- Весьма, весьма приятно познакомиться, прекрасная Аннет. Me sais tre joli! Прекрасно! Вот уж не думал, что мое черствое сердце еще может кто-то тронуть! Я восхищен и удивлен, барон! Как и где вам удалось отыскать такой самородок?! Красива и, по-моему, талантлива!.. Я думаю на той неделе устроить вам прослушивание в Императорском театре.
- Буду вам бесконечно признателен, дорогой Серж.
Репнин наблюдал за этой сценой издали - он словно окаменел и потерял способность к здравомыслию. Пение Анны произвело на Михаила столь сильное впечатление, что он испытал доселе неведомую ему робость и благоговение. Он даже побледнел, а сердце билось встревожено и гулко.
- Что ты стоишь, как истукан? - шепнула ему на ухо сестрица Наташа. - Попроси представить ее…
- Мне неудобно вмешиваться…
- Вот уж не ожидала, что мой язвительный братец будет трепетать, точно барышня, - Наташа слегка подтолкнула Михаила вперед. - Ты рискуешь опять ее упустить. Дядя!
- О, моя дорогая племянница! - воскликнул Оболенский, оглянувшись на ее зов. - И Миша здесь. Как славно!
- Барон, - не давая никому опомниться, заговорила нетерпеливая Наташа, - представьте, пожалуйста, Мишелю вашу воспитанницу. А то они не знакомы.
- С удовольствием, - улыбнулся барон. - Моя воспитанница Анна… Странно, вы ведь с Володей приятели, разве он никогда вам не рассказывал о ней?
- Нет, не рассказывал, - пробормотал Репнин, все еще с трудом приходя в себя от пережитого потрясения. - Но мне очень приятно представиться. С вашего позволения, я бы хотел пригласить вашу воспитанницу на тур вальса.
- Простите, но я не танцую, - смутилась Анна.
- Аня, - мягко остановил ее барон, - на балу принято танцевать и веселиться. Я уже стар для танцев, пары составить тебе не могу. Иди, потанцуй с Мишей, а мы полюбуемся на вас. Ступайте, ступайте.
Репнин повел Анну в центр залы, а потом, подхватив ее за талию, закружил в вальсе. Его робость прошла, а восхищение, наоборот, усилилось - Анна танцевала прекрасно. Она была легкая, нежная, пластично отзывалась на все его движения.
И у Михаила затуманилось в глазах - ему показалось, что он вальсирует с ангелом.
- Вы были великолепны, - наконец решился промолвить Репнин. - Мой кучер едва не сбил обладательницу самого прекрасного на земле голоса.
- Благодарю вас, сударь, вы очень любезны…
- Мой друг, Владимир Корф - большой любитель загадок… Почему он никогда не рассказывал о вас?
- Наверное, у него есть на то веские основания, - тихо сказала Анна.
- И, кажется, я догадываюсь, какие именно.
- Что вы хотите этим сказать? - испуганно спросила Анна.
- Он просто безумно ревнует вас! Да и как может быть иначе? Вы - само совершенство!
- О, что вы!..
Михаил хотел добавить еще что-либо приятное для нее, но музыка смолкла, и Анна попросила Репнина отвести ее обратно к барону. Испугавшись, что ненароком сказал лишнего, Михаил смутился и повел ее через залу к уже знакомой группе, где Наташа по-прежнему любезничала с дядюшкой и его старинным другом.
- Смотрите-ка, у Анны появился новый поклонник, - раздался рядом с ними мрачный и металлический голос.
- Володя! - Оболенский радушно улыбнулся подошедшему Корфу-младшему. - Рад тебя видеть. Какие новости на службе?
- Извините, Сергей Степанович, мне необходимо срочно поговорить с отцом…
- Ты мог быть и повежливее, - нахмурился барон. - Иной раз ты ведешь себя просто бесцеремонно.
- Случилась одна… неприятность, - продолжал настаивать Владимир. - У меня к вам есть одно неотложное дело.
- А между тем господин Оболенский очень высоко оценил выступление Ани. А уж ты знаешь, насколько он придирчив…
- Да выслушайте же меня, отец…
- Я представляю, какой эффект, она произведет на прослушивании!
- Хватит говорить об Анне! Обратите внимание на родного сына!
- Ты разве не слышал, как она сегодня пела?
- Я буду стреляться с наследником… Может быть, это вас заинтересует, - тихо, склоняясь к самому уху барона, прошептал Владимир.
- Ты что-то сказал о наследнике? - не понял барон.
- Нет, ничего, - пожал плечами Владимир. - Так, проверял, хорошо ли вы слышите…
- Я думал, ты уже ушел, - удивленно сказал Репнин, подходя с Анной к Корфам.
- И было бы лучше уйти… Что я и сделаю сейчас, но прежде… - Владимир остановил слугу, проносившего мимо блюдо с бокалами с шампанским. - Друзья мои! Я хотел бы поднять этот бокал за прекрасную даму, посетившую сегодня наше общество… за даму, у которой есть тайна…
- И эта тайна - ее огромный талант, который, я надеюсь, вскоре очарует не только наши сердца, - оборвал его тираду барон.
- Да-да, отец, вы угадали - я пью за Анну! - Владимир поднял бокал и выпил шампанское сразу, одним глотком, ничуть не смущаясь недоуменных взглядов окружавших его людей, и нетвердой походкой направился к выходу. Репнин лишь отпил, с извинениями кивнул барону и Оболенскому и побежал догонять Владимира.
- Володя! Постой!
Ему повезло - Корфа уже перехватил Андрей Долгорукий.
- Сто лет тебя не видел! На днях получил письмо от Лизы, она спрашивает о тебе…
- Ax, да, да, Лиза, Лиза… - Корф вел себя, точно пьяный. - Ну, передай ей, что у меня все хорошо…
- Она посылает тебе привет, страстный поцелуй и кучу женских нежностей, которые просила передать наедине, - продолжал Андрей.
- Ну, напиши ей тоже что-нибудь от моего имени.
- Отчего сам не хочешь ей написать?
- Я - солдат, а не мастер амурных посланий…
- С тобой сегодня что-то неладное, Владимир, - тихо сказал озадаченный Долгорукий. - Пожалуй, я найду время поговорить о сестре позже. Когда ты будешь в настроении поддерживать дружескую беседу.
- Если у меня будет это время, если я вообще еще буду… - пробормотал Владимир.
Долгорукий странно посмотрел на него и вежливо откланялся, но уйти Корфу сразу не удалось - его тут же остановил Репнин.
- Володя! Ты не хочешь объясниться?
- Еще и с тобой? Увы, мой дорогой друг, вам, кажется, придется занять очередь!
- О чем ты? - недоуменно спросил Репнин. - Я хотел говорить с тобой об Анне. Она - воспитанница твоего отца, ты, наверняка знаешь ее очень давно…
- Слишком давно, к сожалению, - грубо ответил Корф.
- Ты что-то не договариваешь. Я чувствую, здесь что-то скрыто.
- Да нет никакой тайны, Миша! - отмахнулся Владимир. - Обычная девица. Столько к ней внимания! А до меня ни у кого дела нет!
- Да что с тобой?
- Сущие пустяки! - язвительно засмеялся Владимир. - Просто я только что вызвал цесаревича Александра на дуэль!
- Ты, наверное, шутишь? - растерялся Репнин.
- А что, похоже, будто я шучу? Ах, да, проклятый маскарад! Все в масках - не поймешь, кто есть кто… Я не знал, что это Александр! А жаль! Если бы это был сам император, тогда и дуэли бы не понадобилось - сразу же на виселицу!
- Но почему? Что случилось?
- Мне показалось, что этот, с позволения сказать, незнакомец, оскорбил мою даму. А я даже не знал, что ее зовут Ольга…
- Так значит, красавица, которая свела тебя с ума - и есть та самая полячка? Господи!.. А ты пробовал принести извинения?
- Пробовал. Бесполезно. Оказывается, самолюбием страдают и наследники престола!
- Тише, тебя могут услышать!
- А мне теперь нечего терять! Особа царских кровей не соизволила принять мои извинения. Так что же - отлично! Теперь я и сам хочу стреляться.
- Ты совсем обезумел?! Ты знаешь, что тебя ждет за убийство наследника престола?
- Дадут орден Андрея Первозванного. Посмертно, - Владимир засмеялся каким-то сатанинским смехом.
- Есть шанс хотя бы что-то изменить? - только и мог спросить Репнин.
- Поздно! Дуэль завтра. Пора назначить секундантов.
- Что ты на меня так смотришь?! - голос Репнина дрогнул.
- Миша, ты друг мне?
- Я твой друг… и еще адъютант Александра.
- Так значит, тебе не повезло, - недобро улыбнулся Владимир. - Вполне возможно, он попросит тебя быть его секундантом…
- Да неужели ничего нельзя сделать? - воскликнул Репнин и осекся - к ним подходили барон Корф и Анна.
- Володя, ты идешь? Мне, старику, давно спать пора. Да и Анна устала.
- Нет, - грубо ответил Владимир.
- Что ж, позвольте тогда пожелать вам всем спокойной ночи…
- Прощайте! - добавила Анна.
- До свидания - я очень надеюсь на это, - со значением сказал Репнин.
- Извините, я могу забрать у вас Анну на минуту, - скорее приказал, чем спросил Владимир у отца и, не давая ему ответить, взял Анну под локоть и отвел в сторону. - Запомни! Миша - мой друг. И у тебя не может быть с ним никаких отношений!
- Отпустите руку сударь, мне больно, - тихо, но требовательно сказала Анна.
- Подожди, я еще не все сказал, - тон Владимира стал угрожающим. - Держись от него подальше! А если вздумаешь делать наоборот, я расскажу ему все!.. И с удовольствием посмотрю на то, как быстро его восхищение тобой превратится в отвращение!..
Анне, наконец, удалось освободиться. Не показывая даже виду о сути разговора, она вернулась к барону и Репнину с милейшей и скромной улыбкой на лице. Барон еще раз кивнул Михаилу, и они с Анной стали спускаться по лестнице к выходу. Владимир и Репнин провожали девушку взглядом: один - полным ненависти, другой - любви.
Глава 3
Вызов
Утром Анна по обыкновению зашла к барону, чтобы поздороваться. Старый Корф сидел за столом в своем кабинете - у него в руках был медальон, который он рассматривал с печальной нежностью.
- Я думаю, ты бы гордилась Анной, дорогая, - донеслись до девушки необъяснимые слова барона.
- Доброе утро, дядюшка. С кем вы разговаривали?
- Сам с собою, деточка, - барон быстро закрыл медальон и, украдкой смахнув слезу со щеки, подошел к Анне. - Это возрастное. Я ведь не молодею.
- И не стареете. Вашей выправке любой офицер позавидует!
- Пусть лучше завидуют тебе. Ты была великолепна! Я раньше никогда не слышал, чтобы ты пела так вдохновенно.
- Я сама до сих пор не могу поверить, что все это произошло со мной! Сколько внимания, сколько аплодисментов.
- Тебе надо привыкать и к вниманию, и к славе… - барон не договорил - в дверь постучали. - Да кто там? Входите! Никита? Что случилось?
Это действительно было неожиданностью - просто так, без приказа, конюх из поместья приехать не мог. И выглядел он тоже как-то странно - весь в пыли, запыхавшийся, словно гнал всю ночь, не разбирая дороги.
- Доброго здоровья, барин! - поклонился Никита. - Письмо у меня к вам! Срочное!
Корф взял протянутый ему конверт и, извинившись перед Анной, снова подошел к окну, чтобы прочитать письмо. Глядя на то, как вмиг посуровело лицо барона, у Анны тихонечко заныло сердце. Она обернулась к приехавшему и сказала ласково:
- Здравствуй, Никита!
Никита был ее другом и защитником с детства. Анна знала, что он тайно влюблен в нее, но сама не испытывала ответного чувства и оттого всегда старалась держаться чуть обособленно, чтобы не навредить. Анна боялась, что обычную заботливость, свойственную ее натуре, Никита мог принять за нечто большее. И поэтому чувство его было светлым, но безответным и, похоже, безнадежным.
- Анна… - заговорил Никита и осекся.
- Что?
- Да так… Прости, глупость хотел сказать…
- Скажи - я не воспитатель, ругать не стану.
- Красивая ты слишком…
- Да неужели так бывает - слишком? - улыбнулась Анна.
- Выходит, что бывает… прости, - потупился Никита.
- А что ты извиняешься? - поддержал его барон, закончив читать письмо. - Она сегодня действительно необычайно хороша! Это успех окрылил ее - вчера Анна пела на балу, и все были восхищены ее пением.
- Еще бы, ясное дело…
- За письмо тебе спасибо, вот только - от кого оно?
- Не серчайте, барин, но просили тайну не выдавать. И спешить мне надо обратно, пока господин управляющий меня не хватились - дело-то секретное, никто о моем отъезде в Петербург не знает.
- Да я не сержусь, Никита, - задумчиво сказал барон, - ты поступил правильно. Теперь ступай поскорее и клятву свою храни.
- Всего хорошего, барин, - поклонился Никита и еще раз с тоской посмотрел на Анну, - и тебе, Аннушка… Ну, будьте…
Анна проводила его до двери и вернулась к барону.
- Что-то случилось, Иван Иванович?
- Я всегда подозревал, что Долгорукая - женщина завистливая, - негромко сказал барон после паузы. - А теперь вижу, что она еще и нечиста на руку. Она считает, что мое поместье принадлежит ей. Если верить автору письма, она утверждает, что я не выплатил долг ее покойному супругу.
- А кто написал это письмо?
- Автор пожелал остаться анонимным.
- Стоит ли доверять такому посланию? - засомневалась Анна. - Честный человек подписался бы.
- Возможно - да, а может быть - и нет. В жизни бывают разные обстоятельства, - покачал головой барон. - Но что-то подсказывает мне, что дело здесь действительно нечисто. И я должен немедленно отправиться в поместье и узнать все наверняка… А вот и ты, Владимир! Хорошо, что пришел!..
В распахнутых с силой дверях кабинета появился Корф-младший. Владимир выглядел ужасно - он не спал практически всю ночь, много пил, а когда проваливался в подобие сна, то на него тут же налетали кошмары. Владимир вошел в кабинет стремительно и казался озлобленным.
- Я немедленно уезжаю в поместье по срочным делам, - сообщил сыну свое решение барон.
- А вам не понадобится моя помощь? Я готов следовать вместе с вами.
- Нет, благодарю тебя. Я хочу, чтобы ты остался здесь и позаботился об Анне. Я пока не знаю, сколько мне придется отсутствовать.
- В доме полно слуг, - резко сказал Владимир. - Отчего бы им не позаботиться друг о друге?
- Анна - не служанка, и не смей больше говорить так! - возмутился барон.
- Как угодно. Но я не собираюсь играть в эти игры!
- Пока я жив - или ты будешь меня слушаться, или у меня не будет сына!
- Отец, я давно хотел задать вам один вопрос, - Владимир бросил на Анну взгляд, полный ненависти. - Почему о крепостной девице вы заботитесь больше, чем обо мне, своем сыне?
- Причина тебе известна. И я не намерен продолжать этот бессмысленный разговор!
- В таком случае желаю вам приятного пути, и… позвольте мне откланяться, - Владимир криво усмехнулся и нетвердой походкой вышел из кабинета отца.
- Мне очень жаль, что тебе пришлось все это выслушивать, - обернулся барон к Анне.
- Что вы, Иван Иванович… Я хорошо понимаю, отчего он обижен.
- Но Анна!..
- Мне кажется, вы к нему излишне требовательны и суровы, - заступилась она за Владимира.
- Мой сын - человек военный, и к дисциплине ему не привыкать.
- Но он же - ваш сын! И тоже нуждается в отцовских любви и внимании!
- Я никогда не обижал его этим. Скорее, мне часто приходилось напоминать ему о том, что он мой сын, - с грустью в голосе сказал барон и вздохнул.
- Я думаю, мне лучше поехать с вами в поместье.
- Но как же прослушивание?
- Если господин Оболенский счел мое пение достойным для сцены, то, я уверена, он не откажется прослушать меня и после возвращения, - Анна была полна решимости, основанной на двух серьезных причинах. Во-первых, внутреннее чувство подсказывало ей, что барона ожидают в имении не совсем приятные события, а, во-вторых, она искренне страшилась оставаться в Петербурге в полной власти неуравновешенного Владимира.
- Возможно, ты права, - обдумывая ее предложение, сказал барон. - Пожалуй, я смогу уговорить Сергея Степановича приехать к нам в поместье. Там и устроим прослушивание. Как тебе такая идея?
- Благодарю вас! Так я могу собираться?
Барон кивнул. Анна тут же побежала к себе за саквояжем. В коридоре она столкнулась со стремительно входившим в дом Репниным. Анна буквально влетела в его объятья, и Михаил не стал ее сразу отпускать.
- Извините… - зардевшись, пробормотала Анна.
- Михаил… - Репнин расцвел счастливой улыбкой. - А вы - Анна.
- Вы запомнили мое имя… - смутилась девушка.
- Вас невозможно забыть, - горячо сказал Репнин и тотчас испугался своей смелости. - Простите… Хотя нет, почему простите? Вас действительно невозможно забыть. Вы невероятно красивы и потрясающе талантливы.
- Вы, наверное, пришли к Владимиру? - Анна попыталась перевести разговор на другую тему.
- Но мечтал увидеть вас!
- Боюсь, что не смогу долго быть вашей мечтою - мы с бароном сейчас уезжаем из Петербурга, - Анна сделал попытку освободиться из объятий Репнина.
- Надолго? - расстроился Михаил и позволил Анне выскользнуть.
- Я не знаю…
- Разрешите мне написать вам, - умоляющим тоном попросил Репнин. - Обещаю, что не буду докучать вам глупостями!
Его тон, его глаза говорили о многом, и Анна почти сдалась, но, случайно бросив взгляд за окно, увидела проходившего по двору Владимира и вздрогнула, вспомнив его совсем нешуточную угрозу.
- Не терзайте понапрасну бумагу, - сухо ответила Анна ожидавшему ее решения Репнину. - Ответа не будет.
Она холодно посмотрела на оторопевшего Михаила и прошла мимо него, едва сдерживая слезы. Репнин ничего не понял и растерянно стоял в коридоре, пока к нему не обратился вышедший из своего кабинета старый барон Корф. Он был в дорожном костюме и с печатью озабоченности на лице.
- Миша! Не знал, что ты здесь, - барон протянул Репнину руку, и тот автоматически ответил на крепкое рукопожатие Корфа.
- Вы, кажется, чем-то озабочены? - отечески поинтересовался барон.
- Да, мы тут разговорились с Анной… - невпопад ответил Михаил.
- Это заметно, - кивнул ему Корф-старший.
В ту же минуту в коридор снова вышла Анна, одетая, как и барон, для дороги. Михаил настойчиво стал искать ее взгляда, но Анна казалась ко всему равнодушной.
- Вот и хорошо, Анна, что ты так быстро, нам пора, - кивнул ей барон. - Миша, прости, что не могу дольше уделить тебе внимания. Нас ждет карета.
- Как? Уже? - встрепенулся Репнин.
- Дела, дела, - Корф приподнял цилиндр в знак прощания и вышел, пропуская вперед притихшую Анну.
- Счастливого пути, барон! Сударыня, был счастлив вновь увидеть вас. Надеюсь, мы встретимся в скором времени.
- Прощайте, поручик, - прошелестела Анна и вышла из дома.
- Кажется, ты очаровала нашего Мишу! - с улыбкой сказал барон Анне, пока они шли к карете. - И, надо признаться, я не удивлен.
- А я представляю себе, как он будет удивлен, узнав, что я крепостная, - Анна, наоборот, казалась серьезной и даже расстроенной.
- Чувства сильнее предрассудков, если, конечно, они - настоящие, - сказал Корф, помогая Анне войти в карету, потом сел сам.
Кучер закрыл за бароном дверцу и прошел к лошадям.
- Н-ну, залетные, понесли! - прикрикнул он на своих любимиц - двух роскошных вороных кобылок.