– Сегодня это, похоже, модно, – подмигнула Аланна.
– Где мой бюстгальтер? – в ярости прошептала Виви.
– Та уродливая вещь была бюстгальтером? – фальшиво изумилась Аланна. – Без понятия. – Она выскользнула из-за занавеса, пропев остальным: – Технический перерыв на одну минуту.
Виви осталась за ширмой, разыскивая бюстгальтер и напряженно прислушиваясь к бормотанию Джиа и Лайэма. Как Лайэм мог познакомится с Джиа? У Виктории был доступ к ее календарю, она знала все, что делала или собиралась сделать Джиа.
Наверное, он здесь из-за Аланны. Должно быть, это очередной парень, которого модель считала любовью всей своей жизни. Виви мрачно надеялась, что все пойдет по привычной схеме, что Недосягаемая разжует его и потом выплюнет.
Наконец она нашла остатки бюстгальтера на полу. В отличие от платья никто даже не старался уберечь его от острых ножниц. Виви ничего не оставалось, как вернуться и снова встретиться с ним лицом к лицу. Расправив плечи вопреки всему, она вышла из-за ширмы.
– Виви, поторопись, – нахмурилась Джиа.
Она не собиралась никуда идти с ними. У нее, слава богу, все еще была работа.
– Джиа, я не могу пойти с вами сейчас. Мне нужно проконтролировать…
– Пусть этим займется кто-нибудь другой.
О, она, должно быть, шутит. Но Виви узнала жесткий блеск в глазах Джиа. Она ответила спокойным и рассудительным тоном:
– Хорошо, но мне нужно заехать в отель, чтобы…
– Для этого уже нет времени, – отрезала Джиа. – Ты нужна мне сейчас.
Виви отвернулась и перевела дух. Отлично, теперь ей придется пойти на гламурную вечеринку в одежде, в которой она провела весь день, без половины нижнего белья и в присутствии бывшего любовника, которого она так и не смогла полностью забыть. Парень, перед которым – случись им встретиться еще раз – она хотела бы выглядеть сексуальнее, чем когда-либо до этого.
Ну, без сомнения, она выглядела разгоряченной – ее лицо, казалось, пылало, как помидор. Ее бесстрастное рациональное начало растаяло, и она была раздавлена. Учитывая сферу, в которой она работала, возможно, ей стоит быть менее консервативной, но ее одежда была частью ее брони. Что ей действительно было нужно в настоящий момент, – это пояс целомудрия. Она не хотела еще раз пережить цунами той чувственной силы, которым был Лайэм.
В лимузине он сел напротив нее, рядом с Аланной. Ей что, придется смотреть, как он будет завоевывать Недосягаемую? Вместо пояса целомудрия ей скорее понадобится бумажный пакет, чтобы засунуть туда голову, когда ее начнет тошнить. Потому что он наверняка преуспеет там, где все остальные потерпели неудачу.
– Итак, что же такого особенного в той яхте, о которой вы мне рассказывали? – Джиа возобновила разговор, который она вела с Лайэмом в гримерке. – Продайте ее мне. – В ней проснулся предприниматель.
– Все. Мягкие элегантные линии, роскошные ткани, простой дизайн. Вы получите комфорт в элитном исполнении. Скорость на воде не сравнится ни с чем в своем классе. Я думаю, вы найдете ее исключительно подходящей. – Лайэм не просто вел деловой разговор. То, как он говорил, передавало чувственность дизайна, который он описывал. Очевидно, он все еще занимался яхтами. Все еще та "свобода", которая была так важна для него и которую он никогда не мог найти на суше. Взглянув на Джиа, Виви увидела, как слова Лайэма подействовали на нее. Он всегда говорил с улыбкой, с какой-то уверенностью в голосе, которая заставляла всех повернуться в его сторону и завороженно слушать его.
– Вы прокатите меня на ней? – спросила Аланна, кокетливо хихикнув.
– Я мечтаю об этом.
Мурашки пробежали по коже Виви. Она очень хорошо осознавала, что он сидит рядом с ней, но упорно отказывалась смотреть на него. Вместо этого изучала простую ткань своей юбки. Раньше она могла прикасаться к нему когда и как хотела. И ей это нравилось – даже слишком. Но не просто возможность прикасаться к нему парализовала ее сейчас: Лайэму удалось атаковать и все другие ее чувства – в особенности этим своим запахом.
Виви не пользовалась духами, как этого не делали Джиа или Аланна. Модели не использовали ничего, что могло оставить какие-либо следы на тонких тканях, ничего, что могло бы смешаться со сдержанным ароматом на подиуме, – шоу Джиа были тщательно продуманы с учетом мультисенсорных технологий. Так что тонкий аромат в машине мог исходить только от Лайэма.
Мускусный, мужской, притягательный.
Раньше он пах морем и солнцем, даже в середине зимы. Теперь этот запах был замаскирован каплей чего-то дорогого – и столь же разрушительного.
– Думаю, это можно устроить, – сказала Джиа. – Я хочу взглянуть на нее. Мы можем поехать оттуда.
Мышцы Виви напряглись. Лайэм и Джиа собирались заключить какую-то сделку? В обязанности Виви входило проследить, чтобы все потенциальные деловые партнеры прошли проверку финансовыми консультантами Джиа. Она могла бы завернуть все, если бы знала об этом. Ни за что на свете она не хотела работать с Лайэмом над чем бы то ни было.
– Мы рассмотрим возможность использования яхты Лайэма для разовой фотосессии. – Джиа хладнокровно подтвердила худшее. – Ты это устроишь, Виви.
Виви взглянула на Лайэма и напряглась, столкнувшись с его внимательным взглядом. Его веселое выражение лица раздражало ее, как будто он подозревал, насколько ей не хотелось ничего этого устраивать. Как будто Лайэм знал, что ее подмывало сказать, чтобы он пошел и спрыгнул с одной из своих драгоценных яхт. Но вместо этого она надела свою непроницаемую маску.
– Конечно, – улыбнулась Виви. Она профессионал и выполнит задание Джиа. – У вас, несомненно, есть помощник, с которым я могу взаимодействовать по этому вопросу, Лайэм?
– Не здесь, – ответил он, растягивая слова и пожимая плечами. – Я боюсь, что вам придется взаимодействовать непосредственно со мной.
Глава 2
Экстравагантный отель в Милане кишел вышибалами, которых было больше, чем моделей в модных журналах. Многочисленные ограждения делили отель на зоны и защищали более богатых и знаменитых от менее богатых и знаменитых. В центральной – самой священной – зоне для важных персон стоял Лайэм Уилсон.
Это ничуть не вскружило ему голову. Он был здесь только ради репутации и взаимной выгоды. Поскольку самый востребованный дизайнер с мировым именем была счастлива работать с ним, а ее любимица модель была счастлива использовать его.
Но его интересовала Виктория Разерфорд – женщина, которую теперь звали Виви Грейс. Он знал, что на сегодняшнем показе она будет где-то за кулисами, но, несмотря на это, увидеть Викторию снова оказалось для него полной неожиданностью. И все из-за ее великолепного сексуального наряда. Менее чем за секунду страстное неистовое желание овладело им.
Какая чушь! Лайэм стиснул зубы. Он не находил ее привлекательной. Просто она была без бюстгальтера. Кроме того, он был один – то есть жаждал секса – последние несколько месяцев. Он был заведен. О, Лайэм мог придумать сотни оправданий для мгновенной эрекции, которую почувствовал.
Но Лайэм не мог не смотреть на Викторию, на по-прежнему красивые линии ее тела – налитые груди, тонкую талию, соблазнительные бедра. Белая рубашка и черная юбка, вероятно, должны были соответствовать стереотипу о холодной школьной директрисе, но эта задумка провалилась. Юбка до колен просто подчеркивала стройные ноги и заставляла взгляд скользить выше к бедрам, которые – а Лайэм уже знал это – были упругими, сильными и в то же время мягкими. Ткань плотно облегала ее округлые ягодицы, которые казались ему гораздо более привлекательными, чем костлявые формы супермодели.
На ногах были обязательные в индустрии моды орудия пыток – туфли на высоких каблуках. Он понятия не имел, как она передвигалась в них, но ему нравилось, что благодаря им ее лицо, глаза, губы становились ближе к нему. Ее волосы тоже изменились: длинные светлые волны пропали, вместо них появилась стрижка до подбородка с четкими линиями – очень по-французски. Виктории шел этот стиль – изысканность и искушенность сменили сладкую невинность. А увенчала она все эти перемены своим новым именем – Виви.
Но ни одно из этих изменений не смогло стереть изображение, которое сохранилось у него в голове – обнаженная, шумно дышащая во время секса, самая красивая женщина, которую он когда-либо встречал.
На мгновение его сознание настолько затуманилось бурными воспоминаниями, что он не мог говорить. Ему казалось, что всего час назад он растворялся в ней – мягкой, теплой, податливой. Но он хотел не просто физической близости с ней. Виктория ошеломила его своей мягкостью и кротостью, которой он был не в состоянии противостоять. Лайэм принимал все, чего она ему предлагала. Он стал еще больше ревновать ее к Оливеру, чувствовал себя неуверенно, задавал ей глупые вопросы, чтобы убедиться, что с ним ей было лучше, чем с Оливером. Но что бы ни свело их вместе, исчезло – быстрее, чем он предполагал.
Она уехала, а он не просто потерял свое сердце. Он потерял все, чего когда-то достиг.
Деловые контакты, работу, свой мир. Она понятия не имела, скольких усилий это ему стоило. Лайэму пришлось начинать все сначала, преодолевать репутацию, остракизм. Он предал того, к кому должен был относиться как к брату. Но у Лайэма никогда не было брата. Не было ничего, что можно было назвать семьей. И так будет всегда: никакой долгосрочной любовной связи и, разумеется, никакого брака. Карьера была и всегда будет на первом месте. Это единственная константа в его жизни, источник наибольшего удовлетворения. Что вовсе не означало, что он не любил секс.
Лайэм сделал еще один глоток и заставил свое воображение успокоиться, а пульс замедлиться. Не то чтобы Виктория разбила ему сердце. Это было просто влечение, и он не смог устоять перед искушением – перед этой запретной и будоражимой гормонами фантазией. Но он вернул себе все, что потерял. Он работал круглосуточно. Ему пришлось покинуть Великобританию и перебраться в Европу – соглашаясь на все что угодно, чтобы вновь подняться вверх по лестнице. По правде говоря, он добился большего, чем если бы остался, потому что рассматривал любые возможности для бизнеса. Это стоило ему многих часов напряженной работы, борьбы, но он сделал это. В одиночку. И он всегда будет один. Никогда больше он не рискнет своей безопасностью.
Для начала он разберется с фотосессией – это было взаимовыгодное предложение, и стреляный воробей Лайэм понимал это. Несколько встреч с Викторией он перенесет, удовлетворит свое любопытство. Лайэм посмотрел через комнату туда, где она стояла в углу, разговаривая по мобильному телефону. Он расценил это как оборонительный жест – попытку уйти со сцены и избежать встречи с ним.
Ничего не выйдет. Лайэм направился к ней, потому что пришло время для сцен, которые Виктория когда-то ненавидела.
По спине Виви пробежал холодок. Она повернулась и увидела приближающегося Лайэма. Он смотрел на нее так, что у нее по коже побежали мурашки. Притягательный, вызывающий, уверенный в том, что обратит на себя ее внимание. Черт побери, конечно обратит. Он всегда привлекал всеобщее внимание. Виви провела небольшое расследование и собрала справки: Лайэм не прятался, в отличие от нее. И теперь она знала, что он возглавлял роскошную судостроительную фирму, расположенную на итальянском побережье. Несколько лет назад он спас это старинное, некогда семейное предприятие от банкротства и сделал преуспевающим. Лайэм противостоял угрозе агрессивного поглощения его гораздо более крупным соперником и вышел на первое место. Клиенты записывались в очередь, чтобы сделать заказ, знаменитости звонили ему и просили об одолжении попасть в привилегированные списки – таких поклонников у него было почти столько же, сколько у Джиа. Виви знала: чтобы добиться такого результата за такой короткий промежуток времени, необходимо было работать не покладая рук. Наверняка теперь у него была команда.
– Ты уверен, что хочешь сам заниматься организацией этой фотосессии? – спросила она Лайэма, широко улыбнувшись. – Не хочешь поручить своему помощнику проработать со мной все детали?
– Мысль о том, что придется иметь дело непосредственно со мной, действительно не дает тебе покоя. – Он остановился рядом с ней, едва не нарушив границы социально приемлемого расстояния между ними.
– Конечно, это не так, – продолжала улыбаться она, стиснув зубы и подавив в себе желание сделать шаг назад. – Я просто удивлена, что ты собираешься тратить время на что-то настолько незначительное. – Она едва заметно подчеркнула "тратить время". Именно это он сказал ей в пылу в одном из их многочисленных споров в последние несколько дней, когда они были вместе.
Я не могу тратить на это время.
На тебя.
– Это очень ценная яхта, – лениво сказал он, не сводя с нее глаз. – Она усиленно охраняется до шоу, которое состоится в Генуе через пару недель.
– Ты не думаешь, что для рекламных снимков остается совсем немного времени?
Лайэм рассмеялся:
– Если появляется шанс поработать с таким известным дизайнером и ее моделями, я им воспользуюсь.
– Да, – задумчиво произнесла Виви, – ты не упустил еще ни одного шанса в своей жизни.
– Это мой талант. И я использую любой шанс, который представится мне в будущем, чтобы получить все, что я хочу.
– А чего ты хочешь? – Она смотрела ему в глаза, отказываясь верить, что в его тоне кроется какой-то намек. – Мирового господства?
– Почему бы и нет?
– Действительно, почему? – тихо ответила она. – Деньги, путешествия…
– Не забудь женщин. – Он лениво улыбнулся, но его глаза оставались жесткими.
– Как я могу их забыть? Так у тебя есть все, что ты желаешь, – слава, удача, подобострастные лакеи?
– Лакеи? – Он усмехнулся. – Так ты одна из них?
Она вспыхнула от гнева, но быстро взяла себя в руки и приложила все усилия, чтобы сохранить невозмутимый внешний вид.
Я не лакей. – Уж точно не его. – Я кукловод. Это я организовала вечеринку – весь этот декадентский цирк моих рук дело.
– В самом деле?
Что-то раздражало ее в этом ответе – его снисхождение. Виви гордилась, кем она стала, чего добилась.
– Абсолютно. Ты знаешь, – она выпрямилась, – я действительно должна поблагодарить тебя. Эта работа, моя новая жизнь, – она обвела рукой роскошный зал, – все это благодаря тому, что я решилась на тот шаг. Ушла из дома, оставила тебя – это было лучшее, что я когда-либо сделала. – Виви подняла подбородок, маскируя страх, который скрутил ее желудок, опасаясь, что вся ее броня рассыплется от одного его взгляда.
Наступило молчание.
– Ну… – Он снова помедлил. – Поздравляю.
Что-то в его тоне насторожило ее.
– Я хочу, чтобы ты встретилась со мной завтра с утра пораньше, – сказал он.
– Это невозможно, – неискренне улыбнулась она. Слава богу, у нее было несколько выходных. Она организует фотосъемку, как только вернется. – У меня…
– Но Джиа обещала, что ты позаботишься обо всем и выполнишь любое мое требование. – Его плечи поднялись, глаза расширились, а на лице появилось невинное выражение.
Виви мысленно досчитала до пяти. Потому что за этим фасадом простодушия она разглядела его целеустремленное упрямство. Она не могла позволить ему испортить ее репутацию и подозревала, что он был на это способен.
– Если твои требования будут профессиональными, то конечно, – улыбнулась она. Ради Джиа.
– Полагаешь, что мои требования могут быть непрофессиональными? – спросил Лайэм приглушенным голосом, наклонившись к ней.
Она чуть подняла голову, понимая, что подставляет ему свою уязвимую шею как будто для поцелуя.
– Я думаю, ты путаешь профессиональное и личное.
Виви пыталась игнорировать борьбу, которая разыгралась в ней, – бежать от Лайэма или пуститься во все тяжкие. Как бы грубо это ни звучало, когда дело доходило до Лайэма, других вариантов не существовало. Но только не сегодня. Она повзрослела и научилась контролировать себя и свои чувства к нему.
– А ведь ничего не изменилось, ты все так же стремишься угождать, верно? – Его голова находилась уже на расстоянии поцелуя. – Как ни парадоксально, девушка, которая так решительно добивалась независимости, превратилась в раба.
Она моргнула.
– Что?
– Бегаешь за своим боссом, со всем соглашаешься. Самая настоящая рабыня.
Это было грубо. Но самое ужасное, Виви уже чувствовала себя в рабстве тогда, несколько лет назад, – настолько влюбленной и привязанной к нему. Она сбежала от своих восторженных эмоций, тем более что на них не отвечали взаимностью. В настоящий момент Виви изо всех сил старалась скрыть пламенную страсть, которая искрила между ними.
– Твоей рабыней я никогда не буду.
– Нет? – Он поднял руку и провел костяшками пальцев по ее подбородку, прежде чем отойти. – Завтра утром в семь тридцать. У меня в отеле.
Лайэм ушел прежде, чем успел сделать какую-нибудь глупость, например прижать ее к стене и дерзко, страстно поцеловать. С каких это пор Виктория Разерфорд огрызается в ответ? Раньше она не была на такое способна.
И она призналась, что использовала его – именно это Лайэм и подозревал. Все, что она хотела, – вырваться из того болота, из жизни, которую родители придумали для нее. Он просто стал удобной возможностью, за которую она ухватилась. Теперь она была "мисс Независимость" и казалась счастливой.
В ней появилось больше, чем просто изысканность и искушенность. Она стала язвительной, острой на язык. Увидев ее, Лайэм вновь ощутил волнующее влечение, но она не проявляла интереса. Хотела казаться спокойной и безразличной? Маленькая лгунья. Он ее раскусил – он слышал хрипловатые нотки в ее голосе, видел разрумянившееся лицо и напрягшееся тело. Ее сексуальное волнение. Он не позволит это отрицать. Ей не удастся переписать историю. Да, та страсть была настоящим безумием. Но сегодня он уже в состоянии управлять своими гормонами. И это докажет. Лайэм улыбнулся, подойдя к подносу с закусками.
Виви старалась не смотреть на него с другого конца зала, но отлично знала, что он болтал и смеялся с Аланной и Джиа и всеми остальными, кто весело проводил время на вечеринке.
Она не была ничьей рабыней. Ее труд исключительно хорошо оплачивался, и по заслугам. Джиа с ней очень повезло. Но на этот раз Виви не хотела оставаться на второстепенных ролях, трезвой и разумной. Она шагнула вперед, подхватив бокал шампанского с подноса. Она будет участвовать во всеобщем веселье, она докажет, что ее место в самом сердце этого общества.
Сделав глоток, Виви услышала смех у себя за спиной и обернулась. Нико, один из любимых фотографов Джиа, наблюдал за ней.
– Ты сегодня странная, Виви. – Он подошел ближе.
– С чего ты взял? – Она сделала еще один большой глоток шампанского.
Виви была в бешенстве из-за того, что Лайэм появился здесь. Он позволил себе стоять слишком близко к ней, говорить слишком мягко – как будто они только вчера занимались любовью. Для него существовала только слепая страсть, но она больше не угодит в эту ловушку.
Нико кивнул, глядя чуть выше ее головы:
– У тебя положительная аура.
– Аура?