- Данте, разве вы не видите, что она вот-вот потеряет сознание? - резко бросила Мег. - Ради Бога, не стойте столбом! Принесите стакан воды.
- Нет. - Уперев обе руки в кушетку, Лейла попыталась встать. - Мне ничего не надо.
- По-моему, вы не в форме. Что случилось? -спросила Мег. - Вы забыли позавтракать?
Лейла вздрогнула. Только не упоминание о пище!
- Пей эту чертову воду, - фыркнул Данте, так резко всовывая ей в руку стакан, что несколько капель упало на юбку.
- Неудивительно, что вы штурмом взяли мир импорта, - буркнула Мег. - Но если вы думаете, что такие же методы годятся у постели больного, то вы не правы.
- Идите на свое место, Мег, - нахмурился Данте. - Кризис вроде бы миновал.
- Да, сэр, мистер Босс! - Она отсалютовала ему и промаршировала к двери.
- Если это уловка с целью вызвать сочувствие, - заговорил Данте, дождавшись, когда Мег закроет дверь, - то будь уверена: она не сработала.
Лейла посмотрела на него. Она так ослабла душой и телом, что не сумела собрать силы для отражения последней атаки.
- Я плохая актриса, Данте. А даже если была бы хорошей, не стала бы прибегать к дешевому обману. Я вижу, ты неспособен на сочувствие.
Он наблюдал, как она ставит стакан на письменный стол. И с прямой спиной выходит из кабинета. Не зря ее бывшая гувернантка хорошую осанку и любовь к чистоте ставила рядом с благочестием. Лейла ничем, кроме дрожащих ресниц, не выдала своего состояния, хотя колени превратились в желе и ноги брели будто по воде.
Но добравшись до своего кабинета, она почувствовала себя буквально раздавленной. Как быстро испарились все мечты и надежды! Данте положил конец их отношениям. А она по глупости открыла ему доступ к своему сердцу.
И к своему телу. Простит ли ее Бог, ведь она носит ребенка от мужчины, который презирает ее! Ох, если бы повернуть стрелки часов назад!
Закрыв лицо руками, она раскачивалась в кресле. Слезы, которые она не хотела показывать ему, текли по щекам. Она и прежде знала горе: самоубийство отца, бедность и одиночество, постигшие мать. А недавно - инвалидность Энтони. Но ничто не могло сравниться с бездной, которая открылась перед ней после отступничества Данте.
Постепенно слезы высохли. Плакать можно до тех пор, пока не поймешь, что этим ничего не изменишь. Слезы просто облегчают боль разбитого сердца.
Надо собрать силы и продолжать жить. Снова взять под контроль обстоятельства. В таких случаях, кажется, помогает работа. А у нее Бог знает сколько дел.
Все утро Лейла работала с лихорадочной энергией. Она не отвлекалась ни на минуту, даже на ланч. Чай, который принесла Гейл, так и остался нетронутым. Ко второй половине дня она рассортировала бумаги по файлам. К пяти часам, когда коллеги ушли домой, Лейла ответила на сообщения, поступившие в пятницу, заполнила формуляры, требовавшиеся торговым агентам.
Потом она так увлеклась составлением каталога корейской селадоновой керамики, что не заметила, как наступила та особая тишина, какая бывает в совершенно пустом здании. Только тогда она выключила компьютер. Теперь никто не увидит лица женщины, потерпевшей крушение. Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Перед мысленным взором предстало будущее. Оно невероятно отличалось от того, каким она представляла его сегодня утром, встав с постели.
Она собирается принести в мир ребенка, который не будет знать отца. Она проявила слепую беспечность. Ее сын или дочь будут лишены права, которое имеет любой ребенок: жить в нормальной семье с двумя любящими родителями.
Можно предположить, что он признает ребенка своим. Но они с Данте будут радоваться своему малышу по отдельности. В дни рождения и на рождественские праздники она сможет говорить с ним только по телефону.
- Ох, Данте, если бы я могла научиться ненавидеть тебя! - сокрушенно вздохнула Лейла и снова залилась слезами.
- Уверяю тебя, это чувство обоюдно.
Голос донесся с противоположного конца комнаты. Ошеломленная, она вскочила с кресла. Данте, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за ней.
- Что ты здесь делаешь? - воскликнула она. -Все уже ушли домой.
- Этот же вопрос я могу задать тебе. - Он оттолкнулся от дверного косяка и прошел в комнату.
- Ты за этим пришел, Данте? Посмотреть на меня? - устало спросила она. - Мы можем долго ходить кругами, бросая друг другу одни и те же вопросы. И никуда не придем. Разве мы мало сделали для одного дня?
- Я бы сказал, что мы сделали слишком много.
- Чего же ты тогда хочешь?
- По правде? Не знаю. - У него чуть заметно вздулись желваки на скулах.
Вопреки здравому смыслу в глубине души вспыхнула искра и ожила надежда. Его явная подавленность и боль в потемневших глазах придали ей смелости.
- Неужели ты готов выслушать мои объяснения? И только потом отправить меня… нас в мусорную корзину?
Он вздохнул.
- Ладно. Я слушаю.
Лейла рассказала все, что произошло за несколько последних дней. Она умолчала только о беременности. Потому что твердо решила: она не станет таким образом покупать его доверие или прощение.
- После возвращения Энтони я несколько раз посещала Флетчеров. Постепенно все прояснилось, - закончила она свой рассказ.
- И как они это восприняли?
- Для каждого из нас это не было ни легко, ни приятно.
Приятно? То было мучительное объяснение! Глория Флетчер считала недопустимой саму мысль о том, что кто-то может отклонить предложение войти в клан Флетчеров. Тем более что речь идет о женщине, которую миссис Флетчер относила к низшим общественным слоям.
Что же касается Энтони… Бедняжка, он был потрясен и опустошен.
- Все вроде бы вполне правдоподобно и достойно похвалы, - заметил Данте, - кроме одного. Травма головы повредила мозги Флетчера. Но каким образом его родители забыли, что между тобой и их сыном больше нет ничего общего? Ведь амнезия, я слышал, не заразна.
- Просто он не говорил им об этом. Вероятно, он вылетел в Европу на следующий день после того, как мы расстались. У него на уме было много других дел, или…
Лейла колебалась, стоит ли говорить о последней встрече с Энтони. Вечером перед отъездом в Хорватию он повез ее на ближайшую гору. У них под ногами лежал весь город. Там Энтони попросил ее выйти за него замуж, как только он вернется домой.
- Но я могу дать тебе все! - убеждал ее Энтони, ошеломленный отказом. - Деньги, престиж, доступ в высшие общественные круги. - Он показал на миллионы огоньков, сверкавших внизу. -Лейла, выходи за меня замуж, и все это будет твое.
Энтони не понимал, что она не может дать ему главное - свое сердце.
- Или что? - требовательно спросил Данте. Она уловила скептицизм в его взгляде.
- …или гордость не позволяла ему поверить, что мне не нужно то, что он предлагает от всей души. Так же, как твоя гордость не позволяет тебе поверить, что я люблю только тебя.
Данте отвел глаза и долго молчал. Побарабанил пальцами по краю стола. Подошел к окну и посмотрел на город. Поиграл со шнуром, которым задергивают шторы. И, наконец, повернулся к ней лицом.
- Несчастный горемыка, - печально произнес Данте. - Неудивительно, что он удрал в Хорватию. Она, наверно, показалась ему раем в сравнении с адом от невозможности обладать тобой. Лейла не знала, кто сделал первый шаг. Да и какая разница? Они встретились на полпути, и он обнял ее. И держал так крепко, будто боялся, что она исчезнет. Он гладил ее лицо, словно она -самое ценное творение на Земле. Бормотал слова любви, просил прощения, ругал себя. И все это смешивалось с поцелуями, полными голодного желания и полыхающего огня.
Но этого было мало, чтобы облегчить боль сердца, стереть сомнения и опасения, которые совсем недавно мучили ее. Лейла жаждала реальных доказательств, что инстинкт не обманул ее, когда она первый раз встретилась с ним. Подтверждения, что судьба на их стороне. Восстановления того, что они чуть не потеряли.
Побуждаемая страхом и желанием, Лейла прижалась к нему. Хоть бы удалось вызвать в нем тот же яростный голод, какой пожирает ее! Когда мужчина и женщина сливаются в абсолютной близости, разве они не открывают друг другу сердца, ничего не утаивая?
Позабыв о благоразумии, она вытащила его рубашку из-за пояса брюк и расстегнула на груди. Со смелостью, какой раньше в себе не подозревала, Лейла прижалась губами к теплой коже у его сердца, провела языком по его соску.
Его дыхание стало хриплым и прерывистым, и Лейла поняла, что добилась успеха, превосходившего самые буйные ожидания. Он жаждал ее.
Какие уж тут моральные устои, чувство самосохранения… Забыв о том, что в любую минуту могут войти уборщицы и увидеть их, она распростерлась перед ним на столе. А бумаги, которые она целый день раскладывала аккуратными стопочками, разлетелись по полу, словно снежинки на ветру.
Она чувствовала только его руки, блуждавшие по ее телу. Они забрались под юбку, пробежались по бедрам. Его жаркий рот доводил ее до безумия. Задыхаясь, она произносила его имя.
Слияние было отчаянным, неистовым. Много позже, когда уже нельзя было ничего поправить, она поняла свою ошибку. В те короткие секунды она пробудила не любовь, а безумие. И зря надеялась, что акт любви станет гарантией от будущих сомнений и недоверия.
- Я пришел сюда без такого намерения, - сказал он, когда все кончилось.
- Ты жалеешь, что так вышло?
- Должен бы. - Он нежно поправил ее одежду. - Нам нужно приложить много усилий, чтобы восстановить наши отношения. Секс тут не поможет. Но рядом с тобой я теряю разум. Ты сводишь меня с ума, Лейла. Это единственное объяснение моему хамскому поведению сегодня утром. - Он скривил рот. - Когда я представил тебя с другим мужчиной…
- Пожалуйста. - Она закрыла ему рот подушечками пальцев. - Давай не будем снова все ворошить.
- Не будем. - Он достал из кармана маленький бархатный мешочек. - Давай не будем.
Благодаря отцу Лейла хорошо разбиралась в драгоценных камнях. Она тотчас отметила превосходное качество бриллианта в кольце, которое Данте вынул из мешочка и положил ей на ладонь.
Час назад Лейла плакала от горя. Теперь слезы выступили от счастья. Не слишком ли быстрая смена?
- Теперь, когда я знаю, что Флетчер ушел из твоей жизни, почему бы нам не объявить о нашей помолвке?
Вопрос оживил всех демонов, которые гнались за ней. Разве можно с помощью бриллиантового кольца восстановить безграничное доверие, какое они испытывали друг к другу?
- Энтони не ушел из моей жизни, - спокойно возразила она.
- Черт возьми, почему? Ты же сказала, что покончила с ним!
- Я не говорила, что покончила. Я сказала, что прояснила недоразумение.
- Это одно и то же. - В глазах у Данте сверкнули искры. - Держись от него подальше. Вот и все.
- Нет. Он мой друг, и сейчас он нуждается во мне.
- В нем причина, что мы слетели с катушек! -Данте в гневе провел пальцами по волосам.
- Нет, не в нем, - печально возразила Лейла. -Причина во мне и в тебе. И если ты думаешь, что кольцо на моем пальце дает тебе право определять, с кем мне дружить, то у нас ничего не выйдет.
- Проклятье! Лейла, я этого не потерплю.
- Тогда возвращайся к своим счетам на импорт и забудь обо всем. - Она сняла кольцо и вручила ему. - Мне не нужен помешанный на ревности зануда в качестве мужа.
- А мне не нужны объедки другого мужчины, -прорычал он. - Карл был прав. Ты всего лишь дешевая…
Поняв, что зашел слишком далеко, Данте замолчал. Но удар уже был нанесен. Ее злейший враг Ньюбери… Неужели его яд способен сразить такого человека, как Данте? Открытие буквально ошеломило Лейлу.
Она медленно встала. Пришлось прислониться к столу, чтобы справиться с внезапным головокружением.
- Позволив Карлу Ньюбери испортить наши отношения, ты запачкал все самое дорогое, что мы вместе пережили, - почти шепотом произнесла она. - Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить тебе это.
Ему стало стыдно. Но чрезмерная гордость помешала прочистить рану до того, как она загноилась. Если бы в тот момент Данте сказал: "Прости меня", она бы, наверно, простила.
Но Лейла увидела упрямо сжатый рот. Гордое, дерзкое выражение. Неприкрытую злость в глазах. Так стоит ли продолжать агонию? За несколько минут он сумел разрушить счастливые воспоминания о лучших месяцах ее жизни. Нет, он не тот мужчина, о каком она мечтала.
Глава ШЕСТАЯ
Данте сгорбился над столом и мрачно смотрел в бокал с виски. Не было никакого настроения развлекать клиентов, прилетевших сегодня утром из Буэнос-Айреса.
Напротив сидел Карл Ньюбери. Он наблюдал за шефом и одновременно не спускал глаз с клиентов. Гэвин и Рита повели их на балкон ресторана полюбоваться видом.
- Кажется, вы переработали, босс, - прокашлявшись, наконец заговорил он. - Целый месяц в пасмурном настроении.
Неудивительно! Казалось бы, что особенного в его требовании расстаться с прежним поклонником? Но Лейла отреагировала так, будто он попросил ее продать свою душу.
Конечно, ему ни в коем случае не следовало приплетать Карла. Ведь он ни в грош не ставит мнение этого человека.
- Данте, что-то случилось? - Карл, как обычно, не чувствовал, что лучше помолчать.
- Я устал, - отрезал Данте. - Пока я ездил, накопилась уйма дел. Голова пухнет. И еще этот обед с заморскими клиентами, когда у меня чемодан не распакован.
- Ах! - Ньюбери глотнул мартини и поджал губы. - Случайно не Лейла Коннорс-Ли одно из этих дел?
Три месяца назад никто в компании не рискнул бы задать такой вопрос. Неприкрытое любопытство Ньюбери разъярило и оскорбило Данте.
- Кто вы такой, черт побери, чтобы задавать мне этот вопрос?
Ньюбери откинулся назад и, как бы сдаваясь, поднял руки.
- Простите, если я некстати. Я только хотел сказать, что…
У Карла явно была какая-то новость, и у него все зудело от желания выложить ее.
- Ну, что? Раз уж начали, выкладывайте. Ньюбери вскинул брови и, чтобы оттянуть время, стал вылавливать в бокале оливку.
- Говорят, что вы и мисс Коннорс-Ли поссорились. Естественно, я расценил это так, что история с наследником Флетчеров стала последней каплей. Вы наконец поняли, что она просто нахальная авантюристка.
Будь он проклят, если позволит Ньюбери совать нос в свои дела. И это единственное объяснение тому, что он ляпнул через секунду:
- Боюсь, что у вас, старина, неправильные сведения. Лейла и я по-прежнему близки. Мы почти помолвлены.
Ложь буквально сразила Ньюбери. И хотя бы поэтому была оправданной.
- Вот это да, - проблеял он и допил мартини. -И когда же состоится счастливое событие?
- Не в самые ближайшие дни.
Но Ньюбери не собирался отступать.
- Я все выложил вам как на тарелочке. Впутываться в брак после того, что произошло… - Он покачал головой, выражая и жалость, и презрение. - На вашем месте я бы держался от нее подальше.
Данте не терпел, когда затрагивали его семью и его гордость. Попытки Ньюбери выставить его дураком Данте нашел нетерпимыми и непростительными. Какого черта он объявил Ньюбери, что они с Лейлой почти помолвлены? Нашел кому! В результате он только глубже увяз в болоте.
- Вот в этом-то, Карл, и заключается различие между нами. Когда я вижу в людях что-то хорошее, я ценю это. - Данте пристально смотрел в глаза Ньюбери.
- Вопрос в том, все ли вы в ней видите. "Гордость не позволяет тебе поверить, что я люблю только тебя", - сказала она, когда они препирались из-за Флетчера. И в глубине сердца Данте знал, что так оно и есть. Неужели он собирается снова и снова совершать идиотские ошибки, пока окончательно не потеряет ее?
- Если вы имеете в виду Лейлу, то я знаю все, что имеет значение.
- Когда вы говорите "все", - вкрадчиво произнес Ньюбери, - входит ли туда история ее отца?
- Ее отец умер. - Данте постарался скрыть, что вопрос вывел его из себя больше, чем следовало бы.
- Знаю. Но меня занимает, как он умер или - более точно - почему.
- Не стоит беспокоиться. Ведь не вы собираетесь жениться на Лейле, а я. И, откровенно говоря, я нахожу ваше любопытство немного странным. Вы проявляете слишком большой интерес к делам Лейлы. Вы не считаете?
- Зато вы проявляете слишком мало интереса. Я провел небольшое расследование и полагаю, оно прольет свет…
- Я бы спросил, как вы провели расследование, но я не уверен, Карл, что хочу знать.
- О, я не делал ничего противозаконного, если вас это беспокоит. Один телефонный звонок -и узнаешь много чего любопытного о таком известном человеке, как покойный мистер Генри Джей Ли из Сингапура. Он покончил с собой, Данте. И оставил кучу долгов. Теперь его дочь собирает крохи, чтобы заплатить по счетам. -Смех Ньюбери звучал оскорбительно, почти издевательски. - Цель этой особы ясна. Она ищет человека, который будет ее субсидировать. И если спросите мое мнение, я скажу: вы выставите себя простофилей, клюнув на ее приманку.
Интересно, как далеко рискнет зайти Ньюбери? - подумал Данте. Впрочем, пора положить конец разговору, который не следовало и начинать.
- Но я не спрашивал вашего мнения, Карл, -убийственным тоном произнес Данте, наклонившись вперед. - Не спрашиваю и сейчас и не могу представить, что спрошу в будущем. Откровенно говоря, я нахожу отношение Лейлы к долгам отца чрезвычайно благородным. И я не понимаю, что вы имеете против нее. Конечно, если не считать вашего желания продвинуть своего приятеля. Вы полагаете, что она отняла у него место. Но уверяю вас, он бы никогда его не получил. И обещаю, если вы продолжите против нее свою грязную кампанию, это плохо кончится. Хотя вы и женаты на любимой крестнице Гэвина, это не остановит меня. Я вышвырну вас из компании. Я ясно выразился?
- Данте, вы неправильно меня поняли! - Растерянность Ньюбери выглядела почти комично. - Я только забочусь о вас. Мне не хочется видеть, как вас обчистят.
- Я могу сам позаботиться о себе. И вам полезно это запомнить. - Данте откинулся назад и милостиво улыбнулся. - Вижу, наши визитеры возвращаются. Улыбайтесь, Карл. Постарайтесь не выглядеть так, будто оса залезла вам в задницу.
Последнее слово осталось за Данте. У Ньюбери не было причины сомневаться в том, кто здесь главный.
Он отдал бы все, чтобы выбросить Лейлу из сердца. Но… он по-прежнему хотел ее. И на все бы пошел, лишь бы удержать ее. Одна только мысль, что другой мужчина займет его место, доводила его до безумия. И в этом таилась проклятая правда!
Несколько дней Лейле удавалось избегать Данте. Отчасти потому, что он был занят аргентинскими гостями. Но главным образом из-за того, что она не могла выдержать полную рабочую неделю. Тошнота становилась все сильнее. После очередного приступа Лейла оставалась совсем без сил. В среду она едва дотащилась до дому.
- Ты очень похудела, - заметила мать за обедом. - Боже мой, Лейла, одежда висит на тебе. Только в талии ты прибавила.
- Ничего удивительного, - вмешалась Клео, -посмотри на ее тарелку. Она почти ничего не съела. Милая девочка, когда ты последний раз по-настоящему ела?
- Не знаю, - раздраженно бросила Лейла. -Говоря откровенно, даже без беременности отношения с Данте вполне могли бы лишить меня аппетита.