Грейстил Монтгомери приложил палец к губам.
- Некая особа, занимающая очень высокое положение, изволила высказать определенные подозрения.
- Ах, так вот почему еда на подносе, предназначавшаяся Старому Ноллу, вернулась нетронутой… Должно быть, он решил, что мы хотим отравить его.
- Успокойтесь, моя дорогая. Пока что я не обнаружил у вас на кухне ничего подозрительного.
Женщина поджала губы.
- Очень надеюсь, капитан, что вы ничего не обнаружите и в дальнейшем. Позвольте предложить вам небольшое угощение, чтобы вы могли лично убедиться в качестве наших продуктов и блюд.
Она вскочила из-за стола и куда-то ушла. Вернулась же через несколько минут с подносом, уставленным тарелками с копченой ветчиной, яичницей и жареными почками.
- Вот, отведайте это.
Роберт с удовольствием позавтракал, после чего с улыбкой сказал:
- Мои поздравления, дорогая. У вас прекрасная кухня. А может, Старый Нолл отправил обратно свой поднос только потому, что еда успела остыть, пока ее несли к нему в кабинет?
- Нет-нет, капитан. Хотя кабинет лорда-протектора находится на третьем этаже, сержант Бромли, который носит ему еду, всегда накрывает поднос серебряной крышкой именно для того, чтобы ничего не остыло.
- Что ж, поговорю с сержантом. Но вы, дорогая, храните молчание о нашем разговоре. Никому ни слова.
Монтгомери поднялся со стула и прошел в другую кухню, поменьше. Взяв там серебряный кувшин, он наполнил его кипящей водой и поднялся с кувшином в руках на третий этаж Уайтхолла. Окинув взглядом коридор, он сразу увидел дверь, возле которой стоял охранник. На полу же у двери лежал поднос, накрытый серебряной крышкой.
Монтгомери прошел по коридору и остановился у двери. Сокрушенно покачав головой, проговорил:
- Что ж, опять не смог проглотить ни кусочка?
- Одно и то же каждый день, капитан.
Дверь неожиданно распахнулась, и Монтгомери вновь заговорил:
- Сержант Бромли, наша кухарка, чтобы не заставлять вас лишний раз бегать по лестнице, попросила меня принести вам горячей воды. Вот, возьмите…
- О, благодарю… - Бромли взял у Грейстила кувшин и мотнул головой в сторону кабинета: - У него опять разлитие желчи.
- Может быть, мне сходить за доктором, сержант?
- Нет, не стоит, - ответил Бромли. - У него уже перебывали все лондонские лекари, но легче ему не стало. Сейчас он молится… стоит на коленях уже, наверное, несколько часов. Но мне пора идти. Кажется, он зовет меня…
- На этом этаже есть отхожее место? - спросил Грейстил.
Сержант махнул рукой:
- Там, в конце коридора.
Монтгомери дошел до конца прохода, завернул за угол и, присев на ступени лестницы, стал ждать. Ему очень хотелось как следует рассмотреть Оливера Кромвеля.
Прошло около часа, и терпение Монтгомери в конце концов было вознаграждено. Услышав шарканье ног, он проворно вскочил со ступеньки и укрылся в тени лестницы. Свет, проникавший в холл из высокого стрельчатого окна, упал на человека, которого Монтгомери сразу же определил как Оливера Кромвеля. Последний болезненно сутулился, а его лицо имело нездоровый оттенок, как если бы он страдал от желтухи. Однако внимание Грейстила прежде всего привлек его взгляд. Ему не раз приходилось видеть в бою горящие глаза пуритан, считавших себя избранным орудием Господа Бога. Так вот: Оливер Кромвель обладал таким же пламенным взглядом религиозного фанатика, знающего, что умирает, но стремящегося исполнить свою миссию до конца.
В тот вечер Монтгомери долго сидел за столом в своем кабинете, пытаясь заставить себя составить рапорт генералу Джорджу Монку, как они и договорились. Ему претило помогать врагу, пусть даже этот враг мог в дальнейшем стать союзником. Наконец он заставил себя взяться за перо и написал всю правду о том, что видел и слышал в Лондоне за прошедшие несколько дней.
После этого Грейстила охватило необоримое желание написать письмо Карлу II и сообщить, что Кромвель опасно болен. Он хотел, чтобы король знал о том, что жители Лондона устали от пуританской диктатуры, а некоторые из них даже высказывались в пользу восстановления монархии. Но, поразмыслив, он решил, что с письмом королю спешить не следует, чтобы не внушать ему, возможно, ложные надежды.
Внимательно перечитав письмо, написанное Монку, он запечатал его и запер в ящике стола. После чего поднялся на ноги и долго расхаживал по комнате, обдумывая свои дальнейшие действия.
Велвет рассматривала свое отражение в зеркале. Хотя большинство молодых женщин ее круга сказали бы, что серенькое суконное платьице с белым воротничком и манжетами ее простит, она все равно чувствовала себя почти счастливой. Ведь платье было совершенно новым и прекрасно на ней сидело.
Взяв с туалетного столика серебряную щетку для волос, Велвет тщательно расчесала свои золотистые волосы, после чего надела белоснежный льняной чепец и сбежала по лестнице в столовую. Там ее уже дожидалась Кристин, не любившая завтракать в одиночестве.
- Доброе утро, дорогая! Ты чудесно выглядишь! - воскликнула пожилая графиня. Внимательно посмотрев на девушку, она продолжала: - Велвет, у тебя удивительный цвет лица. Ты как будто вся светишься изнутри. В чем твой секрет?
Девушка вспыхнула и в смущении пробормотала:
- Простоя пользуюсь холодной водой для умывания, вот и все. Правда, мама говорила мне, что для кожи хорош глицерин с добавлением розовой воды. Но ничего этого у меня нет, хотя я и не прочь попробовать.
Старуха весело рассмеялась.
- Что ж, дорогая, у меня есть и глицерин, и сад, где в изобилии растут розы. Можешь пойти туда и набрать столько цветов, сколько тебе нужно.
- О, благодарю вас… - Велвет вытерла губы и положила салфетку на стол.
Кристин же, внимательно наблюдавшая за ней, со вздохом подумала: "О Господи, она выглядит так, будто ей предложили бриллианты из королевской короны…"
Монтгомери выяснил, что вдовствующая графиня Девоншир ныне обитала в огромном особняке неподалеку от ворот в Бишопсгейт. Остановившись у дома старухи, он передал свою лошадь груму, стоявшему у ворот конюшни, и направился к парадному входу. Поднявшись по широким ступеням, сказал дворецкому:
- Я хотел бы засвидетельствовать свое почтение вдовствующей графине, если она, конечно, принимает. Вот моя визитная карточка.
- Да, милорд. Сюда, пожалуйста.
Дворецкий провел его в библиотеку, куда минуты через две вошла вдовствующая графиня.
Пожилая дама окинула посетителя оценивающим взглядом. Гость произвел на нее самое благоприятное впечатление. По ее мнению, это был, что называется, настоящий мужчина с сильным, властным характером, а ей такие нравились. Она посмотрела на его карточку.
- Лорд Монтгомери?
- Да, миледи. Мой отец - граф Александр Эглинтон. Я приехал, чтобы расплатиться с вашим управляющим за приобретенных у вас недавно овец.
- Если мне не изменяет память, вы, Роберт, в свое время служили в роялистской армии в звании капитана, не так ли? Ах, у меня всегда была слабость к военным…
В этот момент в библиотеку вошла Велвет, разглядывавшая содержимое корзины с цветами, которую держала в руках.
- Такая жалость, Кристин, что на некоторых кремовых розах есть черные крапинки, похожие на пятнышки сажи… - Тут девушка подняла голову и, увидев, что у хозяйки гость, пробормотала: - Ах, прошу извинить за вторжение…
В следующее мгновение она внимательно посмотрела на стоявшего перед ней посетителя, высокого и широкоплечего, с военной выправкой… Но более всего ее поразило смуглое лицо с резкими чертами, а такой же пронзительный взгляд серых глаз. И как только она всмотрелась в эти глаза… Велвет вдруг поняла, что еще никогда не видела такого привлекательного мужчину.
- Велвет, дорогая, позволь представить тебе капитана Роберта Монтгомери, - сказала старая графиня.
- Велвет?.. - Темные брови сошлись на переносице.
- Грейстил?.. - пробормотала девушка, и ее изумрудные глаза широко раскрылись.
Глава 4
- О, ну конечно! - радостно воскликнула Кристин; она наконец-то поняла, почему имя молодого человека показалось ей знакомым. - Это же Грейстил Монтгомери, твой суженый, не так ли?
- Ничего подобного.
Велвет густо покраснела и потупилась.
- О, ведь это было много лет назад. Тебе тогда едва исполнилось семь, так что, возможно, ты забыла, - высказала предположение Кристин.
- Да, я забыла.
Девушка по-прежнему смотрела в пол.
"Нет, я ничего не забыла. Хотя бы потому, что именно в тот день решила назваться Велвет. Именно в тот день я поняла, что люблю Чарлза. А тебя, Грейстил, заставили обручиться со мной из-за моего богатства, и ты возненавидел меня за это. Хотя я уже лишилась своего состояния, ты по-прежнему ненавидишь меня, и тебе не хочется вспоминать о нашей помолвке".
- Возможно, вы действительно забыли меня, мистрис Кавендиш. Я был тогда тринадцатилетним юнцом, и с тех пор моя внешность сильно изменилась.
Велвет окинула его высокомерным взглядом - и вдруг в ужасе поняла, что ее влечет к этому мужчине. В нем почти ничего не осталось от прежнего долговязого и нескладного юнца, но пронзительный взгляд серых глаз был такой же, как прежде; казалось, эти глаза смотрели ей прямо в душу. И конечно же, этот самоуверенный дьявол прекрасно знал, что она притворяется и на самом деле помнит его.
Судорожно сглотнув, Велвет проговорила:
- Я уверена, что после всех этих лет граф Эглинтон считает помолвку недействительной. Мой отец, впрочем, тоже.
- Мало ли что они считают, - процедил Грейстил сквозь зубы. - Это мне решать - действительна она или нет.
- Вы, должно быть, с ума сошли! - выпалила Велвет.
- Прошу вас, милорд, простите ее, - поспешно вмешалась старая графиня. - Поверьте, она не хотела грубить вам.
- Напротив, очень хотела, - возразил Роберт. - Более того, она была бы не прочь проткнуть меня моим же мечом, но не отваживается.
- Вы просто читаете мои мысли, - с язвительной улыбкой сказала Велвет.
Кристин с любопытством посматривала на молодых людей, казалось бы, враждебно настроенных по отношению друг к другу. Но при этом было совершенно очевидно, что их невольно влекло друг к другу - в том не было ни малейшего сомнения.
- Лорд Монтгомери, могу ли я пригласить вас на обед в среду вечером? - спросила графиня. - Возможно, вам удастся преодолеть свои расхождения с Велвет. Или же ваша дуэль продолжится. Думаю, и то и другое будет в равной степени интересно.
- Я приду, миледи, - кивнул Роберт. - Почту за честь.
- Незаслуженную… - вполголоса пробормотала Велвет.
Осторожный стук в дверь прервал разговор - в комнату вошел управляющий. Воспользовавшись его приходом, Велвет поспешно выскользнула в коридор.
- Познакомьтесь, милорд, это мистер Берк, весьма ценимый мной управляющий, - сказала графиня. - А это Роберт Грейстил Монтгомери, сын графа Эглинтона. В свое время он сражался на стороне роялистов.
- Для меня большая честь познакомится с вами, сэр. - Управляющий поклонился молодому человеку. - Мы все в долгу перед вами за вашу верную службу.
- Да, несомненно, - закивала Кристин. - Хотя мои ближайшие родственники весьма вольготно чувствуют себя под властью Кромвеля, я по-прежнему питаю симпатии к роялистам и даже поддерживаю отношения со Стюартами. Но это - к слову. Теперь же позвольте оставить вас наедине. Полагаю, вам надо кое-что обсудить.
С этими словами хозяйка дома вышла из комнаты.
Быстро уладив дело со счетами за овец, Роберт вручил Берку свою карточку и проговорил:
- Я, знаете ли, недавно открыл контору на Солсбери-Корт.
- Отличное место, - одобрил управляющий. - Оттуда недалеко и до Темпла, и до Темзы. Не сомневаюсь, что с вами будет приятно вести дела, лорд Монтгомери.
- Не сочтите меня бесцеремонным, мистер Берк, но мне бы хотелось попросить у вас совет. Проблема в том, что я собираюсь выправить лицензию на добычу угля на моем участке в Дербишире. Что вы об этом думаете?
- О, прекрасная мысль, милорд. Графиня уже заключила несколько контрактов на добычу и поставку угля, причем именно в Дербишире. Я дам вам названия нескольких компаний, которые будут рады сотрудничать с вами.
Кристин отправилась искать Велвет и обнаружила ее на кухне, где девушка методично смывала пятнышки сажи с лепестков роз.
- Оставь на время цветы и поговори со мной, дорогая.
Велвет, хотя и не без колебаний, последовала за пожилой леди в ее любимую гостиную, где опустилась на стул у окна.
- Грейстил Монтгомери - чрезвычайно привлекательный мужчина, - заявила графиня. - Кроме того, он наследник обширных земельных владений, значительных денежных сумм и, наконец, графского титула. Тебя что, отпугивают его дьявольски смуглое лицо, резкие черты и мрачное выражение?
- Нет-нет, - поспешно ответила девушка. - Его внешность нисколько меня не отпугивает.
- В таком случае я в полном недоумении, - пробормотала пожилая леди. - Почему же ты отвергаешь его?
- Когда отец собирался отправить меня в Англию, я спросила его о своем суженом. И он объяснил мне, что за прошедшие годы ситуация очень изменилась, так что Граф Эглинтон вряд ли даст согласие на брак своего наследника с бесприданницей.
Сказав это, Велвет почувствовала, что краснеет от унижения.
- Грейстил Монтгомери - вполне самостоятельный мужчина, - фыркнула графиня. - И я уверена, что он плевать хотел на то, что там себе думает его папаша. Очень может быть, что он считает вашу помолвку совершенно законной, более того - обязывающей.
Велвет еще гуще покраснела.
- Ну как вы не понимаете?! - воскликнула она. - Ведь он видит окружающие вас богатство и роскошь, поэтому полагает, что и мои обстоятельства изменились в лучшую сторону, поскольку я живу с вами. Кстати, в следующем году мне исполнится двадцать один год… а ведь все знают, что для вступления в брак это многовато. Так или иначе, но Монтгомери нисколько во мне не заинтересован.
- Разве ты не заметила, какие взгляды он бросал на тебя? Он просто пожирал тебя глазами. На меня по крайней мере ни один мужчина так не смотрел. - Пожилая леди вздохнула и надолго умолкла. - Знаешь, дорогая, я ведь довольно рано овдовела, - наконец продолжала она. - А потом… - Она снова вздохнула. - Ах, если бы хоть один мужчина посмотрел на меня так, как смотрит на тебя Монтгомери, я бы сразу же вцепилась в него обеими руками. К сожалению, таких мужчин вокруг меня не оказалось. А ты, Велвет, похоже, не замечаешь, до какой степени привлекательна. Наверное, ты даже не подозреваешь, какими редкими качествами наградила тебя судьба. Твоя прабабка Бесс Хардвик также обладала ими в полной мере. Она четырежды выходила замуж и вертела каждым из своих четырех мужей как хотела.
- Неужели у нее было четыре мужа?
Кристин с улыбкой кивнула:
- К тридцати пяти годам. - Графиня достала из шкафа тетрадь, переплетенную в кожу. - Вот один из ее дневников, найденный мной в Оутлендсе. Думаю, тебе будет небезынтересно с ним ознакомиться.
- О, благодарю вас… Я буду хранить его как зеницу ока.
Кристин похлопала девушку по руке:
- Дневник надо не хранить, а читать. Полагаю, к среде ты обязательно должна его осилить.
Укладываясь спать, Велвет думала о своем отце. Долгое время она была убеждена, что он всю жизнь будет любить только свою семью, то есть жену и детей. Однако ее иллюзии на сей счет рухнули после того, как он - слишком быстро, по ее мнению, - женился вторично. И теперь Велвет считала, что отец ее предал. Более того, она не могла отделаться от мысли, что он находился в связи с Маргарет Лукас еще в те времена, когда мать была жива.
Забравшись в постель, Велвет приступила к чтению дневника Бесс Хардвик. При этом от некоторых откровений, которые позволяла себе прабабка, у нее дух захватывало. Часа два спустя, отложив наконец тетрадь, она пришла к мысли, что благодаря прочитанному начинает видеть Бесс в новом свете. Было ясно, что эта женщина жила по своим собственным правилам и не позволяла мужчинам, находившимся с ней рядом, навязывать ей свою волю.
А потом Велвет подумала о Грейстиле Монтгомери. Приходилось признать, что все годы эмиграции она часто вспоминала о суженом и даже видела его во сне, однако реальный Грейстил оказался намного привлекательнее являвшегося ей во снах образа.
Но находил ли он ее привлекательной? Или же руководствовался какими-то другими мотивами, если действительно собирался на ней жениться?
"А может, он хочет жениться на мне, чтобы насолить нашим отцам и показать, что их мнение его не интересует?" - подумала Велвет. В глубине души ей не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Да-да, она хотела, чтобы Монтгомери полюбил ее всем сердцем, по-настоящему полюбил. Но выйдет ли она за него замуж, даже если он захочет соединиться с ней ради нее самой? Эта мысль вызвала у нее сладостную дрожь, и она наконец осознала, что не смогла устоять против чар Грейстила Монтгомери. Чтобы хоть как-то защититься от них, она громко проговорила:
- Если мы и поженимся, то это будет брак без любви! Ибо в моем сердце безраздельно царствует Карл Стюарт!
Тут ей вспомнились слова Чарлза: "О, святая невинность! Я не могу позволить себе такую роскошь, как любовь…" А затем она подумала о совете, который давала женщинам в своих дневниках прабабка Бесс. "Чтобы управлять мужчиной, требуется только одно: поглаживать его одной рукой, а другой время от времени щелкать по носу, чтобы не возомнил о себе слишком много!" - так написала эта мудрая женщина. Еще раз обдумав ее совет, Велвет загадочно улыбнулась и задула свечу.
У Монтгомери был довольно удачный день. На лондонской бирже он продал значительную часть шерсти весенней стрижки по гораздо более высокой цене, чем рассчитывал. К тому же он почти не сомневался, что на следующей неделе продаст остатки товара еще дороже. Кроме того, он посетил Сэмюела Лоусона в Темпле и по совету последнего приобрел несколько акций Бермудской компании, поставлявшей товары из Нового Света. Вернувшись вечером в свою контору, Роберт написал деловые письма отцу и его управляющему. А вскоре после этого к нему явился посетитель - крепкий мужчина примерно одного с ним возраста, с обветренным лицом и острым взглядом. Судя по всему, это был курьер от генерала Монка.
- Монтгомери? Рад встрече, сэр, - сказал незнакомец. - Один наш общий знакомый высказал предположение, что я могу оказаться вам полезным.
- Полезным мне?.. - протянул Грейстил; он отметил, что незнакомец говорил с акцентом, но это был не шотландский акцент.
- Совершенно верно, сэр.
Роберт был уверен, что перед ним курьер от Монка. Но он не мог отдать зашифрованное письмо незнакомому человеку, не получив твердых доказательств, что это тот самый курьер, которого он ждал.
- А у нашего общего знакомого есть имя?
- Мистер Берк. Но чужому я его не назову, - сказал посетитель с улыбкой. - Роялисты должны проявлять осторожность.
И тут Монтгомери понял, откуда у незнакомца такой акцент.
- Вы с острова Джерси, не так ли?
Он знал, что губернатор Джерси - преданный сторонник короля.
- Верно, сэр. Меня зовут Спенсер, и я матрос с фрегата "Гордый орел", что пришвартовался на Темзе, у Блэк-фрайерса. Там всегда стоит какое-нибудь судно губернатора Картерета, готовое на всех парусах пересечь Канал с конфиденциальным посланием.