- У нее не было другого выхода. - Лицо Мэтью исказилось. - Я бы все равно узнал, рано или поздно. Вранье бы не помогло.
- Да, но зачем ей понадобилось лично рассказывать об этом тебе? - негромко спросил Сэм. - Согласись, вряд ли признание далось ей легко.
И Мэтью был вынужден признать это.
- Конечно, ты должен решать сам, - сказал Сэм после небольшой паузы, во время которой Мэтью сосредоточенно разглядывал узор на паркетном полу. - Я пришел лишь для того, чтобы рассказать тебе, что Лили - не лицемерка. И если она говорила, что любит тебя, значит, так оно и есть.
- Откуда вы все знаете? - воскликнул Мэтью, и Сэм с удовлетворением отметил, что враждебность в его голосе совсем исчезла.
- У меня есть свои источники, - покачал головой Сэм. - Тебе о них знать необязательно.
Но в Лили ты сомневаться не должен. Ты ведь не вчера узнал ее. Вспомни, разве она хоть раз дала тебе повод усомниться в ней?
У Мэтью голова шла кругом. Благородный грабитель-отец, юная преступница, нуждающаяся скорее в сочувствии, чем в обвинительном акте, и в центре всей этой неразберихи его собственное сердце, которое любит несмотря ни на что и так хочет верить…
- Она все время обманывала меня, - вздохнул Мэтью.
- Да, - с подозрительной легкостью согласился Сэм. - Но разве у нее был другой выход?
Как ты представляешь себе ваш разговор ? Прости, Мэтью, я должна тебе признаться в том, что меня разыскивают за ограбление ?
Мэтью невольно усмехнулся. Нет, конечно же, это нелепо.
- Ты, кажется, тоже не был с ней до конца откровенен. - Сэм многозначительно посмотрел на молодого человека. - Я уверен, если бы ты сразу рассказал, откуда у тебя это кольцо и кто ты такой на самом деле, Лили не стала бы таиться…
- Но откуда вы, черт возьми, знаете, что бы она сделала! - вспылил Мэтью, задетый намеками Сэма. - Может быть, плевать она хотела на меня! Собиралась дождаться, когда все успокоится, и уехать из города!
Как ему хотелось согласиться с доводами Сэма. Однако здравый смысл вопил об осторожности, и Мэтью разрывался между двумя абсолютно противоположными желаниями - забыть о существовании Лилиан, как бы больно это ни было, или же немедленно броситься к ней.
- Потому что я знаю Лили, - терпеливо произнес Сэм. - И ты ее знаешь. Подумай сам, стала бы она защищать того ученика, если бы заботилась только о своей безопасности? Неужели ты на самом деле веришь в ту историю, которую она скормила газетчикам? Как будто хулиганы разбежались при виде ее? Разве она способна своим видом напугать кого-нибудь?
Сэм презрительно фыркнул и продолжил:
- Не сомневаюсь, что там была самая настоящая драка. Уж кто-кто, а Лили умеет постоять за себя. И зачем ей все это было надо, скажи на милость? Ненужное внимание, известность, а потом еще и газета… Но девочка выбрала свою дорогу. Она по-настоящему жила здесь, по-настоящему работала в твоей школе, по-настоящему любила тебя. Она не притворялась, и если этого не понимаешь ты, кто все время был рядом с ней, я не знаю, кто сможет понять!
Сэм в изнеможении откинулся на спинку дивана. Подумать только, втолковывает этому юнцу прописные истины! Неужели ему так сложно простить ее? В конце концов, ничего смертельного она не совершила… Неужели Лили ждет очередное разочарование?
Мэтью молчал, и было ясно, что любовь и подозрение яростно сражаются сейчас в его сердце.
- Скажите, а что делать теперь, когда ее арестовали? - глухо спросил Мэтью, и Сэм понял, что победила любовь. - Они ведь и без кольца сумеют раздобыть доказательства ее вины.
Устроят ей встречу с этим Паркменом, и он с радостью укажет на нее.
- Насчет этого не переживай. - Сэм небрежно махнул рукой. - Ее выпустят сегодня же вечером. Лучше скажи мне, что ты собираешься делать. Если хочешь, я могу увезти ее с собой…
- Нет. - Мэтью упрямо мотнул головой. - Лилиан согласилась стать моей женой, и если у вас действительно получится помочь ей, увезу ее отсюда я.
Сэм удовлетворенно улыбнулся. Все-таки у этой истории будет счастливый конец.
- И еще кое-что, - жестко сказал Мэтью. - Какие бы чувства вы не испытывали к Лилиан, я надеюсь, что после того, как мы с ней поженимся, вы прекратите всякое общение.
Сэм тяжело вздохнул. Да, он ожидал нечто в этом духе. И он готов принести себя в жертву.
- Конечно, Мэтью, - мягко сказал он. - Я подразумевал это с самого начала. Когда Лили выпустят, ты должен сделать выбор - либо она с тобой, либо со мной. Никаких промежуточных вариантов.
- Я п-попробую убедить ее в том, чтобы она осталась со мной, - неуверенно произнес Мэтью.
- Хочешь ли ты этого?
- Да, - кивнул он. - Мне кажется, вы правы относительно нее. Я лучше сумею позаботиться о ней.
Мэтью вызывающе вскинул голову. Если она будет с тобой несчастна, то пеняй на себя, захотелось сказать Сэму, но он сдержался. Естественно, он не будет поддерживать с Лили связи, но никто не запретит ему время от времени интересоваться, как живет его девочка.
- Вы уедете из Спринг-Бэй? - вместо этого спросил Сэм.
- Скорее всего, да. Здесь будет слишком много неприятных разговоров. А вы уверены, что ее выпустят?
- Уверен, - лаконично ответил Сэм. - Если сама себе не навредит.
Пожалуй, не стоит рассказывать этому мальчику, на чем основывается его уверенность. Хватит с Мэтью Гленфилда потрясений на сегодня. Тем более что ему предстоит еще одно…
- Ну ладно, - произнес Сэм, вставая, мне пора.
- Спасибо вам, - пробормотал Мэтью.
- За что? - искренне удивился Сэм.
- За правду.
- Да я всего лишь о Лили забочусь, - усмехнулся Сэм.
Мэтью кивнул. После получасового разговора он перестал воспринимать Сэма как матерого преступника и угрозу для общества. В своей привязанности к Лилиан он был даже трогателен. Настоящие отцы и то не всегда испытывают такие чувства к свои детям. Справедливо ли будет навсегда разлучать его с Лилиан? Мэтью колебался. Нет, он прав. Несмотря на всю свою любовь, этот человек толкал Лилиан на преступление. Она была счастлива без Сэма в Спринг-Бэй, она будет счастлива без него и потом, когда Мэтью увезет ее из города. Ничто не должно помешать их будущему.
- Кстати… - У самой дверь Сэм остановился и повернулся к Мэтью. - Ты, наверное, планируешь навестить своего отца?
- Да. Я же должен познакомить его с женой.
- И леди Кэтрин, твоя мачеха, тоже будет присутствовать? - В глазах Сэма зажегся лукавый огонек.
Мэтью поежился. Как далеко зашел этот человек в своих расследованиях? Что еще он знает о его семье?
- Скорее всего. Они пока еще в браке, - сухо заметил Мэтью.
Сэм зажмурился. Слова "пока еще" пришлись ему по душе.
- Тебе, должно быть, интересно узнать, для кого именно мой приятель просил меня организовать ограбление виллы Уэзерби?
Вопрос поставил Мэтью в тупик. Он растерянно кивнул.
- Это была леди Кэтрин Уэзерби, которой не терпелось завладеть драгоценностями твоей матери.
- И, довольный собой, Сэм Большая Рука вышел из квартиры Мэтью, не дожидаясь, пока хозяин проводит его.
11
- Лилиан, да что с вами такое?
Инспектор Хьюстон вошел в кабинет и обнаружил рыдающую девушку. Не иначе, как разлад между голубками, сообразил он.
- Не стоит так убиваться, - пробормотал он, не имея представления о том, что делать с плачущей женщиной. - Радоваться надо, что все благополучно закончилось.
Но вместе того, чтобы успокоиться, Лилиан разразилась новым потоком душераздирающих рыданий. Хьюстон озадаченно почесал голову.
- А хотите, я отпущу вас домой? - предложил он. - Фонтин, я думаю, поймет, что держать вас тут было бессмысленно. А потом вы подойдете, чтобы формальности уладить. Хорошо?
Но столь соблазнительное предложение не произвело на Лилиан желаемого эффекта. Впору было посылать за Гленфилдом. Мальчишка!
А еще директор школы… Инспектор неодобрительно покачал головой.
В этот момент в дверь робко постучали.
- Простите, сэр, могу я вызвать вас на минутку, - пробормотал констебль Дженкинс, просовывая голову в кабинет и явно прикладывая усилия, чтобы не таращиться в сторону рыдающей Лилиан.
Инспектор спешно вышел в коридор.
- В чем дело?
Дженкинс протянул ему сложенный листок бумаги.
- Только что приходил один важный господин. Он расспрашивал насчет… - Констебль кивнул на кабинет. - Хотел переговорить с вами, но я сказал, что вы очень заняты. Тогда он попросил передать мисс Монтегью вот эту записку, а вам сообщить, что он зайдет немного попозже.
- Записку? - проворчал инспектор, разворачивая бумагу. - Мы, кажется, не почта…
Послание таинственного господина гласило:
Лилиан, детка! Приехал сразу, как только узнал об этом безобразии. Держись молодцом, это все скоро закончится. Папа.
- Папа! Это ее отец, дурень! - воскликнул Хьюстон с упреком.
- Отец? Но фамилию он назвал другую…
- Это еще ничего не значит. Пошли кого-нибудь выяснить, где остановился этот человек.
Надо с ним переговорить.
С этими словами инспектор сложил записку и пошел к кабинету. Теперь он точно знает, как привести в чувство Лилиан.
Девушка с удивлением смотрела на лист бумаги, который ей протягивал инспектор.
- Посмотрите, это только что принесли для вас, - сказал он с улыбкой. - К сожалению, автор уже ушел, но он обязательно вернется позднее…
С этими словами Хьюстон вышел из кабинета. Девушка развернула записку в полной уверенности, что она от Мэтью. Но при виде почерка все мысли о Мэтью вылетели у нее из головы. Потому что это была рука Сэма.
Лили дважды перечитала послание. Сомнений быть не могло, Сэм в городе и настоятельно советует ей держать язык за зубами. Невинная фраза "держись молодцом" могла ввести в заблуждение кого угодно, но только не Лили Бейнс. Таким образом Сэм всегда призывал ее к молчанию.
Лили приободрилась. Она не спрашивала себя, как Сэм узнал о ее затруднениях и как он собирается помочь ей, когда она уже фактически в тюрьме. Но ее вера в этого человека была так сильна, что она утерла слезы и немного повеселела.
Правда, оставался Мэтью. Он все знает, и если Сэму каким-то образом удастся вытащить ее из тюрьмы, выдаст ли он ее? Лили всхлипнула. Пусть. Если он предаст ее, то ей вообще все равно, что с ней сделают.
Сколько часов Лили просидела в кабинете инспектора Хьюстона, она не знала. У инспектора не поднималась рука отвести ее в камеру, и он мужественно работал за столом своего заместителя в общем зале. Лили приносили еду, она вяло отказывалась. Она ждала.
Поток нецензурных ругательств в коридоре возвестил ей о приезде мистера Фонтина. Лили встрепенулась. Держись молодцом! Что ж, она постарается на славу.
- Какого черта заключенная не в камере? - орал Фонтин, не давая Хьюстону вставить ни словечка. - Я вас всех под суд отдам!
Девушка невольно вздрогнула, когда дверь кабинета с треском распахнулась. Но она уже знала, как себя вести. Сэм Большая Рука не прислал бы ей письмо лишь для того, чтобы приободрить.
- Добрый вечер, - холодно поздоровалась она с Фонтином.
Полицейский в нарядном светло-голубом пальто, доходившем ему до пят, побагровел.
Инспектор Хьюстон маячил в дверях, и хотя он как-то пытался отвечать Фонтину, было ясно, что ему не по себе от его угроз.
- Итак, мисс Бейнс, - с издевкой проговорил Фонтин, - вы не теряли времени зря. Нашли себе защитничков, а, Лили-плутовка?
Оскорбительный тон Фонтина настолько взбесил девушку, что она ответила с неподдельным возмущением.
- Мое имя Лилиан Монтегью и, по-моему, даже полицейским из управления штата не позволено просто так оскорблять людей!
Фонтин затрясся от ярости, и глядя в его налитые кровью глаза, Лили поняла с восхитительной отчетливостью, что его планы потерпели крах. Цепочка где-то порвалась, от этого и бесится маленький чиновник, пытается разозлить ее, чтобы она выдала себя. Не выйдет. Предупреждение Сэма она получила вовремя.
- Ах, как она заговорила! - завопил Фонтин. - Утром была не такой смелой, не так ли, птичка?
У Лили задрожали губы. Она перевела умоляющий взгляд на инспектора Хьюстона, за спиной которого начал уже собираться весь немногочисленный личный состав участка, привлеченный истошными воплями гостя из управления.
- Вы не имеете никакого права оскорблять мисс Монтегью, - вмешался Хьюстон. - Вы обещали нам неопровержимые улики. Хотелось бы увидеть их немедленно, потому что держать здесь мисс Монтегью я больше не собираюсь.
Лицо Фонтина пошло белыми пятнами. Лили даже посочувствовала ему. Наверняка раскрытие этого дела сулило ему множество благ. Должно быть, жаль расставаться с мечтой о скором продвижении по службе.
- Мы слушаем вас, - произнес Хьюстон с легкой угрозой.
За те несколько дней, что Фонтин провел в Спринг-Бэй, он успел изрядно всех утомить, и инспектор не мог не воспользоваться отличной возможностью поставить его на место.
- У этой женщины нашли украденное кольцо! - выпалил Фонтин. - И она не сумела объяснить нам, откуда взяла его!
- Зато я смогу, - с сознанием собственного превосходства улыбнулся Хьюстон. - Пока вы разъезжали невесть где, мы получили точные доказательства невиновности мисс Монтегью.
Произошла ужасная ошибка, и если вы позволите, я бы объяснил вам обстоятельства…
На Фонтина было жалко смотреть, и в коридоре послышался явственный смешок.
- Какие еще обстоятельства? - пролепетал он, теряя почву под ногами.
- Кольцо было подарено мисс Монтегью сыном лорда Уэзерби, - невозмутимо произнес Хьюстон.
Губы Фонтина презрительно искривились.
- Не сомневаюсь, что у Лили-плутовки в запасе как минимум десяток душещипательных историй в этом роде.
Инспектор Хьюстон нахмурился и быстро изложил известные ему факты.
- Несомненно, жалкое вранье, - отрезал Фонтин. - Скорее всего, он ее сообщник.
- Проверить показания Мэтью Гленфилда было нетрудно, - сухо заметил Хьюстон. Он едва переносил наглость Фонтина. Может быть, они в Спринг-Бэй и не такие проницательные детективы, но уж рутинную работу знают.
- И все подтвердилось? - недоверчиво воскликнул Фонтин.
- Абсолютно все, - кивнул Хьюстон.
Лили внимательно слушала, пытаясь унять сердцебиение. Во что бы то ни стало она должна держать себя в руках.
- К тому же мы беседовали с отцом мисс Монтегью. Сейчас он в гостинице, но готов явиться сюда по вашему первому требованию, - усмехнулся Хьюстон.
У него остались очень приятные впечатления от встречи с Сэмюэлом Барнеби. Уважаемый господин, почтенный и внимательный!
Неудивительно, что у него такая замечательная дочь. Барнеби рассказал ему, что семь лет назад подруга его дочери разбилась на ее машине, и ее похоронили под именем Лилиан Монтегью. Правда вскоре выяснилась, но Хьюстон мог легко представить, что пришлось вынести тогда несчастному отцу.
Об этом инспектор и поведал гостю из управления. Лили выслушала это откровение едва ли с меньшим интересом. Итак, Сэм выдает себя за ее отца. Наверняка у него припасено достаточно доказательств. И волноваться ей действительно незачем.
- Этого не" может быть, - пробормотал ошеломленный Фонтин.
- Кстати, вы, кажется, обещали нам свидетеля? - поинтересовался Хьюстон. - Где он?
Морщинистое лицо Фонтина искривилось как от зубной боли. Лили словно облили холодной водой. Как она могла забыть о том, что дело не только в злополучном кольце! Наверняка этот злобный маленький полицейский привез с собой Алана, который ждет не дождется, чтобы разоблачить ее! Лили на секунду представила себе негодование инспектора Хьюстона, который поверил Сэму! Ей стало страшно. Не будет ли лучше признаться во всем самой? По крайней мере, она хоть в этом не обманет его. Но тут Лили вспомнила содержание записки Сэма. Держись молодцом! Он ни за что не стал бы советовать ей такое, если бы не был уверен в успехе. Она должна молчать и следовать его указаниями, что бы ни произошло.
Фонтин замялся. Он бросил взгляд в сторону полуоткрытой двери, у которой толпилось немало любопытных. Хьюстон кивнул и решительно захлопнул дверь.
- Ей тут тоже делать нечего, - заявил Фонтин, кивая на Лили.
- Я бы попросил вас отзываться о мисс Монтегью в более уважительном тоне, - холодно сказал Хьюстон. - Она уважаемая жительница нашего города, а из-за ваших беспочвенных обвинений…
- Хорошо, - перебил его Фонтин. - Но я бы желал поговорить без свидетелей.
- Не переживайте, инспектор, я с удовольствием подожду снаружи, - вмешалась Лили.
- Лилиан, буду вам обязан, - проговорил Хьюстон.
Фонтин отчетливо хмыкнул. Девушка вышла в коридор, искренне жалея о том, что не может подслушать этот весьма важный для нее разговор. Но поводов для особого волнения не было - если бы Фонтин на самом деле привез улики или свидетеля, он бы обязательно объявил об этом на весь участок, и сейчас она бы уже находилась за решеткой. Его сдержанность означала, что ей опасаться нечего - его попытки доказать ее вину провалились.
Лили присела рядом с Дженкинсом, который принялся угощать ее кофе. Он так стремился угодить ей, что девушке стало смешно. Было очевидно, что в этом полицейском участке никто не верит в ее вину.
Через полчаса дверь кабинета инспектора с шумом распахнулась. На пороге стоял хмурый Фонтин. Он подошел к девушке и, глядя куда-то в сторону, пробормотал.
- Прошу вас извинить меня, мисс Монтегью. Все обстоятельства окончательно прояснились. Произошла ужасная ошибка…
Он запнулся. Лили не верила собственным ушам. Кажется, он перед ней извиняется!
- Я ошибся, - поправился Фонтин. - Надеюсь, вы не будете держать на меня зла.
Лили кротко потупилась.
- Боюсь, я не всегда вел себя.., эээ.., корректно, - вздохнул Фонтин.
- Ничего страшного, - тихо сказала Лили. Не забывайте, я ведь школьный учитель, а значит, привычна ко всякому.
Ей стоило огромных усилий не выказывать явно свою радость. Конечно, Лилиан Монтегью должна быть счастлива, что с нее сняли все обвинения. Но одно дело - эмоции несправедливо обвиненного человека, и совсем другое - ликование преступника, которому чудом удалось избежать наказания.
Поэтому Лили позволила себе лишь обрадованную улыбку.
- Значит, я свободна, сэр? - спросила она. - И моей репутации больше ничего не угрожает?
Вы понимаете, что не должно быть и тени подозрения, иначе ученики начнут шептаться за моей спиной и перестанут доверять мне.
- Конечно, - кивнул Фонтин. - Лично у меня больше нет никаких сомнений в вашей невиновности.
Лили так и подмывало спросить, как получилось, что ему не удалось собрать доказательства ее вины. Но такой вопрос вряд ли был бы уместен, поэтому она лишь с достоинством заметила:
- Надеюсь, Что в следующий раз вы будете осторожнее, когда соберетесь кого-нибудь арестовать.
У Фонтина на скулах заходили желваки, но он сдержался. Лили справедливо рассудила, что не стоит слишком сильно унижать его в присутствии посторонних, и сказала гораздо мягче:
- В любом случае я рада, что это недоразумение благополучно разрешилось. Вас злостным образом ввели в заблуждение…
Фонтин с облегчением перевел дух. Кажется, у него появилась возможность сохранить лицо перед этими провинциальными служаками.