К несчастью, Луиза Трент все замечала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Николь знала, что у женщин интуиция развита лучше, чем у мужчин. И Луиза доказала, что она не исключение.
Приехав неожиданно в субботу, Луиза обнаружила, что Пирс сидит возле бассейна с Николь и Томми и ест вместе с ними сэндвичи с арахисовым маслом и желе.
- Боже милостивый! - ужаснулась она. - Хорошо, что я надумала захватить тебя на ленч.
- Почему бы тебе не присоединиться к нам? - предложил Пирс, подвигая ей стул. - У нас тут много еды и холодный чай.
Луиза оглядела сэндвичи с таким видом, будто предполагала найти в них следы тараканов, и пожала плечами.
- В яхт-клубе, Пирс, подают свежий крабовый салат и шардоне.
- Прости, Луиза, но я обещал Томми дать ему в полдень урок плавания.
Глаза под широкими полями черной соломенной шляпы спокойно оценили сцену. Троица лениво расположилась среди полотенец, солнцезащитных лосьонов и нетонущих игрушек. Непосвященному они бы показались дружной семьей, а Луиза - непрошеной гостьей. Явно не та картина, которая ее порадовала бы.
- Почему ты, Пирс?
- А почему не я? - Он пожал плечами.
- Потому что, - брюзгливо пояснила она, - я не вижу смысла держать собаку и лаять самому.
Расчетливо нанесенное оскорбление. Образ семейного мужчины чуть сместился. Открылся другой человек. Морской офицер, не привыкший, чтобы его решения ставились под вопрос.
- Собаку, Луиза? - Он перевел взгляд на Николь.
Августовский полдень дал трещину. Воздух наполнился враждебностью. Чувства неожиданно и неприлично вырвались на волю. Николь неосознанно потянулась за платьем, несмотря на скромный вырез ее цельнокроеного купальника. Напряжение снял Томми.
- Где собака? - спросил он, оглядывая берег.
- Это образное выражение, Томас, - пояснила Луиза. - На самом деле здесь нет собаки.
И хотя она весело засмеялась, в глазах сверкала сталь. Такая же, как и у Пирса.
- Пожалуй, она могла бы здесь быть. - Жесткая линия рта Пирса чуть смягчилась в еле заметной улыбке. - Как вы считаете, Николь, не взять ли нам щенка?
- По-моему, это было бы замечательно! - Она не могла скрыть удовольствия от того, как он задал свой вопрос. Словно считал ее членом семьи.
Луиза выглядела так, будто вот-вот взорвется. То ли она вообще против собак, то ли восприняла разговор о собаке как вторжение на ее территорию.
- Пирс! - воскликнула она. - Ты и правда считаешь это приемлемым? Я имею в виду, милый, что надо еще подумать. Всюду собачья шерсть и отпечатки грязных лап. - Она брезгливо сморщила нос. - Не говоря уже о несчастных случаях на ковре.
Томми снова навострил уши. Но в этот раз с меньшим энтузиазмом.
- У мамы и папы был несчастный случай, - озабоченно проговорил он. - После этого они не приходят домой. - Мальчик прижался к Николь.
- Ох, Томми. - Николь посадила его на колени. - Это другого рода несчастный случай. Если мы возьмем щенка, с ним ничего не случится. Дядя Пирс и я позаботимся об этом.
- Я говорю, Томас, о таких несчастных случаях, когда животные ходят в туалет в неположенных местах, - отрезала Луиза, послав Николь убийственный взгляд.
Том еще крепче прижался к Николь, встревоженно обхватив ее за шею. И она поняла, что надо довести разъяснения до конца.
- Вы смутили его, мисс Трент. Ему только четыре года. И у него сейчас трудное время. Нам надо быть осторожнее в выборе слов.
- Благодарю вас за информацию, мисс Беннет, - саркастически отрезала Луиза и посмотрела на Пирса. - Не представляю, как мы до сих пор жили без нее. Пирс, ты твердо решил проигнорировать ленч в яхт-клубе?
- Не сегодня, Луиза. - Он взял Томми с колен Николь и посадил к себе на плечо. - Обещание есть обещание. Пора приступать к уроку. Но ты поезжай.
- Я поеду. - Она деланно улыбнулась. - Только сначала несколько минут побеседую с мисс Беннет. И посмотрю на урок плавания. - Она послала ему воздушный поцелуй. - Вечером увидимся. В шесть.
- Договорились.
Секунду спустя, когда он уже не мог слышать, Луиза перешла в наступление.
- Скажите, мисс Беннет, - начала она атаку, - вы всегда с таким личным интересом относитесь к пациентам?
- Да, - подтвердила Николь. - Хотя я не считаю Томми пациентом в полном смысле слова.
- Нет? А кем же вы его считаете? - Луиза скрестила элегантные ноги и небрежно покачивала одной туфлей.
- Я не совсем понимаю вас.
- Ох, по-моему, дорогуша, вы прекрасно понимаете. - Она порылась в сумочке, достала пудреницу с зеркалом и подправила красным карандашом и без того безукоризненный рот. - Ваша привязанность к Томасу не совсем естественна. Если нет скрытой цели, то никто не будет так самозабвенно посвящать себя чужому ребенку. - Зеркало пудреницы пускало солнечные зайчики. - Между нами, женщинами, Николь, чего вы по правде хотите добиться?
Несмотря на жаркое солнце, Николь похолодела. Неужели у нее вырвалось неосторожное слово и Луиза разгадала ее секрет? Но потом здравый смысл взял верх. Луиза не заинтересована в Томми. Ее единственная забота - Пирс.
- Скрытой цели нет, мисс Трент. Я отношусь к этой работе с таким же старанием, как и ко всем другим.
- Так что гвоздь программы ребенок?
Ї Да.
- А Пирс?
Луиза с вызовом выстрелила своим вопросом. Красивые газельи глаза с остротой лазера проникали в глубину. И Николь испугалась, что зальется краской.
И раньше, чем она успела выдать себя, Николь быстро вскочила и начала собирать тарелки после ленча.
- Командор просто мой работодатель.
При ясном свете дня ночные мысли о Пирсе предстали в своем истинном виде. Смешные фантазии, какие часто появлялись у молоденьких сестер в отношениях с врачами. Николь хотелось думать, что она много лет назад избавилась от них. Луизе Трент не стоит опасаться ее.
- Я люблю детей, - продолжала Николь. - Всю свою взрослую жизнь я посвятила им.
- Конечно, это очень благородно, - шелковым голосом произнесла Луиза. - И очень умно.
- Умно?
- Ну, дорогуша, Пирсу трудно было бы оправдать ваше присутствие здесь, если бы при виде вас Томас вздрагивал от неприязни. Не согласны? - Последовала короткая рассчитанная пауза. - Я отношусь к этому так. Ваша компетентность и преданность позволяют Пирсу и мне продолжать наши личные отношения, не опасаясь, что Томас заброшен. Мы оба благодарны вам. Уверена, что вы понимаете, о чем я говорю.
- Абсолютно. - Николь, не моргнув, выдержала взгляд Луизы. - Трое - это толпа.
- Очень хорошо, дорогуша! - Улыбка Луизы Трент напоминала оскал тигра, обнажившего зубы. - Не люблю бесполезно тратить время. Вы проницательная женщина, Николь.
Я лгунья, подумала Николь. Я лгу всем, включая себя. И не могу удержаться, чтобы не стать врагом женщине, которая если не раскроет мой обман, то все равно разрежет меня на мелкие кусочки и подаст на тарелке Пирсу.
- Николь, - помахал рукой Пирс с дальнего конца бассейна. Темные волосы слиплись и блестели от воды. Томми прыгал возле него, повизгивая от восторга. - Кому-то здесь нужна ваша компания.
Искушение так заманчиво. И какой от этого вред? Разве не для этого ее наняли? Заменить мать малышу, потерявшему обоих родителей?
Да, так говорит здравый смысл. И нет, если, выполняя роль матери, ты забудешь, что в этом деле Пирс Уорнер тебе не партнер. Он встречается с другой женщиной. Он проведет с ней вечер, а может быть, и ночь. В этой компании не ты третья. Третья Луиза Трент. И она добровольно не освободит место.
- Николь, идите сюда. Что вас задерживает?
- Я обещала Жанет помочь собрать малину на десерт. - Она улыбнулась, хотя от усилия у нее заболели щеки, и взяла тарелки. - Подойду позже, когда вы соберетесь уезжать.
Он пожал широкими загорелыми плечами. Последнее время они чересчур часто привлекали ее внимание.
- Как хотите.
Она не хотела. Но то, чего хотела, было недоступно.
Он вернулся в час ночи. Томми опять проснулся и заплакал. Николь как раз спешила в его комнату, когда на верхней ступеньке появился Пирс.
- В чем дело? - тихо спросил он, делая шаг к ней. - Том заболел?
- По-моему, ему приснился плохой сон. Монитор показал, что он плачет.
- Бедный парень, - сочувственно пробормотал Пирс. - Не хотите, чтобы я помог вам успокоить его?
- Я могу справиться сама.
- Уверен, Николь, что можете. Но он, наверно, лучше себя почувствует, если мы оба будем там.
- Как угодно, - пожала она плечами и, не удержавшись, добавила:
- Если вы не слишком устали.
Едва ли он пропустил мимо ушей сарказм. Но она не дала ему времени задуматься. Проскользнув мимо Пирса, Николь заспешила в комнату Томми.
- Здесь очень темно, - рыдал мальчик. - Я хочу маму. - Он запутался в одеяле, лицо мокрое, покрасневшее от слез.
- Томми, проснись. - Николь взяла его на руки и начала укачивать. - Тебе опять приснился плохой сон. Но я здесь, с тобой.
- Мама забыла меня, - всхлипнул он. - Оставила одного.
- Ты не один, дорогой. Здесь дядя Пирс и я. Как заполнить ужасную пустоту в жизни ребенка?
- Дайте я попытаюсь. - Пирс подошел к Томми с другой стороны кровати.
Томми никак не мог успокоиться. Он с отчаянием сжимал свое ди-ди и уткнулся лицом в шею Николь. Явно огорченный, Пирс шагал по комнате. Потом снова подошел к кровати.
- Что я могу сделать? - почти про себя пробормотал он. - Если бы я знал, то сделал бы все!
- Побудьте здесь с ним, Пирс. - Николь понимала и разделяла его отчаяние. - Любите его. Это все, что от нас требуется.
- Этого мало. - Гримаса гнева исказила его лицо. - Ему нужна мать. Ему нужен отец.
- Да. - Она положила ладонь на затылок Томми и продолжала укачивать его, прижимая к плечу. Рыдания стихли, но судорога еще сотрясала маленькое тельце.
С мрачным выражением Пирс наблюдал за ними.
- Помоги мне Бог, если кто-нибудь еще раз обидит ребенка… - Он сглотнул и покачал головой. - Лучше им держаться подальше от меня.
Конечно, грозное предупреждение не было адресовано ей. Разумом Николь это понимала. Но ее обман лежал темным пятном между ними. И в этот момент оно стало еще темнее. Как он будет реагировать, если.., когда откроет правду?
- Почему бы вам не пойти спать? - предложила она, вдруг испугавшись, что его наблюдательный глаз что-нибудь заметит. - Нет смысла нам обоим оставаться здесь.
- Подожду, пока Том успокоится.
- После таких кошмаров ему нужен почти час, чтобы снова уснуть.
- Вы хотите остаться с ним, пока он не уснет?
- Конечно.
- А если он не успокоится? Если вам придется полночи не спать?
- Если надо, я возьму его к себе в постель.
- Вы думаете, это хорошая мысль?
- А чем плохая? - защищаясь, прошептала она. - Ему только четыре года. Какой от этого возможен вред?
- Не стоит лезть в драку, Николь, - спокойно упрекнул он, отступив.
- Мне кажется, если это поможет ему пережить его страхи, то уступка совсем маленькая. Разве не вы говорили, что пойдете на все, лишь бы ему было хорошо?
- Меня только беспокоит, как бы мы не столкнулись с новыми неприятностями, если позволим уступкам стать привычкой.
Они стояли так близко, что она почувствовала запах его лосьона. И будто этого было мало, она заметила, что он, видимо, среди вечера снял галстук и сунул его в карман светло-бежевого блейзера. Кончик галстука выглядывал из кармана и доводил Николь до полного безрассудства. Как еще объяснить неразумное замечание, выскочившее у нее?
- Очень похоже на доводы, какие могла бы привести ваша подруга Луиза.
- Действительно, мы это обсуждали.
- Это? - вырвалось у Николь. - Что это?
- Вашу преданность Томми. Ваше терпение. Как быстро вы полюбили его. Как раз сегодня вечером Луиза упомянула, какая вы замечательная женщина. Ее, правда, тревожит, не портите ли вы немного мальчика. - Он внимательно наблюдал за ней. Глаза цвета синих чернил мягко поблескивали в приглушенном свете ночника на стене возле постели Томми. - Вам не нравится, что мы обсуждали вас? Ее так и подмывало крикнуть: все, что касается Луизы Трент, не нравится. И особенно не нравится, что вы полуодетый возвращаетесь домой, проведя в ее компании шесть часов.
- Вовсе нет, - с похвальной сдержанностью ответила она.
Он смотрел на нее, чуть нахмурив брови. Затем, к ее удивлению, подошел ближе и обвел указательным пальцем ее подбородок.
- Какой длинный день, правда? - ласково спросил он.
- Да, - пролепетала она, почти растаяв от его прикосновения. Ей ужасно хотелось схватить его руку и поцеловать. Тогда бы случайное проявление доброты стало для нее чем-то близким, интимным, незабываемым.
- Давайте укроем Томми, а вы идите отдохнуть. Теперь он спит совершенно спокойно. Видите?
Да, Томми спал.
Пирс осторожно положил на подушку голову ребенка и подоткнул под спину его одеяло с Винни-Пухом. Потом выпрямился и протянул руку Николь, помогая ей встать.
Рука оказалась теплой и сильной. На такую руку женщина может опереться. Николь чувствовала его ладонь, понимая, что сейчас все кончится. Но он переплел свои пальцы с ее и вывел Николь в верхний холл. Тут он повернул ее лицом к себе.
За его спиной открытая дверь в ее комнату. Свет лампы в коридоре освещал натертые доски пола. Там спасение. Ничего не видя, она обошла его. Чем быстрее она расстанется с Пирсом Уорнером, чем дальше будет от него, тем лучше.
- Николь? - Его рука скользнула вверх к плечу, останавливая ее.
- Ммм? - Она не смотрела, не рискнула посмотреть на него.
- Все в порядке, правда? Я имею в виду - между нами?
- Да. - Если бы так!
- Если нет, я хотел бы, чтобы вы сказали мне.
Почему он так поглаживает ее запястье? Пытается загипнотизировать ее, чтобы она сделала дурацкое признание? Или он просто хочет вывести ее из себя? Или и правда надеется, что она выдаст ужасающую правду?
- Все хорошо, - выдохнула она, едва сохраняя самообладание.
- Надеюсь, так.
Сознает ли он, что они стоят чересчур близко друг к другу? Может быть, поэтому таким хриплым стал у него голос? Почему он не позволяет ей отступить? Почему проник ладонями в широкие рукава халата, обнял за локти и притянул к себе?
- Потому что, - продолжал он тем же странным голосом, - не знаю, как бы я справлялся без вас, Николь. Вы не так долго прожили здесь, но уже стали…
- Полезной? - прошептала она, чувствуя отдаленную дрожь - предвестие более сильных потрясений. Все вокруг против нее. Полуночная тишина, в которой биение сердца превращалось в грохот. Игра теней, пляшущих вокруг них. Атмосфера, наполненная вибрирующим напряжением.
- Не совсем так. - Он еще чуть надавил на локти и на дюйм приблизил ее к себе. - Незаменимой, это слово больше подходит.
Мелькнула мысль: он собирается поцеловать меня!
А он все теснее прижимал ее к себе. Она ощущала крепкие мышцы его длинных ног, агрессивную жажду его бедер. Видела широкий размах плеч, согнутых над ней и освещенных светом, падавшим со спины. Кончиками пальцев чувствовала ворсистую ткань его пиджака. Вздрагивала от прикосновения его шершавого подбородка к щеке. Его руки обвивали ее талию, его грудь сдавливала ее груди.
Николь казалось, что сердце сейчас выскочит из грудной клетки, переберется к нему и будет там биться в такт с его сердцем. Что легкие взорвутся, а тело размягчится и расплавится от жара, разлившегося между ними.
Его рот соблазняюще нежно поглаживал ее губы. И она подумала, что сейчас умрет от восторга. Закрыв глаза, она вдыхала его запах. Он пах орегонскими соснами, купавшимися в лунном свете, и морскими ветрами. Сандаловым деревом.., и чуть-чуть жасмином и мускусом.
Запах Луизы Трент!
Николь резко отпрянула назад, упершись ладонями ему в грудь и отталкивая его.
- Как вы смеете? - фыркнула она. Он выпрямился.
- Простите меня, Николь. - Он пожал плечами, и висевший конец галстука закачался возле кармана как дразнящее напоминание о том, где и как он провел начало вечера. - Это нарушение правил.
- Да, - подтвердила она. - Нарушение.
- Это не повторится.
Нет, ни печально, но не повторится. Утром он удивится, что же ввело его в искушение.
На следующий день он не завтракал вместе с ними. Редчайшее исключение. Еще более необычное потому, что было воскресенье.
- Он поел раньше, - сообщила Жанет. - Сказал, что у него гора бумаг, с которыми надо до завтра разделаться, и что он не хочет, чтобы его беспокоили.
Но когда Пирс не вышел к ленчу, ограничившись сэндвичами в библиотеке, Николь пришлось признать, что он избегает ее. Она еще больше укрепилась в своем мнении, когда около трех он вдруг появился в саду и освободил ее от работы до конца дня.
- Вы не брали выходных, - объявил Пирс, не глядя ей в глаза. - Навестите родственников или делайте, что хотите. Ведь вы говорили, что они главная причина, почему вы выбрали эти края, разве не так?
Тревога охватила ее. А что, если он спросит, где живут родственники? Или их фамилию? Она плела свою паутину лжи, но об этом явно не позаботилась.
- Возможно, я навещу их, - пробормотала она, поспешив уйти.
- Если хотите, останьтесь на ночь. Если вернетесь до моего отъезда утром на работу, я справлюсь с Томом сам.
Остаться где? Без Томми она не многим лучше бездомных, спящих в нижнем городе Морнингсайда на скамейках в парке.
- Я вернусь гораздо раньше. - Она наклонилась, чтобы обнять племянника. - До свидания, солнышко. Утром увидимся.
- Нет, - запротестовал мальчик, обхватив ее колени. - Я хочу поехать с тобой.
- Николь покинет свой пост, Том, совсем не надолго. Так что все поручается нам, мужчинам. Позволь ей уйти. Она заслуживает времени для игры. Как и все мы.
Голос Пирса звучал почти мягко, но Томми не собирался уступать.
- Нет! - заплакал он и побежал по лужайке, проявляя упрямство, что случалось с ним редко. - Я не люблю тебя. Я люблю Николь.
- Уходите! - Пирс резко кивнул, показывая на дом. - Я справлюсь.
- Мне неприятно уходить, когда он так расстроен.
- А мне неприятно спорить с вами, когда я уже по уши влез в это дело. Я пытаюсь найти с ним общий язык! - гаркнул Пирс.
Николь все еще колебалась. Сердце щемило от громкого плача Томми.
- Идите! - приказал Пирс. В глазах буря.
Мне некуда идти, хотелось ей крикнуть. Все, кем я дорожу, здесь. Это вы и Томми.
Но, конечно, она ничего не могла сказать. Точно так же, как не могла прижаться к его сильным мужественным плечам и раскрыть правду.
Николь направилась к дому. За спиной раздавались крики Томми. Но когда она поднялась в свои комнаты, то с облегчением отметила, что в саду уже стояла тишина.
Николь осторожно отогнула угол шторы и выглянула. Пирс и Томми сидели на траве лицом друг к другу. Пирс что-то говорил, а Томми слушал. Ее должно бы это порадовать. Но Николь почувствовала себя брошенной.