Разумеется, нужно было принять во внимание и то, что Лиза только что дала Эдику отставку. В конце концов, если молодой мужик большую часть времени напоминает половую тряпку, свесившуюся из ведра, это еще не значит, что он и чувствует на таком же уровне. А если он был в нее влюблен? А если у него были с Лизой связаны определенные планы?
В любом случае, Эдика не стоило сбрасывать со счетов. Волков сказал тихо и убедительно:
- Валер, ты приставь к нему кого-нибудь из ребят. А Зайцу скажи, пусть попишет его звонки. Возможно, это все и ерунда, но не хотелось бы неожиданно выяснить, что под внешностью подыхающего от астмы суслика скрывается террорист международного уровня.
Валерка фыркнул. Сам он так цветисто выражаться не умел, но шуточки командира ценил и понимал.
- Есть, Егор Степаныч. Могу идти?
- Ты теперь командир, Валер.
Валерка испустил душераздирающий вздох - и упругой походкой двинулся прочь. Жора потянулся с хрустом. Хорошие у него ребята подобрались. Жаль будет, если этот придурок Серега из чистой мстительности решит набрать новых охранников…
В парке еще раздавались бодрые тосты, женский смех и звон стекла. Волков стоял на открытой веранде, невидимый в темноте. Это крыло дома принадлежало Лизе, здесь находились ее спальня, маленькая гостиная, библиотека и небольшая кухня, на которой обычно хозяйничала баба Шура. До сегодняшнего разговора в кабинете Сергея Волков полагал, что Лиза здесь в полной безопасности, теперь же предпочел бы, чтобы она жила в центральной части здания. А еще лучше - где-нибудь на острове посреди Карибского моря… И он там же…
Баба Шура тронула его за плечо и сказала совершенно нормальным, лишенным всякой дурной фольклористики, голосом:
- Иди, ложись. Девочка уже спит. Окна я проверила, сигнализацию включила. Сама лягу в доме. Жорик…
- Чего, баба Шур?
- Ты не обижай ее и не пугай. Она ведь до сих пор иногда по ночам кричит. Помнит она все, Жора. И то, как ее похитили, и то, как дом горел, и как ты ее из огня вынес…
- Я тоже помню.
- Она тебе доверяет. И еще придумывает… разное. Ты мужик взрослый, так что… Повнимательнее.
- Баба Шура, да я разве…
В один момент перед ним явилась форменная Баба-Яга в исполнении актера Милляра.
- "Рази, рази" - талдычит, не пойми чаво! Мужик ты хоть и взрослый, а все ж таки молодой, кровь гуляет, женилка чешется. А Лизка и вовсе щас в той поре, когда девку только потри - она и вспыхнет. Гляди у меня! А то…
- Я помню. Сковородкой отоваришь.
Баба Шура приподнялась на цыпочки и звонко шлепнула Жору ладошкой по лбу, после чего повернулась и ушла во тьму. Жора зевнул - и отправился на свой пост номер один.
"Ни за что спать не буду!" - подумал он, вытягиваясь на удачно неудобном диванчике в гостиной.
И мгновенно уснул.
6
Волкова разбудил страшный сон. Во сне к Волкову пришел огромный слон в мохеровом свитере и уселся Волкову прямо на грудь. Волкову было тяжело и жарко, но спихнуть слона он никак не мог. Пришлось проснуться.
Выяснилось, что слона в мохере изображал Барсик - толстое полосатое чудовище, в чьей родне наверняка имелись камышовый кот, ленивец и глисты. Барсик любил драться, как камышовый кот, постоянно есть, как глисты, и спать, как ленивец. Спать - особенно сильно, правда, только на сытый желудок. Что же касается драк, то отъевшийся на барских харчах котяра давно и успешно использовал в основном тактику устрашения - при встрече с противником он распушался, увеличиваясь раза в три, и утробно рычал, зловеще сверкая зелеными глазищами. Окрестные коты, тощие и жилистые ветераны многих баталий, до сих пор сомневались, не тигр ли это все же перед ними, и потому сразиться насмерть не торопились. Такая тактика успешно помогала Барсику уже третий год.
Жора осторожно спихнул полосатую тушу на ковер и сел. Открытий было несколько. Во-первых, в окна светило яркое солнце, во-вторых, на часах была половина двенадцатого, в-третьих, на Жоре не было никакой одежды, не считая трусов. Дойдя до третьего открытия, Волков воровато огляделся и обнаружил свою одежду на стуле возле книжного шкафа. Это кто ж так ловко раздел бывшего спецназовца, что он и не заметил? Не иначе, баба Шура, ведьма старая.
Торопливо натянув штаны, он на цыпочках подкрался к двери спальни Лизы, осторожно склонился к приоткрывшейся щелке…
И едва не влетел в спальню кубарем, потому что в этот же самый момент Лиза резко распахнула дверь и немедленно завизжала. Закончив визжать, она с обидой посмотрела на Волкова и заметила:
- Волков, ты прям монстр какой-то. Я же так заикаться начну. Голый мужик на пороге моей девичьей спальни… Я думала, ты - злоумышленник.
- Доброе утро.
- Хорошо отвечено. Остроумно. Пошли завтракать, ехать пора. Пока ты дрых, я уже вещички все сложила.
На кухне было тихо, пусто и пахло пряниками. Волков мрачно пил кофе, поглощая бутерброд за бутербродом, а Лиза взирала на него с противоположной стороны деревянного стола с каким-то странным выражением лица. Потом она задумчиво спросила:
- Волков, а ты сколько весишь?
Он кинул на нее подозрительный взгляд исподлобья и буркнул:
- Девяносто пять, а что?
- Почти центнер… Да-а, нелегко придется твоей жене…
Он едва не поперхнулся, а Лиза продолжала невинным голоском:
- В фитнес сегодня не поедем, я свой план ночью перевыполнила. Снять со спящего мужика штаны равносильно десяти подходам к штанге. А ты еще и сопротивлялся.
Вот теперь он все-таки поперхнулся, и Лизе пришлось долго лупить его кулаком по спине. Продышавшись, Жора сипло спросил:
- Так это ты меня раздела?
- У меня была трусливая мысль позвать на помощь бабу Шуру, но я подумала - а вдруг мне повезет и ты спросонья бросишься на меня и сорвешь с меня одежды, а потом…
- Лизавета!
- Волков, ты почему такими глазами на меня смотришь? Твоя невинность не пострадала абсолютно. Ты защищал ее, как лев. Я два раза получила по голове и три - по печени. Или печень справа? За ремень брюк ты держался, как гимнастка за турник.
- Ах ты ж…
- Рубашку хотелось разрезать, но я сдержалась. Тогда бы ты точно решил, что тебя изнасиловали. Волков, мне очень понравились твои трусы!
Жора оцепенел и решил ни на что больше не реагировать. А юная нахалка продолжала сверлить его бесстыжим взглядом зеленых глаз.
- Между прочим, если ты собираешься всегда спать столь самозабвенно, мне придется ставить квартиру на сигнализацию. А! Я поняла! Ты набился ко мне в сожители, чтобы выспаться!
- Лизка, умолкни, а то меня удар хватит. От злости и бессилия.
- Тогда давай продолжим игру? У нас впереди еще тридцать шесть потенциальных поцелуев.
- Все. Я сыт. Поехали в Москву.
- Ты без вещей? Или я теперь должна тебя одеть с головы до ног во все новое?
- Обойдусь. Вещи у меня собраны и стоят в машине. Скажи лучше, какие у тебя планы на сегодня? Мне надо продумать маршрут.
- Прошвырнусь по магазинам, пообедаем в ресторане, заеду к подружке, потом домой. Планов особых нет. Хочешь, в кино сходим?
- Нет! То есть… не сегодня.
- Волков, ты какой-то нервный. Спать много вредно, вот что. Ладно, поехали.
Он все-таки настоял на своем, и выехали они не через главные ворота, а через боковые, лесом. При выезде на трассу Жора заставил Лизу пригнуться, за что она больно ущипнула его за ляжку. Волков вел машину, поглядывал в зеркала заднего обзора и невыносимо страдал. Впереди его ожидали нелегкие деньки. С одной стороны, готовящееся похищение, с другой - проживание под одной крышей с этой нахальной девицей, которая… которую…
В которую он, кажется, влюбился.
Серж Туканофф, он же Панк, приблизительно в то же время развил сумасшедшую - учитывая столь ранний для любого тусовщика час - деятельность. Плотно позавтракав и ласково прогнав из своей холостяцкой квартиры давешнюю блондинку, он совершил несколько телефонных звонков, после чего отбыл на собственном автомобиле в спальный район столицы, где и посетил некую фирму.
В симпатичном офисе Панка приветствовала не менее симпатичная секретарша, сообщившая ему, что шеф на Гавайях, Анфиса Бромберг в очередном творческом отпуске, но зато к его услугам лучший консультант и неограниченный доступ к банку данных. После этого секретарша вернулась к чтению нового романа Сандры Мэй, а Панк прошел в небольшой кабинет, в котором и завис на два часа.
Строго и придирчиво изучили они с консультантом массу досье и остановились на простом и немудреном варианте. Панк исходил из того, что равноценных противников Георгию Волкову подобрать трудно, практически невозможно, и потому стоит пойти парадоксальным путем. Выбрать на роль террориста человека, которого Георгию Волкову будет заведомо стыдно убивать…
Лесик Оршанский, в миру Леонид Пеночкин, молодой актер театра и кино, принял заказ по телефону в полдень, все записал, перечитал бдительному диспетчеру записанное, положил трубку и издал ликующий вопль:
- Живем! Любимая, в четверг я поведу тебя в ресторан!
Любимая взглянула на Лесика недоверчиво, но с надеждой. Соня - так ее звали - в душе гордилась тем обстоятельством, что уже два месяца спит в одной постели с настоящим артистом, но природная сметка не давала ей забыть и о том, что артист этот, то есть Лесик, пока, мягко говоря, не очень широко известен широкой публике.
Лесик закончил театральный институт и с тех пор блеснул своим талантом всего три раза. Два из них касались рекламы детских памперсов (неудачной) и свечей от геморроя (удачной, но неэстетичной), зато третий раз сразу выдвинул Лесика на широкие сериальные просторы. Он сыграл трудного подростка в сериале, прошедшем по одному из кабельных каналов Северо-Западного административного округа. По сценарию Лесикова персонажа убивали злые люди в конце второй серии, но зато потом - в восьмой, шестнадцатой и сто семьдесят четвертой - он являлся главной героине в воспоминаниях.
Деньги за сериал они с Соней проели быстро, так что в последнее время Лесик озаботился их добычей. Судьба решила не изгаляться над юным дарованием и подбросила ему счастливый случай. Лесика по знакомству засунули в картотеку одной успешной фирмы, занимающейся - тут Лесик несколько путался, потому что толком не знал, чем там занимаются - чем-то вроде организации досуга для богатых, но исключительно в приличном смысле этого выражения. Во всяком случае, Лесик для себя решил, что это что-то типа фирмы "Заря", а всякий молодой актер знает: где фирма "Заря", там и елки, а значит, Дед Морозы и Снегурки, верный калым хотя бы зимой, а то и клоуны летом…
И вот оно! Первый заказ, да еще какой шикарный! Лесику предписывалось утром в четверг на большой скорости подъехать в казенной машине по указанному адресу, дождаться выхода подробно описанной особы и сымитировать ее похищение. Для этого следовало аккуратно обхватить особу и тянуть ее в казенную машину. Особо оговаривалось, что у особы будет сопровождающий, который бросится особу спасать - тут следовало особу отпустить и немедленно кидаться на землю, потому что лежачего не бьют. Далее у особы с сопровождающим, по идее, должны были начаться глубоко личные отношения, после чего Лесик должен был в темпе линять с места преступления. Просто, элегантно - и стоит кучу денег.
Лесик заметался по квартире, продумывая образ. Воображение уже рисовало ему гангстерский костюм в мелкую полоску, широкополую шляпу, небрежно заломленную набок, и тонкие усики а-ля Аль Капоне. Соня вздохнула и пригорюнилась, подперевшись ладошкой. До четверга было еще очень далеко, а кушать хотелось еще с воскресенья…
В четыре часа Лизе удалось ускользнуть от бдительного Волкова. Для этого она настояла на спа-салоне. При виде снующих за стеклянной перегородкой женщин в простынях и обмазанных бурой грязью Волков закручинился и согласился остаться в вестибюле. С Лизы была взята страшная клятва не хулиганить, не убегать через черный ход и не устраивать веселых розыгрышей, типа вызова милиции по поводу преследующего ее, Лизу, здоровенного мужика, затаившегося при входе в спа-салон. Зная Лизу, Волков без труда мог допустить, что она на это способна.
И вот теперь Волков скучал в вестибюле, а Лиза, обмотавшись простыней и быстренько прогнав от себя назойливую косметичку с мисочкой жидкой грязи, уединилась в кабинетике и набрала номер Панка.
- Привет, это я. Ну что? Нашел?
- Пляши, Волынская. Твой друг Панк, как всегда, на высоте. Будет тебе похищение, аккурат в четверг с утра. Твоя задача - оказаться в районе одиннадцати на выходе с ипподрома.
- Сдурел? Что я там забыла?
- Не бэ, Капустин! Все схвачено. В четверг на ипподроме будет заезд орловских рысаков. Кубок мэра. Народу тьма. Как девушка светская, вполне имеешь право отправиться на ипподром. В десять первый заезд, после него перерыв. Ты как бы заскучаешь и как бы захочешь домой. Твоя задача - оторваться от твоего Волкова метров на десять. Террористы будут заряжены.
- Панк, ты гений.
- Я знаю, милая.
- А они не пострадают? Крепкие ребята?
- Все продумано, не волнуйся. Твое дело - душераздирающе вопить и призывать Волкова на помощь. Если хочешь сберечь ребятам здоровье - смело падай в обморок, только покрасивше. Ставлю штуку баксов, что он сразу бросится к тебе.
- Отлично! Сколько я должна?
- Волынская! Обижаешь! Я еще способен делать девушкам подарки, не залезая в заначку. Целую, пупс. Потом позвонишь, расскажешь.
Удовлетворенная Лиза отправилась в сауну, где и принялась продумывать детали операции. На первый взгляд все обстояло неплохо, вот только… Зная Волкова, можно ожидать трудностей. Возьмет и не пустит ее на ипподром. Что тогда?
Тут ее осенило. Эдик!!! Верный друг, благородный рыцарь и вообще прекрасный человек. Если он позвонит и официально пригласит ее на скачки, Волков не сможет придраться, что она это сама придумала. От нетерпения Лиза начала подпрыгивать на полке.
Наскоро вытершись и натянув на себя одежду, она набрала телефон Эдика. Печальный голос в трубке неуверенно сказал "алло?". И начался сеанс лицемерия.
- Эдик? Это Лиза Волынская. Ты не занят?
- Лизонька? Как я рад, что ты позвонила. Разумеется, для тебя я всегда свободен.
- Эдик, я всю ночь места себе не находила. Мне вдруг стало ужасно стыдно, что я так с тобой обошлась.
- Лиза, ты просто поступила честно, разве это плохо? Немногие девушки способны на это.
- Эдик, ты удивительный человек. Ты знаешь, я думала до самого утра и поняла, что очень не хочу тебя терять. Понимаешь… возможно, мы и не станем мужем и женой, но ведь наша дружба длится уже довольно долго? Скажу тебе честно, мне не хотелось бы ее утратить.
- Лиза, если бы ты знала, как мне приятно это слышать!
- Давай сходим куда-нибудь, посетим какое-нибудь шоу, или спектакль…
- Я был бы счастлив пригласить тебя, Лизонька.
- О, кстати, не хочешь сходить на скачки?
- Скачки? Это где лошадки, да?
Лиза закатила глаза и показала истекающей сиропом трубке язык. Лошадки! Папа, пусть слоники еще побегают…
- Да, Эдик, только это не лошадки, а орловские рысаки. Дивное зрелище! Куда бы нам поехать… Битца… О! Ипподром! В четверг будет Кубок мэра, утром.
- Лиза, это замечательно! Я закажу ложу на двоих.
- Эдик, мне страшно неудобно, но… могу просить тебя об интимной услуге?
Эдик явственно подавился слюнями, отчего голос его прозвучал несколько пискляво.
- Конечно, но… У тебя проблемы?
- Да. Это Волков. Мой дуболом-охранник. Он ходит за мной хвостом и никуда не выпускает. Представляешь, перевез меня в Москву и запер в квартире. Еле вырвалась в спа… Да, так вот. Не мог бы ты позвонить мне домой и пригласить меня официально? Как бы от себя?
- Господи, и все? Разумеется! Я завезу тебе приглашение сегодня же вечером.
- Эдик, ты мой самый настоящий друг.
- Лиза… А твой Волков и ты… ну, я понимаю, что это не мое дело…
- Эдик! Ты о том поцелуе, что ли? Да я нарочно это сделала, чтобы Сережка ему всыпал. Ты себе не представляешь, как меня утомил этот Волков! Он же солдафон! Резьба по дубу лобзиком. Даже не напоминай мне о вчерашнем.
- Прости, прости. Я не буду. Лиза, ты просто возвращаешь меня к жизни. Вчера я уезжал в ужасном настроении…
- Эдик, я побежала, а то сейчас облысею. У меня мелирование на голове. До вечера?
- До вечера, Лизонька.
Лиза нажала отбой и перевела дух. Мысленно извинилась перед Волковым. А потом неожиданно вспомнила вчерашнюю ночь… Она не могла заснуть, это объяснений не требовало. Все ее тело горело, живот то и дело сводило сладкой судорогой. Казалось, на губах по-прежнему горит поцелуй Волкова.
Лиза откинула простыню, медленно провела ладонями по телу. Соски отозвались болезненным нытьем, возбуждение, казалось, нарастало с каждой минутой.
Он будет спать со мной в одной комнате… Он будет спать со мной… Нет, спать мы с ним точно не будем.
Жорка огромный. Она видела его во время тренировок с ребятами. Широченная грудь, плечи метра два, ручищи, которыми можно сваи забивать. И при этом двигается, как балерина, легко-легко. Словно танцует.
И танцует он хорошо. Когда он ее вел в танце, Лиза отдыхала. Конечно, было бы хорошо просто прислониться к нему всем телом, прижаться, обвить могучую шею руками и закрыть глаза. Волков ее возьмет на руки, и они будут танцевать, пока не кончится музыка, а потом он отнесет ее сюда, в спальню, запрет дверь…
Раздавшийся из гостиной стон вывел ее из сладостного забытья. Лиза рывком села в постели, прислушалась. Стон повторился.
Она соскользнула с кровати, на цыпочках проскакала к двери и аккуратно приоткрыла ее.
Когда Жора успел прийти и лечь, она понятия не имела, но сейчас он спал на этом дебильном диванчике из "ИКЕА", узком и коротком, особенно для такого здоровенного мужика. Но Жора спал мертвым сном смертельно уставшего человека. Лиза все так же на цыпочках вышла из комнаты, подошла к спящему.
Лицо капитана Волкова во сне было совсем юным, почти мальчишеским и очень измученным. Щетина уже проступила на загорелых щеках, ворот рубахи расстегнут, а галстук зажат в руке. Он даже раздеться не успел, бедный. Надо хоть ботинки с него снять.
Она осторожно стянула с него ботинки и носки, потом с трепетом взялась за ремень брюк. Она хотела просто расстегнуть, чтобы не давило…
Громадная рука взметнулась, сгребла, прижала ее к широченной груди. Через секунду Лиза поняла, что Жора при этом так и не проснулся. А еще через секунду ее прошибло жаром, по сравнению с которым вулкан - холодильник.
Жесткая, теплая ладонь накрывала ее обнаженное плечо, пальцы слегка подрагивали во сне, создавая ощущение нежнейшей ласки. Лиза попробовала расслабиться и прижалась щекой к Жориной груди. Улыбнулась. Совсем рядом мерно и гулко билось его сердце. Жоркино смелое сердце.