Они целовались как в первый раз - страстно, ненасытно. По большому счету этот поцелуй и стал первым. Потому что сейчас они были не малознакомыми людьми, брошенными в объятия друг друга обоюдным желанием. Оно присутствовало и в этом поцелуе, но было и еще нечто важное - ощущение того, что есть история их отношений, с ее прошлым и настоящим. И конечно же с будущим, залогом чему служил еще не родившейся малыш.
Стивен оторвался от губ жены и заглянул в ее голубые глаза, полные изумления перед силой этого поцелуя.
- Боже мой… - хрипло произнес он.
- Не говори ничего, просто поцелуй меня еще раз, - прошептала Шелли, боялась, что через мгновение сказка кончится: разум заявит о себе, и оба поймут, что не должны уступать тайным желаниям.
- Ненасытная женщина, - пробормотал Стивен с нежностью.
- Ненасытная?
- Не говори ничего, просто разреши еще раз поцеловать тебя, - повторил он ее же слова.
И их губы опять встретились.
- Милая, ты ведь разрешишь мне любить тебя… несмотря на все, что произошло раньше? - спросил Стивен, с явным трудом оторвавшись от ее губ.
- Я думала, что ты никогда не спрашиваешь разрешения, - прошептала Шелли, закрыв глаза, и почувствовала, как он дрожащей рукой провел по ее лицу. А затем, сжав его в ладонях, стал покрывать поцелуями губы, глаза, щеки…
Неожиданно Шелли вспомнила, с каким исступлением, граничащим с потерей рассудка, они занимались любовью последний раз, у нее на квартире. И ее посетила горькая мысль, что их ребенок был зачат не в обоюдной любви, что Стивеном в тот момент двигали гнев и ненависть. Но сейчас даже это утратило для нее значение. Раз прошлое изменить нельзя, нужно наслаждаться настоящим.
- Идем, - пробормотал Стивен и повлек ее в глубь комнаты.
- Куда ты меня ведешь?
- Туда, где мы должны были оказаться сразу после бракосочетания. - И он одним движением поднял ее на руки.
- О, Стив, я же стала тяжелой!
- Мне нравится носить тебя на руках, - прошептал он. - Я понял это в ту минуту, когда сделал это в первый раз, в Швейцарии.
- Ты такой сильный, - восхитилась Шелли и прижалась к его широкой груди.
Стивен крепче обнял ее и вдруг замер - видимо, ощутил под тонкой тканью платья вызывающе крохотные трусики. Он вопросительно посмотрел Шелли в глаза, и она улыбнулась, не отводя взгляда. Любому ясно, что просто так беременная женщина не наденет сексуального белья.
Сделав несколько шагов, Стивен бережно положил жену на кровать.
- Никогда еще не раздевал беременную женщину. Я буду очень осторожен, - пообещал он и снял с нее платье.
Шелли увидела, как он задержал дыхание, любуясь ее полуобнаженным телом - полной грудью, просвечивающей сквозь белое кружевное белье, заметно выросшим животом.
- Боже мой, - услышала она сдавленный возглас Стивена, - никогда не думал, что женщины, ждущие ребенка, так сексуально выглядят!
Он расстегнул лифчик, судорожно перевел дыхание, увидев призывно розовеющие соски, и, склонившись, провел языком по нежной коже ее груди. Затем раздел Шелли полностью и мягко положил руку на темные завитки волос внизу ее живота. Он почувствовал, как она вздрогнула от удовольствия, но решил, что этого недостаточно, поэтому опустился перед ней на колени…
Шелли содрогнулась сильнее и притянула его голову ближе, зарывшись в густые темные волосы. Ей еще ни разу не доводилось испытывать такого наслаждения, как то, что затопило ее в эту минуту. Стало совершенно неважно, что Стивен не любит ее и происходящее сейчас скорее всего один из способов добиться прощения за сегодняшнее. Ей безумно хорошо с ним! И если не дано большего, то не проще ли смириться с безответной любовью и жить, как получается?
Шелли постаралась забыть о разбитом сердце и несбывшихся надеждах. Ведь все происшедшее чуть раньше еще раз доказало, что Стивен не в состоянии простить обид, которые она ему нанесла. Но его крепкие объятия, страстные поцелуи и руки, так нежно ласкающие ее, позволили ей хоть на время забыть о своих несчастьях.
И когда Стивен разделся и заглянул ей в глаза, как бы прося разрешения, Шелли кивнула. Она чувствовала его желание и знала, что даже такая имитация любви для нее лучше, чем ничего…
Они лежали неподвижно, прижавшись друг к другу, как одна единая плоть, и их сердца бились в унисон.
Стивен положил руку на живот жены и неожиданно спросил:
- Когда дети начинают шевелиться?
- Месяцев в пять. - Шелли повернула к нему лицо и пообещала: - Когда-нибудь я дам тебе послушать, как толкается твой ребенок.
Стивен приподнялся на локте и проникновенно произнес:
- Прости меня, пожалуйста. Я очень некрасиво повел себя в гостиной. И сейчас хочу сказать то, что должен был сказать гораздо раньше: спасибо за то, что решила устроить мне праздник.
- Не надо, не извиняйся. Мы оба действовали необдуманно, под влиянием эмоций. Так что давай забудем обо всем, что сегодня случилось, - предложила Шелли.
Его лицо внезапно помрачнело. Коротко вздохнув, Стивен приоткрыл рот, будто собираясь что-то сказать, но потом тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и сел на кровати, пристально глядя на Шелли. Никогда еще его взгляд не был таким испытующим, требовательным… мучительно-ищущим что-то в глубине ее сердца. Но разгадать выражение глаз мужа Шелли оказалось не под силу - слишком уж о многом оно говорило. О том, во что поверить она считала себя не вправе.
- А что нам делать с тем, что только что произошло между нами? Тоже забыть и сделать вид, что все осталось по-прежнему? - глухо спросил Стивен.
Как будто не в силах больше смотреть на обнаженную жену, лежащую рядом, он отвернулся от нее и после мучительно долгой паузы услышал:
- Ты спрашиваешь об этом с такой странной интонацией, словно случившееся много для тебя значит. - Стивен почувствовал, как Шелли тоже села на кровати. - Хотя я прекрасно понимаю, что заставило тебя поступить именно так. И эти чувства далеки от любви, нежности или простого желания быть ближе ко мне.
- А если я скажу, что для меня это действительно много значит? - спросил Стивен, запинаясь на каждом слове, буквально выдавливая их из себя.
- Я вряд ли поверю тебе. После всего, что было между нами в прошлом, думаю, нам вряд ли надо допускать, чтобы безумства, подобные сегодняшнему, повторялись… Да ты и сам не захочешь этого. - И с грустью произнесла про себя: ведь ничего нет приятного в занятиях сексом с нелюбимой женщиной, которая постоянно живет с тобой под одной крышей, да еще и беременна. Такой мужчина, как ее муж, может выбрать любую красавицу - и не получит отказа.
Стивен все так же сидел, отвернувшись от нее, и Шелли уже решила, что не дождется никакой реакции на свое предложение. Но вдруг он резко повернул к ней побледневшее лицо и дрожащей рукой провел по ее волосам. И Шелли снова - в который уже раз - показалось, что какие-то слова готовы сорваться с его губ. Она замерла в ожидании, даже сердце на мгновение перестало биться в ее груди. Воздух вокруг сгустился. Но Стивен покачал головой, и слова - если он и собирался их произнести - так и остались невысказанными.
- Хорошо, - вместо этого произнес он. - Я и не ждал от тебя ничего другого. Только позволь мне сказать оно: ты моя жена и скоро станешь матерью моего ребенка. Я не настолько глуп, чтобы пренебрегать вещами, на которых основывается наша жизнь, поэтому никогда не говори, что ты для меня безразлична. И знаешь, я бы очень хотел стать для тебя мужем по-настоящему. Вот как сейчас.
Это были не те признания, которые Шелли, несмотря на доводы разума, жаждала услышать от Стивена. Но и они стали для нее потрясением. Произнесенные им слова свидетельствовали о вещах, которые, как принято считать, современные мужчины предпочитают игнорировать, - о верности, о долге, об уважении к семейным ценностям, о готовности помогать и оберегать, что бы ни случилось.
То, что предложил ей Стивен, было неожиданно щедро, благородно и, самое главное, надежно. Шелли в который раз приказала себе перестать гоняться за несбыточными мечтами и принять мужа таким, какой он есть: без любви в сердце, зато с чувством долга в душе. В конце концов, соглашаясь стать его женой, она и о таком счастье помыслить не могла. Любая женщина на ее месте была бы несказанно рада.
Шелли застенчиво дотронулась до загорелой руки Стивена и погладила - жест, который снился ей сотни раз, но на который она до этой минуты не решалась. И это-то после их интимных ласк!
- Это значит "да"? - тихо спросил Стивен.
- Ты же сам говорил, что правила игры мы устанавливаем сами. Условия нашего брака меняются, и никто не знает, что нас ждет впереди. Да, я соглашаюсь, но сама еще толком не знаю, на что.
- Хотя бы на то, что мы должны делить постель. Заметь, я говорю не о сексе. Если это способно навредить ребенку, то с этим можно и потерпеть.
Шелли слушала и не верила своим ушам. Еще меньше она верила глазам, которые уверяли ее, что муж волнуется и пытается скрыть это странное, непривычное для него состояние.
На память сразу же пришла другая ночь в другом месте. Она, лежащая на кровати в его роскошной спальне. И Стивен, сидящий рядом. Его внезапное, ошеломительно внезапное предложение выйти за него замуж. И то же мучительное волнение, сквозившее в темных, пылающих странным огнем глазах.
Что же все это значит? - судорожно теребя в руках край простыни, спрашивала себя Шелли. И опять не находила ответа.
- Но я не могу понять, зачем тебе нужны близкие отношения со мной? - наконец решила она поставить точки над "i". И опять увидела, как Стивен отвел взгляд.
- Не все ли равно? - уклончиво ответил он. - Ты же не говоришь, почему не против спать с мужчиной, которого не любишь.
- Кроме любви есть и другие чувства, - растерянно пробормотала Шелли. Вместо того чтобы добиться правды от Стивена, она сама едва не открыла ему свое сердце. Еще чуть-чуть - и с ее губ сорвалось бы предательское "Люблю!".
- Пусть будет так, - подвел итог их разговора Стивен.
Шелли приникла к обнаженной груди мужа, чувствуя себя усталым странником, который, так и не дойдя до цели, решил отдохнуть на полпути. А потом подняла голову и посмотрела на Стивена. Впервые без боли и внутренней борьбы.
12
- Шелли! Ради Бога, перестань суетиться и посиди со мной!
- Не могу. Мне нужно написать список экономке, чтобы она купила все необходимое.
Стивен появился на пороге кухни и долгим взглядом, в котором явственно читалась тревога, окинул жену.
- Как ты себя чувствуешь?
- Очень хорошо. - Шелли улыбнулась и повернулась к нему - восхитительная молодая женщина, полная здоровья и жизненной силы, с огромным животом, который не могло скрыть платье с высокой талией. - Не волнуйся так понапрасну, Стив. Ребенок должен родиться только в следующем месяце.
- Ужасно, что сегодня мне нужно лететь во Францию. Оставлять беременную жену одну, в малолюдной местности… Может, все-таки положить тебя в больницу в Глазго? На всякий случай…
- Не бойся. И занимайся делами со спокойным сердцем.
- Но меня не будет целую неделю!
- И что? Ты и так приезжаешь сюда только на выходные. - Шелли не понимала, что вдруг произошло со Стивеном. Всегда такой спокойный, уверенный в себе и в будущем, он вдруг не на шутку разволновался перед отъездом.
- Никуда не выходи, хотя бы пока не наладится погода, - продолжил он в том же духе. - Вполне возможно, что сегодня вечером пойдет снег.
На улице действительно похолодало. Но снегопад в апреле?
- В Шотландии все может быть, - сказал Стивен в ответ на вопросительный взгляд жены. - Дождь на Новый год, и метель в июне.
Когда она стояла на пороге, провожая мужа, он вдруг обернулся и порывисто прижал ее к себе.
- Шелли… - задыхаясь от волнения, начал Стивен, но его прервали.
Шофер, сидящий в машине, посигналил, давая понять, что они безбожно опаздывают. И это была правда: Стивен все откладывал момент прощания.
- Мне нужно сказать тебе столько важного! - уже идя к машине, крикнул он. - Но не сейчас, в этой спешке! Просто дождись меня, слышишь, милая?
"Милая" - это слово еще долго звучало в ее мозгу. Скорее всего волнение заставило Стивена быть таким нежным и внимательным - особенно в последний месяц. И забота тоже. Иначе как объяснить перемену в его поведении? Неужели все мужья настолько меняются, когда их женам предстоит рожать?
С той самой предрождественской ночи они стали спать вместе, хотя больше не занимались любовью. Стивен боялся навредить ребенку, которого она носит, но засыпали они всегда, обнявшись. И иногда, проснувшись под утро, Шелли открывала глаза и видела устремленный на нее взгляд мужа, полный странного огня, нежности… и затаенной боли.
И еще были непонятные фразы, полные недомолвок и скрытого значения. Сколько раз Стивен порывался что-то сказать ей - возможно, открыть свое сердце, - и Шелли замирала, не зная, что сулит ей его признание - возрождение безумных надежд или мрачное отчаяние. Но всякий раз слова оставались невысказанными. И она терялась в догадках, в чем причины его скрытности. Неужели она недостойна доверия близкого человека?
А ведь за последние месяцы они действительно стали близки, порой даже мыслили одинаково. Прежние скованность, отчужденность, боязнь показаться смешным остались в прошлом. И часто, засыпая рядом со Стивеном, Шелли отчаянно хотела прошептать: "Спокойной ночи, любимый!" Только сознание того, что муж ее не любит, а только выполняет свой долг мужчины перед женщиной - матерью его первенца, останавливало готовые вырваться слова…
После того как Стивен уехал в Глазго, Шелли устроилась на диване в гостиной и стала представлять, чем он сейчас занимается. Вскоре небо за окном потемнело, в воздухе закружили первые снежинки, а затем начался настоящий снегопад. Она посмотрела на часы и поняла, что самолет Стивена только что оторвался от земли. Пусть полет пройдет хорошо, мысленно взмолилась Шелли, ведь жизнь без мужа теряла для нее всякий смысл, настолько сильна была ее любовь к нему.
Снег все шел и шел, превращая пейзаж за окном в новогоднюю открытку. Во второй половине дня Шелли усилием воли стряхнула апатию и стала разжигать камин, готовясь провести вечер в одиночестве. И вдруг в дверь позвонили.
На пороге стояла миссис Маккормак - правда, ее с трудом можно было узнать под вязаной шапкой, толстым шарфом и непромокаемым пальто, которые местные жители надевали в мокрую и холодную погоду.
- Заходите и раздевайтесь, - улыбаясь, пригласила Шелли. - Что заставило вас выйти из дому в такой ужасный день?
- Стивен позвонил мне, - объяснила пожилая женщина, - и попросил приглядеть за тобой.
- Он делает много шума из ничего!
- Он просто беспокоится о тебе. И о ребенке.
- Со мной все в порядке.
Раздевшись, миссис Маккормак прошла в гостиную, уселась в кресло перед камином и, протянув руки к огню, окинула Шелли изучающим взглядом.
- Да, в последнее время ты выглядишь гораздо лучше. Менее взволнованной… более умиротворенной, что ли…
В сложившейся ситуации это прозвучало иронично.
- Ну, я рада, что кажусь именно такой, - медленно произнесла Шелли.
- То есть в душе у тебя все по-другому?
Шелли растерялась. Перед ней сидела тетя Стивена - женщина, в какой-то мере заменившая ему мать. Стоит ли раскрывать перед ней сердце? Не стоит, решила она и ответила, старательно выговаривая слова:
- У меня все хорошо. Честное слово.
- Кажется, между тобой и моим племянником все наладилось, - так же осторожно сказала миссис Маккормак. - А когда ты только появилась здесь, каждый ощущал волны напряжения, исходившие от вас обоих.
Неужели даже со стороны видно, что мы стали по другому относиться друг к другу? - удивилась Шелли. И неужели мне удается, так хорошо скрывать то, что творится в моей душе, что даже тетя Стивена находит меня умиротворенной?
- Ты ведь любишь моего мальчика, правда? - внезапно спросила миссис Маккормак.
Их взгляды встретились. И Шелли неожиданно поняла, что нет никакой надобности притворяться перед человеком, который тоже любит Стивена.
- Да, я люблю его. Очень люблю.
- Тогда почему у тебя сейчас такое печальное лицо?
Шелли покачала головой.
- Я не могу говорить об этом.
- Зато я могу, - решительно заявила тетя. - Не знаю, что у вас там произошло до свадьбы и почему она оказалась такой поспешной, но думаю, ты считаешь, что Стивен женился на тебе исключительно из-за ребенка.
- Да, - прошептала Шелли и покраснела. - Вас это возмущает?
Миссис Маккормак рассмеялась.
- Возмущает? Было бы довольно странно, если бы в мои годы меня возмущали подобные вещи. Такие браки случались всегда.
- Возможно. Но… но Стивен совсем не любит меня, - наконец решилась произнести Шелли. - И мне так больно от этого! Я так боюсь его потерять!
- Не любит? А ты уверена? - спросила миссис Маккормак.
- Он ни разу не говорил мне об этом.
- Эх вы, современные независимые женщины! Скажи мне, сколько раз ты встречала донжуанов с лживым языком, которые бросают направо и налево ничего не стоящие признания? Говорят о пылкой любви и одновременно заглядываются на других девушек? Важно не то, что мужчина говорит. Важно то, что он делает.
Шелли вспомнила сегодняшнее прощание со Стивеном, его слова, обращенные к ней. Окинула мысленным взором последние месяцы своей жизни, которые протекали близко от мужчины, чьего сердца она так и не разгадала. Его взгляды, прикосновения, неустанную заботу и постоянную нежность, сквозящие в отношении к ней. И странную недосказанность в разговорах, боль и печаль, порой прорывающиеся во взгляде, когда Стивен полагал, что она его не видит… Боже мой, неужели?
- Так вы думаете, Стивен любит меня? - воскликнула Шелли.
- Я ничего не думаю, дорогая. И к сожалению, не знаю, что чувствует Стивен. Он никого не впускает к себе в душу - с тех пор, как потерял мать. Даже меня. Поэтому никто никогда не видел его показывающим такое интимное чувство, как любовь. И я не слышала, чтобы мой племянник хотя бы раз сказал мне, что любит меня, свою старую тетю. - Миссис Маккормак печально вздохнула. - Подумай об этом, Шелли. Для Стивена мать была самым дорогим и близким человеком. И вдруг она покинула его навсегда, причем внезапно. Любой на его месте стал бы после этого бояться любви, потому что для него она была бы прежде всего связана со страхом потери. А полюбив, не стал бы афишировать свое чувство, опасаясь предательства.
Почему я никогда не смотрела на Стивена с такой стороны? - спросила себя Шелли. И в очередной раз не нашла ответа.
- Вы думаете, я эгоистична и хочу от жизни слишком много, когда она и так дала мне достаточно: надежного и любимого человека?
Миссис Маккормак пожала плечами.
- Я много прожила и знаю, что в сердечных делах не стоит давать советов - тем более однозначных ответов на подобные вопросы. - Она задумчиво посмотрела на Шелли. - Скажи мне, читала ли ты последний номер "Шотландского вестника"?
- Нет, - удивленно ответила Шелли. - А в чем дело?
- Там есть статья, содержание которой напрямую касается тебя и Стивена.