Пикси заслуживала лучшего, гораздо лучшего, чем он ей дал. Он относился к ней как одной из уверенных и опытных женщин, которые хотели весело провести с ним время и испытать острые ощущения в постели, а потом получить от него роскошные подарки и наличность. Такая ситуация его устраивала, потому что в этом случае он все контролировал. Но ему не удалось контролировать ситуацию с Пикси, и это его всерьез расстроило. Он умен, сдержан и логичен, но вместо того, чтобы обрадоваться тому, что его жена ни разу не была с другим мужчиной, он прикрикнул на нее.
Как ни парадоксально, Аполлон был в самом деле рад тому, что Пикси оказалась девственницей, потому что он не желал делить ее ни с кем.
Пошатываясь, он вернулся в каюту, где споткнулся об одежду, валяющуюся на полу. Упав, он удивленно вскрикнул.
Включив лампу на прикроватном столике, Пикси изумленно вытаращилась на Аполлона, лежащего на полу.
– Что с тобой?
– Я напился.
– Ну, это логичное окончание довольно паршивой брачной ночи.
– О да, ночка что надо, – простонал Аполлон и сел, приглаживая рукой растрепанные черные волосы. – Я вел себя ужасно.
Пикси с удивлением наблюдала за необычным состоянием своего мужа, который привык все контролировать.
– Я никогда не был с девственницей, – признался он. – Я хотел, чтобы эта ночь прошла идеально, но потом все пошло не так, и я был в ярости. – Он выругался. – Моя вторая мачеха избила меня ремнем до крови, – вдруг заявил он.
Пикси не смогла скрыть изумления.
– Сколько тебе было лет?
– Шесть. Я ненавидел ее.
– Я не удивлена. Как поступил твой отец?
– Он с ней развелся из-за этого. Он даже не догадывался, какими жестокими бывают женщины, – сказал Аполлон и отпил из бутылки. – Отец не понимал, что в большинстве случаев построить хорошие отношения с женщинами ему мешал я.
– Как это? – спросила Пикси, решая, отобрать ли у него бутылку. Он вел себя довольно странно. Завтра он мог возненавидеть ее за то, что он так разоткровенничался с ней.
– Когда женщина выходит замуж за богача, она хочет быть единственной, кто может подарить ему наследника. Но у моего отца уже был я. – Аполлон закрыл глаза, черные ресницы коснулись его скул. – Он женился на моей третьей мачехе, когда мне было одиннадцать лет. Это была очень красивая скандинавка, и, казалось, я ее по-настоящему заинтересовал. У меня не было матери, и я очень хотел, чтобы меня любили. – Аполлон скривил губы. – Она приезжала ко мне в школу-интернат. Мой отец очень этому радовался и поощрял ее за это.
– И что? – сказала Пикси.
– Она видела во мне только сексуального партнера. Она любила мальчиков-подростков.
– Тебе же было всего одиннадцать! – упрекнула его Пикси. – Ты вряд ли на что-то был тогда способен.
– Она затащила меня в постель, когда мне было тринадцать лет. Наша связь продолжалась два года. Она забирала меня из школы и увозила в отели. Я предавал собственного отца, но она была моей первой любовью. Я стал почти ее рабом, – с отвращением подытожил он.
Пикси выскочила из кровати и встала на колени рядом с Аполлоном:
– Сколько тебе было лет?..
– Пятнадцать, когда меня с ней застукали.
– Эта женщина два года тебя шантажировала.
– Я был не единственным ее любовником, – полушепотом выдал Аполлон. – Она встречалась с сыном местного рыбака на пляже. Именно его отец сообщил обо всем моему.
Пикси обняла мужа за плечи:
– Ты был ребенком. Ты не знал, как следует себя вести.
– Я же знал, что нельзя заниматься сексом с женой своего отца, – отрывисто парировал Аполлон. – Я не заслуживал прощения, но он меня простил.
– Потому что он любил тебя, – рассуждала Пикси. – И он понимал, что жена использовала тебя. Я так сожалею, что я назвала тебя распутником. У тебя была исковерканная юность, и это повлияло на тебя.
Аполлон усадил Пикси себе на колени.
– Я никогда и ни с кем не делился этой историей. Просто ты сказала мне сегодня о том, что росла в приемных семьях и мужчины грязно приставали к тебе, – почти невнятно пробормотал он в ее волосы. – А теперь мне надо лечь в кровать, пока я не заснул на полу, куколка моя.
Пикси встала и взяла у него бутылку. Аполлон поднялся и, слегка пошатываясь, разделся, а потом как подкошенный рухнул на кровать. Он уснул почти сразу, а она долго наблюдала за ним в полумраке, размышляя. Она составила о нем неверное представление, но теперь знала мужа лучше.
Мужчина, за которого она вышла замуж по расчету, абсолютно очарователен. Она отвела черные пряди волос с его лба и отодвинулась на противоположную сторону кровати. Но через секунду придвинулась к Аполлону, чье разгоряченное тело напоминало печку.
* * *
Проснувшись на рассвете, выплывая из потока сладких ощущений, она поняла, что Аполлон ее обнимает, и у нее напряглись соски.
– Ты проснулась? – резко сказал он ей на ухо.
– Да, – слабо ответила Пикси, чувствуя, как он ласкает ее между ног.
Аполлон опустился на нее, его зеленые глаза сверкали, пока он смотрел на нее сверху вниз, на его волевом подбородке выступила щетина. Он очень-очень медленно вошел в нее, и она совсем не ощутила боли. Он передвинулся, и она, почувствовав неожиданное удовольствие, запрокинула голову и округлила глаза.
Аполлон удовлетворенно улыбнулся, высоко поднял ноги Пикси и стал резче и быстрее входить в нее, слушая ее тихие стоны. Ее волнение усиливалось, приятные ощущения нарастали, и вскоре она ощутила такой сильный чувственный порыв, что вскрикнула под напором наслаждения.
Аполлон простонал в ее волосы, и она обвила руками его шею. Однако он тут же, словно на автомате, отстранился от нее.
– Я не люблю этих нежностей, – почти извиняясь, произнес он и поджал красивые губы.
Пикси заставила себя улыбнуться, хотя ей было невесело, и убрала руки с его шеи. Из того, что он рассказал ей, она поняла: будучи ребенком, Аполлон жаждал материнской любви, но мачеха использовала его потребности в своих целях, стараясь завоевать его доверие и любовь.
С трудом сглотнув, Пикси поборола очень сильное желание приласкать Аполлона. Он был единственным человеком, который имел над ней такую власть, и на мгновение она испугалась. Иногда ей хотелось изо всех сил врезать Аполлону, а затем, также внезапно, она хотела его обнять. Он не просто дарил ей физическое удовольствие. Он задел ее за живое и взбудоражил ее эмоции. А это становится опасным.
Аполлону было не по себе. Он привык контролировать свою жизнь. Он очень редко выпивал лишнего, а когда такое случалось, он всегда держал язык за зубами. Но по непонятным причинам вчера ночью он потерял самоконтроль и поведал Пикси свои самые страшные тайны. Он понял, что ее рассказ о том, как с ней обращались мужчины, пробудил его воспоминания, которые он старался забыть, и он стал уязвимым.
– У меня есть кое-что для тебя, – сказал он и достал из ящика прикроватного столика ювелирное украшение. Аполлон всегда и все продумывал заранее, готовясь к любой ситуации. Пикси заслужила подарок гораздо больше его прежних женщин.
Ошеломленная, Пикси вытаращилась на футляр, а потом осторожно открыла его. Перед ней был поразительно красивый браслет, усыпанный бриллиантами.
– Это мне?
– Свадебный подарок, – облегченно произнес Аполлон, выскочил из постели и рванул в душ, считая, что на этот раз поступил лучшим образом.
– Великолепный браслет. И по-моему, мне нужны драгоценности, чтобы выглядеть настоящей женой богача, – неуверенно сказала Пикси, стараясь не обижаться на Аполлона. – Но мне кажется, сейчас не подходящее время для такого подарка.
Опустив глаза и стиснув зубы, Аполлон повернулся к ней лицом:
– Почему не время?
Пикси разглядывала его обнаженное, загорелое тело.
– Я не шлюха, которой ты должен заплатить за ночь.
– Я никогда не снимал проституток, – ледяным тоном сказал Аполлон. – Я сделал тебе подарок. Ты могла бы просто меня поблагодарить.
– Но я чувствую себя шлюхой.
– У нас деловое соглашение, – категорично ответил Аполлон. – Считай, что это подарок партнеру по бизнесу.
– Я так не могу, – уныло призналась Пикси. – Мне хочется от тебя больше уважения, если мы собираемся быть вместе ближайшие месяцы. Я вряд ли о многом тебя прошу. Ты даже не хочешь обнять меня после секса. Я не собираюсь увлекаться тобой и вешаться тебе на шею, Аполлон. Я не смогу влюбиться в тебя или те вещи, которые ты мне покупаешь. Я знаю, наш брак не настоящий.
Из-под кровати послышался скулеж.
– Замолчи, собака, – простонал Аполлон, будучи явно расстроенным. – Тебя выгуляли, накормили и напоили. Поэтому не лезь не в свои дела. Твоя хозяйка справится без тебя.
Пикси прикусила язык, чтобы не комментировать очевидное: она совсем забыла о потребностях своего любимца, а Аполлон не забыл о них.
– Может быть, нам стоит подружиться, если ты боишься других отношений со мной? – сказала она.
Аполлон поднял темноволосую голову, и его зеленые глаза вспыхнули.
– Я не боюсь отношений с тобой.
Пикси выпалила то, что было у нее на уме:
– Не наказывай меня за то, что вчера ночью ты со мной разоткровенничался.
Аполлон Метраксис совершенно не мог сопротивляться Пикси. Она была первой, кто понимал его так хорошо, и это его нервировало. Не говоря ни слова, он вошел в душ, включил воду и решил на время отключиться от реальности, чтобы избавиться от растерянности и замешательства.
Сдержав стон разочарования, Пикси вернулась в кровать и не стала возражать, когда Гектор улегся рядом с ней. Оставалось надеяться, что Аполлон подумает, будто она спит. Но вместо того, чтобы спать, она принялась считать плюсики, как делала в детстве, чтобы сделать серый день радостнее. Плюсик первый: у них был изумительный секс. Плюсик второй: у Аполлона отвратительный характер, но, по крайней мере, он объяснил причину этого, хотя уже об этом пожалел. Плюсик третий: он старается быть ей настоящим мужем, хотя не знает, как это сделать. Любовницы, жаждущие его финансовой щедрости, не помогли ему понять, как можно сделать женщину по-настоящему счастливой, уважаемой и защищенной. Вероятно, Пикси требует от него слишком многого. Не следует забывать, что они заключили сделку. Возможно, она ведет себя неразумно…
Пикси позавтракала в одиночку, сидя на начищенной палубе, Гектор лежал у ее ног. Аполлон работал. Он позвонил ей по телефону и сообщил о том, что занят, очень сдержанным тоном, словно боялся, как бы она не закатила истерику. Когда телефон снова зазвонил, она ответила не сразу, предполагая, что это снова Аполлон. Однако ей звонила Холли.
– Мы с Вито вылетаем и будем у вас сегодня днем! – взволнованно воскликнула Холли. – Что ты скажешь?
Пикси закатила глаза:
– Чем дольше вы прогостите у нас, тем лучше.
Ей стало обидно, что Аполлон пригласил на яхту гостей, чтобы создать между собой и ею еще один барьер. Неужели он с таким трудом ее терпит? Она прижала руку к плоскому животу и взмолилась о том, чтобы скорее забеременеть. Чем раньше они с Аполлоном расстанутся, тем лучше.
– Вечером мы пойдем в ночной клуб на Корфу, – сказала ей Холли. – Хотя ты уже знаешь об этом. Прости, я так много болтаю…
Совершенно не зная о том, что очередная попытка угодить Пикси провалилась, Аполлон оставался в своем кабинете до тех пор, пока ему не сообщили о приезде гостей.
* * *
– Я обещаю не задавать неудобных вопросов, – прошептала Холли, присев на краю кровати Аполлона и Пикси в каюте. – Но ты не выглядишь счастливой. Если бы ты радовалась, то нас не заставили бы приехать сюда в последнюю минуту. Можно спросить тебя об этом?
Пикси поморщилась:
– Нет. Прости.
– Не извиняйся. Аполлон сказал Вито, будто хочет, чтобы мы приехали на яхту, потому что это тебя обрадует. Вито не помнит, чтобы Аполлон когда-нибудь так старался ради женщины.
Пикси равнодушно пожала плечами, наблюдая, как Холли гладит Гектора, а Анджело оглядывает каюту в тщетной попытке найти игрушку. Наклонившись, Пикси взяла своего крестника на руки, желая понянчиться с очаровательным малышом.
– Итак, что ты сегодня наденешь? – спросила Холли. Пикси продемонстрировала ей свой наряд. – Ой, рядом с тобой я буду выглядеть старомодной. В котором часу тебе сделают прическу?
– Я сама ее сделаю, – удивленно возразила Пикси.
– На яхте есть салон красоты, а ты будешь причесываться самостоятельно?
Как только Холли поняла, что Пикси не знает о салоне красоты на "Цирцее", и откровенно заявила о недостатках Аполлона как мужа и хозяина, обе женщины отправились оглядывать корабль, чтобы развлечься самим и развлечь Анджело.
Спустя несколько часов после ужина, во время которого Аполлон умудрился полностью игнорировать свою жену, сидящую с ним за одним столом, Пикси решила пойти на еще более крайние меры. Она спустилась на нижнюю палубу, готовая ехать на остров Корфу.
Аполлон озадаченно оглядел Пикси и выдал:
– Мне не нравится, как ты одета.
Вито вздрогнул и отвел Холли в сторону.
Пикси резко повела обнаженным плечом. На ней был облегающий ярко-розовый кожаный корсет, узкая черная юбка-карандаш и туфли на очень высоких каблуках.
– Не тебе указывать мне, что я должна носить, Аполлон. И что тебе не нравится?
Он стиснул зубы:
– Одежда слишком открытая.
– Ты появлялся на людях с женщинами, которые не удосуживались надеть нижнее белье.
– Ты моя жена, – угрюмо возразил Аполлон. – Я не хочу, чтобы другие мужчины пялились на мою жену.
– Круто! – Серые глаза Пикси воинственно сверкнули. – Ты настоящий неандерталец.
– Если бы не гости, я запретил бы тебе покидать яхту! – прорычал он себе под нос.
Через пару часов Пикси было не до развлечений. Она забилась в гардеробную комнату ночного клуба вместе с Холли.
– Извини, что втянула тебя в это, – виновато сказала Пикси.
– Как будто я не знаю Аполлона! Отвратительное поведение – его любимое занятие.
Пикси тряхнула головой, золотистые волосы разметались по ее плечам. Ее маленькое лицо пылало от гнева и стыда.
– Я тоже умею вести себя плохо…
Холли поморщилась:
– Но на твоем месте я бы не провоцировала Аполлона.
Далее Пикси действительно вела себя несдержанно и неразумно. Как только они приехали в клуб, Аполлона окружили женщины. Он не сделал ни одной попытки, чтобы помешать этим хищницам прибрать его к рукам. Пикси молчаливо наблюдала, как эти дамочки прыгают ему на колени, танцуют перед ним и прижимаются к нему. Он покупал им напитки и разговаривал с ними, словно Пикси стала невидимкой.
Она взяла коктейль и наблюдала за танцующими, потому что любила танцевать. Она морщилась, слушая визгливое хихиканье за переполненным столом. Ей хотелось вывалить на голову Аполлона все ведерки со льдом, а потом швырять его из одного конца "Цирцеи" в другой. Покосившись на него, она увидела, как какая-то женщина провела пальцами по его широкой груди. Пикси в бешенстве стиснула зубы.
– Хотите потанцевать? – послышался незнакомый мужской голос с едва заметным акцентом.
Пикси обернулась и увидела миловидного молодого мужчину арабской внешности с черными волосами и темно-карими глазами. Она улыбнулась и согласилась, заметив как четверо телохранителей, которые сопровождали их с яхты, встали из-за соседнего столика. Пикси улыбнулась им, сообщая, что ее не нужно спасать.
– Я Саид, – сообщил ей мужчина.
– Я Пикси, – бодро ответила она, спускаясь впереди него по лестнице и замечая, как два телохранителя Аполлона встают на краю танцпола вместе с двумя похожими здоровяками.
* * *
– Где Пикси? – резко спросил Аполлон у Холли.
– Танцует, – несколько самодовольно объявила Холли.
– С другим мужчиной? – недоверчиво произнес Аполлон и тут же встал.
Вито вскочил и подошел с Аполлоном к поручню, чтобы посмотреть на танцпол внизу.
– Не трогай его, – сказал Вито. – У него дипломатическая неприкосновенность. И он слабее тебя. Ты выставишь себя в дурном свете.
Аполлон выругался на четырех языках, когда наконец увидел свою жену с мужчиной. Он наблюдал, как Пикси извивается в танце, а ее партнер обхватывает ее за бедра и прижимает к себе. Аполлон был в ярости.
– Он арабский принц. Не прикасайся к нему и не устраивай сцену! – предупредил Вито.
Аполлон сжал кулаки. Что, черт побери, вытворяет Пикси? Она его жена, и другой мужчина не имеет права к ней прикасаться! С трудом сдерживая гнев, Аполлон вышел на танцпол, подошел к Пикси, подхватил на руки и перебросил ее через плечо.
– Она моя жена! – проворчал он удивленному принцу и зашагал к выходу.
Хотя Пикси сразу узнала запах Аполлона, ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что происходит. Она колотила его по спине кулаками и кричала:
– Что ты вытворяешь?! Отпусти меня сейчас же!
Телохранители наблюдали, как Аполлон запихивает свою жену в лимузин, который направился в гавань. Пикси бросилась на него, как взбесившаяся кошка, стараясь выбраться из машины.
– Я хочу вернуться к Вито и Холли! – закричала она.
Аполлон сделал глубокий вдох и произнес как можно мягче:
– Ты возвращаешься на яхту. И если ты не угомонишься к тому моменту, когда мы приедем, ты долго никуда не будешь выходить.
– Забудь об этом! – Пикси тщетно пыталась выбраться из лимузина, дверцы которого блокировались автоматически. – Выпусти меня!
– Нет. – Аполлон немного успокоился, потому что вез Пикси туда, где ей следовало находиться. – Не надо было позволять ему прикасаться к тебе.
– Ты серьезно?! – заорала Пикси. – Тебя весь вечер лапали какие-то красотки!
Аполлон посмотрел на нее почти изумленно:
– Такой подход работает с остальными женщинами… Что с тобой не так?
– Со мной все в порядке, но я не позволю тебе меня терроризировать! – прошипела Пикси. – Я буду делать все то, что делаешь ты. Я стану бросаться на шею каждому доступному мужчине, если это тебя бесит. Я ненавижу тебя, Аполлон! Я ненавижу тебя!
Аполлон смотрел, как его воинственная женушка, словно миниатюрный солдат, шагает на моторную лодку и усаживается от него как можно дальше. Брак с ней будет гораздо сложнее, чем он предполагал. Он стиснул ровные белые зубы, борясь с остатками ярости.
Перед тем как ступить на яхту, Пикси театрально сняла туфли.
– Мы бросили своих гостей в клубе, – язвительно заметила она. – Какие мы гостеприимные хозяева!
– Ты ошибаешься, если думаешь, что Холли и Вито захотят вернуться и наблюдать за супружеской размолвкой. Они не приедут до рассвета, – мрачно сообщил Аполлон.