В Сети он нашел информацию о том, что Нина жила с отцом с пяти лет и сначала получала образование на дому. Получается, ее детство прошло исключительно в компании отца, прикованного к инвалидному креслу, и силачей-телохранителей. Странно, как ей вообще удалось уехать и поступить в университет.
Однако после трех лет свободы она снова вернулась в Нью-Йорк и опять оказалась в золотой клетке. Да, сейчас у нее собственная квартира, но в здании, которым владеет ее отец. И работала Нина всегда в корпорации отца.
Все попытки Рейфа побольше узнать о Дмитрии Палитове с треском провалились: он не мог найти ничего, кроме того, что Нине было пять, когда погибла ее мама. Никаких данных о смерти Анны Палитовой он найти не смог. Мельком упоминалась авария, случившаяся спустя чуть больше месяца после смерти Анны и приковавшая Дмитрия Палитова к инвалидному креслу. В той аварии, очевидно, погибли двое из трех пассажиров, ехавших во втором автомобиле.
Сплошные тайны повсюду. А главная тайна - сама Нина: немного застенчивая, волнующе красивая, невероятно сексуальная и умная, да к тому же крайне талантливый дизайнер.
- Я звонил твоему отцу и рассказал ему о нашем ужине безо всякой задней мысли. Я не собирался поступать наперекор его предостережению, - мягко сказал Рейф.
- Не собирался?
- Нет, - спокойно ответил Рейф. - Я не мелочный и не мстительный.
Ее щеки чуть порозовели, когда она услышала в его тоне упрек.
- Так зачем ты ему сказал?
- Чтобы тебе не пришлось этого делать. - Рейф накрыл ладонью ее руку, лежавшую на столе. - Нина, я хорошо понимаю, насколько близки вы с отцом, и я меньше всего на свете хочу стать причиной конфликта между вами. Мне очень хочется, чтобы мы с тобой получше узнали друг друга, но я не позволю тебе в одиночку объясняться с отцом.
Нина почувствовала, что вот-вот расплачется. Рейф слишком хорош собой, слишком очарователен, слишком обаятелен, слишком сексуален…
А если к списку его достоинств добавить понимание и сочувствие, то любую женщину ждет погибель.
- Мы с Дмитрием еще не вполне уверены, нравимся ли друг другу, - сухо продолжал Рейф, - но мы друг друга уважаем. А значит, начало положено.
Нина знала, ее отец - человек консервативный, и ему наверняка пришлось по душе, что именно Рейф сообщил ему о предстоящем свидании с его дочерью. Отец восхищался сильными людьми, умеющими настоять на своем, а Рейфу этого было не занимать.
Нина опустила ресницы:
- Прости, что подвергла сомнению твои мотивы.
- Давай не будем тратить весь вечер на извинения, Нина, - перебил ее Рейф, откидываясь на спинку стула; официант принес первое блюдо и поставил перед ними тарелки.
- Расскажи, чем ты занимаешься в галерее? - спросила Нина, когда официант ушел.
- Чем я занимаюсь?
- Да, - кивнула она. - Я знаю, ты и твои братья управляете галереями, но я уверена, что это не занимает все твое время.
Рейф рассказал Нине о своей работе и о том, что именно он вносит новые предложения для галереи "Архангел", затем вспомнил кое-какие забавные случаи из детства.
- Каково же было вашей маме! - рассмеялась Нина, когда Рейф рассказал ей о том, как они с Гейбом подложили лягушку в постель к бабушке; та приехала к ним погостить на лето, Рейфу тогда было одиннадцать. - Майкл и в этом не участвовал? - полюбопытствовала она, наслаждаясь кофе, который подали в конце ужина.
Рейф покачал головой:
- Даже в двенадцать Майкл уже был серьезным и ответственным.
Нина припомнила, каким собранным показался ей Майкл Д’Анджело во время их первой и единственной встречи.
- Может, ему ничего другого не оставалось, при двух-то братьях-проказниках?
Рейф нахмурился, размышляя.
- Я никогда об этом не думал в таком ключе, но, может, ты и права, - медленно ответил он. - Кстати, о Майкле. Я и с ним говорил сегодня днем.
Нина подняла брови:
- Он вернулся в Нью-Йорк?
Рейф покачал головой:
- Он еще в Париже, у нас была телеконференция.
- Так ты был занят весь день!
Рейф пожал плечами:
- Как и любой другой.
Нина не знала, почему Рейф решил так откровенно ответить на ее вопросы, но это было ей приятно; теперь она знала: он глубже, чем кажется, и не такой, как о нем думают другие. Она виновато посмотрела на него:
- Думаю, всему виной газеты: пишут исключительно о твоих ночных похождениях, а не о работе.
- Они пишут о том, как видят мои ночные похождения, - сухо поправил Рейф.
- Все эти фотографии, на которых ты в компании прелестных женщин, - плод воображения журналистов? - поинтересовалась Нина.
Увы, это было не так. А хуже всего, конечно, та фотография, сделанная два дня назад, на которой он проводит время с Дженнифер Николс вместо того, чтобы ужинать с Ниной и ее отцом.
- Я говорил с Майклом главным образом для того, - Рейф резко сменил тему разговора, - чтобы узнать, что он думает о моей идее попросить тебя заняться дизайном витрин для всех трех галерей.
- Меня? - Предложение, совершенно очевидно, потрясло Нину.
- А почему нет? Те витрины, что ты сделала для выставки отца, простые и элегантные. Мы придерживаемся такой же простоты и элегантности в оформлении галерей "Архангел".
- Ну да, я успела обратить на это внимание. Но… - Нина казалась взволнованной. - У меня уже есть работа.
- Ты работаешь на своего отца.
В этом тоне Нина услышала упрек. Может, и заслуженный. Только Рейф не понимал. Никто не понимал. Ведь почти никто не знал, что случилось с Ниной и ее отцом девятнадцать лет назад. И не мог узнать. Нина прекрасно знала - ее отец использовал все свои рычаги влияния, чтобы удостовериться в том, что события того времени не будут преданы огласке.
- А у тебя есть собственные надежды и мечты? - Рейф сознательно давил на нее, отказываясь менять тему разговора. - Разве тебе не хочется добиться большего в жизни, а не просто находиться в тени своего отца?
Нина побледнела: сначала он откровенничал с ней, а теперь перешел к нападению?
- Не надо так, - тихо сказала она.
- Но ведь это правда!
- Спасибо тебе за прекрасный ужин, Рейф, но, думаю, мне пора. - Она положила салфетку на стол рядом с пустой чашкой из-под кофе и отвернулась. Ее плечи были напряжены.
Рейф нахмурился:
- Я отвезу тебя домой.
- Лоуренс и Пол отвезут меня.
Рейф медленно покачал головой:
- Я привез тебя сюда. Я доставлю тебя домой.
- Зачем? - Ее ярко-зеленые глаза вспыхнули. - Чтобы продолжить меня оскорблять? За что? За то, что я задавала слишком много вопросов? А может, за то, что тебе пришлось честно на них ответить? - проницательно добавила она и встала из-за стола.
Рейф тоже поднялся и, когда она прошла мимо него, схватил ее за руку.
- Значит, вот как, Нина? - мягко спросил он. - Просто убегаешь, стоит кому-то задеть тебя за живое?
Она взглянула на него, в ее глазах блеснули слезы:
- Бегу домой к папочке, хочешь сказать?
Он смутился:
- Я этого не говорил.
- Но имел это в виду, - уверенно ответила Нина, безуспешно стараясь высвободиться из его хватки. - Рейф, ты привлекаешь внимание, - тихо сказала она, заметив устремленные на них любопытные взгляды гостей за соседними столиками.
Ничего удивительного. За ужином они мило беседовали, смеялись, чуть ли не флиртовали, а потом за кофе вдруг сцепились, и теперь еще это…
Но зачем Рейф затеял этот разговор?
Конечно, у Нины были собственные амбиции, и мечты, и надежды. Например, она мечтала учиться в Стэнфордском университете. Эту мечту она осуществила.
Но она и представить не могла, каким найдет отца по возвращении. Она понимала: отчасти он так сильно сдал из-за того, что волновался за нее. Тогда ей хватило смелости лишь настоять на том, чтобы съехать из его пентхауса.
Нина до сих пор мечтала начать собственное дело, принимать заказы, подобные тому, который ей только что предложил Рейф. Подумать только! Работать для галерей "Архангел"! В Лондоне, Париже, Нью-Йорке! Но этому не бывать, пока жив ее отец, а Нина хотела, чтобы он был с ней еще долгие годы.
- Тише, Рейф! - Она выбрала сарказм в качестве защиты. - А не то в завтрашних газетах напишут о том, как ты дал волю рукам в ресторане друга!
- Джерри не впускает журналистов в ресторан, - хрипло процедил Рейф.
- И все же я была бы тебе очень признательна, если бы ты отпустил мою руку. - Она вызывающе посмотрела ему в глаза.
А Рейф был бы очень признателен за возможность провести с Ниной хотя бы один вечер спокойно, без ссор.
Может, не стоило пока предлагать ей спроектировать витрины для их галерей? Может, не стоило дразнить ее и взывать к ее собственным мечтам и чаяниям, взамен тех, что были навязаны ей желанием отца обезопасить ее? Ни в коем случае не стоило обвинять Нину в том, что она избегает говорить на личные темы! Так почему же он это сделал?
Рейф осознал, что так себя повел, потому что, задавая ему личные вопросы, Нина подобралась к нему слишком близко. Рейф позволил ей увидеть в себе прозорливого бизнесмена, новатора, что скрывался под маской повесы. Он забеспокоился. Ни одной женщине он не позволял задавать ему настолько личные вопросы. Но еще больше его тревожила мысль, что он позволит Нине вот так уйти.
- Поговорим об этом в машине, - процедил он.
- Я сказала, что вернусь домой с Лоуренсом и Полом.
- Нет, Нина, не тебе решать, кто повезет тебя домой, - мягко ответил он и, все еще держа ее за руку, повел к выходу.
Проходя мимо стойки, Рейф сдержанно кивнул Джерри. Тот ответил ему кивком. Это означало, что Рейф может оплатить счет, когда ему будет удобно. Разумеется, не сейчас. Сейчас он должен быть предельно внимательным с Ниной, иначе она уйдет, не обернувшись.
- Мы едем ко мне, - сказал он телохранителям, которые ждали их возле лифтов. - Вы, конечно, уже знаете, где я живу? - быстро добавил он, входя вместе с Ниной в кабину и нажимая кнопку.
Двери лифта закрылись. Телохранители остались снаружи.
- Рейф…
- Не сейчас, Нина, - стиснув зубы, процедил он.
- Но…
- Прошу тебя, Нина! - Его взгляд был острее жала. - Я изо всех сил стараюсь не… - Он сделал глубокий вдох. - Я просто хочу поскорее убраться отсюда и побыть с тобой наедине.
Машину Рейфа подали прямо к дверям. Парковщик быстро вышел из машины, открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья и помог Нине сесть. Тем временем двое телохранителей выбежали из здания и бросились к своему автомобилю, припаркованному дальше по улице.
Они молча ехали к его дому, причем за ними неотступно следовал черный лимузин. У Рейфа было достаточно времени обдумать причину их с Ниной конфликта. Именно он был виноват в нем, а ведь он решил, что не доставит ей хлопот и огорчений.
- Прости меня, - пробормотал он.
- Я думала, мы не будем тратить весь вечер на извинения.
- Я должен попросить прощения. То, что я сказал, было чересчур.
- Все в порядке, - мягко ответила Нина.
Рейф бросил на нее быстрый взгляд и стиснул зубы, увидев на ее бледных щеках следы от слез. Он снова посмотрел на дорогу, перестраиваясь из ряда в ряд на оживленной ночной улице.
- Нет, не в порядке. - Он сам себе был противен.
"Действительно, не в порядке", - подумала Нина. Вечер, который так хорошо начался, которым она наслаждалась, закончился так же бездарно, как и те три свидания, на которых она побывала с тех пор, как вернулась в Нью-Йорк.
Нина надеялась на то, что это свидание станет особенным, ведь Рейф не похож ни на кого; но теперь она поняла: ничего не выйдет. Пусть Рейф не лебезит перед ее отцом, пусть ему, в отличие от других, важно, чего она на самом деле хочет, но эта связь не предвещает ничего хорошего, да и папа будет переживать. А она ни за что не заставит его волноваться - он уже достаточно страдал.
И то, что они едут к Рейфу домой, ничего не изменит. Как бы при этом ее тело ни реагировало на него…
Глава 6
- Ну как, лучше?
- Да, спасибо, - хрипло ответила Нина, сделав глоток бренди, и подняла глаза.
Она не смогла не подняться к Рейфу; если это свидание станет их первым и единственным, а так, скорее всего, и будет, то она возьмет от него как можно больше.
Ее в некотором роде удивило, если не разочаровало, убранство его квартиры: все было оформлено в стиле модерн, в черных, белых и серебристых тонах. Стены и ковер в гостиной были белыми, в комнате стоял черный кожаный диван, стулья и стеклянный кофейный столик, и если бы не необычные картины на стенах и не завораживающий вид из окна на Нью-Йорк, то его квартира показалась бы совсем унылой.
Обстановка никоим образом не отражала чувственность и глубину личности ее владельца.
- Эта квартира принадлежит нашей семье, - сказал Рейф в ответ на ее невысказанный вопрос. - Когда кто-то из нас с братьями приезжает в Нью-Йорк, то останавливается здесь.
- Значит, вы часто переезжаете с места на место?
- Каждые два месяца или около того, иногда чаще. - Рейф пожал плечами. - В следующем месяце открывается выставка в Париже, а Габриэль уехал, у него медовый месяц, поэтому Майкл решил временно заняться парижской галереей. Разумеется, в субботу он прилетит сюда на прием по случаю открытия выставки.
Нина знала, что это пустой разговор Рейф вел, чтобы она расслабилась.
- Папа будет очень этому рад, - кивнула она.
- У Майкла и в мыслях нет пропустить прием.
И все же Майкл поручил именно Рейфу заниматься выставкой ее отца. Это лишний раз доказывает, что Нине не следует верить всему, что она читала о нем в газетах.
Рейф поставил бокал на кофейный столик, присел на корточки рядом со стулом, на котором сидела Нина, и взял ее руку в свою.
- Мне действительно очень жаль. Прости, что заставил тебя плакать, - сказал он. - Не надо было так сильно на тебя давить.
- Ты не виноват. - Ее рука едва заметно дрогнула в его ладони. Нина покачала головой. - Ты не поймешь, а я не смогу объяснить.
- Почему не сможешь?
- Потому что это не моя тайна.
Рейф уже давно догадался - речь идет о том, что произошло с семьей Палитовых девятнадцать лет назад. Тогда умерла мама Нины, а Дмитрий Палитов попал в аварию и остался инвалидом на всю жизнь. Эти события произошли одно за другим с разницей в несколько недель, Нина отказывалась говорить об этом, и Рейфу было любопытно, есть ли между ними какая-то еще связь помимо того, что Дмитрий Палитов горевал о потере жены.
Рейфу было важно знать, что тогда произошло. Важно знать, почему талантливая и прекрасная Нина Палитова спрятана от мира.
Почему Дмитрий Палитов так оберегал и защищал дочь, что едва не душил ее своей опекой?
Почему, наконец, она позволяла ему это?
Накануне ночью, не обнаружив в Сети достоверных доказательств смерти Анны Палитовой, Рейф дал волю воображению и даже допустил мысль о том, что Анна просто бросила мужа с ребенком девятнадцать лет назад. Тогда становится понятно, почему Дмитрий так боялся потерять еще и Нину.
Нина видела отчаяние и гнев на лице Рейфа; его изумительные золотистые глаза горели, идеально очерченные губы были плотно сжаты. Очевидно, внутри его шла борьба не на жизнь, а на смерть между его нетерпением узнать правду и раздражением из-за того, что она отказывается говорить.
Нина сама не помнила точно, что случилось девятнадцать лет назад. Ей тогда было пять лет, а что случилось на самом деле, отец объяснил, когда ей исполнилось десять и она стала достаточно взрослой, чтобы понять, какая череда ужасных событий определила их дальнейшую жизнь.
Да, Нина хорошо знала, что мама однажды просто исчезла. Она плакала, упрашивала, злилась, требовала рассказать ей, где мама. Отец утешал ее и отвечал, что мама не хотела оставлять их, что у нее просто не было выбора. А еще пять лет спустя он рассказал дочери правду о том, почему Анны нет с ними.
Ее похитили и потребовали выкуп. Дмитрий немедленно заплатил всю сумму, потому что хотел, чтобы ему вернули его любимую жену. К тому же он выполнил требования похитителей и не сообщил о похищении ни в полицию, ни журналистам, потому что преступники пригрозили в противном случае убить Анну. Но, несмотря на все это, похитители все равно убили ее. Убили прекрасную заботливую мать Нины и любимую жену Дмитрия.
Дмитрий Палитов отправился на поиски преступников. И он нашел их. А найдя, предложил встретиться. Что случилось дальше, неизвестно, Нина знала лишь, что их машины столкнулись, двое из троих похитителей погибли на месте, а ее отец оказался прикованным к инвалидному креслу до конца своих дней.
Нина подозревала, что отец хотел, чтобы те трое ответили за убийство Анны, но так и не осмелилась спросить напрямую.
Вот почему она никому не рассказывала о событиях девятнадцатилетней давности, ведь она могла навлечь на отца подозрения в убийстве по меньшей мере двух человек. Что стало с третьим мужчиной, Нина не знала.
Нет, она не станет ничего объяснять Рейфу. Даже если он сейчас уйдет и не обернется. Она сделала глубокий вдох и натянуто улыбнулась:
- Думаю, мне пора.
- Ты опять убегаешь, - ласково сказал он.
- Да, - согласилась она.
Рейф сдвинул брови:
- Тебе не обязательно уходить.
- Увы, - вздохнула Нина, - мне действительно пора.
- Я не хочу, чтобы ты уходила. - И он действительно не хотел.
На самом деле Рейф не мог припомнить, чтобы хотел чего-либо больше, чем чтобы Нина осталась здесь, у него.
Он забрал бокал с бренди из ее послушных пальцев и поставил его на кофейный столик рядом со своим, затем повернулся к ней и взял ее руки в свои.
- Не уходи, Нина, - попросил он, - останься сегодня со мной.
Ей стало трудно дышать, ее сердце громко забилось в груди от того, как Рейф сказал эти слова.
- Ты будешь разочарован.
- Что? - Рейф не мог поверить своим ушам.
По ее щекам разлился румянец, она не могла вынести его удивленный взгляд.
- Я… - Она провела кончиком языка по внезапно ставшими сухими губам. - У меня нет опыта, Рейф. Нет, я уже не девственница, - поспешила добавить она, чтобы избежать недопонимания, - но у меня нет такого опыта, как у других женщин, с которыми ты… - Она замолчала, когда Рейф ласково коснулся ее губ кончиком пальца.
- Сейчас важно только то, что мы здесь вдвоем, - тихо произнес он. - Больше никто, а прошлое и подавно, не имеет значения. Важно лишь то, чего сейчас хотим мы оба. А я очень сильно хочу тебя. - Он помолчал. - А ты хочешь меня?
Нина хотела Рейфа с той самой минуты, когда увидела его в дверях в восточном крыле галереи "Архангел". Одного взгляда на него хватило, чтобы разбудить в ней доселе спящие чувства, физические ощущения, желание, из-за которого все ее тело оживало. Ей хотелось, чтобы он видел в ней привлекательную женщину.
Именно так Рейф и смотрел на нее сейчас. Его невероятно притягательный взгляд был полон желания, подобного тому, что кипело в ее собственных венах. Он приоткрыл идеально очерченные губы, словно дожидаясь, пока она скажет "да", чтобы поцеловать ее.