Мускул на подбородке Кристофера дважды дернулся. Он не ожидал, что его прервут, однако быстро взял себя в руки:
– Да, конечно. Уже ухожу.
В дверях появилась его помощница. Когда Кристофер вышел, Дафна поправила очки и села в кресло напротив стола Уинна. Что ж, рабочий день начался.
– В понедельник я улетаю в Сидней.
Дафна скрестила ноги и стала делать пометки.
– Когда возвращаетесь?
– Пока не знаю.
– Вам понадобится отель?
– Я остановлюсь в особняке отца. Гатри хочет, чтобы мы все жили у него.
Дафна записывала, ее темно-голубые глаза за линзами очков поблескивали. Уинн подозревал, что его помощница в душе романтик. Ей нравились свадьбы. Совсем недавно ей искренне нравилась Хизер.
Женщины встречались несколько раз. Дафна отозвалась о его спутнице как о красивой, доброжелательной, хотя и немного беспечной особе. В то утро, когда Хизер оставила его одного в ресторане, Уинн вернулся к себе и лег на диван. Он не отвечал на звонки, не ел, не пил. Когда в его дверь требовательно постучали, он заставил себя встать. За дверью Уинн обнаружил бледную Дафну.
– Я целый день вам звоню, – объявила она. Впервые за время их знакомства в ее голосе звучала тревога.
Уинн рассказал ей свою историю и, облегчив душу, почувствовал себя немного лучше. Дафна приготовила кофе и сэндвич, вкус которого он не ощутил. После этого она просто сидела рядом с ним, не пыталась расспрашивать, не упрекала за пропущенные им встречи… Они никогда не говорили об этом дне, но Уинн не сожалел, что Дафна видела его опустошенным. Он доверял ей во всем. Он знал: что бы ни случилось, Дафна его поддержит, если не как друг, то как высококлассная помощница.
Сегодня, как и в любой другой рабочий день, они проговаривали его расписание.
– В двенадцать, – начала Дафна, – у вас встреча со специалистами по цифровой стратегии. – В два – совещание с финансовым консультантом. – Уинн должен был выяснить, будет ли слияние с издательством "Эпизод фитчес" таким уж выгодным. Дафна взглянула на настенные часы. – Через несколько минут у вас встреча с Полом Льюмосом.
Пол Льюмос был генеральным директором "Эпизод фитчес". Им предстояло обсудить наиболее важные моменты сделки. Ни один из них не хотел, чтобы о слиянии стало известно прессе, сотрудникам, а в случае Уинна – и его семье.
Обычно между отцом и сыном не было тайн. Этот случай являлся исключением. Во время недавнего телефонного разговора Уинн затронул тему слияния. Гатри отрезал:
– Не интересуюсь.
Даже в непростые времена этот гигантский дуб не желал склоняться. Однако и Уинн, и Льюмос видели в слиянии обоюдную выгоду.
Как сказал Брок Манро, приспосабливайся или умри.
Дафна выходила из его кабинета, когда личная линия возвестила о звонке. Отец. Откинувшись назад, Уинн посмотрел на часы. Льюмос должен появиться с минуты на минуту. Придется быть кратким.
– Просто проверяю, – сказал Гатри, – увидимся ли мы с тобой на следующей неделе.
Уинн улыбнулся:
– Билет уже забронирован.
– Я только что поговорил с Дексом и Тейтом. – Отец устало вздохнул. – У нас так пусто без улыбки Тейта.
Уинн угадал мысли отца: "Правильно ли я поступил, отослав своего младшего сына?" Но ведь у него не было выбора.
– Мы все согласились с этим, – напомнил Уинн. – Так как опасность может угрожать и Тейту, ему лучше пожить вне дома. Есть новости насчет компании, сдающей машины в аренду? – спросил Уинн.
– Номера были фальшивые, – сообщил Гатри. – Арендовав фургон, с него сняли номера и установили другие. Если бы не женщина, увидевшая название компании по прокату автомобилей, у нас не было бы никаких зацепок. Теперь же мы имеем по крайней мере описание преступника.
– Фоторобот уже сделали?
– Над ним работают. – Гатри вздохнул. – Боже, помоги мне, я хочу знать, кто за этим стоит.
Уинн представил, как отец стоит возле гигантского арочного окна на втором этаже впечатляющего сиднейского особняка, который он и братья в детстве называли домом. Должно быть, Гатри живет в вечном раздражении и злости.
– Мы приближаемся к этому негодяю, отец. – Если повезет, скоро Гатри сможет вернуться к своей прежней жизни, а Тейт приедет домой. Уинн переменил тему разговора: – Кристофер Риггс работает у меня с сегодняшнего дня.
Голос отца зазвучал так, словно он вновь обрел почву под ногами.
– У этого парня блестящие рекомендации. Отец Кристофера работал на меня несколько лет назад. Позже он купил журнал, который поднял, можно сказать, с нуля. Недавнее слияние оказалось сродни смертному приговору. Акции семьи попали в чужие руки.
Уинн напрягся. Но отец не может знать о его встречах с Льюмосом.
– Отец Кристофера – отличный друг, – продолжал Гатри. – Ему я готов доверить собственную жизнь. Когда мы с Талботом поссорились, я обратился к Винсенту Риггсу. Я хотел сдаться – дать своему брату все, что он хочет, лишь бы помог мне управлять компанией. Таким было последнее желание нашего отца. Но Винсент заставил меня включить мозги. Мы с братом все делали по-разному. Думали по-разному. Если бы он остался, мы поубивали бы друг друга. Я всегда буду благодарен Винсенту за то, что он доказал мне это. Самое меньшее, что я могу для него сделать, – это помочь его сыну.
Уинн откинулся на спинку кресла и потер шрам на виске, глядя на портрет отца, висевший на стене. Он даже представить не мог, что будет с отцом, ко гда тот узнает, что сын за его спиной пошел на слияние.
– Уинн, ты меня слышишь?
– Да, извини. У меня встреча через пять минут.
– Ну, не буду задерживать.
Отец попрощался, и Уинн встал. Когда его взгляд нашел на столе папку с материалами по "Ла тробс", он вспомнил слова Гатри и в груди его словно заполыхал огонь. Иногда проблема действительно не имеет решения.
Но ему необходимо заключить эту сделку. Не важно, какие его ждут потери. Он должен позаботиться о том, чтобы империя Хантеров по-прежнему была сильной.
Глава 5
– Надо же, какой сюрприз.
Услышав голос Уинна, увидев его интригующую улыбку, Грейс почувствовала, как ее пульс зачастил. В белой рубашке, обтягивающей крепкую грудь, алом галстуке и темных брюках, подчеркивающих длинные, сильные ноги, Уинн выглядел более чем аппетитно. Рот Грейс был готов наполниться слюной.
– Я была недалеко по делам, – объяснила она, когда Уинн пересек холл. – Я проходила мимо твоего офиса и решила, что смогу застать тебя на работе.
Поправляя массивную сумку, висевшую на плече, Грейс заметила заинтересованный – или оберегающий? – взгляд, который личная помощница Уинна бросила на него.
Спустя еще несколько секунд Грейс последовала за ним в просторный кабинет.
Слева черные кожаные диванчики окружали небольшой низкий стол, на котором тремя аккуратными стопками лежали журналы и газеты. В деревянную панель стены был встроен камин. На каминной полке стояла в рамке копия обложки хорошо известного журнала Хантеров, рядом с ней – копия первой полосы "Нью-Йорк глоуб", газеты "Хантер паблишинг". Ее офис располагался этажом ниже. Однако взгляд Грейс привлек вид, открывающийся из окна, занимающего всю стену – на Таймс-сквер и Рокфеллеровский центр.
Она подошла к окну и положила ладонь на прохладное стекло.
– Я скучала по этому.
За ее спиной раздался голос Уинна:
– Когда я был ребенком, мой отец часто отсутствовал. В Нью-Йорке на ключевых позициях у него были отличные специалисты, но он хотел контролировать все сам. Когда он сказал, что доверяет мне настолько, что поручает управление компанией, я чуть не упал со стула. Вот так, в двадцать три года, я начал работать здесь.
Грейс повернулась к нему. Ее блузка коснулась его рубашки, и ноги ее ослабли. Выражение глаз Уинна было легко понять.
Она облизала губы:
– Я решила не ехать в Сидней.
Брови Уинна сдвинулись, затем его взгляд упал на ее рот и, лаская, прошелся по щеке.
– Какая жалость. – С кривой усмешкой он придвинулся ближе. – Конечно, я не смогу тебя переубедить?
– Если мы приедем и остановимся вместе… В общем, я не хочу, чтобы у людей сложилось ошибочное мнение.
– Какое мнение? Что мы пара?
– Вообще-то да, – призналась Грейс.
– Я не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт. Словно ты не верна своему бывшему. Твой отец рассказал мне, что произошло в прошлом году, – объяснил Уинн. – Должно быть, для тебя это было тяжело.
В животе у нее все перевернулось, как случалось каждый раз, когда люди произносили эти слова.
– Никому не обязательно знать, что произошло, – заметил он.
– Твоя семья будет задавать вопросы.
– Поверь мне, они просто будут счастливы, что видят тебя. Особенно Тиган.
Грейс вздохнула:
– Уинн, мы знаем друг друга очень мало.
– Я бы хотел узнать тебя получше.
Когда его пальцы коснулись ее руки, она отошла.
– Я не готова к этому.
– А как же терапевтическое действие солнца субтропиков? Ты хоть представляешь себе, как мягок мех коалы?
– Это несправедливо, – пожаловалась она.
Уинн взял ее за руку, и Грейс обдало жаром.
Ей захотелось отодвинуться. Сказать, что ему не удастся ее переубедить. Однако чувства, которые она испытывала к Уинну, становилось все труднее игнорировать. Грейс была готова сдаться.
– Прошлой ночью я не спал, – заявил Уинн, придвигаясь ближе. – Думал о нашем совместном вечере. О том, чтобы оставить прошлое в прошлом на пару недель.
Грейс вспомнила, как откровенно он говорил о своей бывшей. Она видела боль в его глазах. Уинн тоже был ранен.
В некотором отношении, он понимал ее. А Грейс понимала его.
Она не может ничего исправить в прошлом, но Уинн здесь, в настоящем. Он просто предлагает ей провести время в Сиднее до того, как она вернется во Флориду.
И конечно, Уинн прав: ей не обязательно посвящать его семью в подробности своих отношений с Сэмом.
Когда подушечка большого пальца Уинна погладила ее ладонь, пальцы Грейс дрогнули.
– Если мы с тобой больше не увидимся, – сказал он, – могу я попросить тебя кое-что для меня сделать?
– Что именно?
– Поцелуй меня.
Дыхание у Грейс перехватило. Уинн так пристально на нее смотрел…
– Только один раз? – уточнила она.
Он привлек ее к себе:
– Тебе решать.
В тот момент, когда его губы коснулись ее губ, желание накрыло Грейс подобно гигантской волне. Прошлой ночью она тоже лежала без сна, представляя, что Уинн рядом, гладит ее, ласкает и дарит ей удовольствие, которое только он один и может подарить. Что произошло бы, если бы она вместо того, чтобы попрощаться с ним, схватила бы его за галстук и втащила в номер?
Губы Уинна впитывали сладость ее губ, а внизу живота запульсировала тягучая боль. Грейс казалось, что кости ее расплавились. Один поцелуй… Она не хотела ограничиваться одним поцелуем… Но она еще не совсем потеряла голову. Сейчас не место и не время.
Задыхаясь, она отстранилась:
– Уинн, мне надо идти.
– Я хочу, чтобы ты осталась. – Его губы играли с ее губами. – Ты тоже хочешь этого.
– Сюда могут войти.
Уинн пересек кабинет, закрыл дверь и вернулся к ней. Слова больше не требовались. Стоило ему привлечь Грейс к себе, прильнуть к ее губам и усилить хватку, как время и место перестали иметь значение.
Уинн схватил женщину за талию и медленно поднял ее. Усадив Грейс на стол, он снова коснулся ее губ в сводящем с ума поцелуе. Уинн ласкал ее спину, а Грейс расстегивала его рубашку. Распахнув ее, она удовлетворенно вздохнула, погладив жесткие завитки волосков на крепком теле, от которого исходил жар.
Одной рукой Уинн сжал ее колено. Грейс дернула узел галстука, а потом спустила с его плеч рубашку. Уинн завел ее ногу себе за спину.
Он уложил Грейс на стол и отстранился, сдергивая с себя рубашку. Затем, подавшись вперед, Уинн поднял ее юбку. Устроившись между ее ног, он снова поцеловал женщину.
Грейс изогнулась дугой. Большая теплая ладонь Уинна нашла край ее трусиков. Поцелуй стал глубже, пальцы мужчины скользнули под тонкий шелк, коснулись горячей кожи. Он исследовал ее влажные складки, и Грейс прикусила губу, чтобы сдержать стон. Все ее нервные окончания как будто звенели. Когда Уинн принялся интимно ласкать ее, женщину пронзила стрела наслаждения.
Уинн прервал ласки, и Грейс приподнялась. Мешая друг другу, они поспешно расстегнули пуговицы ее блузки. Когда Уинн сдернул блузку, она снова легла на стол.
Их взгляды встретились. Уинн перевел дыхание и, казалось, взял себя в руки. Он поднял ногу Грейс, не торопясь, снял с нее туфлю. Его руки обхватили ее лодыжку, потом поднялись до бедра. Затем он так же поступил с другой ногой, а под конец поцеловал ее ступни.
Заведя ноги Грейс себе за спину, Уинн оглядел ее. Юбка ее была задрана, в кружевных чашечках бюстгальтера виднелись полукружия грудей. Уинн обнажил ее грудь, обхватил ее ладонями и большим пальцем принялся тереть набухший сосок. Грейс потянулась к нему.
Он наклонил голову и стал ласкать сосок языком, а потом втянул его в рот. Грейс шумно выдохнула и запустила пальцы в его волосы. Она шептала, какой он потрясающий и какие невероятные эмоции она испытывает. Пульсирующая боль между бедер стала сильнее, и Грейс почувствовала, что невероятно быстро приближается к рубежу, за которым уже не будет возврата. Прикосновения губ Уинна, его языка, его зубов – все было восхитительно, но ей хотелось, чтобы он заполнил ее изнутри.
Уинн переключил свое внимание на другую грудь. Он обхватил плечи Грейс и потянул ее к себе. Она, встав со стола, очутилась напротив него. Уинн оставил в покое сосок, расстегнул ее бюстгальтер и молнию на юбке. Юбка упала к ногам женщины. Грейс, поведя плечами, избавилась от бюстгальтера. Уинн расстегнул брюки и упал в большое кожаное кресло.
На Грейс были чулки и трусики. Притянув ее к себе, он запустил два пальца под эластичные резинки, а затем наклонил голову и прижался губами к внутренней поверхности ее бедер. После этого Уинн стянул шелковый треугольник и проложил дорожку из влажных поцелуев по ее животу. Его рука снова легла на грудь Грейс. Когда его рот оказался в опасной близости от ее лона, женщину охватило пламя. Схватив Уинна за руку, она перецеловала каждый его палец.
Он потянул ее к себе, и Грейс оседлала его. Она только сейчас заметила презерватив в его руке. Уинн надел презерватив и вошел в нее.
Ощущения, захлестнувшие Грейс, были настолько захватывающими, что она задрожала от макушки до кончиков пальцев своих по-прежнему облаченных в чулки ног. Губы Уинна коснулись ее шеи, своими ласками он показывал ей, как сильно скучал.
По жилам Грейс потекла расплавленная лава. Уинн заставил ее приподняться, а затем с силой опустил на себя, заполнив целиком.
Грейс выдохнула. Стены просторного кабинета надвинулись на нее, голова женщины запрокинулась. Ощущение небывалого восторга, которое Уинн дарил ей, приблизилось. Ее тело подчинялось заданному им ритму. Когда он участился, ее дыхание пресеклось.
Отпустив спинку кресла, за которую она держалась, Грейс обхватила ладонями лицо Уинна. Потом ее пальцы запутались в его волосах, а их языки, переплетаясь, устроили танец.
Она сжала ногами его бедра. Та грань, за которой не существовало ничего, кроме наслаждения, была совсем близко. Грейс чувствовала, что еще немного – и она взорвется. И в эту секунду до ее затуманенного страстью сознания дошло, что в дверь стучат.
Стук напомнил ей о реальности. Она полулежала на Уинне, обнаженная, если не считать чулок, один из которых спустился до колена. На Уинне по крайней мере были брюки, хотя они и не прикрывали то, что должны были прикрывать.
Когда в дверь снова постучали и послышался мужской голос, Грейс взглянула на Уинна. Он приложил палец к ее губам. Дверную ручку дернули, но она не поддалась. Грейс взглядом спросила: "Что нам делать?" Уинн ответил тоже взглядом: "Не волнуйся".
Стук прекратился.
Спустя несколько секунд он прошептал:
– Давай притворимся, что этого не было. Я имею в виду то, что нас прервали.
Он крепко поцеловал ее и улыбнулся своей неповторимой улыбкой. Грейс взяла себя в руки. Возможно, человек за дверью услышал многозначительные вздохи и стоны.
Она нахмурила влажный лоб:
– Мы увлеклись.
Уинн ласкал ее плечо.
– Ну да. – Его губы прижались к ее шее. – Давай сделаем это еще раз.
Откинувшись назад, Грейс потрясенно выдохнула и едва не рассмеялась:
– Ты сумасшедший.
– Это мой кабинет. Моя компания. – Уинн поцеловал ее подбородок. – Я могу быть сумасшедшим, если захочу.
Он дернул ее к себе, и Грейс почувствовала его по-прежнему требовательную плоть в себе. Она была настолько захвачена собственными ощущениями, что не думала об Уинне. Теперь же у нее сложилось впечатление, что он тоже находится в опасной близости от взрыва. Но что, если стук повторится? Мысль о том, что за дверью кто-то есть, вовсе не улучшала настроения.
Словно прочитав ее мысли, Уинн сказал:
– У меня здесь есть комната отдыха. Я пользуюсь ею, если задерживаюсь на работе или чересчур устаю.
– Дай догадаюсь. – Грейс подняла бровь. – Там есть кровать.
Уинн поцеловал ее:
– Справа от входа.
Позже, когда они, пресыщенные, лежали на широкой кровати Уинна, Грейс думала о том, что она еще никогда не чувствовала себя так хорошо. И не станет она разбираться, неразумно это или просто неизбежно. После того как Уинн довел до логического конца начатое в его кабинете, ей хотелось только отдохнуть. Правда, она испытывала легкое беспокойство по поводу одной вещи.
Уинн обнимал ее за плечи, целовал ее волосы, а Грейс, наслаждаясь его ласками, спросила:
– Имеешь представление, кто мог стучать в дверь?
– Кристофер Риггс. Я взял его по рекомендации моего отца. Подозреваю, ему хотелось поговорить.
– О чем-нибудь серьезном?
– Смотря что подразумевать под серьезным.
– Мне показалось, это было что-то срочное.
– Он полон идей, – пожал плечами Уинн. – Но ничего такого, что не могло бы подождать до завтра.
Когда Уинн накрыл ее своим телом и его губы снова захватили ее в плен, мысли о Кристофере Риггсе испарились. Действительно важным стали только ощущения, которые будили в ней ласки Уинна. Грейс была готова провести с ним всю ночь, но мысль о том, что на рассвете придется тайком покидать это здание, пришлась ей не по вкусу. К тому же Уинну это тоже могло не понравиться.
Он притянул Грейс к себе:
– Я закажу еще один билет до Сиднея.
Сжав пальцами его подбородок, на котором проступала щетина, она провела губами по его губам.
– Я пока не сказала "да".
– Но скажешь, – уверенно проговорил он, и Грейс почему-то почувствовала себя в безопасности. Рука Уинна опустилась ей на бедро. – Мы могли бы проводить больше времени вместе, – прошептал он. – Например, так, как проводим его сейчас.
Соблазнительное предложение.
– Ты убедил меня, – уступила Грейс, улыбаясь. – Я поеду.
Его темные глаза засияли, улыбка стала шире.
– Завтра же сообщу Коулу. Тиган будет рада, а Тейта ты полюбишь. Думаю, встречи с ним я жду больше всего. Отец, наверное, считает дни до того момента, когда Тейт сможет вернуться.
– А что, он не дома?