Разве она не пыталась воспитать своих сестер в убеждении - принципы и совесть важнее экономической выгоды и успеха? Но ведь Михаил фактически не оставил ей выбора! Сама бы она ни за что не согласилась с его предложением, если бы сначала он обговорил это с ней. Фактически он не оставил ей выбора.
Что ж, она покажет ему, как делаются некоторые дела, и если Михаил останется разочарован…
Михаил подавил тревожное чувство, вызванное прямотой Кэт.
"И как же мне это несвойственно! Но ничего", - утешил он себя.
Он достаточно знал человеческую, а особенно женскую натуру и поэтому не сомневался - в конечном итоге все будет так, как ему нужно. В конце концов, он не покупал Кэт, а платил ей за время, которое она должна была провести с ним. Черт, он с ней даже еще не спал!
Как только Кэт окажется на борту его яхты, она вряд ли устоит. Перед его красавицей яхтой никто не мог устоять.
Вечером Кэт сообщила своей сестре Эмми, зачем она ездила в Лондон. Эмми была ошеломлена. Конечно, ее сестра - красивая женщина, но согласиться на такое предложение совершенно незнакомого мужчины?.. Тем более что сама Кэт сама неоднократно говорила: она уже не в том возрасте, чтобы искать мужского общества. Эмми не понимала, что же нашел этот русский миллиардер в ее скромной сестре, тем более что он, скорее всего, привык к обществу роскошных, гламурных женщин.
Широко раскрытыми от удивления глазами она смотрела на свою сестру:
- Ты уверена, что этот парень каким-нибудь образом не перепутал тебя с Сэффи?
- Нет, он не говорил про Сэффи, разве что спросил, почему она не помогла мне решить мои финансовые проблемы?
Эмми скорчила гримасу:
- Потому что Сэффи, наша великолепная супермодель, может зарабатывать огромные деньги, но сама слишком эгоистична. Ты же знаешь, она думает, что ее семья нуждается гораздо меньше, нежели африканская школа для сирот.
Кэт выступила на защиту Сэффи.
- Она бы помогла, если бы я попросила… Но я считаю, дом - это моя ответственность, - чувствуя себя неловко, произнесла Кэт.
Кэт не хотелось говорить: она влезла в долги главным образом из-за операции Эмми, поэтому она и не хотела обращаться за помощью к Сэффи. Зачем? Ведь Эмми будет чувствовать себя виноватой за сложившееся положение, а Сэффи начнет винить свою сестру.
Эмми продолжала смотреть на Кэт.
- Итак, этот парень готов на все, лишь бы ты оказалась на борту его яхты? - спросила она, все еще не придя в себя от шока. Оказывается, ее старшая сестра способна вызывать в мужчинах такой интерес! - Тебя это не пугает?
Кэт хотела было сказать - желание Михаила, скорее всего, объясняется его непомерным самомнением. Своим отказом она задела его… Но ведь тогда пришлось бы говорить о поцелуе, который имел место на пороге ее дома, а вспоминать об этом Кэт совершенно не хотелось. Впрочем, стоило признать, она возбудила в нем интерес и как женщина: вряд ли мужчина пойдет на такой шаг, не испытывая никаких чувств. И уж если говорить начистоту, то еще ни один мужчина не желал ее так сильно, как Михаил. Даже Стив, который сразу же заявил: как только она согласится взять на воспитание своих младших сестер, она его больше не увидит!
Свое слово он сдержал.
- Меня это удивляет, - призналась Кэт. - Подозреваю, он просто не привык получать отказ от женщин.
- Да, но примет ли он твое "нет" за окончательный ответ? - с беспокойством спросила Эмми. - Если ты окажешься на его яхте, где гарантия, что он не станет распускать рук?
Кэт словно обожгло огнем, когда она вспомнила, как губы Михаила прижались к ее губам. Неизвестно почему, но Кэт ему верила. Михаил не станет принуждать ее на связь и уж тем более не возьмет силой. В самом деле, зачем это такому мужчине с его внешностью и состоянием? Михаил не станет распускать руки, если она сама не даст его ни малейшего шанса, а она ведь не даст, верно?
Тот его поцелуй на пороге просто стал для нее неожиданностью, застиг врасплох.
- Он дал мне слово… Да, думаю, я могу ему верить в этом отношении. Он слишком горд, чтобы добиваться симпатии женщины, если она откажет.
- То есть ты хочешь сказать, он готов заплатить тебе только за компанию? - недоверчиво спросила ее младшая сестра.
Кэт пожала плечами:
- Я рассматриваю это как работу. Как мистер Грин и сказал, это просто прихоть богатого мужчины.
- Но ты ведь отдаешь себе отчет - если ты не устоишь и переспишь с ним, это будет очень похоже на проституцию!
Кэт побледнела:
- Я не собираюсь с ним спать, и я уже неоднократно ему об этом говорила.
При этом заявлении Эмми усмехнулась:
- Некоторые мужчины могут усмотреть в твоем отказе вызов.
- Если Михаил усмотрел в моем отказе вызов, это его проблема, не моя, - заметила Кэт. - С другой стороны, что значит месяц, если по истечении этого срока дом снова будет принадлежать нам?
- Понимаю, - задумчиво произнесла Эмми.
- Ты ведь останешься здесь и присмотришь за Топси, когда она приедет на пасхальные выходные? - на всякий случай уточнила Кэт.
- Разумеется. В любом случае, мне негде больше жить. - Эмми поколебалась, но все-таки сказала: - Просто пообещай мне, что ты не влюбишься в этого парня, Кэт.
- Конечно, - тряхнула головой ее сестра. - Я не такая дурочка, Эмми.
- Ты ведь мягкая по характеру. Расплавишься, как масло от солнечных лучей, - с грустной улыбкой сказала Эмми.
Однако в следующую неделю сестра была бы поражена произошедшей в ней метаморфозой. Сначала Кэт изучала, что от нее потребуется в качестве партнерши русского олигарха. Затем она навестила лондонского юриста, чтобы он подготовил контракт. Документ занял десять страниц, и в нем по пунктам было расписано, что от нее требовалось, включая вежливость, учтивость, безупречный внешний вид, минимальное употребление алкоголя, неупотребление наркотиков и необходимость занимать гостей Михаила так, как он сочтет нужным. По истечении месячного срока, если он будет удовлетворен ее работой, Михаил подпишет документы о передаче в ее собственность Бёрксайда.
Кэт немного побаивалась понятия "безупречный внешний вид". Ее нельзя было назвать неопрятной, но, конечно, в качестве партнерши Михаила от нее потребуется гораздо большее, чем укладка волос и необходимый туалет. Например, она не могла даже вспомнить, когда последний раз занималась своими ногтями. Поэтому когда ей позвонила личная ассистентка Михаила и сообщила о записи в салон красоты, она даже не стала спорить. "Надо - значит надо", - рассудила Кэт. К тому же, причесанная и ухоженная, она сама будет чувствовать себя гораздо увереннее в обществе холеных женщин, с которыми ей, несомненно, предстоит иметь дело.
Так как в ее гардеробе не было подходящей одежды, чтобы подняться на борт роскошной яхты, Кэт надеялась, что Михаил подумает и об этом. Шестое чувство подсказывало ей - Михаил Куснир не любит сюрпризов.
Наверняка он разочаруется, ведь она - обыкновенная английская девушка. И не отошлет ли он тогда ее домой?
Ей не верилось, что его интерес к ней продлится месяц. Кэт давала ему несколько дней, максимум пару недель на то, чтобы Михаил понял - он заблуждался на ее счет. Скорее всего, она наскучит ему раньше, чем он это предполагает. Кэт абсолютно против этого не возражала, тем более что на кону стоял ее дом.
В тот день, когда Кэт с вокзала забрала присланная за ней машина и отвезла в салон красоты, Михаил обнаружил, что находится в необычно приподнятом настроении. Он не мог сосредоточиться на делах, его мысли то и дело перескакивали на Кэт - ту, которая в конце концов предстанет перед ним после того, как над ней поколдуют. Она наденет платье, которое он выбирал лично, чтобы поужинать с ним сегодня вечером.
И только одно омрачало его настроение: фактически он купил Кэт, чтобы побыть в ее обществе. И только обещание того, что она получит назад свой дом, заставило ее согласиться с его желанием.
"Интересно, - подумал он, - сколько дней пройдет, прежде чем она, как и все женщины, начнет не давать ему прохода?" Конечно же, ему это быстро надоест, и он сразу же ее отошлет. В предвкушении этой перспективы по его лицу расползлась улыбка: когда это произойдет, это станет его днем освобождения от Кэт Маршалл, которую по непонятной причине он не может просто так выкинуть из головы.
Но ничего, еще немного, и он легко забудет о ней и продолжит жить так, как привык. Да-да, однажды его желание к ней утихнет так же быстро и неожиданно, как и возникло.
В салоне красоты Кэт с удивлением обнаружила - ей нравится, как там за ней ухаживали. Правда, она была шокирована некоторыми процедурами, какие ей предложили, - например, очисткой от волос с помощью воска в интимном месте. "Ну да ничего, - подбодрила себя Кэт, - зато я теперь знаю, что такие процедуры существуют".
Теперь Кэт начали нравиться и ее новые, изогнутые аркой брови, и нежный розовый оттенок безупречно наманикюренных ногтей, не говоря уже про мягкость и шелковистость, которые приобрели ее волосы.
Затем поколдовали и над ее лицом, нанося профессиональный макияж. В итоге глаза у нее стали огромными, а губы приобрели яркий рубиновый цвет. Сказать по правде, добрую половину косметики ей хотелось стереть, но обижать работавших над ней стилистов не хотелось. "Наверное, это модно", - в конце концов решила она. Осталось только надеяться, что Михаил останется удовлетворенным результатом.
Впрочем, Кэт было все равно, понравится ему или нет. Если у него много денег, пусть тратит их так, как он сочтет нужным. Для нее самое важное - вернуть дом.
Лимузин доставил Кэт в роскошный отель, где ее уже ждали.
Михаил заказал апартаменты. Ей показали ее спальню с новым гардеробом. Снова взглянув на себя в зеркало, Кэт опять была поражена произошедшей с ней метаморфозой - ее было не узнать. Кэт испытывала странное чувство приподнятости - все-таки когда еще доведется сыграть подобную роль? Просмотрев гардероб, она остановила свой выбор на черном шелковом платье длиной до колен. Когда она надевала дизайнерские туфли на опасно высоких каблуках с красной подошвой, рядом с кроватью зазвонил телефон.
- Я жду тебя в лобби, - произнес Михаил с ноткой нетерпения мужчины, ожидающего, пока женщина приведет себя в порядок. - Разве ты не получила сообщение?
- Нет, не получила. Прошу прощения, - слегка запаниковала Кэт.
Бросив вещи в крошечную сумочку, она поспешила к двери, вспомнив про условие всегда быть вовремя. Понятно, Михаил не умел и не любил ждать.
Шоу вот-вот должно было начаться…
Глава 5
Михаил увидел Кэт, когда она вышла из лифта. Она выглядела потрясающе, но ему ее вид не понравился. На его взгляд, с косметикой в салоне красоты переборщили. Только в эту минуту он осознал - Кэт привлекла его к себе своей естественной красотой.
Когда Кэт увидела Михаила, направляющегося к ней, она забыла, что умеет дышать. Его высокомерие каким-то странным образом ему шло, добавляло изюминку в и без того экзотическую внешность. Он был сокрушительно хорош, невероятно сексуален, а от его откровенного, оценивающего мужского взгляда Кэт бросило в жар. Она сглотнула, в горле у нее пересохло, на верхней губе выступили капельки пота.
- Машина нас ждет, - отрывисто проговорил Михаил, подходя к ней. Они сразу же оказались в кольце из четырех мужчин, которых Кэт узнала, - это были охранники, месяц назад появившиеся в ее доме. Они первыми открыли дверь, проверили, все ли в порядке, и затем открыли дверцу лимузина.
- Эти мужчины - ваши телохранители? - спросила Кэт, садясь на заднее кожаное сиденье, стараясь ничем не выдать восхищения внутренней отделкой салона.
- Да, - подтвердил Михаил. - Почему на тебе так много косметики? - сразу спросил он.
Кэт от неожиданности заморгала, чувствуя, как румянец заливает ее щеки.
- Меня накрасили в салоне красоты, - смущаясь, ответила она.
- А почему ты позволила, чтобы тебя так накрасили?
Ее лоб прорезала морщина.
- Не знала, что у меня есть выбор, - признала она. - Я предположила, что вы хотите, чтобы я выглядела именно так.
Его губы вытянулись в одну линию.
- Ты ошиблась. Я уважаю индивидуальность. Ты сама будешь выбирать свой макияж. Мне понравилась именно твоя естественность.
- Понятно. - Кэт была признательна ему за эту прямоту.
"Он откровенен на грани грубости, но так даже лучше, - подумала она. - Лучше честность, чем фальшивая вежливость".
- Я сниму накладные ресницы при первой же возможности, - с облегчением заверила она его. - Мне самой показалось - это слишком. К тому же они так мешают!
Михаил откинулся на спинку сиденья, вытянул длинные ноги и неожиданно рассмеялся. Отсмеявшись, он взглянул на ее фигуру в черном облегающем платье, на ее твердые груди, тонкую талию, округлые бедра. И в нем снова поднялось возбуждение.
- Поговори со мной, - лениво предложил он. - Расскажи мне, почему ты вдруг стала матерью для своих сестер?
"А разве ему самому что-то неизвестно, раз уж он покопался в моей жизни? - подумала Кэт. - Очевидно, Михаил знает далеко не все".
Она нахмурилась, в ее зеленых глазах сверкнуло раздражение. Неужели она не имеет права на личную жизнь?
Но ответить Кэт постаралась как можно спокойнее:
- Уверена, вас это совсем не интересует.
- Стал бы я спрашивать, если бы мне было неинтересно? - возразил Михаил.
- Откуда я знаю? - Кэт все-таки огрызнулась. Но, взяв себя в руки, она тяжело вздохнула и решила: "Какая разница? Мне ведь все равно нечего скрывать и нечего стыдиться". - Все очень просто. Моя мать не хотела возиться со своими дочками. Она отправила их в приемные семьи. Я посетила их и поняла, что там они несчастливы. И… я захотела помочь. Собственно, я единственная, кто мог им помочь.
- Для молодой девушки это была настоящая жертва, ты ведь пожертвовала своей свободой…
- Свобода - это не всегда дар, - ответила Кэт. - Семья очень важна для меня. Я сама, когда была ребенком, не знала, что такое настоящий дом и безопасность. И я хотела, чтобы мои сестры знали: хоть кому-нибудь на свете они не безразличны.
Темные ресницы прикрыли выражение его глаз. Когда они поднялись, Кэт прочла в них одобрение.
- Почему ты всегда со мной споришь? - неожиданно сменил тему Михаил.
- Вы хотите честный ответ?
- Разумеется, - подтвердил Михаил почему-то хриплым голосом.
А все оттого, что в эту минуту он почему-то представил себе Кэт обнаженной, на которой единственным украшением был жемчуг… "Нет, не жемчуг, - тут же возразил он себе. - Кэт больше подойдут либо рубины, либо изумруды, чтобы оттенить ее безупречную и белую, как фарфор, кожу".
- Вы так уверены в себе и так высокомерны! И это… меня раздражает, - призналась Кэт и даже надула алые губки.
Тело Михаила напряглось - как бы он желал прижаться к этим губам, особенно к полной нижней губе, но впервые в жизни с женщиной он не мог поступить так, как ему хотелось. И уж точно он не собирался набрасываться на нее, как голодающий.
"Воздержание мне точно не повредит", - решил он.
- Не понимаю, почему мужчина, ведущий себя как мужчина, может тебя раздражать, - явно задетый ее ответом, сказал Михаил. - Если ты, конечно, не предпочитаешь вместо настоящего мужчины тряпку. Если это так, то, конечно, я никогда не смогу тебе угодить.
Глядя в его сверкающие глаза, на его улыбку, изогнувшую упрямый рот, Кэт напряглась, всей кожей ощущая исходящую от него магнетическую силу.
"Компаньонка, хозяйка, - напомнила она себе, - а не любовница или обожательница".
- Вам быстро наскучит мое общество. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в этом? - предупредила его Кэт.
- Как ты можешь мне надоесть, если совершенно не похожа ни на одну женщину, которую я знал? - возразил Михаил. - Я и предположить не могу, что ты скажешь или сделаешь в следующую минуту!
Кэт не могла представить себе, о какой ее своеобразности может идти речь, но, конечно, ему виднее.
Остаток пути они промолчали. Лимузин повернул на тихую улицу и остановился. Михаил вышел и помог Кэт выбраться, хотя она предпочла бы увеличить расстояние между ними. Она стиснула зубы, чувствуя на своей талии его сильную, теплую руку. От Михаила шел уже знакомый ей запах одеколона. Его близость будила в ней странные чувства, не говоря уже про охватившую ее нервозность, но оттолкнуть его руку, оскорбив этим Михаила, она не могла.
"Расслабься, - посоветовала себе Кэт, - постарайся не думать ни о чем, а просто получай удовольствие от вечера, как бы тяжело это ни было. В конце концов, ты ведь уже не молоденькая девушка, а взрослая женщина, которая умеет держать себя в руках!"
В сопровождении телохранителей они вошли в тускло освещенный ресторан. У самого входа их приветствовал, насколько поняла Кэт, сам владелец. Он поклонился так низко, словно Михаил принадлежал королевской семье. Когда они вошли, в зале неожиданно стало тихо и головы всех присутствующих повернулись в их сторону.
Михаил обратился к хозяину на русском. Их провели к столику и принесли меню. Все это сопровождалось поклонами и угодливыми улыбками. "Как будто я оказалась на людях с членом королевского рода", - печально подумала Кэт.
Она опустила глаза на меню и только спустя пару секунд поняла, что не может прочитать ни слова.
- Это русский ресторан? - спросила она.
Михаил спокойно кивнул:
- Да, я частенько здесь бываю.
- Меню на русском - я не могу прочитать ни слова, - заметила Кэт спустя еще пару минут, так как Михаил, очевидно, не догадался ей перевести.
- Я сам выберу для тебя блюда, - как ни в чем не бывало объявил он.
Кэт стиснула зубы. Как она выдержит месяц, если ее заключение - а о своем контракте она думала не иначе как о заключении, - не закончится раньше? Вполне возможно, ей захочется - и не один раз! - сбежать. Михаил существовал в собственном мире, король своего маленького государства, невероятно эгоистичный и упрямый. Ее потребности, ее желания для него не существовали.
"Наверное, и в постели не ахти", - подумала Кэт, но в следующую же секунду покраснела от собственных мыслей, принявших не то направление. Это было так на нее не похоже! "Ты же не собираешься ложиться с ним в постель, так откуда же ты это узнаешь?" - с раздражением отчитала себя Кэт.
- Что не так? - спросил Михаил, заметив замкнутое выражение ее лица.
Он очень хотел, чтобы Кэт сразу же отправилась в дамскую комнату и стерла металлическо-серые тени на веках, портящие, на его взгляд, ее выразительные глаза.
- Все нормально, - солгала Кэт, заставляя себя улыбнуться.
Михаил пожал плечами и заказал блюда на русском, так и не выяснив ее предпочтения. Он даже не сказал, что заказал.
"Только ради дома!" - напомнила себе Кэт, стиснув зубы.
Она делает это ради того, чтобы вернуть себе дом! Только ради него Кэт готова мириться с тем, что с ней будут обращаться как с предметом мебели.
Михаил подозвал Стаса и сказал ему кое-что. Пожилой мужчина был явно поражен. Он взглянул на Кэт, но она сделала вид, что ничего не заметила.
Подали первое блюдо - икра и хлеб с маслом. Кэт не любила рыбу, более того, даже рыбный запах вызывал у нее тошноту. Но Михаил не заметил, как мало она ела и лишь пригубила последовавшую за икрой уху.