Дыхание у нее перехватило, она изумленно ахнула. Она думала, что насытилась, но даже тот ослепительный экстаз не удовлетворил ее так, как сейчас, когда они слились воедино.
Калли прижалась к нему. Она была вся открыта ему, стала с ним одним целым. В ней росли и множились эмоции, вытесняя страх, обиду и одиночество. Она хотела подарить ему такое же наслаждение, какое он подарил ей. Она хотела дать ему…
И тут вдруг все ее мысли выветрились от его мощных толчков. Инстинктивно она прижималась все ближе к нему, чтобы встречать каждое его движение ответным движением ему навстречу. Он скользнул руками по ее бедрам и сжал ее, зубами нежно прикусил ей шею так, что в венах у нее кровь стала закипать.
Калли уже начала закрывать глаза, но тут краем глаза она увидела тень движения на другом конце комнаты. Там стена была зеркальная, и в ней отражался Дэймон, воплощенная мужская сила, ягодицы его сжимались с каждым мощным движением внутри ее. Его темные бедра обвивали бледные ноги, бледные пальцы сжимали его широкие плечи. Один последний мощный толчок, и пламя страсти с головой захлестнуло их обоих. Плоть Дэймона жарко запульсировала в ее теле, и ее мышцы сократились, словно поощряя его усилия.
Ощущения словно взорвали воздух, когда их накрыло экстазом.
Она крепко сжала его в объятиях, сердца их громко стучали в унисон, оргазм бился в их телах, словно связывая их воедино. Калли познала мгновения чистой, незамутненной радости, потом сознание ее стало отключаться.
Нежные и сильные руки обернули ее мягким полотенцем, голос промурлыкал ей в ухо:
- Расслабь ноги, Калли.
Она опустила ноги, но стоять не могла. Он прижимал ее к себе, и сердце его стучало так же сильно, как и ее собственное.
- Извини, - пробормотала она. - Я никак не могу…
- Все в порядке, Калли mou…
Она приподняла веки, чтобы посмотреть на Дэймона, на лице которого она прочла нежность, удивление и еще что-то.
Губы ее изогнулись в улыбке, на нее снизошел редкостный покой. Она прижалась лицом к его груди.
А потом мир словно уплыл куда-то, а с ним и все тревоги Калли.
Глава 10
Калли проснулась одна.
Судя по свету, проникающему в комнату из-под края занавески, было раннее утро. Она провела рукой по кровати, ощутив тепло тела Дэймона и его запах.
На нее тут же нахлынули воспоминания. В эту долгую ночь они были любовниками. Если верить ее противоречивым чувствам и совершенно сбитому с толку мозгу. То, что у них было, было больше чем просто секс. В их слиянии была такая нежность, щедрая теплота, которая сразу же перенесла ее в те волшебные послеполуденные часы на острове, когда весь мир казался ярче, потому что в нем был Дэймон. Когда впервые в жизни было такое чувство, что все правильно.
Неужели она опять обманывается?
У нее болели мышцы, которые никогда раньше не болели. Все тело было расслаблено. И все же в жилах у нее кипела безудержная энергия. Ей хотелось выпрыгнуть из постели и танцевать, забраться на вершину горы и там кричать от радости.
Калли уставилась на пустую подушку рядом с собой. Что это значит?
Это значит, что он получил что хотел, а теперь готовился к новому дню жизни, в которой ей места не было. Эта мысль была для нее подобна холодному душу.
Изменилось лишь то, что на этот раз вместо того, чтобы удовольствоваться одними только объятиями и терпеть неудовлетворенность, он пополной насладился ее телом. Несколько раз. Она ничего для него не значила. Она лишь источник физического удовольствия, особую пикантность которому придавала возможность отомстить таким образом семье Манолис. Теперь он мог быть собой доволен.
Долгие годы она вот так же укрепляла самолюбие мужа. Но Дэймон намного опаснее Алкиса. Он слишком близко подобрался к ней настоящей. А особенной прошлая ночь показалась ей лишь из-за гормонов и запретных фантазий. Нельзя позволять всему этому туманить ей разум. Ей нужно сделать то, что так хорошо получалось у Дэймона, - отделить секс от эмоций. Держать чувства под замком. Он, например, никогда бы не стал вот так думать и мечтать о ней посреди дня.
И она будет сильной. Дэймон никогда не узнает, как глубоко он затронул ее душу. Как на короткое время он снова разбудил в ней наивные девичьи мечты о том, как она всю жизнь будет вместе с идеальным мужчиной. Мужчиной, который был таким заботливым и нежным, когда ей было плохо. Нежным, но сильным и неотразимо привлекательным в постели. Этот мужчина позволил ей контролировать ситуацию, дал ей право выбора. Но все это было лишь игрой воображения. На самом деле никакого выбора не было. Она угодила в ловушку. Она была очарована им, не в силах устоять перед ним. И он это знал.
Мужчина, который ей так нравился, не был Дэймоном. Она выдумала этого мужчину. И надо ей хорошенько это запомнить.
Калли пойдет своим путем в жизни, как только у нее появится такая возможность. Она будет зарабатывать и копить, пока ей не удастся открыть свое дело. Тогда почему глаза ей жгли слезы, когда она проводила рукой по пустой подушке? Почему губы у нее дрожали и она с трудом сдерживала рвущееся из груди рыдание?
Дело не в интимной близости. Сила, привязавшая ее к Дэймону, сильнее всякого шантажа. Ей нужна нежность мужчины, который никаких чувств к ней не испытывал.
Калли будет сопротивляться. Она больше не будет жертвой.
Дэймон тихо насвистывал, вытирая волосы полотенцем. Даже ледяной душ, который был ему жизненно необходим, чтобы сдержать его либидо хотя бы на время, не испортил ему настроение.
Она принадлежала ему. Наконец-то Калли принадлежала ему. И она была такой восхитительной, какой он ее и помнил. И даже больше. Никогда ему не было так хорошо и радостно на душе после ночи, проведенной с любовницей.
Он на секунду замер, когда вдруг подумал, что Калли не такая, как все женщины, которые были у него раньше.
Он проигнорировал это соображение. Это просто результат сногсшибательного по силе сексуального удовлетворения. Ему даже не хотелось вылезать с утра из постели, он готов был махнуть рукой на все свои деловые встречи. Но ведь Дэймон гордился своей силой воли. Вдруг он подумал, что от обладания Калли получил намного больше удовольствия, чем от поглощения "Манолис индастриз".
Эта женщина значила для него больше, чем та цель, из-за которой он много лет назад начал заниматься бизнесом.
Не может такого быть!
Он быстро оделся, стараясь больше об этом не думать. Как получилось, что его интерес к бизнесу за последние год-два упал, а теперь желание к этой женщине вообще пересилило желание работать. Нет! Он не склонен проводить всю жизнь с одной женщиной. Еще не время заводить семью. И как только Калли сумела оправдать все его ожидания, при этом его удивить? В некоторых вещах она почти невинна. Разве такое может быть? После стольких лет замужества? После того как легко она пришла к нему в первый раз? Нет, это все продуманная тактика. Она так его соблазняла. И все же он замер на секунду, когда вспомнил выражение ее лица в душе, когда он стоял перед ней на коленях, - легкий испуг, смешанный с возбуждением.
Она вела себя как неопытная девственница. Но он точно знал, что она от этого очень далека.
Он быстро застегнул рубашку и потянулся за расческой.
Неужели она опять его провела? Разве она не знает, что он хочет ее такой, какая она есть? Ее настоящую. Он был человеком прямым, и с ним не нужно было играть никакие роли. Он ждал от нее честности. Неужели он просит слишком многого?
- Не надо притворяться, что ты спишь.
Голос Дэймона раздался слишком близко. Калли надеялась, что Дэймон не станет ее будить. Ей нужно было время, чтобы собраться с мыслями, прежде чем она сможет посмотреть ему в глаза.
Может, он хочет позлорадствовать? Мужчины любят пышно праздновать свои победы.
На несколько секунд она даже поверила, что с ним все может быть по-другому. Она открыла глаза. Он стоял рядом с ней, полностью одетый, высокий, темноволосый и такой красивый, что просто дух захватывало.
В горле у нее застрял комок. Ей хотелось ощутить вкус его горячих губ и прикосновение рук на своем теле.
Правда, его слова мгновенно ее отрезвили.
- Каждое утро ты притворяешься спящей, когда я ухожу. Этого больше не будет.
Чувство вины обожгло ее, но она ничего не сказала.
- Я не позволю, чтобы меня игнорировали. Особенно в моей собственной кровати. И после вчерашней ночи.
Калли отодвинулась от края кровати и натянула одеяло, прикрывая голую грудь. Дэймон подошел поближе.
- Ты могла бы поцеловать меня на прощание перед тем, как я уйду на работу.
Но по его глубокому голосу и тяжелым векам она сразу поняла, что на уме у него не только поцелуи. Он опять ее хочет. В свете дня это ее пугало. Его страсть легко сметала защитные барьеры, которые она выстроила за эти годы. Она делала ее уязвимой.
- Это часть работы любовницы? - дерзко спросила она в ответ.
Его плечи тут же напряглись, а уголки губ опустились от неудовольствия.
- После того, что у нас было, ты не хочешь меня поцеловать? - его голос прозвучал неожиданно холодно и даже гневно.
- Нет.
Сопротивляться Дэймону было просто бесполезно, ведь больше всего на свете ей хотелось растаять в его объятиях и унестись с ним в тот волшебный мир, который они с ним открыли вместе. Она оглянулась в поисках халата, не нашла его, завернулась в одеяло и встала на колени.
Дэймон теплой ладонью накрыл ей щеку. Калли потянулась к нему. Она хотела этого не меньше, чем он. Сердце у нее забилось чаще в предвкушении.
- Так-то лучше, - пробормотал он. - Только давай без ложной скромности.
Он взялся за одеяло у нее на груди и потянул его вниз. Она в ужасе ухватилась за одеяло.
- О чем это ты?
- Не притворяйся настолько невинной. Не надо играть в такие игры, чтобы меня собой заинтересовать.
- Я не играю в игры. Не понимаю, о чем ты.
Дэймон сел на кровать и рукой обхватил ее за подбородок, чтобы она не могла от него отвернуться.
- Ты ведешь себя так, будто ты ни одному мужчине не показывалась голой.
- А что, это преступление, что я стесняюсь оголяться?
- Я только хочу сказать, что ты можешь не притворяться. Я знал, с кем имею дело, когда взял тебя в любовницы.
- Не понимаю…
Он продолжал гипнотизировать ее:
- Вчера ночью ты притворилась, что у тебя никогда не было орального секса. Что ты вообще во многих вещах неопытна.
Калли было неловко. Ей хотелось отвернуться, но прятаться было бессмысленно.
- Так уж получилось, что у меня его не было.
Шокированное выражение на лице Дэймона было бы смешным, если бы не было таким оскорбительным.
За кого он ее принимает? Ах да, за беспринципную даму из высшего света, которая только ходит по магазинам и заводит бесчисленные романы. Последние крупицы радости от занятий любовью с Дэймоном растворились и исчезли. Так ей и надо. Это был мираж, и ничего больше. Лучше посмотреть правде в глаза прямо сейчас.
- Я же тебе сказал, нет нужды притворяться святой невинностью. Если я захочу, чтобы ты играла в игры в постели, я тебе скажу. А пока не надо врать. Мне это не нравится.
- Я не вру. - Голос у нее задрожал от возмущения. - Я сделала то, что ты хотел, так? Этого вполне достаточно. Твое отношение оскорбительно, - процедила она сквозь сжатые зубы.
Ей было больно оттого, что после всей интимности прошлой ночи, он совсем ей не доверял. Правильно она подумала, что это был просто секс.
Проблема в том, что этот секс был таким потрясающим. Особенным. Наверное, у Дэймона со всеми любовницами бывает такое. И ничего особенного для него в этом нет.
- Мое отношение? - он поднялся и навис над кроватью. - Думаю, тебе надо сначала подумать над своим.
- По-твоему, мне нужно почитать книгу "Этикет любовницы"? Похоже, я какое-то неписаное правило нарушила. И не говори мне, что я тебя не удовлетворила. Удовлетворила. Несколько раз.
Даже если она и не совсем компетентна в постели, он был настоящим экспертом в этом деле, и она думала, что ее страстность была ему приятна так же, как и в первый раз на пляже. Очевидно, она ошиблась.
- Что ты хочешь сказать? Что тогда на пляже я соблазнил невинную овечку? И это после того, как ты была шесть лет замужем? Я не верю в сказки, Каллиста.
Его тон стал последней каплей. Он еще и полным именем ее назвал, прямо как ее дядя. В ней поднялась вся боль, страдания, которые ей довелось испытать за годы ее несчастливого брака. Тем более что всю эту боль она держала в себе.
Она разозлилась - не просто разозлилась, она пришла в ярость.
Калли повернулась и спокойно, и нарочито взбила подушки у себя за спиной.
- Я не говорила, что пришла к тебе девственницей. Этой чести удостоился другой мужчина.
"Как мало для этого первого мужчины значила ее невинность".
- Но я не настолько распутная, как ты думаешь. Мой сексуальный опыт не такой уж… разнообразный и большой. У меня давно уже не было любовника.
- Любовник… муж, не надо играть словами.
- Я хочу сказать… - она замолчала и посмотрела ему в глаза. - Мой муж был импотентом. Наш брак так и не стал настоящим. Но я была верна своим клятвам. В отличие от женщин, с которыми ты, очевидно, общаешься, я никогда не заводила любовников, пока была замужем.
Повисла пауза.
- И ты хочешь, чтобы я в это поверил? - голос его прозвучал хрипло.
Похоже, ей все-таки удалось вывести его из равновесия.
- По правде говоря, Дэймон, мне нет дела до того, что ты думаешь. Ты обвинил меня во лжи, и я просто вношу сейчас ясность.
Пусть думает что хочет. Ей уже все равно. После стольких лет, когда ее считали охотницей за богатством, а муж обвинял ее в неверности, приятно было наконец-то сказать правду.
Может, начать все заново проще, чем ей казалось. Эта мысль придала ей силы.
- Похоже, я тебя не удовлетворяю, Дэймон. Так что, пожалуй, нам нужно расторгнуть нашу сделку. - Она искоса на него взглянула. У него был такой вид, будто он испытал сильнейшее потрясение за всю свою жизнь. - Я дала тебе то, что ты хотел, - продолжила она. - Я выполнила свою часть соглашения. - Она откинулась на подушки. Как только она отсюда уедет, как только она освободится от опутывающих ее щупалец желания к Дэймону, она начнет новую жизнь. - Я уеду сегодня.
Спутанные волосы обрамляли ее лицо, ниспадали ей на грудь и голые плечи. Сидя в постели, завернувшись в одеяло, она не должна, не может иметь над ним такую власть.
Но выглядела она сногсшибательно: такая сексуальная и в то же время суровая.
Его либидо просто зашкалило. Он никогда не встречал такой женщины - решительной, требовательной, жесткой, при этом нежной и соблазнительной.
Интересно, она говорит правду? Интуиция подсказывала ему, что она не врет. Что он безжалостно преследовал женщину, которая, хоть и не была невинной, далека от опытной сексуальной партнерши, за которую он ее держал. Это не отменяло ее сговора с дядей и первого брака по расчету. Хотя, если за все время ее замужества она не была в постели с мужем, это, возможно, объясняло ее завораживающий энтузиазм в том, что касалось физического удовольствия.
Но это радикально меняло ситуацию.
Требовал ли Дэймон от нее слишком многого? Слишком быстро? Он был ненасытен и полностью выпустил на волю желание, которое так долго сдерживал. И все же, не считая пары моментов, когда она явно сомневалась, она была жадной до любви. Настолько жадной, что от одной мысли о ней в своей постели он готов был взорваться.
Он не мог ее отпустить. Пока не мог.
- Ты никуда не пойдешь. - В голосе его прозвучало сильнейшее желание.
Калли посмотрела на него, как настоящая искусительница. Она точно его околдовала. Он не мог дышать, вспоминая прошлую ночь, глядя на нее сейчас - дерзкую и соблазнительную.
- Извини, что?
- Я сказал, ты не уйдешь.
Она удивленно скривила губы. Неужели она всерьез думала, что уйдет, проведя в его постели всего одну ночь? Она крайне наивна или играет в очень сложную игру.
Он стал мерить комнату шагами, пытаясь усмирить свою совесть и свои сомнения.
- Это не тебе решать.
Он повернулся к ней. Она сидела, напряженно выпрямившись, надменно подняв подбородок, сверкая глазами. В груди у него зашевелилось какое-то незнакомое ему до этого чувство.
- Разве?
- Но я ведь выполнила свои обязательства!
Он посмотрел на ложбинку между ее грудями, и ему стоило огромного труда оторваться от нее и снова посмотреть ей в глаза.
- Ты должна быть моей любовницей столько, сколько я захочу. - Он подошел к кровати. - А я все еще этого хочу. Одной ночи недостаточно даже для залога. Обсудим твой отъезд через несколько месяцев.
И почему ему так нравится ее дразнить?
- Жаль. - Калли прищурилась и откинулась на спинку кровати. - Мне одной ночи вполне хватило. Я тебя не хочу, - сказала она, но голос ее прозвучал чересчур беззаботно. - Я никогда тебя не хотела. А твое эго не даст тебе силой оставить в своей постели женщину, которая тебя не хочет.
- Лгунья. - Он уронил галстук на пол. Конечно, она его хочет.
Она распахнула глаза.
- Ты меня не убедила, Калли. Ты не уйдешь.
- Почему нет? Ты опять пригрозишь, что будешь волочиться за моей кузиной? Ты очень любишь угрозы, да?
Дэймон покачал головой. Он не хотел становиться зятем Аристидиса Манолиса.
- Не нужны никакие угрозы, принцесса. Дело не в Анджеле. Это касается только нас с тобой.
Она тяжело сглотнула, наблюдая за тем, как он идет к кровати.
- Ты меня хочешь. Ты хочешь остаться здесь со мной. - Он широким жестом обвел комнату, а другой рукой расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, потом еще одну и еще.
Губы у нее приоткрылись, а глаза стали глубокого изумрудного оттенка.
- Что ты делаешь? - теперь ее голос точно дрогнул. Взгляд тоже ее выдавал.
- Что я делаю? Доказываю, что ты не права.
Возбуждение вспыхнуло в нем с новой силой, когда он вспомнил, как она сказала, что он был у нее единственным мужчиной за шесть лет. Как будто она берегла себя только для него.
Дэймон снял рубашку, залез на кровать и медленно стал придвигаться к Калли. Она все еще с аристократичным презрением сверкала на него глазами в ответ. Но он-то знал, что сердце у нее такое же голодное до страсти, как и его собственное. Эта мысль сильно возбуждала.
Сердце его бешено забилось, когда он оседлал ее бедра и ощутил под собой ее тепло. Дэймон вдохнул аромат ее кожи, знойный запах секса.
- Ты не заставишь меня передумать, - выпалила Калли, но грудь ее бурно вздымалась и опускалась.
- Ты хочешь меня, Калли, правда?
Она покачала головой.
Он мог просто целовать ее, и целовать до тех пор, пока она не сдастся. Но ему этого было мало. Он хотел услышать эти слова. Ему нужно было знать, что она хочет его так же, как он ее хотел.
Он навис над ней и, не касаясь ее руками, прижался открытым ртом к чувствительной точке на ее шее у плеча. Она дернулась под ним. Дэймон провел по этой точке языком и был вознагражден - Калли задрожала. Он повторил ласку. Она задышала очень часто.
- Скажи это, любовница. Скажи, что хочешь меня.