Щетка продолжила свое движение. Кейтлин сосредоточилась на том ритме, с которым руки Рафаэло массировали ей спину, плечи, шею. Напряжение постепенно покидало гудевшее от усталости тело, становившееся послушным и податливым под его сильными и в то же время бережными руками. Она ощущала, как они оставляют после себя легкость и тепло, потихоньку начавшее растапливать ледяную занозу в сердце.
Рафаэло не Томми.
Мужские руки могут быть связаны с удовольствием, а не с болью. Они не хватали ее, разрывая на ней одежду. И не использовали свою силу, чтобы заставить женщину упасть к ногам мужчины.
Наконец, его руки остановились.
- Все в порядке?
Кейтлин улыбнулась.
- В самом деле, я чувствую себя гораздо лучше.
- У тебя в мышцах были напряженные участки.
Больше, чем просто участки. Но она не стала распространяться. Она просто поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.
- Ты хороший человек, Рафаэло.
Он рассмеялся.
- Хороший?
- Да, хороший. Ты ведь не собираешься разрушить "Саксон Фолли", верно?
Его губы сжались.
- Почему ты считаешь, что я должен отказаться от того, ради чего приехал сюда через полмира?
Кейтлин задумалась.
- Ты был очень мил с Кей вчера.
"И со мной ты был терпелив и нежен". Но об этом она не стала говорить вслух.
- Не так уж я и мил, - усмехнулся он. - Диабло брал корм из моих рук. Он подпускает меня к себе. Сегодня четверг. И я хочу, чтобы ты рассчиталась за проигранное пари.
С этим было трудно поспорить. Но если честно, она вообще не была уверена, что ей этого хочется.
- Ну что ж, я закажу столик.
- В каком-нибудь шикарном месте. - Его глаза блеснули непонятным ей огнем. - Мне бы хотелось пощеголять тобой.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Вот это, - констатировала Меган. Они уже несколько часов бегали по магазинам в поисках платья. Кейтлин уже не надеялась, что они смогут найти что-нибудь подходящее - что-нибудь достойное желания Рафаэло "пощеголять".
- Ну и что ты думаешь?
Кейтлин повернулась перед зеркалом. Платье сидело на ней как влитое, прямое и узкое, из серебристой ткани, оттеняющей необыкновенный цвет ее глаз. И в нем было удобно. Уж этого она никак не могла ожидать. Когда Меган сказала, что нужно платье, ей сразу представилось нечто из шелка или тафты с воланами и кружевами.
Покрой этого наряда был совершено простым. Вся его прелесть заключалась в качестве ткани, цвете и вышивке бисером вокруг горловины.
- У нас есть к нему и туфли. - Дизайнер поставила перед ней туфли с тканевым верхом, похожие на балетные тапочки, с небольшим плоским каблучком.
Слава богу, у них не было каблуков, по крайней мере, она не сломает себе шею.
- Так, и ты возьмешь еще вот это. - Сумочка, которую держала Меган, была такая маленькая и такая стильная, что Кейтлин даже не осмелилась посмотреть на цену.
- Хорошо. - Она сделала глубокий вдох, надеясь, что не будет потом сожалеть, что пришлось потратить столько денег на все эти наряды.
Но Меган нелегко было остановить. Она потащила Кейтлин в какой-то фешенебельный бутик, где к ее покупкам прибавились еще две пары новых джинсов, шелковый топ на бретельках, рубашка из хлопка в индийском стиле с набивным рисунком из трех цветов - авокадо, лайма и белого, - и пара обтягивающих топов таких оттенков, которые она никогда не носила.
- Только все эти вещи не для работы, поняла? - Меган шутливо погрозила ей пальцем.
- Поняла, - вздохнула Кейтлин, теребя в руках шелковый топ на бретельках. - Только я думаю, мне еще нужен лифчик под это.
- Тебе совсем не нужен лифчик, - отмахнулась Меган. - Она свободного покроя и к тому же…
- И к тому же я плоская как доска, - закончила за нее Кейтлин. И тем не мене это еще не означало, что ей не нужен был лифчик. - Я хочу купить себе лифчик, - заявила она.
Но в специальном магазине, куда они пришли, все бюстгальтеры были совсем не такими, какие ожидала увидеть Кейтлин.
Словно они вовсе и не были нижним бельем. Бледно-голубые льдистые оттенки. Яркие, с растительным орнаментом. Со стразами. С вышивкой. Кружевного плетения. Черные. Белые. Ярко-розовые. Из тонкого сатина. Шелковые. И почти совершенно прозрачные.
- Так. - Меган сунула ей в руки несколько лифчиков. - Посмотри эти.
"Эти" заставили Кейтлин покраснеть.
- А нет ли чего-нибудь менее… м-м… - она в надежде посмотрела вокруг, - менее открытого? - Ее взгляд уперся в стену с подходящими, по ее мнению, вещицами. - Вот это, я думаю, мне бы больше подошло.
- О, Кейтлин, это же спортивное белье! - всплеснула руками Меган. - Для занятий на тренажерах и марафонского бега.
- Это как раз то, что мне нужно. Очень практично.
- Ты не будешь носить это… - Меган презрительно ткнула пальцем в бежевый лифчик, - под шелковой блузкой. - На вот, померяй. - Она сунула ей в руку что-то соблазнительно мягкое. Абрикосовый цвет был очень женственным. Нежным. Не ярким. Элегантным.
- Возможно…
Кейтлин почувствовала, что готова сдаться. Через минуту, зайдя в примерочную, она стянула с себя майку и взяла в руки лифчик. Она посмотрела на ценник, закрыла глаза и застегнула на спине лифчик.
Он приподнял грудь, придав ей форму, которой она никогда у себя не замечала. В сравнении с нежным абрикосовым сатином ее кожа выглядела как свежая сметана.
Она положила руки на чашечки, почувствовав их мягкую гладкость под своими пальцами, их совершенную форму. На какое-то мгновение она представила вместо своих рук руки Рафаэло…
Почувствовала, как затвердели соски под тонкой тканью. Горячее, незнакомое ощущение пронзило все ее тело.
- Кейтлин, померяй это. - Голос Меган подействовал на нее как ушат ледяной воды.
Кейтлин отдернула от груди руки, кровь прилила к ее щекам.
Над дверью примерочной появилась рука Меган.
- Они как раз подходят под лифчик.
Кейтлин судорожно проглотила слюну.
- Мне не нужны трусы.
- Разумеется, они тебе нужны.
Кейтлин вспомнила ящик своего комода, набитый бежевым нижним бельем, ее взгляд виновато скользнул к зеркалу… к отражению ее фигуры, на которой не было ничего, кроме вылинявших джинсов и этой изумительной вещи из абрикосового сатина, заставлявшей сиять ее кожу цветом старого жемчуга.
Она чувствовала себя более женственной, чем когда-либо в своей жизни. Она выглядела так… сексуально.
Сексуально.
Это было слово, которое она никогда бы не подумала использовать по отношению к себе. Меган была и стильная и сексуальная. Невеста Джошуа, Элис, настолько поражала этим качеством, что для противоположного пола просто ничего не оставалось, как умереть на месте. Она видела, как мужчины смотрели на них - оценивающим взглядом прищуренных глаз. На нее так никто не смотрел.
Кроме Рафаэло.
Она так давно привыкла избегать жадных мужских взглядов, что теперь реагировала на них как глупый, перегруженный гормонами подросток, которого ежеминутно бросает то в жар, то в холод.
Но она уже давно не подросток - этот возраст мог бы извинить некоторую чудаковатость, - ей двадцать восемь лет. Вполне взрослая женщина. Кейтлин стащила с себя джинсы и натянула узкие стринги. Потом выпрямилась и повернулась лицом к зеркалу.
Казалось, она вся светилась изнутри. Она отвела взгляд от своего плоского живота, длинных ног и поежилась.
Женское тело.
Стринги сидели очень высоко, гораздо выше, чем надетые под ними ее простые трусики. В середине они спускались вниз, ниже талии, ниже пупка, ниже, чем то, что на ней было надето. Мурашки побежали по ее коже - она ощущала одновременно и дискомфорт… и какое-то странное волнение.
- Померяй еще и это. - Рука над дверью держала еще один комплект. - Под то платье, что ты наденешь на ужин.
Комплект был из шелка. Серебристо-серый цвет напомнил Кейтлин о лунном свете на дорожке той ночью, когда Рафаэло провожал ее домой. Тогда он чуть не поцеловал ее…
У нее перехватило дыхание.
- Меган, не нужно…
- Просто померяй. - В голосе Меган послышались нетерпеливые нотки. - Ну, сделай мне одолжение. Я не так часто отправляюсь с тобой по магазинам.
Это всего лишь нижнее белье, сказала себе Кейтлин. Чего заводиться из-за какого-то куска шелка и тесьмы?
Ей удалось сохранить на лице выражение невозмутимости до тех пор, пока она не взглянула на себя зеркало. Ткань была настолько тонкая, что сквозь нее, словно дамасские розы, просвечивали ореолы ее сосков. Трусики были из той же ткани, так что можно было представить, как бы все это выглядело на голом теле.
- Я не смогу носить это, - сказала она дрогнувшим голосом.
Даже если Рафаэло никогда и не увидит, насколько эфемерным было ее белье под платьем, она все равно будет это знать. И целый вечер не сможет, не покраснев, посмотреть ему в глаза. Или, что скорее всего, просто потеряет дар речи. Неловкая и неуклюжая, отделенная целым миром от искушенного испанца.
Кейтлин разочарованно вздохнула.
- Но я возьму абрикосовый комплект, - решила она, снимая с себя серебристо-серое белье и стараясь не жалеть о том, что у нее не хватает духа носить его.
Устояв перед натиском Меган померить что-нибудь еще, Кейтлин с облегчением натянула на себя джинсы и майку и вышла из примерочной.
- Может быть, я возьму еще один комплект того же фасона, что и абрикосовый. - Она выбрала лиловый цвет, который, как сказала Меган, прекрасно оттенял ее кожу, и, бросив прощальный взгляд на отвергнутый серебристо-серый, направилась к кассе.
Жаль, что Рафаэло никогда не узнает, какой огромный шаг ей удалось сделать сегодня в совершенно неведомую доселе область.
- Ты прелестно выглядишь.
В устах Рафаэло этот комплимент прозвучал совершенно иначе, нежели час назад из уст Меган. Подруга не только помогла ей собраться, но и подарила тот самый серебристо-серый комплект белья, который Кейтлин так и не решилась сама купить.
От его голоса с хрипотцой ее тело словно обдало жаром.
- Да и ты тоже.
Рафаэло выглядел просто потрясающе. И это было не только из-за идеально сидевшего на нем костюма. И не из-за белоснежной сорочки, подчеркивавшей его яркую внешность. Дело было в другом.
В темных глазах, горевших огнем предвкушения. В особенной улыбке, игравшей на губах. В точеных чертах лица, поначалу казавшихся такими суровыми, пока взгляд не останавливался на едва заметных лучиках морщинок возле глаз.
Он был особенным. Когда она успела прийти к этой мысли? Кейтлин, волнуясь, набрала в грудь воздуха и медленно выдохнула, стараясь успокоиться.
- Надеюсь, - произнесла она, - тебе понравится ресторан, который я выбрала.
Через пять минут Рафаэло поставил свой "БМВ", только вчера взятый напрокат в одной из городских контор, на парковку ресторана. Он обошел вокруг машины, как небо и земля отличавшейся от прежнего засаленного пестрого убожества, и открыл пассажирскую дверь.
- От тебя приятно пахнет, - сказала она, когда он наклонился, чтобы закрыть за ней дверь.
Он рассмеялся, не ожидая такого комплимента, и вдохнул ее аромат. Аромат полевых цветов.
- От тебя тоже.
- Я не пользуюсь духами. - Она улыбнулась. - Я обычно не пользуюсь парфюмерией, это мешает работе. А сейчас… сейчас я просто забыла.
- Тебе не нужны никакие искусственные запахи. Твоя кожа пахнет свежестью и чем-то сладким, как ветер на цветущем лугу.
У нее перехватило дыхание, когда он заглянул в ее глаза, отливающие теплым серебром в желтых отблесках нейпирских фонарей.
…Их двенадцатый столик находился в алькове, на возвышении, создавая ощущение уединенности, опасной интимности, искушая поддаться соблазну. Неподалеку от них слышались звуки настраиваемых инструментов джазового оркестра.
Кейтлин развернула салфетку и положила на колени. Ее руки слегка дрожали, когда она взяла кусочек хлеба с тарелки. Ножик клацнул о розетку с паштетом. Нервы.
- Расслабься. - Голос Рафаэло был тих и мягок. - Зачем нервничать?
- Я не нервничаю, - солгала она.
Она чувствовала себя совершенно не на месте в этом шикарном клубе. В этом дорогом платье. С этим мужчиной, сидящим напротив нее, в глазах которого ничего невозможно было прочесть.
- У тебя нет никакой причины… - Рафаэло запнулся, казалось, он старается выбирать слова, - для беспокойства. Это твой выбор, твоя территория.
Кейтлин вспомнила об их договоре, что сама выберет ресторан, который ей нравится, и ничего не сказала. Единственным ее преимуществом было то, что она проиграла пари и платила за ужин. А стало быть, в любое время могла его и закончить.
Кейтлин подняла глаза на Рафаэло. Скользнув по твердой линии его подбородка, она встретилась с его жгучим взглядом, словно пришпилившим ее к стулу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
- Так ты часто бываешь здесь? - Уголки его губ слегка дрогнули.
Догадался ли он, что ее нога, привыкшая к удобным кроссовкам, никогда не ступала на эту территорию? Резкие синкопы джазового ритма добавили пикантной остроты полутемной атмосфере. После секундного колебания Кейтлин беспомощно развела руками.
- Никогда не была здесь. Меган порекомендовала мне это место.
Его улыбка стала шире.
- Я рад.
- Чему? - Внезапно Кейтлин захотелось занять оборонительную позицию.
Он положил ладонь на ее руку.
- Тому, что мы сделаем это открытие вместе.
Вместе. Этот опыт свяжет их, усилит то чувство близости, которого она всеми силами старалась избежать. Она уставилась на их соединенные руки - его рука темнее, чем ее, - контраст усиливался красноватым приглушенным светом.
Она наморщила нос, посмотрев на свои ногти. Короткие, без лака. Рабочие руки. Кейтлин сжала пальцы, пряча их под ладонь. Без сомнения, женщины, с которыми встречался Рафаэло, не пренебрегали маникюром.
- Твоя кожа как шелк, - пробормотал он.
Кейтлин была близка к панике. Но когда Рафаэло осторожно поднес ее руку к губам, она замерла от пронзительного чувственного ощущения, хлынувшего через все ее тело. Но прежде, чем она отдернула руку, он отпустил ее. К их столу подошла официантка. Сделав заказ, Рафаэло подал Кейтлин лист с винами.
- Твой выбор.
Кейтлин заказала крепленое красное, о котором слышала много хороших отзывов. Через несколько минут официантка вернулась с вином и, наполнив бокалы, удалилась.
Оба молчали. На сцене певица в черном декольтированном платье голосом с легкой хрипотцой пела об одиночестве ушедших вечеров. Сделав глоток вина, Кейтлин немного пришла в себя.
Ей стало любопытно. Она так мало знала о нем. Фактически только то, что этот человек приехал сюда с намерением причинить боль семье, которую она любила. Но вместе с тем он обнаружил в себе доброту и человечность - к Диабло, к Кей, к ней самой.
Пытаясь побороть смущение, Кейтлин отбросила с лица волосы и решительно встретила его взгляд.
- Расскажи мне о своем доме в Испании.
- О Торрес Каррерас? - Черты Рафаэло смягчились, на лице появилось задумчивое выражение. - Этот дом, - начал он, - стоит на известковом склоне холма, спускающегося к побережью Атлантики. Он получил свое имя от двух башен, которые, как говорят, были построены еще маврами. Я всегда скучаю по нему. Трудно поверить, что на этот раз отец уже меня не встретит.
- Твой отец - маркиз - умер там?
Он кивнул.
- В той же кровати, в которой и появился на свет. Тогда я и узнал, что он усыновил меня, а моим отцом был Филипп Саксон, который мог бы оставить меня незаконнорожденным.
Она вздрогнула.
- В первую нашу встречу, когда ты сказал, что Филипп был твоим отцом, я назвала тебя лжецом. Извини меня, если можешь. - Она очень сожалела об этой своей вспышке. - Я тогда совсем не знала тебя. Но кто же мог представить, что Филипп способен на такое?
- Ты защищала Саксонов. Твоя преданность достойна уважения.
Она постаралась не подать виду, какое облегчение почувствовала.
- Они дали мне больше, чем работу. Они дали мне дом.
А после истории с Томми еще и свою защиту и поддержку.
Он понимающе улыбнулся, и его пальцы легко коснулись ее запястья. Это было мимолетное прикосновение, через мгновение его рука вернулась к бокалу.
- Мой приемный отец тоже дал мне дом. Я не мог оценить его великодушие. И принимал это как должное. Он обеспечил хорошим содержанием мою мать, а дом, землю и все остальное оставил мне.
Принесли их заказ. Подрумяненная утка оказалась потрясающе нежной и сочной. Но Кейтлин была слишком поглощена их разговором, чтобы оценить ее по достоинству.
- А что думала твоя мать о намерении маркиза сказать тебе правду?
- Ее беспокоило, что я не все пойму правильно. - Он тряхнул головой. - Но когда она рассказала мне о своей поездке в Новую Зеландию, чтобы найти следы дяди, и о дневниках, то я просто должен был поехать сюда.
Музыка зазвучала громче. Хрипловатый, проникновенный голос певицы, сопровождаемый грустными капризными звуками саксофона, проникал в душу Кейтлин, порождая какую-то мучительно-сладкую боль.
- Местное историческое общество подарило моей матери дневники Фернандо. Я хотел бы узнать кое-что о них и о том, что случилось после того, как они были украдены.
Кейтлин напряглась. Она сразу подумала о трех дневниках в черных кожаных переплетах, что лежали в ее комоде. Филипп сказал, что мать Рафаэло продала дневники, чтобы купить себе билет домой, и приказал ей молчать.
- Моей матери было бы приятно иметь у себя эти дневники. Это как нить, связывающая ее с прошлым. Должно быть, она до сих пор не может смириться с их пропажей.
Некоторое время они молчали.
- Как твоя мать познакомилась с Филиппом? - наконец спросила она.
Глаза Рафаэло сузились.
- Председатель исторического общества подал ей идею встретиться с Филиппом, семья которого приобрела старинное монастырское здание, превратив его в поместье. Ей нужна была информация для какого-то доклада, и Филипп мог рассказать ей, как эти монахи жили и как выращивали свой виноград. - Его рот искривился. - Саксон предложил ей встретиться в городе. Она влюбилась в него с первого взгляда. Он не сказал, что женат. Ей было восемнадцать… до дома тысяча миль… Он соблазнил ее.
- А может быть, он взял ее силой? - опустив глаза, Кейтлин покрутила между пальцами ножку бокала. - Может, поэтому ты его так ненавидишь?
- Нет… Но он был старше. Умнее. Черт. Он даже потом пригласил ее в "Саксон Фолли", показал ей все вокруг, дал надежду, что это серьезно. Он не сказал ни слова ни о жене, ни о недавно усыновленном ребенке.
Кейтлин вспомнила слова Кей. О том, что Филипп вдруг начал чувствовать себя отверженным, когда она, захваченная заботами о ребенке, не замечала ничего вокруг. Да, Саксонам в тот момент приходилось нелегко. Но говорить об этом Рафаэло было бы бестактно.
- Твой приемный отец, наверно, был замечательным человеком, - произнесла она. - Он вырастил неродного ребенка как своего собственного.
- Да, - На лице Рафаэло появилась мягкая улыбка. - Моя мать очень любила его. Я уверен в этом. Филипп был просто ошибкой юности, чрезмерной пылкой страстности.