- А остальные знают о твоем отъезде?
- Пока еще нет.
Ее уверенности хватило ненадолго. Стоило взволнованной Келли выбежать из зала, как Морин тут же бросила мокрую тряпку и закрыла лицо влажными руками. Сейчас Келли расскажет о ней всем, в том числе и Дону. Теперь отступать уже поздно. Она сделала свой выбор.
Ужин был ранний и спешный. Расстроенная тетя Пегги едва удерживалась от слез.
- Обе наши девочки разлетаются, оставляют нас одних, - сказала она грустно.
- Но, мама, мы-то с Доном вернемся через две недели. А вот Морин…
- Наберется секретарского опыта и тоже вернется, - дружелюбно сказал Алан, бросив на Морин быстрый взгляд, в котором ей почудилась едва заметная насмешка.
О каком опыте он говорит? Морин, не чувствуя вкуса, жевала бутерброд. Ей казалось, что все смотрят на нее как-то странно, словно догадываются о чем-то. Дон кидал тревожные и вопросительные взгляды, но Морин их словно не замечала. Поздно. Надо было смотреть на нее раньше. Теперь эти взгляды уже ничего не изменят.
- Ну все, нам пора.
Дон первым поднялся из-за стола. Все засуетились, кто-то пошел за чемоданами, Келли бросилась на шею матери. Морин вышла во двор, чтобы не путаться под ногами и не мешать прощанию.
Она стояла под деревом одна, глядя вдаль, когда из дому неожиданно вышел Дон и быстро приблизился к ней. После свадьбы они практически не общались и уж тем более не оставались наедине.
- Морин, я беспокоюсь за тебя, - сказал он неуверенно.
- Но почему? - Она старалась казаться веселой.
- Ты же помнишь, что я тебе рассказывал про Алана. Он мой лучший друг и прекрасный человек… Но я не хочу, чтобы он разбил тебе сердце.
- О чем ты говоришь, Дон? Алан сделал мне чисто деловое предложение.
Дон покачал головой.
- Ты, может быть, еще сама не понимаешь себя. И его. Но иногда со стороны бывает виднее. Это предложение совсем не деловое. Тем больше я за тебя беспокоюсь.
- Брось, Дон. Не о чем беспокоиться. Все отлично. Со мной все будет в порядке.
Но Дон смотрел все так же тревожно.
- Помни, Морин, что тебе здесь всегда рады. Обещай, что, если что-нибудь случится, ты приедешь к нам. Хорошо?
- Да, Дон, - ответила она тихо.
Неожиданно Дон наклонился и нежно поцеловал Морин в щеку. У нее потемнело в глазах. Кинуться к Дону на шею, признаться ему в любви, обнять, обхватить, не отдавать никому… Вместо этого Морин спокойно улыбнулась и, крепко сцепив руки за спиной, поцеловала Дона в ответ - тоже в щеку.
Внезапно она встретилась с потемневшим от ярости взглядом Алана, стоящего на пороге. Вспыхнув, Морин отшатнулась от Дона. Тот повернулся и, заметив друга, махнул ему рукой.
- Эй, Алан, поди-ка сюда! - позвал он.
Алан подошел. На губах его играла дружелюбная улыбка, но Морин чувствовала, что он готов ее убить.
- Смотри, не обижай мою сестренку, - со значением сказал Дон, обнимая Морин за плечи. - Если с ней что-нибудь случится, будешь иметь дело со мной.
- Не беспокойся. - Алан смотрел только на Дона. - Я буду за ней присматривать.
- Этого-то я и боюсь, - ответил ему Дон.
Он хотел добавить еще что-то, но тут дверь снова распахнулась, и вышли все остальные. Тут же все завертелось с бешеной скоростью.
Келли, подбежав, крепко обняла Морин за шею.
- Желаю тебе счастья, - шепнула она.
А потом Келли и Дон садились в машину, все махали руками и желали друг другу удачи, тетя Пегги вытирала глаза носовым платком, Дон заводил машину…
Через несколько мгновений все было кончено. Дон и Келли уехали, провожающие вернулись в дом. Двор опустел. Только Морин и Алан чуть задержались на ступеньках.
- Я рад, что ты все-таки приняла мое предложение, - холодно сказал Алан, придерживая рукой входную дверь. - Тебе это принесет пользу… в профессиональном плане. Кроме того, я буду спокоен за семейную жизнь друга.
- Что ты имеешь в виду? - вспыхнула Морин.
- Ты сама знаешь, - сухо ответил он. - Дон теперь женат, и пора бы оставить его в покое.
- Я никогда…
Не договорив, Морин оттолкнула руку Алана и быстро вбежала в дом, захлопнув за собой дверь.
Алан не стал спешить за ней, а, наоборот, постоял немного, давая Морин возможность уйти вперед. Он и сам не ожидал, что вид целующего ее Дона приведет его в такую ярость. Бессовестная девчонка! Она ведь не любит Дона. Вешаться на шею чужому мужу, да еще практически у всех на виду! На что она надеется? Что Дон станет ее любовником и будет делать ей дорогие подарки? Или что он бросит Келли? Надо увезти Морин как можно дальше от этих мест, чтобы она никому не смела портить жизнь. И чтобы никто не смел целовать ее… кроме самого Алана.
Хмуро передернув плечами, Алан вошел в дом и со стуком захлопнул за собой дверь.
На следующий день в семь часов утра Морин в последний раз окинула взглядом сад и двор, знакомые ей с детства. Все еще спали, и их с Аланом провожали только тетя Пегги и дядя Брайан. Наскоро расцеловавшись с ними и пообещав звонить и писать, Морин поспешно уселась в такси рядом с суровым Аланом. Машина тронулась. Подвеска-ключик, спрятанная в бархатный футляр, покоилась в большой дорожной сумке. Сначала Морин хотела вообще оставить подвеску в Кормак-Холле, но в последний момент сердце дрогнуло, и она торопливо запихнула коробочку на самое дно.
В самолете она сидела тихо, делая вид, что дремлет, а в голове ее все еще крутились события последних дней. То Морин казалось, что она совершила ужасную ошибку, согласившись ехать вместе с Аланом, и тогда она была готова выпрыгнуть из самолета; то она вспоминала минувшую ночь, и сладкая истома охватывала ее тело.
Но Алан почти не обращал на Морин внимания. Едва они сели в самолет, как он достал из портфеля кипу каких-то деловых бумаг и полностью углубился в них. Лишь изредка, поймав ее взгляд, он спрашивал, как дела и не нужно ли ей чего-нибудь. Потом Морин действительно заснула. Несколько раз Алан будил ее и заставлял поесть и выпить соку, а потом она снова проваливалась в сон.
Проснувшись в какой-то момент, Морин обнаружила, что голова ее лежит у Алана на груди, так что ей слышен стук его сердца. Прикрыв глаза, он мягко придерживал Морин за плечи, чтобы она не упала. И снова, как прошлой ночью, у нее возникло то же ощущение безопасности и надежности. Как можно любить одного мужчину и наслаждаться объятиями другого? Морин попыталась выпрямиться, и Алан тут же открыл глаза.
- Извини, - пробормотала она смущенно. - Я не хотела тебя стеснять.
- Ничего страшного, - покачал он головой. - Ты плакала во сне. Что тебе снилось?
Морин поспешно отвела взгляд.
- Н-не помню.
- У тебя был очень жалобный вид, - сказал он чуть насмешливо. - А меня так легко разжалобить.
И в то же мгновение что-то изменилось. Рука его крепче сжала ее плечи, и едва заметная дрожь пробежала по ее телу. Морин торопливо отодвинулась.
- Нам надо поговорить, - произнесла она, внезапно осипшим голосом.
- Слушаю тебя внимательно.
Алан смотрел на нее, вопросительно вздернув бровь, и Морин почувствовала, как путаются и сбиваются мысли под этим пронизывающим взглядом.
- Я не понимаю, что ты от меня хочешь, - проговорила она наконец.
Теперь он вздернул обе брови.
- То есть?
- Все случилось так быстро. - Морин старалась говорить спокойно. - А я не уверена, что… что хочу поддерживать те отношения, которых ты от меня ждешь. Я имею в виду… - Тут она сбилась и замолчала.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду, - жестко сказал Алан. - Не бойся, я не насильник.
- Я этого не говорила!
Глаза ее смотрели испуганно и растерянно, и Алану вдруг стало жалко ее.
- Все будет так, как ты захочешь, - сказал он гораздо мягче. - Не беспокойся.
- Извини, - пробормотала она. - Я сама не знаю, что говорю.
- А ты умойся, - дружески посоветовал Алан. - Через час мы прилетаем в Буэнос-Айрес.
В туалете Морин наспех пригладила растрепанные волосы, подкрасила губы. И появилась перед Аланом уже более спокойной и уверенной в себе.
За окном уже было видно землю - желто-коричневые квадратики полей и синеющие вдали горы. Кажется, Алан наблюдал за ней, но Морин сделала вид, что не замечает этого. Она не могла сейчас встретить его взгляд, потому что не знала, чего хочет - от него и от себя.
Морин сама не понимала, как могла решиться на такую авантюру: бросить все и уехать с незнакомым человеком… в качестве кого? Секретарши? Любовницы? Земля уже приближалась, и искать ответы на эти вопросы нужно было быстро, а она все еще не могла принять никакого решения.
За время полета идеальный образ Дона отошел куда-то на задний план. Рядом был Алан, и он заполнил собой все - пространство рядом с Морин, ее мысли. Стоило ей задремать, как он врывался в ее сон, будоража и волнуя, заставляя вновь переживать впечатления прошлой ночи.
Морин уже не доверяла себе. Стоило Алану слегка коснуться ее или приблизиться, или даже просто пройти неподалеку, как все ее тело содрогалось от желания. Морин не могла больше контролировать свое тело и уж тем более не могла контролировать Алана.
Неужели она теперь будет мучиться так все время? Постоянно разрываться между платонической любовью к Дону и вполне телесным притяжением к Алану? Алан… За последние несколько часов он стал значить для нее слишком много, и это пугало Морин. Потому что она для Алана не значила ничего.
Наверное, он доволен. Считает, что одним выстрелом убил сразу несколько зайцев - спас семейный покой друга, нашел себе секретаршу, а заодно любовницу… на время. Но Морин это не подходит, она не хочет так… на время. А как же тогда? Она и сама не знает…
- Послушай, Алан, - сказала она напряженно. - Может быть, мне пока лучше остановиться в гостинице, а потом снять где-нибудь квартиру.
- И каждый день летать на работу на самолете? - иронически поинтересовался он.
- А что, поблизости от твоей станции нет никакого городка? - растерялась Морин.
Алан покачал головой.
- Рядом нет ничего, похожего на подходящее для тебя жилье. Не думаю, что ты захочешь поселиться в индейской деревушке в нескольких километрах от моего дома. Боюсь, ты не привыкла жить в такой нищете и грязи, без элементарных удобств.
Морин растерянно молчала.
- Неужели ты до такой степени боишься? - спросил он насмешливо.
- Вот еще! - возмутилась Морин. - Чего и кого мне бояться? Тебя?
- Меня. - Алан бросил на нее проницательный взгляд. - А может быть, себя?
Он словно в воду глядел. Морин вспыхнула.
- Глупости!
- Ну в таком случае добро пожаловать в мое скромное жилище. Можешь не беспокоиться, - прибавил Алан. - В доме, кроме меня, еще живет экономка, а также несколько работников в пристройке. Если что, за тебя будет кому заступиться. Кроме того, я отдам тебе ключ от твоей комнаты, чтобы ты спокойно спала, а не лежала, прислушиваясь к моим шагам на лестнице и в коридоре.
Морин резко отвернулась к окну. Он издевался над ней! Но оскорбляться теперь поздно. Или рано. Ведь на самом деле ее, действительно, пока никто не обижал.
Земля за окном все приближалась. Уже были видны крошечные домики-коробки, маленькие автомобили бежали по прожилкам дорог.
- Как мы поедем до твоей станции?
- Меня должен ждать личный самолет. Он, конечно, маловат и тесноват, зато доставит нас до места всего за пару часов. На машине добираться гораздо дольше.
В аэропорту они быстро прошли пограничный и таможенный контроль. Алан сказал что-то пограничникам по-испански, и их мгновенно пропустили.
В фойе их уже ожидал смуглый молодой человек. При виде Алана он расплылся в улыбке, потом вежливо, но несколько озадаченно улыбнулся Морин. Алан опять быстро заговорил с юношей по-испански, тот так же быстро ответил, кивнул Морин и пошел вперед.
- Пойдем, - сказал Алан. - Самолет ждет.
- А как же вещи?
- Они уже в самолете. Антонио забрал их.
Морин молча последовала за Аланом. Вокруг сновали смуглые люди с тюками и сумками. Они громко перекрикивались на испанском - языке, которого Морин не знала. Все вокруг выглядело чужим и необычным. Морин вдруг испугалась, что отстанет от Алана и потеряется в этой пестрой толпе. О гостинице она больше не заикалась.
8
Сидя рядом с Морин в тесном кресле своего личного маленького самолета, Алан искоса поглядывал на ее тонкий профиль. Вот щеки ее слегка порозовели - она почувствовала его взгляд. Чуть встряхнув головой, словно откидывая за спину волосы, Морин как бы невзначай отвернулась, так что теперь Алану было видно лишь очертание скул и маленькое ухо, над которым вился непослушный завиток черных волос.
Алан сжал челюсти. Как все получилось? Он давал себе слово держаться подальше от этой сомнительной особы, а вместо этого позволил себе увлечься ею до такой степени, что провел с ней ночь, а теперь еще и везет к себе домой.
Неужели она настолько хитра и опытна, что обвела его вокруг пальца, а он даже и не понял, как и когда? Но Морин, как ни странно, не производила впечатления опытной женщины. Она казалась искренней и ужасно доверчивой, несмотря на то, что умело скрывала свои эмоции. Хотя, может быть, именно в этом умении казаться искренней и заключалась ее хитрость?
Алан понял, что окончательно запутался. Точно он знал только одно - он хочет эту женщину, хочет страстно, как мальчишка; он теряет голову при виде нее, забывая про всякую осторожность. До сих пор он всегда очень ловко и вовремя обрывал отношения с женщинами, не позволяя себе привязаться и не давая им возможности привязать себя. Как только легкая приятная связь начинала перерастать во что-то более серьезное, Алан сразу же умело закруглял роман. Он привык контролировать эти романы от начала и до конца.
Но отношения с Морин как-то сразу стали развиваться сами по себе, без его, да и без ее на то согласия. Словно они попали в бурный поток, который тащил их вперед и вперед, не давая опомниться и выплыть на безопасный берег.
А ведь он почти ничего не знает об этой женщине. Она очень красива и довольно сдержанна. Она оскорбила и бросила его друга; она имела виды на другого его друга, только что женившегося. И это не помешало ей провести бурную ночь с Аланом. О чем она думает, к чему стремится? Он не понимал. Хотя до сих пор всегда считал, что очень неплохо разбирается в женщинах. Она его словно околдовала. Заморочила.
Единственное, что Алан знал про нее точно, так это то, что Морин желала его не меньше, чем он желал ее. Этого она скрыть не могла, ее выдавало собственное тело.
- Как называется твоя станция? - спросила вдруг Морин, оборачиваясь.
Алан вздрогнул от неожиданности.
- "Гнездо голубки", - ответил он, тут же приходя в себя.
- Почему?
- Прежние хозяева разводили голубей. Сейчас у нас осталась небольшая голубятня, и есть мальчик, который смотрит за птицами, но специально я этим не занимаюсь и новых птиц не покупаю.
- Жалко, - спокойно сказала Морин. - Это так красиво, когда в небе кружат белые голуби. Отец Дона… - Голос ее дрогнул, но она спокойно продолжила: - Отец Дона когда-то разводил голубей. Мы часто лазили на голубятню…
Алан бросил на нее раздраженный взгляд. Опять Дон. Это начинало надоедать. Но Морин уже снова отвернулась к окну. Она смотрела на крошечные заплатки полей, мелькающие, как в калейдоскопе. Потом глаза ее сами собой закрылись, и она задремала.
Ее разбудил сильный толчок. Самолетик приземлился. Мотор смолк, и стало удивительно тихо. Морин сидела, не смея открыть глаза. Сейчас она увидит дом Алана. Увидит станцию, на которой ей предстоит жить какое-то время. Сейчас начнется новая жизнь, и возврата к старой уже не будет.
- Морин, мы прилетели.
В наступившей тишине голос Алана казался чрезвычайно громким. Морин кивнула и прикрыла рот ладонью, не в силах сдержать зевка.
- Может быть, тебя понести? - засмеялся Алан.
Морин вздрогнула и торопливо открыла глаза.
- Нет, спасибо, - ответила она с достоинством. - Я сама дойду. И вообще, обычно я не такая соня.
Она отстегнула ремень безопасности и быстро поднялась, но тут же пошатнулась и наверняка упала бы, если бы не Алан, который подхватил ее за талию. Их глаза встретились, и Морин вновь ощутила, как все ее тело охватила какая-то странная томительная слабость, хотя сердце колотилось как сумасшедшее. Но тут Алан отпустил ее, отступая на шаг, чтобы она могла пройти.
- Спасибо, - пробормотала Морин непослушными губами.
- Не стоит благодарности.
Его голос был абсолютно бесстрастен. Морин опустила глаза, задетая его равнодушием, и, не оглядываясь, выбралась из самолета.
Она стояла на крошечной взлетной полосе, а вокруг расстилалась коричневая степь - пампа. Солнце палило вовсю, и Морин захотелось немедленно скинуть джинсовую куртку. Но под курткой была совсем тонкая и сильно обтягивающая футболка, и, бросив косой взгляд на Алана, Морин не решилась ее снять.
В нескольких шагах от взлетной полосы стоял джип, весь заляпанный красной глиной. А за рулем сидела молодая и красивая женщина примерно одного возраста с Морин; может быть, чуть постарше. Она радостно приветствовала Алана и, как и Антонио, вежливо кивнула Морин, успев при этом, чисто по-женски, окинуть ее всю, с ног до головы, одним-единственным взглядом, от которого у Морин зачесалось все тело.
Женщина выскочила из машины и открыла багажник. Антонио, с помощью Алана, вытащил из самолета сумки и погрузил их в джип. Только тут Морин сообразила, что тоже могла бы помочь. Но было уже поздно: эти трое, похоже, не первый раз проделывали подобную процедуру, и все у них шло как по нотам. Морин явно была здесь лишней.
Стараясь скрыть глупую обиду, Морин оглянулась вокруг. Всюду до горизонта тянулась степь. Горячий ветер теребил волосы, дышал в лицо пылью и землей. Все здесь было не так, как в Рингсенде, в Ирландии. И Морин здесь совсем не нравилось. Она уже хотела домой.
- Залезай в машину. - Алан распахнул перед Морин заднюю дверцу, а потом помог ей сесть.
Сам он уселся впереди, рядом с женщиной.
- Познакомься, Морин, это Солидад, моя первая помощница.
Женщина снова кивнула Морин и тут же повернулась к Алану. Сквозь шум мотора Морин слышала, как Солидад ему что-то расстроенно объясняла. Алан недовольно качал головой и, кажется, морщился. Морин был виден только его профиль. Потом он заговорил - быстро, решительно. Теперь Солидад то кивала, то качала головой.
Машина неслась по пампе, поднимая тучи пыли. Потом Морин увидела овец. Они были крупные, с какой-то грязно-серой шерстью, вовсе не белоснежные английские овечки. Овцы ей тоже не понравились. Все было не такое, как надо. И потом, у нее опять закрывались глаза и кружилась голова. Отвратительный климат. Неожиданно в лицо ей дунул свежий ветер и запахло солью. Ах, да, ведь Алан говорил, что станция расположена неподалеку от океана.
Показался высокий серый каменный дом. Джип затормозил. И это станция, удивилась про себя Морин. Она представляла что-то более значительное. Но тут к ней обернулась Солидад.
- Я уже приехала, Морин. До свидания. До скорой встречи. Пока, Алан.