Дора забрала у девочки пульт, переключив на канал, по которому шел мультфильм. Потом подтянула ей брюки, прежде чем достать из кучи одежды носки и кроссовки. Все попытки обуть ее не увенчались успехом: девочка носилась по комнате, не давая Доре себя поймать, при этом умудряясь не пропустить происходящего на экране телевизора. Эта веселая возня помогла Доре немного отвлечься от множества вопросов, крутящихся в ее голове. Наконец она поймала Софи и повела ее мыть руки. Видимо, обычные уговоры на этого ребенка не действовали. Судя по неуемной активности, Софи чувствовала себя раз в десять лучше, чем прошлой ночью. Еда, тепло и антибиотики сделали свое благое дело, но Дора хотела, чтобы девочку осмотрел врач. И еще больше ей хотелось получить ответы. Особенно о матери Софи. Кто она и что с ней случилось…
Они как раз вошли на кухню, когда зазвонил телефон.
Дора замерла, вопросительно глядя на Геннона.
- Ты что, не хочешь отвечать? - спросил он.
- Автоответчик пока включен. Кто бы это ни был, он оставит сообщение. - Дора посадила Софи и дала ей ложку, стараясь не прислушиваться к автоответчику, где ее голос просит оставить сообщение.
- Дора? Это Ричард. Я только что говорил с Сарой, и она сказала, что в коттедже что-то произошло…
Прежде чем она успела что-либо осознать, Геннон уже схватил трубку.
- Ричард, это Джон. Джон Геннон, - быстро произнес он.
- Джон? - Последовала пауза, пока Ричард переваривал полученную информацию. - Что ты, черт тебя побери, делаешь в квартире Доры?
- Боюсь, что мне пришлось немного ее побеспокоить, - Геннон повернулся и посмотрел на нее. Дора стояла на другой стороне холла. Ее лицо было бледным. - Вчера ночью я вломился в коттедж, потому что мне нужно было тихое место на несколько дней. Я и понятия не имел, что он занят.
- Господи, Джон, ты, должно быть, перепугал бедную Дору насмерть.
- Ну, я напугал ее гораздо меньше, чем ей удалось напугать меня. - На мгновение он замолчал. Костяшки сжимающих трубку пальцев побелели. - Как я понимаю, мои поздравления несколько запоздали. Я и не знал, что ты снова женился.
- Что? А, да. На Рождество. Я бы непременно пригласил тебя на свадьбу. А еще лучше шафером. Если бы только знал, в какой стране ты затерялся на этот раз. Как только вернусь из Штатов, замучаю тебя рассказами о своем счастье. Скажи, сколько ты планируешь пробыть здесь?
- Дни моих странствий, похоже, окончены. Жду не дождусь увидеть тебя, Ричард. - Его голос словно пробивался сквозь глухую завесу. Джон с трудом произносил подходящие случаю слова. - Жду твоего приезда.
- Здорово! А теперь расскажи-ка мне, друг Джон, от кого это ты хотел спрятаться в моем коттедже? Неприятности из-за женщины?
- Что-то вроде этого. Скажем так, я не могу вернуться домой, пока не улажу пару проблем. Дора была столь любезна, что согласилась приютить меня и мою дочь на пару дней… Надеюсь, ты не против.
- Почему я должен быть против, если так решила Дора?.. - Ричард прикрыл рукой трубку и быстро переговорил с кем-то. - Слушай, Джон. Мне пора бежать. Мы еще сможем обменяться всеми новостями, когда я вернусь. У тебя их, должно быть, немало. Ты сказал, у тебя есть дочь?
- Да.
- Ладно, во что бы ты там ни вляпался, у тебя есть Дора. У нее серьезные связи. Увидимся, когда я вернусь.
- А разве ты не хочешь поговорить с?.. - Но в трубке уже звучали гудки отбоя.
Геннон с преувеличенной осторожностью опустил трубку. Ричард Мариотт всегда был для него примером. Джон восхищался им и его успехами всю жизнь. Он видел, как распался его первый брак, и, не сомневаясь, возлагал всю вину на Элизабет. Но сейчас ему вдруг подумалось, а был ли он прав? Мужчина, который так невнимателен к своей жене, рискует вскоре потерять ее любовь, а вместе с ней и верность. Если женщина остается одна, она не будет счастлива.
Дора мерила шагами холл, мучаясь ожиданием и дурными предчувствиями. Когда Геннон повернулся к ней, она подняла глаза, подумав с некоторым удовольствием, что сейчас все решится.
- Ричард велел передать, что любит тебя, - сказал Джон, вкладывая свои чувства в чужие слова.
- Правда? - промямлила Дора.
- Его срочно позвали, - продолжал оправдывать друга Геннон, крепко обхватив себя руками. Он изо всех сил противился желанию подойти к Доре, обнять ее, прижать к себе и осыпать поцелуями. Словом, любить ее так, как должен был бы любить ее нерадивый муж. Ни одна встреча не могла быть важнее, чем любимая женщина. - Кажется, Ричард не возражает, чтобы я остался здесь, - добавил он.
- А почему он должен возражать? - спросила Дора, намеренно испытывая судьбу. Ей все еще не верилось, что она избежала разоблачения. - Ты же его друг.
- Именно так он и сказал. Очевидно, он доверяет тебе… и мне.
Их взгляды встретились, и Дора почувствовала, как между ними прошла волна тепла. Горячий огонь загорелся внутри нее, когда она вспомнила о том моменте в лесу, когда ни он, ни она не думали о Ричарде. С ее стороны это было понятно. Но вот с его… У Геннона, похоже, были проблемы. Он никак не мог решить, прибиться ли к стану святых или грешников.
В дверь кто-то звонил. Джон стремительно повернул голову. Дора, освободившись от очарования его взгляда, утратила одновременно и все силы. Она часто дышала, ноги стали ватными.
Геннон подошел к двери и вернулся спокойным.
- Посыльный просит расплатиться за продукты, которые доставил по этому адресу.
- Деньги в моей сумочке, - отозвалась Дора слабым голосом. - Не стесняйся.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Ты куда?
Дора вздрогнула.
- Софи чуть не уснула над супом. Я хочу уложить ее поспать. Возражения есть? - проговорила она, так как Геннон все еще продолжал закрывать дверной проем из кухни в гостиную. В руках у него был пакет с едой. - Она почти не спала прошлой ночью.
- Нет, наверное, нет. - Джон с трудом подавил зевок. - Никто из нас почти не спал.
- Свободная комната - направо. Не… - Дора проглотила окончание фразы. Геннон встретил ее смущение легкой улыбкой. Одной из тех, от которых его лицо начинало светиться изнутри. И этот свет завораживал Дору. Под его мягкими лучами она забывала свои попытки сохранять дистанцию и полностью растворялась в теплой волне. - Там тебе будет удобно, - закончила она.
- Спасибо, - ответил он серьезно, но тут же ухмыльнулся, дразня Дору. - Но прежде мне необходимо закончить несколько дел. - Геннон сделал шаг в сторону, и Дора увидела, как он, согнувшись, задержал дыхание, когда сломанные ребра резко сдвинулись, причиняя ему почти нестерпимую боль. Тело Доры содрогнулось, словно принимая на себя часть его боли.
- В шкафчике есть обезболивающие. Они должны помочь, - произнесла она с придыханием.
- Мне ничего не нужно, - сдавленно пробормотал он, уже стоя совершенно прямо. - Единственное, что мне необходимо, чтобы ты отошла с дороги и наконец не мешала мне положить на стол эти припасы.
Она с беспокойством смотрела, как Джон прошел к столу и положил пакет со вздохом облегчения. Не обращая внимания на пристальный взгляд Доры, он выпрямился. Его дыхание было неровным, но чувствовалось, что он постепенно справляется с болью. Было очевидно, что он ранен гораздо серьезнее, чем она думала. Внезапно Дора почувствовала сильное желание подбежать к нему и обнять. Держать его в своих объятиях, пока не уйдет боль, а вместе с ней - и все горести.
Прежде чем она успела хотя бы пошевелиться, он, крепко стиснув зубы, окончательно расправил плечи. Доре ничего не оставалось, как уйти, чтобы Геннон не заметил ее полный жалости и нежности взгляд.
Поднимаясь по лестнице, Дора все больше утверждалась в мысли, что, насколько бы сильным и независимым Джон ни был, сейчас он нуждается в хорошем враче.
Она положила сонную девочку на кровать и осторожно раздела ее. Немного поколебавшись, Дора прилегла рядом, позволив себе на несколько минут расслабиться. Ей нужно время, чтобы улегся бешеный стук сердца.
- Я вызову врача прямо сейчас, - войдя на кухню, твердо заявила Дора, едва взглянув на Геннона. Его лицо приобрело грязно-серый оттенок, а лоб покрывали капли крупного пота. - Джон? - неуверенно произнесла Дора.
Какое-то мгновение он стоял абсолютно неподвижно. Потом повернулся и прошел мимо. Глаза его помутнели, их затуманила боль. Минутой позже она услышала, как Геннон глухо застонал. Дора колебалась. Все ее существо рвалось за ним. Уложить его на кровать, погладить по голове, сделать что-то, что облегчит страдания. И только уверенность, что Джон не хочет иметь свидетелей своей слабости, удерживала ее на месте.
Последовало долгое молчание, испугавшее Дору, но потом до нее донесся шум воды из ванной. Она поняла, что в данный момент ее помощь Джону не нужна, зато сейчас она может вызвать врача, сказав без лишних подробностей, что у него будет два пациента. И попросить приехать как можно скорее.
Дора уже сжимала в руке трубку, когда почувствовала взгляд и обернулась. Джон стоял в дверях.
- Лучше сядь, пока не упал, - произнесла она заботливо.
Сначала ей показалось, что он будет спорить, но Джон поднял руки, жестом признавая ее правоту.
- Это точно, - сказал он и медленно пересек комнату. Подойдя к удобному глубокому креслу, Геннон осторожно сел. - Да, и напомни мне, чтобы я больше не позволял тебе никуда меня увозить.
- А, понятно! Это у тебя от переезда. Наверное, действует перемена климата? - спросила Дора с желчностью и сарказмом, которые удивили ее саму.
- Что еще скажешь? - проговорил Джон, скрестив на груди руки, словно пытался удержать рвущиеся наружу дрожь и кашель.
В самом деле, что еще можно сказать? У него действительно ухудшилось состояние в результате переезда. Точнее сказать, перелета, который неожиданно закончился посреди мокрого поля. Именно такая перемена климата, когда еще приходится терпеть адскую боль в сломанных ребрах и надо бежать с ребенком на руках многие километры, может легко перерасти во что-то худшее без присмотра врача.
- Ты вызвала врача?
- Конечно! У меня и так множество неприятностей. Не хватало еще объяснять полиции, откуда в моей квартире труп незнакомого мужчины.
- Что-то я сегодня не понимаю шуток, Дора. Мне нужен только отдых, и больше ничего.
- Только отдых? Извини уж за прямоту, но я ясно вижу, что тебе не хватит и года, чтобы восстановиться без медицинской помощи. Мало того, ты выглядишь как мертвец, а твоя смерть от собственной глупости не входит в мои планы.
Джон закрыл глаза. Он спрятал лицо в ладонях и сжал виски тонкими длинными пальцами.
- Может быть, ты и права. Но мне нужно сделать пару звонков.
- Согласна. И адвокат должен стоять в самом начале твоего списка. Как и поверенный. Я могу предложить тебе хорошего адвоката. Что ты об этом думаешь?
- Спасибо, но у меня уже есть адвокат. Слушай, а у тебя случайно нет знакомых в Министерстве иностранных дел? Ричард сказал, ты знаешь многих.
Дора встрепенулась. Если Ричард сказал именно так, он, видимо, предполагает, что Дора поможет Геннону выпутаться из всех его неприятностей. И при этом умудрился не сказать о ней ничего такого, что вызвало бы у Джона новые подозрения.
- Вообще-то он прав. Однажды я встречалась с министром на одном банкете…
Геннон удивленно поднял бровь.
- Господи Боже, да ты и правда имеешь связи! Ну, ладно. Думаю, сейчас мы не будем беспокоить важного человека. - Джон попытался улыбнуться. - Лучше оставим его в резерве. На этот раз меня устроит кто-нибудь в ранге секретаря или секретарши, безразлично. Лишь бы был проявлен максимум дружелюбия.
- Наверное, это зависит от того, сколько именно законов ты нарушил…
- Знаешь, я не считал.
- А еще более важно, какие это законы.
Геннон пожал плечами.
- Давай посмотрим. Во-первых, я забрал ребенка из лагеря без разрешения. Не знаю точно, какой закон запрещает это делать, но такой должен быть.
- И даже не один.
- Во-вторых, я незаконно переправил ее через границы многих стран.
- В-третьих, угон самолета, то есть взятие его взаймы у друга. Кстати, без его разрешения, - подсказала Дора с легкой улыбкой.
- Спасибо, чуть не забыл. Но Генри тут же отзовет свое заявление, как только я позвоню ему и объясню, как обстоит дело. Кроме того, несанкционированное приземление и ввоз в страну ребенка, не являющегося ее гражданином. Что, впрочем, можно оспорить моему адвокату.
Дора немного помолчала, ожидая продолжения списка, а когда Геннон не ответил, спросила:
- И это все?
- Это все, что я смог вспомнить. Не считая вторжения в частные владения и взлома. Об этом ты уже знаешь. Собираешься писать заявление?
- Не умничай, Геннон. После всего, что мы натворили, я уже давно твоя сообщница. Я имела в виду провоз наркотиков, контрабанду, производство оружия, словом, серьезные вещи. Если уж я буду просить друзей о помощи, мне надо знать все, и в первую очередь - что ты не… - она запнулась, подумав про себя: "Не преступник, использующий Софи и меня для прикрытия своих махинаций". Он обиженно смотрел на нее. Так, словно догадывался, о чем она думает. - Ладно, я ведь очень мало о тебе знаю, - тут ей в голову пришел еще один вопрос, и она решила прояснить ситуацию. - Геннон, если Софи - твоя дочь, почему ты не воспользовался официальными каналами?
- Ты думаешь, я не попробовал сначала этот путь? - Джон откинулся в кресле с видом смертельно уставшего человека. - Мы были не в том месте, где можно провести анализ крови за считанные часы.
- Да, в этом ты прав. Но то, как ты увез ее…
- Было ли это актом отчаяния? - Несмотря на боль и усталость, его взгляд вдруг стал острым как бритва. - Да. Я был в отчаянии. Я не мог оставить ее там, пока будет поворачиваться эта тяжелая бюрократическая машина.
- Они знают, что это ты увез ее?
- Конечно, знают! Именно поэтому мне пришлось воспользоваться самолетом Генри. Я бы никогда не прошел с ней через кордон. И никогда не смог бы попросить своего друга нарушить закон и отвезти нас.
- Но ведь ты не стал так же беспокоиться, когда втянул меня в эту историю, - заметила она, неожиданно разозлившись.
- Может, и так. Но я собираюсь кое с кем переговорить и как можно скорее все утрясти.
- В первую очередь ты должен поговорить со своим адвокатом. Он наверняка сможет выправить временные документы для Софи, и девочка будет здесь жить на законных основаниях. - Дора помолчала. - Можно будет использовать и твои связи в прессе. Если на твоей стороне будет пара влиятельных газет, вся страна станет следить за этим делом с сочувствием.
- Спасибо, но мне не нужна такая реклама.
- У меня тоже есть некоторое предубеждение против повышенного интереса общественности. Но это может здорово помочь, когда тебя арестуют.
- Думаешь, они собираются запереть меня в камере?
- Трудно сказать, как все обернется. Ты ведь нарушил международные законы. И вполне возможно, что боснийские власти потребуют немедленной отправки Софи на родину, к матери…
- Ее мать мертва, Дора.
Мертва. Какое пустое и холодное слово. Дора пыталась найти слова сочувствия и не находила их. Все, даже самые ласковые, слова в эту минуту ничего не значили. Джону нужна была конкретная помощь.
- Ты можешь это доказать?
Геннон вздохнул с облегчением. Она ничего не спросила. Но раньше или позже спросит. Тогда он расскажет ей всю историю, но будет ли она так же помогать ему, если узнает все?
- У меня нет свидетельства о смерти, если ты это имеешь в виду. Я даже не знаю, где она похоронена. У меня есть лишь письмо, в котором сообщается о ее смерти. Его написала женщина, бывшая с ней до последней минуты. Она умоляла меня забрать Софи и позаботиться о девочке.
- Ты уверен, что Софи - твоя дочь, Геннон?
Он спрашивал себя об этом тысячи раз, пока искал девочку. Сейчас это уже не имело значения. Одного признания умирающей женщины было достаточно. Все, что он знал, - ребенок в лагере беженцев. Об этом сообщало письмо. Правда, за то время, пока оно шло, все успело измениться. Но когда он попал в лагерь и увидел крошечную черноволосую девочку, он узнал ее. Но кто в это поверит?
- У меня есть фотография моей матери, где ей около двух лет. Софи - ее точная копия.
- Это может помочь, - кивнула Дора.
- Анализ крови - еще одно свидетельство в мою пользу. Когда приедет врач? - с нетерпением спросил Джон.
- Сейчас у него операция. Будет в течение часа. Хочешь, я приготовлю поесть?
Геннон покачал головой.
- Лучше позвоню адвокату, а потом полежу.
Дора ушла готовить постель. Пока он будет спать, она сможет подумать в тишине, кому позвонить. Возможно, ее адвокату, да и Фергусу тоже.
Дора поправляла одеяло, когда почувствовала, что Джон за ней наблюдает.
- Уже все уладил? - спросила она беззаботно.
- Да. Мне пообещали оформить для Софи легальные документы, когда я соберу доказательства ее прав на получение гражданства. Адвокат также свяжется с Генри и позаботится о ремонте самолета. Когда все будет готово, мы вместе пойдем в ближайший полицейский участок, и я напишу заявление. Имеешь какие-то возражения? - спросил он.
- Ты никому не причинил вреда, - пожала плечами Дора.
- Это так. Но я нарушил чертову уйму законов.
- Тогда пользуйся моментом и отдыхай на удобной кровати. В камере совсем не такие комфортабельные условия.
- Откуда такие сведения, из опыта? - На его лице появилась полуулыбка.
Она пожала плечами.
- Ты и сам знаешь, как это бывает.
- Нет, не знаю. Расскажи мне.
- Однажды я задумала стать актрисой и даже получила крохотную роль в сериале про полицейских на телевидении. Я провела много часов в камере. Должна тебе сказать, именно это и отвратило меня от карьеры на телевидении.
- Кстати, а чем ты зарабатываешь на жизнь? Ты сказала, что познакомилась с Ричардом на работе.
- Нет, я сказала, что нас познакомила моя сестра. Она - модель, наверное, ты о ней слышал. Ее зовут Поппи Кавана.
- Ну, я не слишком много времени трачу на чтение модных журналов. - Он прищурился. - Ты похожа на сестру?
- Немного.
- Может, я и видел ее фотографии. - Джон хотел было пожать плечами, но ребра тут же дали о себе знать. - То-то я был уверен, что твое лицо мне знакомо…
- Должно быть, так и есть. - Доре хотелось уйти от этого разговора, она принялась взбивать подушки с гораздо большей энергией, чем требовалось. - Вот так! Теперь все как надо. Ты уверен, что не стоит принять обезболивающее? - спросила она, собираясь уйти, хотя больше всего на свете ей хотелось прилечь рядом с ним и ждать, устроив его голову на своей груди, пока он заснет.
- Не думаю, что лекарства в твоей аптечке мне серьезно помогут.
Его голос звучал как-то странно, как будто он говорил совсем не о том. Дора не удержалась и повернулась к Джону. Но, что бы она ни услышала в его голосе, лицо Геннона оставалось бесстрастным и спокойным.
- Ладно, уверена, что доктор пропишет тебе что-нибудь более подходящее. Ложись и постарайся немного поспать. Не беспокойся за Софи. Я о ней позабочусь. - Дора была не в силах уйти. В ее глазах застыла неуверенность. - Доверяй мне, Геннон. Я никуда не пойду. Это теперь и моя проблема, а не только твоя.