Алан сверкнул дружеской улыбкой.
- Увидимся.
У Морин ревниво сжалось сердце. Кто она Алану, эта красивая помощница? И в чем заключается ее помощь?
Алан между тем пересел на водительское место.
- У тебя все в порядке? - спросил он Морин.
- Да, - ответила она тихо.
Джип снова рванул с места. Примерно через полчаса машина выехала на узкую дорогую, засаженную по обеим сторонам платанами. А еще через несколько минут перед Морин возник широкий двор - и огромный белый дом с галереей.
- Как красиво! - проговорила она изумленно. - После всей этой коричневой и серой земли вдруг - белоснежный дом.
- А какой за домом сад! - с улыбкой подхватил Алан. - Ничуть не хуже того, в Кормак-Холле.
Морин бросила на него быстрый взгляд исподлобья, но, похоже, он ни на что не намекал.
- Ну наконец-то мы дома. - Алан выключил двигатель. - Сейчас отдохнешь, а то вид у тебя совершенно измученный, - сообщил он Морин.
- А ты, что, совсем не устал? - спросила она негодующе.
- Я уже привык к этим перелетам и быстро акклиматизируюсь. А тебе это все непривычно. Перелет был долгий. - Он бросил на Морин вопросительный взгляд. - Ты сама сможешь дойти?
- Ну конечно! - сказала она возмущенно, выбираясь из джипа.
Алан распахнул перед ней входную дверь, и они очутились в просторном и прохладном холле. Тут же откуда-то из боковой двери торопливо вышла пожилая, полная женщина. При виде Алана она просияла улыбкой.
Как же они все его любят, мельком подумала Морин.
- Знакомьтесь, - сказал Алан. - Морин, моя новая секретарша. Мария, моя домоправительница.
- Добро пожаловать в наше Гнездо, - нараспев произнесла Мария, ласково касаясь руки Морин. - Разве Алан не сказал вам, как называется станция? - добавила она, заметив удивленный взгляд девушки.
- Ах, да, - сообразила Морин. - Гнездо голубки.
- Да, да. Как вы доехали? Не очень устали?
- Нет, что вы, совсем не устала, - заверила ее Морин.
На самом деле она просто валилась с ног.
- Да что же вы в холле стоите! Проходите, проходите в гостиную, - засуетилась Мария.
Большая светлая комната была обставлена по последней моде, при этом она казалась удивительно уютной и очень подходила своему владельцу. Да, подумала Морин, глядя на абстрактную картину на стене, это комната Алана.
- Как красиво! - сказала она с улыбкой, оглядываясь на Алана.
Но он, кажется, принял это за очередную светскую любезность.
- Я обязательно передам дизайнеру, что тебе понравилось, - ответил он ехидно.
Морин прикусила губу, но тут же взяла себя в руки.
- А давно ты здесь живешь?
- Три года. - Он повернулся к Марии. - Я отведу Морин в ее комнату.
Поднявшись по лестнице, они прошли до конца коридора, и Алан распахнул одну из дверей, пропуская Морин. Комната понравилась ей с первого взгляда, - такая же светлая, современная и уютная, как и гостиная.
- Твои вещи сейчас принесут. Мария подойдет чуть позже, чтобы распаковать их.
- В этом нет никакой необходимости, - воинственно ответила Морин. - Я умею открывать дорожные сумки и вынимать из них вещи, а вон там я вижу предмет, сильно напоминающий шкаф. Уверяю тебя, Алан, я способна разобраться в этом без помощи Марии.
Он усмехнулся.
- Ну хорошо. А сейчас советую принять душ и немного отдохнуть. Ужин у нас в шесть, но я все это время буду занят у себя в офисе. Если проголодаешься, Мария принесет тебе перекусить.
- Нет, спасибо…
- Хотя бы попей чего-нибудь. Здесь гораздо жарче, чем в Ирландии, и организму требуется больше жидкости. А перед ужином я могу показать тебе своих лошадей.
Алан смотрел ей прямо в глаза, и Морин невольно потянулась рукой к подвеске, но, тут же вспомнив, что ключик прячется в сумке, быстро отдернула руку. Кажется, Алан заметил этот жест.
- У тебя здесь и лошади есть? - спросила она, чтобы отвлечь его от созерцания своей шеи.
- А как же? Какая станция без лошадей. А теперь, извини, мне надо идти.
Как только дверь за Аланом закрылась, Морин глубоко вздохнула и опустилась в кресло. В голове звенело от усталости, ее чуточку покачивало, словно она все еще летела на самолете. Посидев пару минут с закрытыми глазами, она все-таки заставила себя подняться и прошла в ванную комнату. Надо же! До сих пор ей еще не приходилось мыться в ванной из розового мрамора! На столике лежали большие пушистые полотенца, мыло и шампунь благоухали, как дорогие французские духи.
Сразу видно нувориша, подумала она невольно, но тут же ей стало стыдно за собственные мысли. До сих пор Алан не производил впечатления человека, которого волнуют мелочи быта и который намеренно обставляет себя роскошью, чтобы кому-то что-то доказать. А это вообще была гостевая комната, и вряд ли именно Алан продумывал детали ее обстановки. Скорее всего, это дело рук дизайнеров.
Морин потерянно провела рукой по розовой раковине и снова подавила глупые слезы. Ничего, все обязательно образуется. Когда начинаешь какое-то новое дело, сначала всегда бывает страшно. А она сейчас начинает новую жизнь… Ничего, она привыкнет к этому дому и к этой стране. Все уляжется… ей просто надо немного отдохнуть.
В этот момент постучали в дверь, и Морин, выглянув, увидела пожилого мужчину с ее сумками.
- Спасибо. Поставьте вот сюда.
- Меня зовут Пабло, - дружелюбно улыбаясь, представился мужчина. - Мария просила передать: если что-нибудь понадобится, позвоните по телефону, и она мигом придет.
- Ну что вы, она, наверное, слишком занята для того, чтобы бегать туда-сюда по лестницам, - покачала головой Морин. - Я сама спущусь, если что.
- Вообще-то у нас есть лифт, - заметил Пабло. - А насчет Марии не беспокойтесь; если она будет занята, то так и скажет, стесняться не станет.
Они оба рассмеялись.
Кивнув головой, Пабло ушел.
Через пару часов Морин уже распаковала, погладила и разложила по местам все свои вещи, даже успела принять освежающий душ. Похоже, с водой в этом доме было все в порядке. Поначалу у Морин возникла мысль, что летом здесь, наверное, часто случаются засухи, и потому должна ощущаться нехватка пресной воды. Она уже приготовилась к тому, что ее попросят экономить воду.
- Мне удалось прорыть скважину к подземным водам, - пояснил ей Алан за ужином. - Кроме того, у нас есть специальные цистерны, способные вместить столько воды, что можно пережить не одну засуху. А засухи здесь не редкость. Зато зимой льют проливные дожди, в это время и наполняются цистерны.
- Значит, отсутствие душа мне не грозит? - пошутила Морин.
- Душа! В первую очередь тебе не грозит смерть от жажды. А что касается душа: плескайся на здоровье, хотя расходовать воду зря я бы не посоветовал.
Услышав про смерть от жажды, Морин невольно отпила минеральной воды из высокого бокала на длинной ножке. На столе стояло прекрасное французское вино, и Алан пил его с явным удовольствием. Но Морин сегодня совсем не хотелось вина.
Прикрываясь бокалом, она посмотрела на Алана. На столе горели свечи, и их свет играл на хрустале и серебре, блики падали на лица. Дрожащий свет подчеркивал его классический профиль, волевой подбородок, твердый рот. Морин вспомнила, как эти губы касались ее губ, и дрожь пробежала по ее телу.
Сейчас они снова были наедине, впервые с той ночи. Она почувствовала, как неуловимо растет возбуждение, попыталась перестать думать о близости с Аланом. Думай о чем угодно, только не об этом, приказала себе Морин.
- А что, вашим овцам хватает корма в этих полупустынях? - поинтересовалась она, слегка осипшим голосом.
- Вполне. И это вовсе не полупустыни, здесь есть прекрасные пастбища, хотя трава, быть может, не такая мягкая, как в Британии. - Тут Алан с улыбкой посмотрел Морин прямо в лицо. - Но это не самая интересная тема для беседы.
- Ну почему же, - начала она. - Дон…
И тут же замолчала, потому что взгляд Алана внезапно стал ледяным.
- Дон? - переспросил он вежливо, одним глотком допив вино из бокала и со звоном поставив его на место.
- Дон всегда обсуждал с нами свои дела. - Морин старалась говорить спокойно, хотя ей ужасно хотелось спрятаться от этого взгляда как можно дальше. - У него есть небольшой участок земли…
- Теперь он обсуждает это только с Келли, - с чуть заметной усмешкой произнес Алан.
- Да.
Морин опустила глаза. Зачем он напомнил ей об этом? Чтобы унизить? Посмеяться? Но какое он имеет на это право? Ее любовь, ее чувства Алана не касаются. Ему нужно только ее тело. А это он получил.
Но почему же мысль об этом вызывает у нее такую обиду? Неужели ей хочется от Алана большего, чем просто физическая близость? Хочется, чтобы он был не так безразличен…
- Извини, что не показал тебе сегодня лошадей, - сказал Алан. - За время моего отсутствия накопилась куча дел. Да еще секретарша ушла. Солидад просто не могла сделать все за двоих.
- Надеюсь, я быстро войду в курс дела.
- Ну конечно.
Алан улыбнулся так недоверчиво, что Морин сразу поняла, что он не верит в ее секретарские способности и с самого начала не возлагал никаких надежд на ее помощь. Ее пригласили совсем для другой цели.
Морин вспыхнула от гнева.
- У тебя будет возможность убедиться в том, что я умею работать.
- Мы поговорим об этом завтра, - невозмутимо ответил Алан.
- Обязательно. А если я не справлюсь, не забудь меня уволить, - фыркнула Морин.
Ему не удастся выставить ее беспомощной и бесполезной дурочкой!
- Договорились. - Алан протянул ей руку.
Морин нерешительно пожала его сильную ладонь. В тот момент, когда она уже хотела откинуться на спинку стула, Алан неожиданно потянулся над столом и легко поцеловал ей руку. Твердые, теплые губы нежно коснулись ее кожи, и сердце забилось как бешеное. Затем Алан быстро перевернул ее руку и, поцеловав ладонь, сомкнул ее пальцы в кулачок.
- А вот и Мария, - сообщил он, выпуская ее ладонь из своих рук.
Морин испуганно положила кулак с зажатым в нем поцелуем на колени, словно действительно боялась разжать руку, как будто поцелуй мог выпорхнуть и улететь. И весь вечер она ощущала след этого поцелуя на своей ладони.
А ночью ей опять снился Алан, и она вздрагивала и вздыхала во сне, пока не проснулась посреди ночи, сгорая от желания. Потом она снова провалилась в сновидения и проснулась только утром от того, что прямо в лицо ей били солнечные лучи и за окном громко пели птицы.
Некоторое время Морин просто лежала, слушая птичий щебет, а потом не выдержала и, вскочив, подбежала к окну. Птиц она не увидела. Зато на лужайке перед домом гарцевал всадник на прекрасном скакуне. Мужчина настолько ловко и естественно держался в седле, что издали конь и всадник напоминали кентавра.
Это был Алан. Морин, затаив дыхание от восторга, следила за ним. Где он научился так ездить на лошади? Он был изумителен. Уж она-то знала. Морин с раннего детства посещала одну из самых лучших школ верховой езды во всей Ирландии.
- Ты гениальный наездник! - восхищенно сказала она Алану за завтраком.
- Я научился сидеть на лошади раньше, чем ходить. Моя мать работала на конюшне.
- А отец?
- Я его никогда не знал.
- Извини.
Морин подумала о своей матери, умершей так рано.
- А я жила вдвоем с отцом.
Алан поднял на нее вопросительный взгляд.
- Мама умерла, когда я была еще совсем маленькой.
- Мой отец бросил мать еще до моего рождения. Она так никогда и не вышла замуж. Мне кажется, она всю жизнь любила его одного.
- Хотела бы я познакомиться с твоей матерью.
- Вы бы не понравились друг другу. Она была женщина простая и суровая. Когда представилась возможность отдать меня бесплатно в хорошую школу-интернат, она отдала, не раздумывая, и с тех пор мы с ней почти не виделись.
- А сейчас?
- Она умерла несколько лет назад в собственной квартире на окраине Лондона. Так и не согласилась переехать ко мне, когда я ее звал. И не брала у меня денег. Она все не могла поверить, что я действительно стал богатым человеком. Ей все казалось, что это так, ненадолго, случайно.
Они оба замолчали, думая каждый о своих родителях. Потом, незаметно, характер тишины изменился. Между ними снова повисло напряжение. Казалось, воздух насыщен электричеством.
Наконец Алан допил кофе и со стуком поставил чашку на блюдце. Морин вздрогнула.
- Ну что ж, жду тебя через час у себя в офисе, - сказал он, бросив взгляд на часы.
9
- Договорились.
Морин легко вскочила со своего места и подошла к окну. За окном открывался сад - алые и белые розы, оранжевые канны и бархотки, бугенвиллеи, агавы.
- Как красиво! - проговорила она восхищенно.
- Не хуже, чем в Кормак-Холле? - спросил он с улыбкой.
- Нет. - Она покачала головой. - Совсем по-другому, но ничуть не хуже. Но кто же следит за всей этой красотой?
- Пабло. Поливает несколько раз в день, ухаживает, подрезает. В саду он полновластный хозяин, я в его дела не вмешиваюсь.
- А как пахнет! И птицы поют! Только днем, наверное, очень жарко.
Даже не оглядываясь, она почувствовала, что Алан смотрит на нее, и от этого ей неожиданно стало так хорошо, что хотелось запеть.
- Не забудь, здесь есть бассейн. Так что ты всегда можешь искупаться.
- Это здорово. Спасибо.
Морин наконец оглянулась, и их с Аланом взгляды встретились. Она смотрела в его серые глаза и не видела больше ничего. Мир вокруг замер, исчез, растворился в его глубоком взгляде. И Морин тоже растворялась в нем…
- Морин, перестань.
Она вздрогнула, как от внезапного пробуждения. Алан подошел к ней, и она усилием воли взяла себя в руки.
- Ты что, нарочно дразнишь меня? Или действительно не понимаешь, что делаешь? - сказал он хрипло и, наклонившись, страстно поцеловал ее в губы.
И Морин снова провалилась в то же сладкое забытье. Этот поцелуй… вот о чем она, оказывается, мечтала, вот чего ей не хватало. Не сознавая, что делает, она прижалась к Алану всем телом, ее руки сами собой обхватили его за шею.
- Кто же ты, Морин? - спросил он, отрываясь от ее губ. - Коварная соблазнительница? Или невинное дитя?
- Ты же сам знаешь, что я не дитя, - шепнула Морин, чувствуя, как все тело пылает от желания. - Но я и не соблазнительница. Неужели, по-твоему, я обязательно должна быть или той, или другой?
Алан снова поцеловал Морин в губы - на этот раз медленно-медленно, так что внутри у нее все сладко сжалось. А потом неожиданно быстро отступил, сбросив со своих плеч ее руки.
- Тебе лучше уйти… - проговорил он глухо. - Иди, прогуляйся по саду… пока я не схватил тебя и не унес в спальню… прямо сейчас.
Потом резко повернулся и вышел из комнаты. Несколько минут Морин стояла, словно оглушенная, пытаясь прийти в себя. Затем медленно вышла вслед за Аланом. Но его уже не было видно; наверное, ушел в офис. А может, к себе в комнату…
Решив последовать совету, который, впрочем, совпадал с ее желанием, Морин отправилась в сад. Цветущие магнолии и высокие пальмы отбрасывали густую тень на посыпанные гравием дорожки. Повсюду в густой траве стояли вертушки-опрыскиватели, беспрерывно поливающие этот цветочный рай.
Морин встала, подставив лицо мелкой водяной пыли и пытаясь прийти в себя. Поцелуй Алана обжег ее, перевернул все мысли и чувства с ног на голову. Кажется, она начинала сомневаться в том, что много лет считала непререкаемой истиной. Она и сейчас боялась признаться себе… в чем?
Прекрати, приказала себе Морин, не смей даже думать об этом. Ваша связь для него ничего не значит. Ты хочешь от него невозможного. Ты же помнишь - Дон говорил, что он меняет женщин как перчатки. Всякий разговор о каких-либо чувствах просто смешон, ему нужно только твое тело. Так почему же тебе вдруг стало недостаточно одного только физического наслаждения? И потом, разве твои чувства не принадлежат другому?
Морин коснулась ладонями мокрого от мелких брызг лица, открыла глаза. Вокруг благоухали и сверкали росой цветы. Как хорошо было бы поддаться этому наваждению, позволить себе забыться, погрузиться в этот океан страсти, сделать вид, что это и есть настоящая любовь.
А что будет с ней потом, после того, как она надоест Алану? Хватит ли у нее сил начать жизнь заново? Опять искать работу… опять думать о хлебе насущном… Как трудно будет перестроиться с романтики и экзотики на суровую прозу, вернуться из тропических садов под серое плачущее небо Британских островов.
И почему она вообще решила, что увлечение Алана продлится хотя бы неделю?
Морин встряхнула головой. Ей следует оживить все свои секретарские навыки, обрести, по возможности, новые, а потом самой, не дожидаясь пока ее попросит об этом Алан, найти себе новую работу. И бежать отсюда, бежать, пока не стало слишком поздно.
Бросив взгляд на часы, Морин расправила плечи и деловой походкой направилась в сторону офиса - небольшого здания, расположенного в нескольких шагах от жилого дома.
Внутри оказались три смежные комнаты, светлые и просторные. Письменные столы, пишущие машинки, ксерокс, пара сейфов. На каждом столе по два, по три телефона.
- Один телефон местный, - объяснил ей Алан. - Другой междугородний, международный. А третий соединяется с домом. Вот это твое место. - Он кивком указал ей на стол, стоящий напротив его стола, но на другой стороне комнаты.
Морин села, огляделась. Кипы бумаг, какие-то отчеты, схемы. Неужели она в этом когда-нибудь разберется?
- Для начала перепечатай, пожалуйста, вот эти письма.
Алан положил перед ней несколько толстых конвертов и, вернувшись на свое место, сделал вид, что пишет. На самом деле он краем глаза следил за тем, что будет делать Морин. Лишь убедившись, что она действительно умеет обращаться с пишущей машинкой, он вернулся к работе.
Но полностью сосредоточиться на договоре было невозможно. Алан ощущал ее присутствие всеми клеточками своего тела; фиксировал малейшее ее движение, вздох, шорох. До сих пор он был умнее - никогда не позволял себе соединять работу с любовными утехами. Что на него нашло? Можно подумать, он впервые повстречал женщину с длинными ногами и тонкой талией, с нежным взглядом и зовущим к поцелуям ртом.
И чего она все-таки хочет от него, от Алана? Работы? Секса? А может, замужества, безбедного существования, положения в обществе? Не вышло с Тоби, не получилось с Доном… Теперь настала очередь Алана?
Алан исподлобья бросил взгляд на Морин. Она увлеченно печатала, не поднимая головы и не задавая лишних вопросов. Но, кажется, губы ее дрогнули под его взглядом, и она непроизвольно выпрямилась… Еще полчаса - и у нее заболит спина. Стул-то не отрегулировала. Сидевшая на этом месте до нее Анна была выше.
- Тебе надо подкрутить стул, иначе заболит спина.
Забыв о своем намерении не замечать ее, Алан поднялся и, подойдя к Морин, склонился над ее стулом. Легкий аромат ее духов тотчас же напомнил ему о проведенной вместе ночи, он почувствовал, как ускоряется и тяжелеет дыхание… хорошо, что Морин его не видит.
- Скажи, когда будет удобно, - попросил он, подкручивая винт и понемногу опуская сиденье.
- Покажи мне, что надо делать, и я сама отрегулирую.