Эта ферма - ее единственный дом. Лошади - ее единственная отрада. Она ничего больше не умеет делать. Но как продолжать здесь жить, когда все напоминает о ее ошибке? Как она сможет жить, когда ферма разваливается у нее на глазах, а денег, чтобы восстановить ее, у нее нет и взяться им неоткуда? И что решит Эймон теперь, когда ему известна вся правда?
Колин со стоном обхватила руками голову, распухшую от подобных вопросов. Чай, который она приготовила себе, чтобы немного успокоиться, уже почти остыл.
Она не знала, сколько времени прошло с тех пор, как она покинула студию, и не заметила, как подкрался рассвет.
Скрипнула дверь. Подняв голову, она увидела стоящего на пороге Эймона. Он не подал виду, что заметил ее, и подошел к умывальнику. Включил кран, вымыл руки, взял полотенце, и все это молча.
Если бы она не была так подавлена, если бы у нее осталось хоть немного сил после бессонной ночи, она бы не выдержала его молчания и ушла. Но ее тело было сковано усталостью, и все, что она могла сделать, это покорно согласиться с его любым решением. Она расправила затекшие от долгого сидения плечи, но не произнесла ни слова.
- Ты не спала всю ночь? - повернувшись к ней, спросил Эймон. Голос его звучал хрипло.
Она кивнула, но его взгляд ускользал от нее.
- Да, - тихо и безжизненно сказала она.
- Думаю, нам нужно закончить этот разговор, как бы неприятно нам ни было.
- Да. - Колин опустила глаза, на секунду зажмурилась, словно набираясь смелости, и скороговоркой сказала: - Я знаю, что ты можешь подать на меня в суд за растрату имущества и потребовать мою долю фермы. То, что я сделала...
- А что ты такого сделала? - перебил он ее. - В том, что произошло, нет твоей вины.
Она резко вскинула голову, думая, что ослышалась.
Нет ее вины?!
- Но я ведь сказала тебе, что...
- Что ты была так наивна, что поверила негодяю и мошеннику? - снова перебил он. - Твоя вина только в том, что ты вовремя не поняла, что за человек был твой жених. И уж конечно, ты не виновата в том, что у отца случился второй приступ.
От удивления она приоткрыла рот и не сразу пришла в себя.
- Ты что, не слышал ни слова из того, что я тебе вчера сказала? - наконец, воскликнула она. - Это я взяла Адриана на работу! Я доверила ему вести финансовые дела фермы! Если бы не я!.. - У нее перехватило дыхание.
- Почему же, - Эймон пожал плечами. - Я тебя отлично слышал и все понял. Я и говорю, что твоя вина только в том, что ты чересчур наивна. На свете полно сладкоречивых ловких ублюдков, а тебе просто повезло нарваться на одного из них.
Колин тяжело поднялась со стула и покачала головой.
- Видимо, на меня так действует бессонница, раз я слышу такие вещи, тем более от такого здравомыслящего человека, как ты. Ты просто не можешь так думать.
- Что ты заладила, - нетерпеливо сказал он, - "я не могу так думать", "не должен так думать". Не знаю, что ты там себе навоображала, но я говорю именно то, что думаю.
- Вот, значит, какую ты изощренную месть для меня приготовил, - задумчиво протянула она. - Сначала я пыталась убедить себя, что моей вины нет, но как быть с тем, что ферма разваливается на глазах? Как быть с тем, что твоего отца уже больше нет в живых? - Ее голос повысился до крика. - Если бы мы жили в средневековье, я бы смогла убедить себя, что на нас наслала порчу какая-то ведьма, но как отмахнуться от факта, что все это произошло после того, как я наняла Адриана?
- Хватит. - Эймон сделал два широких шага, взял ее за плечи и легонько встряхнул. - Перестань так себя мучить и выслушай меня, Колин Маккенна. Внимательно выслушай. - Он приблизил к ней свое лицо почти вплотную, и она вздрогнула. - Ты не виновата в том, что твой женишок оказался сволочью и вором. Ты хочешь видеть в людях только доброе, поэтому и не хотела замечать, а может, и не видела его недостатков. Готов спорить, что он профессионал по запудриванию женских мозгов, иначе бы давно видел небо сквозь решетки. А что до отца, - он отпустил ее плечи и отступил назад, - у него уже было больное сердце. Тебе об этом известно лучше, чем кому бы то ни было. Вряд ли он сидел без дела, когда узнал о своем больном сердце, верно? - (Колин была вынуждена с ним согласиться и неохотно кивнула.) - Так в чем ты себя винишь? Чуть раньше или позже он бы обязательно наработал себе на второй приступ, что в итоге и случилось. В любом случае, - его голос понизился, - он умер на своей земле, борясь за то, что любил больше жизни. Или ты считаешь, что было бы лучше, если бы он умер на больничной койке?
Колин вспомнила всегда бодрого человека, который утверждал, что лучше работы лекарства нет, и не позволял себе долго отлеживать бока, даже когда болел.
Может, Эймон прав? - пришла ей в голову неожиданная мысль. Она так привыкла считать себя виноватой в смерти человека, который заменил ей родителей, что просто забыла рассмотреть этот вопрос под другим углом?
Перед ее мысленным взором снова возник тот день, но только сейчас она поняла, почему Деклан Мерфи улыбался, сжимая в руке траву.
- Неудивительно, что ты довела себя до такого состояния, - пробормотал Эймон, усаживая ее на стул. - Держать все это в себе столько месяцев, зная, что самобичевание навредит ребенку. Наверное, с тех пор, как это произошло, ты не знала и дня отдыха и, если бы я не приехал, так и родила бы где-нибудь в конюшне или на дорожке к ней.
От его доброты и нежности у нее защипало в глазах. Колин сделала движение, чтобы вырваться из его успокаивающих объятий, но Эймон не позволил.
- Нет уж, сиди, - добродушно проворчал он. - Иначе устроишь мне настоящие преждевременные роды, а я не уверен, что переживу подобное зрелище. И прекрати винить себя, слышишь?
- Я не могу, - глухо сказала она.
- Можешь. Ты должна, - поправился он. - Ради ребенка. И ради меня. Ты столько лет провела рядом с моим отцом, что сейчас стала самым близким и родным мне человеком. Разве я могу тебе не помочь, когда ты в этом так нуждаешься?
- Но...
- Тихо, - он приложил палец к ее губам, призывая к молчанию. - Ни слова больше. Я ведь сын своего отца, помнишь? А значит, я так же упрям, как и он, поэтому тебе не удастся меня переубедить. - Он лукаво ей улыбнулся и вдруг поцеловал.
Колин сидела, почти не дыша. Закрыв глаза и отдавшись его поцелую, она не могла поверить, что сбываются ее самые смелые мечты и ее целует не кто иной, как Эймон Мерфи. И пусть этот поцелуй был скорее братским утешением, чем поцелуем страсти, она чувствовала, как все в ней оживает и тянется к нему навстречу.
Когда он оторвался от нее, из ее груди вырвался вздох сожаления. Она открыла глаза и увидела прямо перед собой его лицо и глаза, ласково глядящие на нее.
Эймон поднял руку и провел по ее щеке костяшками пальцев, дотронулся до ее мягких полураскрытых губ. Почувствовав шероховатую неровность его пальцев, она взяла его за запястье и, посмотрев на его ладони, ахнула:
- Что ты делал со своими руками?!
Эймон усмехнулся.
- А что ты думаешь, я с ними делал, если на них появились мозоли?
- Ты работал, - с укором сказала она и посмотрела на него. - Почему ты не намазал их мазью, глупый мужчина?
Эймон был тронут, но просто пожал плечами.
- Это не так уж и важно. Обычные трудовые мозоли. Вчера я был как кипящий котел. Надо же мне было как-то его погасить. Вот и скосил траву на дальнем пастбище.
- Всю?!
- Если ты собираешься назвать меня "глупым" снова, хорошенько подумай, - предупредил он. - Но если ты хочешь еще один поцелуй, можешь рискнуть. - В его глазах засверкали веселые искорки.
- Лучше я обработаю тебе мозоли, - поспешно сказала Колин и потянулась к аптечке.
- Жаль, - обронил Эймон. - Хотя, возможно, это мудрое решение.
- Вместо того чтобы косить мне траву, ты должен был меня ненавидеть.
Он поймал ее за запястье.
- Я уже устал повторять, - процедил он сквозь сжатые губы. - Мне не за что тебя ненавидеть, но если ты не прекратишь напоминать мне об этом, то я за себя не ручаюсь.
- Ты бы меня ударил? - спокойно, почти безразлично поинтересовалась она.
- Да что за черт! - выругался Эймон, отбрасывая ее руку как ужаленный, и вскочил на ноги. Стул с грохотом покатился.
- Я думала, ты разозлишься, - покаянно произнесла она.
- И обвиню тебя во всех смертных грехах? И пойду молотить кулаками, как когда-то случалось в барах? Да за кого ты меня принимаешь? - Он немного смягчился, видя ее потерянное лицо. - Если я и был на кого зол, то уж точно не на тебя. Ну, теперь-то ты мне веришь? Сколько уж можно толочь воду в ступе? Нам ведь еще столько предстоит сделать. Вместе.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
К обеду Колин совсем расклеилась, чувствуя себя после бессонной ночи и разговора, который наутро состоялся с Эймоном, так, словно она провела эти сутки, катаясь на американских горках.
За чашкой утреннего чая Эймон изложил ей свой план по восстановлению фермы. Он показался ей продуманным и основательным. Вот только смотреть ему в глаза она не могла. Ее взгляд невольно останавливался на его губах, которые вызывали в ее памяти воспоминание о его поцелуе. Тревожный звоночек, звеневший в ее голове с каждым днем все громче, загремел как церковный набат.
Она отчетливо осознала, что ее детская влюбленность не только не прошла, но может перерасти в более серьезное и глубокое чувство. Если уже не переросло. После того, как она во всем призналась Эймону, с ее души словно камень свалился. А когда он повел себя к ней так по-доброму и почти убедил ее, что не винит ее в смерти своего отца, она почувствовала к нему такой прилив благодарности, что чуть не расплакалась.
- Значит, так. - Эймон отодвинул от себя кружку. - Сначала ты пьешь чай. Затем идешь к себе и постараешься хотя бы немного поспать.
- А как же лошади? - попыталась было возразить она.
Он нахмурился и твердым голосом повторил:
- Пьешь чай и идешь спать. О лошадях я позабочусь. Если что, обращусь за помощью к твоим помощницам. Твоя задача - позаботиться о себе и ребенке.
- Но деньги...
- Господи, а ты-то в кого такая упрямая? - не выдержав, воскликнул он. - Тебе же сказано, что я обо всем позабочусь. Деньги для меня не проблема. Откровенно говоря, это самая простая и легкая часть из того, что мне предстоит сделать.
- Мне?
- Нам предстоит сделать, - поправился Эймон.
Колин кивнула, испытывая двойственные чувства. С одной стороны, она была рада, что сегодня у нее нежданно появился выходной, но с другой...
- Я не могу принять твои деньги.
- Это еще почему? - Он удивился. - Разве ферма принадлежит не мне? И потом, как ты сама заметила, это мои деньги и я волен делать с ними все, что захочу. А сейчас я хочу их потратить.
- Конечно, твои деньги не будут лишними, но ты не боишься, что выбросишь их на ветер?
Эймон призвал себя к терпению. Колин слишком привыкла управляться со всем одна, убеждал он себя, так что ей нужно дать немного времени привыкнуть, что теперь решение принимает не она одна.
- Я так не думаю. Конечно, дела идут не блестяще, но ферма стоит денег, пусть сейчас за нее много и не дадут.
- А лошади? Я не позволю тебе продать их! Без них это уже будет не "Инисфри".
Эймон чуть улыбнулся.
- Даже в мыслях не было. Успокойся, дорогая. Ни ферме, ни твоим четвероногим питомцам ничего не угрожает.
От слова "дорогая", сказанного таким снисходительным тоном, ей захотелось завыть в голос.
Она вовсе не так беспомощна! И не ребенок, чтобы с ней сюсюкались. Если бы не беременность, она бы работала не покладая рук и рано или поздно выбралась бы из этой ямы.
- Что ты тогда предлагаешь? - с подозрением спросила она.
- Мы недалеко от Дублина, верно? В день приезда я заметил, что вокруг нас выросло очень много домов, и во многих местах идет стройка.
- До нас легко добраться, - напомнила Колин. - Многие молодые пары, особенно те, у кого есть дети, предпочитают жить на природе, а на работу ездить в город.
Эймон кивнул, продолжая выжидающе смотреть на нее.
- Так к чему ты клонишь? Продавать землю под строительство?
- Ведь можешь, когда хочешь. - Он рассмеялся.
- Тогда мы сами останемся без земли.
- Не останемся. Чего-чего, а земли у нас достаточно. В любом случае продавать много и не потребуется. Достаточно будет денег, которые мы получим с участка, от которого до главной дороги рукой подать. Если нам не удастся продать его за бешеные деньги и выправить наше положение, я собственноручно повешу на груди табличку "неудачник".
Колин закусила губу. Как же она сама до этого не додумалась? Ведь решение всех ее проблем все это время находилось у нее фактически под носом. Неужели случай с Адрианом поколебал ее уверенность в собственных силах больше, чем она хотела себе в этом признаться? И вот, пожалуйста. Стоило Эймону снова возникнуть в ее жизни, как он быстро нашел выход и решил все ее проблемы. Как же она могла так ошибиться в двух мужчинах, приписывая одному качества, которых у него не было, и отказываясь признать их за другим только потому, что он открыто говорил, что не испытывает особой любви к ферме, на которой вырос?
Неужели она совсем не разбирается в людях? Оптимизма ей эта мысль не добавила. Как бы то ни было, но теперь ей надо подумать о том, как воплотить идею Эймона в жизнь и сделать так, чтобы ферма вновь стала прибыльной.
- Я займусь этим, - заявила она. - Спасибо, что подбросил эту идею.
- Нет.
- Прости?
- Ты не будешь заниматься этим, - мягко, но решительно сказал Эймон. - Или ты забыла, кто из нас специалист по строительству и всему, что с этим связано? Вот когда ты родишь, мы обсудим этот вопрос. А пока мой ответ "нет".
- Но ведь это не совсем строительство, - попыталась возразить она. - Это связано с продажей, а продать я могу сама.
В глубине души она призналась себе, что спорить ее толкает упрямство и желание доказать ему, что она не настолько беспомощна и безнадежна, как сейчас, наверное, он про нее думает. Эймон уехал в незнакомую страну, совершенно один, и смог там добиться успеха, тогда как она чуть не разорила ферму и умудрилась превратить свою жизнь в совершеннейший кавардак за один неполный год.
Наверное, в Нью-Йорке, или где он там живет, его окружают женщины, какой ей никогда не стать. Успешные, красивые, богатые. Как и он сам. Куда уж ей соперничать с ними?
Ее мысли перебил Эймон:
- Посмотрим, что у нас получится. Уверен, что через несколько месяцев ты будешь вспоминать обо всем этом как о плохом сне.
- Ты сказал "через несколько месяцев"? - недоверчиво переспросила Колин. - А как же твоя работа в Нью-Йорке?
Вместо ответа он посмотрел на часы.
- Если ты забыла, у меня есть партнер. Позже я позвоню ему и скажу о своем решении. Конечно, его жене это может не понравиться, - он усмехнулся, - но я знаю Пита. Он поворчит и немного покричит, но будет управлять моими делами, пока я здесь. В любом случае он всегда сможет связаться со мной по телефону или по электронной почте. Так, а теперь живо спать. Иначе я ничего не успею сделать.
Колин была настолько ошарашена его заявлением, что просто молча подчинилась.
Несколько месяцев?
Зная его решительный характер, она не сомневалась, что это были не пустые слова.
Только что станет с ней, когда он снова уедет?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
- Ну и какая она?
При этом вопросе Эймон вздохнул и перевел взгляд туда, где Колин чистила лошадь, не обращая внимания ни на его просьбы, ни на угрозы.
- Ну, во-первых, упряма. Мне никогда еще не доводилось встречаться с женщиной, которая была бы так же уперта.
- Ты говорил, что она беременна. И когда она должна родить?
- Когда я приехал, до этой даты оставалось больше двух недель. Так что ждать осталось совсем недолго.
Даже не видя Пита, Эймон почувствовал, как его друг и партнер улыбается.
- Помнишь, когда Марси ждала Шей? Каждый раз, когда звонил мобильник, у меня на несколько секунд останавливалось сердце. Удивляюсь, что я до сих пор жив.
- Еще бы, - с чувством сказал Эймон, вспомнив, как ему иногда до смерти хотелось вставить Питу кляп в рот, лишь бы он замолчал.
- Я тебе все уши тогда прожужжал, да? - хмыкнул Пит. - Ничего, пусть это не твой ребенок, зато хоть сейчас ты представляешь, каково мне тогда было, а ведь ты меня даже ни разу не пожалел.
Слова Пита были подобно ушату ледяной воды. Ведь правда, он и сам не заметил, что стал беспокоиться о ребенке Колин, словно заботливый дядюшка. Вот только чувство, которое он начинал испытывать к его матери, было отнюдь не родственное.
Он тряхнул головой, прогоняя мысли о Колин, и услышал последние слова Пита.
- Я поговорил с Марси насчет тех болей, которые испытывает Колин. Она говорит, что все в пределах нормы. Ложные роды. У некоторых женщин такое случается.
- Знаю. Врач что-то об этом говорил, и я поискал в Интернете.
- В этом весь ты. Всегда что-то ищешь. Всегда у тебя на подходе какой-нибудь очередной проект, будь то женщины или строительство нового высотного здания.
- Колин не очередной проект, - возразил Эймон.
- Вот как? И кто же она?
Эймон и сам не раз задавал себе этот вопрос, но ответа на него пока не нашел. С того дня, когда Колин сообщила ему новость, которая оказала на него эффект разорвавшейся бомбы, он каждый день созванивался с Питом. Как-то само так вышло, что он рассказал ему о ней все, что знал. Еще больше его удивило то, что Пит почти не возражал занять на время его кресло, разве что побурчал для порядка.
- Она почти что сестра мне или родственница. Семья, одним словом. После того, как мы откровенно все выяснили, она стала мне почти что другом. Не знаю, - нетерпеливо сказал он, отчетливо осознавая, что это не вся правда.
- Почти что другом? - Пит рассмеялся.
- Да. Что тут смешного?
- Друг мой, - все еще посмеиваясь, сказал Пит. - Уж не знаю, кого ты хочешь обмануть, но мне-то прекрасно известно, что у тебя отродясь не было друзей среди женщин. Либо поклонницы, либо охотницы, либо любовницы. К тому же, - добавил он, - она не член семьи. Ну-ка, скажи дяде Питу, что у тебя на уме.
Слова Пита заставили его честно спросить себя, какие чувства он в действительности испытывает к Колин.
Она привлекательна, это раз. Он не слепой, и глупо обманывать себя в обратном, ссылаясь на ее беременность. Он был покорен ее стойкостью и оптимизмом, несмотря на то, через что ей пришлось пройти. Это два. В-третьих... в-третьих, она просто притягивает его, как магнит притягивает к себе кусочек металла, и он не знал, что делать с этим притяжением и как с ним бороться. Ну, и в-четвертых. Рядом с ней он мог просто побыть самим собой и наслаждался этим.
- Так-так, понятно, - раздался в его ухе многозначительный голос Пита.
- Помолчи, Пит.
- Нет, мне обязательно нужно взглянуть на эту милашку, которая приструнила самого Эймона Мерфи. Может, пригласишь меня в гости?
- Пока, Пит.
- Ну же, дружище, - не отставал его друг. - Признайся же наконец, что это случилось. Кстати, сообщи заранее, когда состоится свадьба. Благодаря тебе у меня ведь теперь куча дел, но ради такого события...