в гостиной понизилась.
Но блондинка снова не заметила странного тона подруги.
– Ой, только не обижайся, ну пожалуйста! Ведь главное, что все получилось, и эта девица исчезла!
– Хорошо, рассказывай, что было дальше, – процедила сквозь зубы Джулия. – Итак, Рон отреагировал на письма и снимки совсем не так, как тебе хотелось. Что ты придумала потом?
И Мадлен с плохо сдерживаемым ликованием в красках обрисовала, как ей удалось провести Софи. Как мучилась несчастная, услышав о том, что любимый приказывает ей уехать, как переживала, что он так низко пал, посмев прочитать ее письма...
– Хватит! Замолчи! – оборвала молодую женщину на полуслове миссис Дайвери.
Мадлен так и замерла с открытым ртом, не понимая, что за муха укусила подругу.
Бывшая кинозвезда сидела, выпрямившись и с откровенной неприязнью взирая на уже бывшую приятельницу.
– Ты хочешь сказать, – тихо, но внятно произнесла она, – что на самом деле няня Элизабет не изменяла моему сыну? Что фотографии всего лишь фальшивка?
И тут наконец-то Мадлен поняла, что происходит нечто странное.
– Ну да, фальшивка, и что с того? – ответила она. – Главное, это цель, а не средства! Разве не так?
– И какова же твоя цель? Выйти замуж за моего сына? – Миссис Дайвери нервно барабанила пальцами по подлокотнику кресла. Блондинке эта дробь добра не предвещала.
– Если я правильно поняла, ты тоже была не против этого! – сказала она, все еще не уразумев, к чему клонит Джулия.
– Да, это так. Но я понятия не имела, что ты способна делать гадости и распоряжаться судьбами других людей по собственному усмотрению! Мне казалось, родители дали тебе приличное воспитание и ты никогда не опустишься до грязных интриг!
Джулия встала с кресла и принялась расхаживать по комнате. Ее глаза гневно сверкали, еще секунда – и от блондинки в брючном костюме останется кучка пепла.
– Признаюсь, что не слишком обрадовалась, когда сын взял для Элизабет няню без рекомендаций, – продолжала она. – И когда у них начался роман, я сомневалась, что ее помыслы чисты, а чувства искренни. А после тех фотографий уверилась в том, что Софи не пара Рону. И что же узнаю сейчас? Оказывается, она стала жертвой твоих хитроумных происков! И не только она одна, ты всех обвела вокруг пальца! Рон, после того как француженка пропала, не находит себе места, Элизабет потеряла вкус к жизни, а ты считаешь, что поступила правильно, да?
Маникюрша-мексиканка, поняв, что разгорается скандал, примерно в середине этого монолога подхватила ванночку с водой для рук, футляр с инструментами и скрылась за дверью. Мадлен же покинуть гостиную не могла. Глядя на разъяренную подругу, она корила себя за длинный язык. Уж лучше бы ничего не рассказывала.
– Но ты же сама хотела, чтобы эта девица побыстрее убралась, – попробовала возразить блондинка.
– Потому что была уверена в ее порочности! А ты очернила человека, зная, что тот не-ви-но-вен! – Последнее слово Джулия произнесла по слогам, чтобы придать ему больший вес. – Я очень разочарована в тебе. И если мы встретимся на светском рауте или приеме, давай сделаем вид, что никогда не были знакомы. А теперь немедленно отдай мне те самые письма и фотографии!
Мадлен, не говоря ни слова, вышла и вскоре вернулась с плотным бумажным пакетом в руках. Она и в самом деле считала, что не сделала ничего ужасного, поэтому гнев Джулии стал для нее полной неожиданностью. Но спорить с ней сейчас было просто опасно, поэтому блондинка в белом брючном костюме решила без лишних разговоров отдать пять конвертов с посланиями и снимки.
Миссис Дайвери заглянула в пакет и удовлетворенно кивнула. Затем, не прощаясь с бывшей подругой, твердым шагом направилась к двери и распахнула ее, едва не задев стоящую за ней испуганную маникюршу. Бывшая киноактриса покинула дом Мадлен, чтобы никогда больше не переступить его порога.
14
Сон Рона был неглубок и тревожен. Ему снилось, что Софи где-то рядом, однако он никак не мог понять, где именно. Слышался знакомый голос, серебряным колокольчиком доносился смех, мелькала ее прозрачная тень... Он метался по дому, заглядывал во все комнаты, но не находил любимую. Ему мерещилось, что она зовет его по имени, что она где-то очень близко...
– Рон, вставай! Рон, ты должен кое-что узнать!
Он проснулся и сел на кровати, чувствуя, что никак не может выпутаться из липкой паутины сна. Взъерошил волосы, вытер ладонью испарину со лба и вгляделся в темноту. Перед ним стояла мать.
Рон перевел взгляд на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке. Светящиеся зеленым цифры показывали полночь.
– Мама, не поздновато ли для визита? – спросил он, возможно не слишком учтиво. Но о какой учтивости может идти речь, если в спальню врываются среди ночи и будят?
– Когда я объясню, зачем пришла, то, уверена, ты поймешь причину спешки, – тихо ответила миссис Дайвери. – Только, пожалуйста, давай спустимся в кабинет или в библиотеку. Не здесь же разговаривать...
Через пятнадцать минут Рон в домашнем халате и тапочках сидел перед матерью на диване в гостиной.
– Выкладывай, что еще стряслось. Ты обнаружила новые улики против Софи и ворвалась, чтобы предъявить их?
– Понимаю, ты настроен против меня и этому есть причины. Но, поверь, я здесь совсем не затем, чтобы опорочить твою возлюбленную. Наоборот, я признаю, что была не права по отношению к ней...
Было заметно, что бывшей кинозвезде с трудом удается признавать собственные ошибки. Она говорила, глядя в пол и ежеминутно поправляя прическу, хотя та была в полном порядке.
– Мама, ты пришла сказать, что Софи вовсе не воровка и не интриганка? Я это всегда знал. Приятно, конечно, что ты наконец тоже пришла к этому выводу. Но если это все, то я, пожалуй, пойду спать. Завтра начну предпринимать какие-то действия для поиска, нужно набраться сил...
Рон устало потер глаза. Сон был нарушен, и теперь, видимо, придется долго ворочаться в постели, прежде чем удастся снова задремать.
– Подожди, – остановила мать сына, видя, что тот собирается встать. – Я знаю, почему Софи неожиданно уехала и где ее нужно искать.
Мистер Дайвери замер на месте. Неужели он не ослышался?
Джулия набрала в грудь побольше воздуха и выложила все, что узнала от Мадлен. Она в подробностях описала, как блондинка воплотила в жизнь коварный замысел и как наивная Софи, поверив ей, немедленно собрала вещи и исчезла.
Рон не смог слушать этот рассказ спокойно. Он вскочил и стал ходить по комнате, награждая время от времени Мадлен отнюдь не лестными эпитетами. Когда же повествование дошло до сцены в спальне, просто вышел из себя.
– Как она только посмела? – возмущенно воскликнул он. – Как могла решиться на такой отвратительный поступок? Неужели для нее не существует моральных запретов? И она хотела, избавившись от Софи, стать моей женой! Неужели ты считаешь, что этой особе – не хочу даже произносить ее имя – место рядом со мной?
– Не считаю, считала, – поправила сына Джулия. – На меня словно затмение нашло. Я была уверена, это она достойная кандидатура...
– Наконец-то тебе представился случай прозреть, – заявил Рон, который никак не мог успокоиться после услышанного. – Надеюсь, она забудет дорогу в мой дом!
Миссис Дайвери нечасто видела сына в таком возбуждении. Чтобы успокоить его, она перешла к хорошим новостям:
– Но, главное, я забрала у Мадлен письма того самого Этьена. И на них указан французский адрес Софи!
Лицо Рона мгновенно просияло. Он взял из рук матери пакет, вынул из него несколько конвертов и мгновенно принял решение:
– Пожалуйста, позвони и закажи два билета на ближайший рейс во Францию. Я и Элизабет вылетаем завтра же!
Душу Софи разъедала тоска. Как мадам Моруа ни пыталась отвлечь дочь от грустных мыслей, все было напрасно. Молодая женщина вторые сутки почти не выходила из своей комнаты. Ела, спала, просматривала французские газеты, снова ела, спала...
А чаще всего просто лежала на кровати, глядя в потолок, вспоминая счастливые дни, проведенные с семьей Дайвери. Поездку в Диснейленд, игры с Элизабет, объятия любимого. Бывшего любимого... Рон оказался лжецом, гнусным обманщиком, подлецом. Она отдавала ему себя без остатка, а он всего лишь играл в любовь, пока ему не надоело. И как только это случилось, тут же выставил за дверь, причем без каких-либо объяснений, не щадя ее чувств.
Что он делает сейчас? Живет как ни в чем не бывало? Ищет новую жертву, чтобы заставить ее поверить в любовь, а после того как развлечется, без зазрения совести вычеркнуть очередную доверчивую дурочку из своей жизни? Жестоко, безжалостно, бессердечно...
Но как ни старалась Софи зародить в сердце ненависть к Рону Дайвери, у нее ничего не получалось. Стоило ей забыться сном, как она вновь оказывалась в нежных объятиях, целовала губы любимого, смотрела в его глаза.
Ненавижу, ненавижу, твердила Софи, просыпаясь. И снова понимала, что бессильна перед овладевшим ею чувством. Она любила Рона. Любила, хотя осознавала, насколько гадко поступил он с ней. Любила, несмотря ни на что и вопреки всему.
Если бы я могла его возненавидеть, то наверняка ощущала бы себя лучше, размышляла Софи. Ненависть давала бы мне силы жить дальше. Назло ему думать, дышать, встречаться с людьми, заводить новые знакомства... А сейчас я просто сгораю от чувств к человеку, для которого любовь – всего лишь слово, позволяющее достичь цели. Он использовал меня, а я продолжаю его любить. Видно, не знаю, что такое гордость...
Сегодня утром мать уговорила сходить ее к парикмахеру. Считается, что посещение салонов красоты и походы по магазинам благоприятно сказываются на настроении женщин. Мастер сделал Софи отличную стрижку – довольно короткую, с прямой челкой.
Мадам Моруа, увидев обновленный облик дочери, всплеснула руками от радости – так та похорошела. Однако на последнюю собственное отражение в зеркале не произвело особого впечатления. Были волосы по плечи, стали короткие, что с того? Да, смотрится мило, но как было тяжело на душе, так и осталось...
Софи вернулась домой, поднялась в свою комнату и упала на кровать. Ничто не радует. Ничто не может поднять настроения. Стоило ли испытать недолгое счастье, чтобы теперь так мучиться? Не лучше ли совсем жить без любви, чем, потеряв ее, страдать? Молодая женщина не знала ответов на эти вопросы. Она вообще не знала, как жить дальше...
Мистер Дайвери взял из рук спящей дочери книжку с картинками, поправил подушку под ее головой и посмотрел в иллюминатор. Америка осталась позади, и теперь под крылом самолета простилался Атлантический океан. Океан – стихия, такая же непредсказуемая, как жизнь. Никогда нельзя с уверенностью сказать, чего ждать завтра, будет ли штиль или начнется шторм.
Еще неделю назад он строил планы совместного будущего с Софи, но из-за того, что некая особа возомнила себя вершителем судеб, чуть не потерял возлюбленную навсегда. Чудо, что его мать наконец-то рассмотрела истинную сущность женщины, которую считала близкой подругой, и рассказала ему про коварные интриги Мадлен. Не исключено, что со временем он бы и сам нашел Софи, тем более что не собирался экономить на поисках возлюбленной. Но когда бы это случилось? День, проведенный без нее, казался мучительным. Рон вспоминал карие глаза с длинными ресницами и мечтал поскорее увидеть их в реальности. А также обнять, прижать к себе любимую, пообещать, что никогда и никому больше не позволит разлучить их...
Элизабет заворочалась в соседнем кресле, устраиваясь поудобнее. Мистер Дайвери нежно погладил ее по светлым волосам, с замиранием сердца вспоминая, как обрадовалась девочка, узнав, что вместе с папой отправляется на поиски Софи. К ней тут же вернулся аппетит, она съела тарелку супа и немедленно побежала в детскую – собирать кукол и медвежонка Тедди в дорогу. Всю дорогу до аэропорта Элизабет рассказывала бабушке, как скучает по няне и что скажет той при встрече. Наверное, впервые Джулия выслушивала восторженные отзывы внучки о француженке с улыбкой и со спокойным сердцем.
– Передайте Софи, что я с нетерпением жду ее возвращения, – сказала бывшая кинозвезда на прощание. – Надеюсь, она простит мое предвзятое отношение к ней. Людям свойственно ошибаться, и я, к сожалению, не исключение...
И вот теперь Рон сидел в самолете, смотрел в иллюминатор и считал часы до того момента, как встретится с Софи. С каждой минутой, с каждой секундой он чувствовал, как приближается к ней. Скоро, скоро, совсем скоро, стучало влюбленное сердце.
– Ну так же нельзя. Ты совсем ничего не съела, а ведь раньше никогда не отказывалась от круассанов с джемом и от мюсли с молоком! Откуда у тебя возьмется жажда жизни, если нет даже аппетита?
Мадам Моруа стояла над нетронутыми тарелками с едой и безразличной ко всему дочерью. За то время, что прошло после возвращения Софи, она перепробовала многие средства воздействия. Уговоры не помогли, просьбы – тоже. И приказной тон, как выяснилось сейчас, также оказался бесполезен.
– Я не хочу есть, – тихо сказала молодая женщина. – Сначала подумала, что нужно перекусить, но кусок в горло не лезет... Лучше пойду к себе.
Мадам Моруа проводила дочь грустным взглядом и покачала головой. Встретился бы ей сейчас этот Рон Дайвери, ох она бы ему устроила! Он пожалел бы, что вообще родился на свет! У Софи всегда был отличный аппетит, особенно когда она переживала по какому-либо поводу. Сейчас же ест меньше птички. Разумеется, это сказалось на внешности – осунулась, появились темные круги под глазами. И все из-за какого-то богача, который возомнил о себе слишком много!
В дверь постучали, и женщина отправилась открывать. В первую секунду, увидев на пороге мужчину и маленькую девочку, она подумала, что пришедшие ошиблись адресом. Но когда высокий брюнет в дорогом костюме заговорил, мадам Моруа остолбенела от неожиданности.
– Простите за мой французский, но могу ли я видеть Софи? Она же здесь, надеюсь?
– Да, здесь. А вы... неужели мистер Дайвери? – пролепетала женщина.
Мужчина кивнул, а девочка бойко сообщила, что ее зовут Элизабет.
Мадам Моруа попятилась, давая нежданным гостям возможность войти. Она как-то сразу позабыла, что совсем недавно собиралась сделать с Роном нечто ужасное, попадись он ей на пути.
– Там, наверху, первая комната справа. – Палец француженки показал в сторону лестницы. – Может, предложить девочке молока, пока вы разговариваете?
– Будьте так любезны, – доброжелательно улыбнулся мужчина и, увидев недовольство дочери, пояснил ей: – Сначала я должен увидеться с Софи один на один. А потом и ты тоже сможешь обнять ее.
Рон легко взбежал по лестнице, а мадам Моруа взяла девочку за руку и повела в столовую.
– Надеюсь, ты любишь круассаны, – произнесла она, прислушиваясь к тому, что происходит на втором этаже, и ставя перед малышкой стакан молока.
Элизабет тут же придвинула к себе тарелку с вкусностями и доверительно сообщила:
– Папа обещал, что женится на Софи. Значит, она станет моей мамой, и это здорово. А Мадлен на свадьбу не позовут, ни за что! Ой, какой вкусный джем...
Но мадам Моруа не слышала последнюю фразу. Она судорожно вспоминала, где в данный момент лежат успокоительные таблетки. Похоже, сегодня они понадобятся...
Рон тихонько вошел в комнату Софи и увидел, что любимая лежит, свернувшись клубочком. Совсем как котенок, маленький и беззащитный.
Он присел рядом с ней и несколько секунд наслаждался тем, что наконец-то она так близко. Черные волосы по-новому подстрижены, длинные ресницы еле заметно подрагивают.
– Софи, я так тебя люблю...