- Слушайте, а Лиза… Ей действительно ничего не грозит? Вы ведь знаете, в детстве ее уже похищали, она уже была заложницей…
- Насколько мне известно, тогда действовал одиночка. Его останки обнаружили после захвата. А она была слишком мала, чтобы испугаться по-настоящему.
- Да, наверное… Полянский, вы мне скажете, когда… ну…
- Ни в коем случае! Многая знания - многая скорби. Все должно выглядеть абсолютно естественно. Не волнуйтесь. Через неделю, максимум - десять дней все закончится. Ваше дело - выполнять все условия бандитов. Мы полностью контролируем ситуацию.
Эдик танцевал отвратительно. К тому же у него были мокрые ладони, чего Лиза не переносила органически. И еще ее мучила совесть. Лиза была в сущности доброй девушкой и ненавидела ставить людей в неловкое положение, а именно в нем и окажется Эдик, когда она ему скажет, что они должны остаться просто друзьями.
Это нужно сказать именно потому, что Эдик - хороший человек и мухи в жизни не обидел. Скорее всего, он их боится, мух-то…
Выйдя вместе с Катериной обратно в сад, она поискала взглядом Волкова, но он, как и следовало ожидать, смылся. Вместо него в небольшом отдалении маячил Валера, заместитель Волкова, здоровенный парень с задумчивым и неумеренно добродушным лицом. Понятно, ее сдали с рук на руки. Ничего, она потерпит. Главное, не упустить идею. Озарение уже совсем близко, не спугнуть бы…
Эдик настиг ее у стола с пирожными и пригласил на танец, что для Эдика было равносильно приглашению прыгнуть с крыши дома или нырнуть в Марианскую впадину без акваланга. Лиза танцевать не хотела, но упомянутые угрызения совести ей мешали. Как назло, чертов Гленн Миллер писал на редкость длинные композиции…
Эдик что-то блеял, Лиза, как Винни-Пух, по очереди отвечала "Да-да" и "Нет-нет", а сама думала о своем. Если точнее - о своем поцелуе с Волковым. В самый разгар этих мыслей у нее появилось ощущение, что ей в спину уперли что-то тяжелое и горячее. Она знала, что это. Это Волков вернулся и смотрит на нее из каких-нибудь кустов.
Сейчас было бы просто отличненько поцеловать Эдика нежно и одновременно страстно, и положить голову ему на плечо, и заворковать, подобно голубке, и пострелять глазками - пусть капитан Волков сгрызет кусты до основания. Но ведь нельзя же сначала все это с Эдиком проделать, а потом сообщить ему, что они останутся просто друзьями? Лиза вздохнула и брякнула очередное "нет-нет". Эдик кротко поморгал белесыми ресницами и с легким укором поинтересовался:
- Ты меня совсем не слушала, да, Лизонька?
- С чего ты взял? Я тебя слушаю очень внимательно, я вообще люблю с тобой общаться…
- Но я спросил, будет у Сережи и Кати мальчик или девочка…
- Ну, я и имела в виду, нет-нет, они не знают… Эдик, не придирайся к словам.
Эдик всполошился.
- Что ты, что ты! Просто… я же чувствую, что ты со мной танцуешь - а сама где-то далеко отсюда. Лиза… я хотел спросить…
Мыслями она на самом деле была не так уж и далеко - в своей комнате. Только не одна, а с Волковым. В позиции, которую трудно назвать целомудренной. И дело дошло уже до того - мысленно, разумеется, - что как бы не начать стонать и охать, что Эдика, несомненно, убьет.
- Эдик, я тебя внимательно слушаю, тем более что я и сама хотела тебе кое-что сказать.
- Я… Лиза, ты только не перебивай… я сам собьюсь… В общем… ты не хотела бы уехать сегодня со мной… ко мне… в общем, мы могли бы провести этот вечер у меня дома, послушать музыку и…
К своему изумлению, Лиза покраснела. А потом остановилась и осторожно высвободила руки.
- Эдик, ты прости… но это невозможно.
Ох, ужас какой! Все равно что у ребенка конфету отобрать.
- Да, конечно… я все понимаю… я тороплю события, но понимаешь, я, мне кажется, тебя…
- Эдик, я очень тебя уважаю и ценю, но к тебе не поеду. Ни сегодня, ни в другой день. Я ужасно легкомысленная и взбалмошная, я задурила тебе голову и ты совершенно не виноват, но… Одним словом, у нас с тобой ничего не получится.
Эдик повесил свой длинный нос и запечалился. Потом поднял голову и жалобно улыбнулся.
- Но я хоть попробовал, правда? Знаешь, Лиза, а это даже хорошо, что ты так прямо и сказала… Я ведь ужасный тюфяк, мне все это говорят. Ты бы приехала - и я так и не решился бы ни на что… серьезное.
Лизе вдруг стало его ужасно жалко - до слез. Она схватила мокрую Эдикову ладошку и с жаром прижала к своей бурно вздымающейся груди, отчего Эдик аж побурел.
- Эдик! Ты никакой не тюфяк, ты замечательный, очень добрый и тактичный! И не слушай ты никого, ради бога! Вот увидишь, все у тебя будет хорошо, и девушку ты встретишь хорошую, серьезную, и она тебя полюбит, и вы будете в гости ко мне приезжать, честное слово! Ведь мы же друзья?
- Да. Конечно. Лиза?
- Что?
- А ты… ты влюбилась, да? В Георгия, я имею в виду?
Лиза опять вспыхнула.
- С чего ты взял? Он мой охранник…
- Перестань. Я же не идиот. Ты так на него смотрела, когда вы с ним… Ох, я не то говорю…
В этот патовый для обеих сторон момент Волков стремительно вышел из кустов и остановился прямо перед ними. Эдик немедленно смылся, а Лиза даже заробела - таким неукротимым и мрачным пламенем пылали серые глаза ее телохранителя.
- Вы закончили? Мне нужно с тобой поговорить.
- Ну и говори. Ты зачем Эдика напугал, терминатор?
- Елизавета Игоревна, мне надо с тобой ОЧЕНЬ серьезно поговорить. Прямо сейчас и желательно - наедине.
- Пошли в сад…
- В саду сейчас под каждым кустом толпа народа. Пошли к бабке Шуре.
- Ты ж наедине хотел?
- У нее нет камер и жучков, это я точно знаю. Кроме того, у нее есть курятник на заднем дворе. ТУДА уж точно никто не сунется.
- Правильно, я тоже туда не пойду, там воняет так, что аж глаза слезятся…
- Лизка! Шагом марш вперед, я сказал!
И с этими словами он на глазах всего, можно сказать, бомонда отвесил ей звучного леща по заднице, причем никакой игривости в его суровом лице не наблюдалось. Ошеломленная Лиза повернулась и едва ли не бегом припустила в сторону флигелечка, в котором обитала баба Шура.
Однако самое большое потрясение ожидало ее в том самом курятнике. Баба Шура выжидательно уставилась на неожиданных гостей, Лиза боялась поглядеть Жоре в глаза, а сам Жора Волков вдруг брякнул:
- Дело в следующем. С сегодняшнего вечера я буду жить с тобой в одной комнате…
5
У Лизы красиво округлились глаза, зато баба Шура набрала воздуха в грудь и выдала все, что думала по этому поводу. Волков давно подозревал, что баба Шура - переодетый шпион, потому что уж больно разнообразна была у нее речь. Тут вам и "охальник проклятушший", и "зенки бесстыжие", и "паралик тебя дери" - но одновременно и "надо же было набраться такой наглости", "совершенно не умеешь себя вести" и "как тебе это только в голову пришло". Ничего особенного - но по стилю не сочетается. Жора устало дождался, пока у бабы Шуры закончится воздух в легких, после чего кротко поинтересовался:
- Баба Шура, ты шпион?
- Чаво? Дурак ты, Волков, прости, господи! Что случилось-то?
Жора вздохнул.
- Во-первых, я уволился.
- Ой!
- Как! А я?
- А ты, Лизавета, во-вторых. Во-вторых, я остаюсь твоим телохранителем.
- Слава богу! Лизка, рот закрой.
- Погоди, баба Шура. Волков, я не понимаю… Мне что-то угрожает? И почему ты уволился? Вы с Серегой поругались? Я ничего не понимаю…
- Елизавета Игоревна, ты, пожалуйста, не волнуйся и слушай меня внимательно. Ничего такого не происходит и ничего тебе не угрожает. Уволился я потому, что у нас с Сергеем Игоревичем возникли… некоторые разногласия. Он считает, что я должен больше времени уделять безопасности холдинга, а я считаю, что твоей…
- Но почему вдруг?!
- Лиза, никакое не "вдруг"! Все было нормально, потому что я за тобой приглядывал. На самом деле ты всегда будешь в группе риска - потому что ты Волынская. Вот… Короче, меня хотели перекинуть на другой объект, я отказался, после чего просто передал полномочия начальника службы безопасности Валерке и теперь поступаю в твое полное распоряжение.
- Волков, но как же…
- Погоди, касатка! Жорик, а чего это ты про девочкину комнату говорил?
- Это я, баба Шура, фигурально выразился. Спать я буду в гостиной на диване, а через пару дней переберусь в соседнюю комнату в том же крыле дома. Просто… ну, не могу же я занимать прежнее помещение, раз я уволился?
- Можно подумать, тебя оттуда кто-то выгоняет!
- Есть еще кое-что. У меня теперь нет ни помощников, ни подчиненных. Я один. Распоряжения мне может отдавать только Лиза, но и я могу рассчитывать только на себя. В этих условиях мне просто жизненно необходимо оставаться рядом с объектом… то есть с Лизой. С тобой рядом, дошло?
- Волков, ты все-таки редкостный грубиян… Ладно, будем считать, что я все поняла, хоть я ничего не поняла, и идем - куда мы идем? Соблюдать режим, или я могу еще повеселиться?
- Можешь. Только от меня не отходи. Баба Шура, постели мне на диване, лады?
- Постелю. Только, Жорик, ты учти, ежели что…
- Баба Шура!
- Сковородкой отоварю!
- Понял. Иди, стели.
- Иду, стелю. Лизка! В случае чего - кричи.
Волков с укором посмотрел вслед бабе Шуре, потом повернулся к Лизе. Она смотрела на него задумчиво и слегка недоверчиво.
- Волков, что все-таки случилось…
- Лиз, я тебя умоляю! У меня и так денек что надо. С женихом поругался…
- Звучит двусмысленно.
- Тьфу ты! Пошли к гостям. Только постарайся не вредничать и не прятаться от меня по кустам с Эдиками и Вадиками.
- Волков! Я к твоему сведению с Эдиком только что порвала.
- Вот именно. А вдруг он затаил зло?
- Эдик?! Ты в себе?
- А ты уверена, что так хорошо его знаешь?
- Эдик - прекрасный человек!..
- …Которого только что бортанула девушка.
- Волков, ваш экзотический фольклор мне недоступен. Что есть по-русски "бортанула"?
- Кинула. Бросила. Щелкнула по носу. Плюнула в душу. Отвергла. Дала отрицательный реприманд. Хватит?
- Волков…
- Что еще?
- Ты мне должен еще за один вопрос. И тогда останется восемнадцать моих и восемнадцать твоих.
- Иди уже… Любопытная! Лиз?
- А?
- А твоя квартира в Москве… Ты не хочешь там пожить какое-то время?
- С тобой?
- И с бабой Шурой.
- Нет уж! БЕЗ бабы Шуры. Потом, у нее же куры. Она Москву не любит. Вообще-то это мысль… У Катьки с Сережкой сейчас все равно медовый месяц, им не до меня, а на этой неделе меня пригласили аж в три места…
- Лизавета, с этим, боюсь, придется завязать.
Лиза немедленно повернулась к Жоре и процедила сквозь зубы:
- Волков, ты не зарывайся, ладно? Ведь я тоже могу тебя уволить.
Жора подумал самую малость - а потом сгреб ее в охапку и начал целовать. Никакой особой стратегии в этом не было - просто ему уже очень давно этого хотелось. К тому же так у него появилось время все обдумать.
Раз уж нельзя ей все подробно объяснить, лучше не злить и не раздражать это прекрасное создание. Она из чистой вредности способна его уволить, и тогда будет гораздо труднее уберечь ее от покушения. В Москве, к тому же, бандитам труднее будет провернуть похищение… теоретически.
Георгий Волков был отличным спецназовцем. Но и ментом он тоже был неплохим, а потому знал: ни многолюдная площадь, ни стальные двери квартиры, ни даже проживание непосредственно в отделении милиции не гарантируют вам полной и абсолютной безопасности. Особенно если вы - дочь миллионера, президента банковского холдинга, а к тому же вас уже продали за очень большую сумму денег. Единственное, что он может сейчас сделать, - это стать Лизиной тенью в прямом смысле этого слова, не отпускать ее от себя ни на секунду.
Ничего, главное - пережить первые пару дней, а потом подтянутся его ребята. Он найдет кого-нибудь из старых сослуживцев, установит нормальную наружку…
- Вол…ков…счас…умру… Ты мне все кости переломал!
Жора опомнился и выпустил помятую Лизу из могучих объятий. Она с возмущением смотрела на него, но в глазах сверкали искорки отнюдь не возмущения.
- Извини, задумался.
- Ну знаешь! Мало того что ты меня хватаешь и целуешь…
- Сама сказала, должок. Теперь ни-ни. Только духовное общение.
- Волков?
- Да?
- Ты дурак.
С этими словами Лиза Волынская, слегка пошатываясь, отправилась в парк к гостям, а Жора пошел следом. Как ни странно, настроение у него было прекрасное…
Нужного человека Лиза обнаружила в кустах сирени. Владелец модного ночного клуба "ДК", Серега Туканофф, для друзей просто Панк. В данный момент он увлеченно рассказывал ужасающе неприличный и столь же ужасающе смешной анекдот двум девицам - блондинке и брюнетке. Брюнетка слушала напряженно и сурово, блондинка смеялась уже заранее. Панк разливался соловьем, но Лиза безжалостно пресекла эту идиллию.
- Панкусик, ты мне нужен немедленно и срочно.
- Я весь твой через секунду… Так вот, матрос отвечает…
- Панк!!
- Иду!.. "Привет доблестным морякам Балтики от моряков Черноморья!" Девочки, далеко не уходите. Что случилось, красавица?
- Учти, у меня полминуты, не больше, пока мой Волков смотрит в другую сторону. Панк, мне нужно, чтобы на меня напали и похитили.
- Чего?!
- Соображай быстрей! Инсценировка! Черный "мерседес", мрачные личности выскакивают, хватают, тащат в машину, я жалобно кричу, Волков бросается на них, как лев, расшвыривает их всех, и я падаю ему на грудь.
- Сама придумала?
- Ну!
- Заметно. Прости, я не расслышал… кто расшвыривает?
- Волков.
- Ничем не могу помочь. Камикадзе в этом месяце не завезли.
- Очень смешно! Панк, миленький, ну ты же у нас богема! Неужели у тебя нет знакомых молодых актеров?
- Здесь каскадеры нужны, а не актеры. И еще ветеринар.
- Зачем?
- Чтобы в случае чего всадить твоему Волкову снотворное. Видела в цирке - мужик с винторезом стоит в проходе, когда хищники выступают? Это и есть ветеринар.
- Опять смешно, ха-ха! Панк, думай скорее, он меня сейчас уже найдет.
- Волынская, ты влюбилась, что ли?
- Не твое дело. Да. Ну?
- Думаю. В принципе… есть у меня одна фирмочка… ролевые игры, все такое… Нечто подобное они уже делали, правда, тогда у них работал классный парень… Жаль, его больше нет…
- Как нет?! Что с ним? Погиб, да?
- Хуже. Женился на клиентке, отошел от дел. Ну, за спрос денег не берут, так что… сценарий-то у них должен остаться. Я тебе перезвоню.
- Нет. Я сама. Когда?
- Давай завтра, часа в четыре, пойдет?
- Ага. Ой, Волков идет… Быстро рассказывай анекдот.
- Щас… Сидят две блондинки, одна говорит: давай в города сыграем? Другая: давай, а как это? - Ну, я город называю, а ты на последнюю букву тоже город называешь. - Здорово, давай. - Москва. - Амстердам. - Москва. - Амстердам…
Подошедший Волков с подозрением уставился на согнувшуюся от смеха Лизу, потом сухо кивнул Панку.
- Лиз, я же просил, не прячься.
- Жор, я не пряталась, я только на секундочку…
- Ладно, проехали.
К часу ночи веселье постепенно перешло в стадию легкой оргии. Наиболее приличные гости разъехались, оставшаяся молодежь сдержанно буянила под кустами и на полянках. Официанты деликатно отбирали у напившихся коллекционные фужеры, охрана под руководством все еще несколько ошеломленного своим неожиданным повышением Валеры лениво, но бдительно прочесывала территорию.
Сергей с Катериной уехали еще до полуночи, провожаемые криками "Горько!". В глаза Волкову брат Лизы так и не посмотрел.
Жора вглядывался в темноту, привычно отсматривал сектора обзора. Искал он Полянского - на данный момент тот был единственной ниточкой, связывавшей Волкова с потенциальными похитителями Лизы. Однако ни в одной богемной компании в парке Полянский не появился, и Волков решил, что псевдогей уже уехал.
Двенадцать лет назад Полянского называли коротко и просто: Фарт. Дело происходило на афганской границе, куда отряд "Сапсан" был послан для усиления. Жора тогда был старлеем, но после операции как раз и получил капитана…
Фарт руководил всей секретной частью операции, на базе появился всего два раза, и оба эти раза вел себя так, что только сумасшедшему могло бы прийти в голову назвать его "голубым". Жесткий, даже скорее жестокий мужик с холодными глазами и насмешливо искривленными тонкими губами. Те, кого он допрашивал, кололись сразу и сдавали всех, однако никого из пленных в живых он не оставил. Не самые радужные воспоминания…
Волков потер усталые глаза - и тут же вскинул их на подошедшего мужчину в строгом костюме.
На лице у Валерки отражалась вселенская печаль. Хороший мужик был Валерка, только очень не любил разговаривать. Длинные фразы его утомляли, а короткие - плохо удавались в плане информативности. Вообще, по жизни, Валерка больше всего любил простые и ясные команды - "Ложись!", "Огонь!", "Отставить!". Сейчас Валерке предстоял адский труд - поговорить с бывшим командиром и начальником в том смысле, что поддержать его…
- Егор Степаныч… я, короче… В общем, мы все с ребятами вам того… Вы не сомневайтесь! Любой! В любое время.
Жора усмехнулся.
- Все нормально, Валер. Из тебя выйдет отличный начохраны, даже не сомневайся. Если что, Заяц всегда подскажет, да и я никуда не денусь, просто… у меня будут немножко другие полномочия.
Валерка слегка приободрился.
- Егор Степаныч, я это… короче… Шнурок мне не понравился. Сегодня.
Это было что-то новенькое. Эдик в охране никаких сильных чувств обычно не вызывал. Волков насторожился.
- Что случилось?
Страдание на лице Валерки стало вовсе уж безмерным. Ему предстояло объяснить словами то, что он только чувствовал…
- Ну… он ведь обычно похож на эту… глисту… в обмороке. А сегодня, когда уезжал, по телефону говорил.
- Ну и что, Валер?
- Он вел машину и говорил по телефону.
До Волкова наконец дошло. Обычно отъездом Эдика приходили любоваться все свободные от смены охранники. Эдик вцеплялся в руль обеими руками и выезжал из широченных ворот медленными рывками, так, словно полз по узкой тропинке над бездонной пропастью. Поворотники он включал за километр до поворота. Тормозил одновременно и ручным и ножным тормозом. Другими словами, представить, что Эдик может РАЗГОВАРИВАТЬ ПО МОБИЛЬНИКУ ЗА РУЛЕМ, было категорически невозможно. Все равно что прийти на кухню и увидеть, как баба Шура курит "Данхилл" и делает себе френч-маникюр. Волков почесал в затылке.
- Валер, а ты, часом, не расслышал, что он говорил?
- А он ничего и не говорил особенного. Только "да", "нет" и "через три дня". Так… жестко говорил. Как мужик, короче.
Само по себе это ничего не значило. Или почти ничего. Потому что Валерка, возможно, и не занял бы призового места на конкурсе эрудитов или ораторов, но дело свое знал хорошо, и ежели Валерке что-то показалось странным… к этому стоило как минимум прислушаться.