– Мне никто не мешает. Поместье Метраксисов закрыто ото всех, но я, как владелец острова, отвечаю за благополучие коренного населения. У людей должно быть будущее ради их детей и внуков. Мой отец не вполне это понимал.
Пикси вышла на палубу через двадцать минут, переодевшись в шелковые брюки, блузку и шляпу. Она напряглась, увидев, как много народу ждет их в гавани. Ее осенило, что как жена Аполлона она, вероятно, выглядела гораздо более важным человеком для местных жителей, чем она была на самом деле.
– Не отвечай на вопросы. Не обращай внимания на фотокамеры, – потребовал Аполлон, подхватил ее на руки и понес с яхты.
На берегу их сразу окружили телохранители. Как только Пикси встала на ноги, Аполлон с ленивостью человека, привыкшего к тому, что пресса вторгается в его личную жизнь, обнял Пикси за плечи и неторопливо повел ее с пристани. Он поздоровался на родном языке с несколькими людьми, но ни разу не остановился по пути к внедорожнику.
Пикси была крайне взволнованна, оказавшись в центре внимания, ее пугали вопросы и комментарии на разных языках. Она решила, что представляет собой довольно разочаровывающее зрелище для людей, которые наверняка ожидали, что Аполлон женится на богатой наследнице или модели, знаменитой, невероятно красивой и фотогеничной.
Она перевела дыхание только тогда, когда уселась в машину.
– Ну, все было не так уж плохо, – заметил Аполлон, пожимая плечами, что говорило о его равнодушии к такому повышенному вниманию.
– Я поверю тебе на слово. По-моему, это было ужасно, – искренне ответила Пикси. – Я не привыкла к тому, что на меня так пялятся. Кроме того, я тебе не настоящая жена.
Аполлон раздраженно выпалил:
– Ты моя законная жена!
Пикси вздохнула медленно и глубоко, чтобы успокоиться, и повернула голову, желая посмотреть из окна автомобиля. Законная жена еще не настоящая жена.
– Ты не должна покидать наше поместье без сопровождения телохранителей. Это понятно? Даже для прогулки в деревню, – сказал Аполлон.
– Такая осторожность необходима? – Она с удивлением отметила, что он упомянул "наше поместье".
– В деревне всегда может быть папарацци или даже турист, который сфотографирует тебя, чтобы заработать. Мои телохранители всему обучены, поэтому тебе не о чем беспокоиться.
Автомобиль поднялся по крутому склону, электрические ворота с жужжанием распахнулись, и Пикси увидела большую белую виллу на вершине холма. Здание было большим, но не таким массивным, как дворец Вито в Тоскане. Когда она вышла из машины, один из телохранителей выпустил Гектора из переноски. Пес запрыгал у ног Пикси, радуясь свободе после краткого заключения.
Они вошли в большое мраморное фойе с раздвоенной лестницей и огромной люстрой. Экономка в черном платье и белом переднике поздоровалась с ними и представилась Олимпией. Аполлон говорил с ней по-гречески, стоя от нее на расстоянии вытянутой руки, а Пикси решила заглянуть в комнаты. Она никогда не видела таких унылых белых стен и безликой мебели.
Аполлон нахмурился, рассматривая ее выразительное лицо:
– Тебе не нравится? Ты можешь все здесь поменять. Я сделал в доме ремонт, пока болел отец. Каждая его жена оформляла виллу в своем стиле. Я решил, что лучше все переделать и убрать все напоминания о женах, чтобы отец не расстраивался.
– Ну, белый и бежевый тона, безусловно, гармонизируют пространство, – мягко сказала Пикси, тронутая его заботой о больном отце.
– Я покажу тебе дом, – протянул он и стал водить ее из комнаты в комнату, которые были такими же безликими. В них не было ни фотографий, ни украшений, а только изредка ваза с красивыми цветами.
– Я думала, дом гораздо больше, – призналась Пикси, когда он повел ее вверх по лестнице. – Холли говорила, что у тебя много родственников.
– Родственники и друзья живут в гостевых коттеджах за домом. Мой дед и отец предпочитали размещать в доме только членов семьи. Вито и Холли жили в доме, когда приезжали на похороны моего отца, потому что Вито мне как брат, – тихо признался Аполлон, и его красивые губы изогнулись в улыбке.
Он показал ей просторную спальню с балконом на всю длину комнаты. Светлые шторы у открытых балконных дверей покачивались от океанского бриза. Пикси вышла наружу, чтобы посмотреть вокруг с высоты птичьего полета. Теперь она понимала, почему дед Аполлона выбрал это место для строительства семейного дома.
– Великолепный вид, – тихо произнесла она. – Но в доме не помешают картины и другие красивые вещицы.
– Картины хранятся в подвале. Сообщи мне, когда захочешь их повесить. Там есть портреты бывших жен отца, которые я не желаю видеть.
Пикси коснулась его руки маленькой ладонью:
– Это твой дом. Бывших жен отца уже нет и не будет, поэтому забудь о них.
Аполлон озлобленно хохотнул:
– Так будет только в том случае, если я умудрюсь зачать ребенка.
Пикси поджала губы и посмотрела на море, а потом заговорила, потому что больше не могла молчать.
– Есть небольшой шанс, что в этом месяце… Ну, у меня небольшая задержка.
Аполлон уставился на нее сверху вниз.
– И ты до сих пор молчала? – недоверчиво спросил он.
– Я не хотела дарить тебе ложную надежду.
Аполлон покачал головой, словно не понимая логику Пикси. Ветер отбросил черные волосы от его худого загорелого лица, когда Аполлон прислонился к стеклянному ограждению, его зеленые глаза ярко блестели на солнце, как драгоценные камни. Достав телефон, он быстро заговорил по-гречески. Пикси смотрела на него, нахмурившись.
– Сегодня сюда приедет доктор Флорос и осмотрит тебя.
– Но у меня задержка всего два дня, – запротестовала Пикси.
– Даже я знаю, что этого достаточно, чтобы определить, беременна ты или нет, – произнес Аполлон. – По-моему, лучше обо всем узнать раньше. И ты не должна ничего от меня скрывать. – Он посмотрел на нее, прищурившись. – Сразу говори мне, как только у тебя возникнет какая-то проблема, куколка моя.
Внимательно смотря на Пикси, Аполлон напрягся и побледнел, когда нахлынули злополучные воспоминания. Он запрещал себе думать о том, что иногда женщины умирают родами, как было с его матерью. Его отец, Василис, не раз обсуждал эту трагедию со своим сыном. Василис боготворил мать Аполлона и не смирился с ее потерей при таких ужасных обстоятельствах. В тот момент, когда он должен был быть счастлив с женой и новорожденным ребенком, Василис горевал.
– Что не так? – резко спросила Пикси, наблюдая за реакцией Аполлона.
– Ничего, – резко ответил он. – Я забыл, что у меня дела. Ты не против того, чтобы я оставил тебя одну?
– Конечно, я не против.
Аполлон спустился по лестнице, как голодный лев в поисках добычи. Если Пикси забеременела, то она не будет рожать дома. Он отвезет ее в современную клинику. И наймет для нее резервную медицинскую бригаду. Он не станет рисковать ее здоровьем, потому что во время родов может произойти все, что угодно. Однако он не скажет об этом Пикси, чтобы не волновать ее.
На долю секунды он удивился своему поведению. Он женился на Пикси, чтобы зачать ребенка, а теперь, когда есть шанс, что она забеременела, он тревожится. Она такая хрупкая… А ребенок может оказаться крупным… Аполлон решил, что ему надо выпить.
К тому времени, когда багаж Пикси распаковали и она попивала чай на тенистой террасе, а Гектор гулял по извилистым садовым тропинкам, она смирилась, что Аполлон не был в восторге от своего будущего отцовства. Он исчез как дымка, и она в очередной раз поняла, что никогда не станет его женой по-настоящему.
Доктор Флорос – мужчина среднего возраста, бородатый и очень веселый – вручил Пикси тест на беременность, который она отправилась делать в комнате на первом этаже.
– У моей жены очень хрупкое телосложение, – сказал Аполлон врачу, пока Пикси отсутствовала.
– Природа обо всем сама позаботится, – беззаботно заверил его доктор Флорос. – Если результат теста положительный, я возьму у нее анализ крови.
Пикси смотрела, как полоски на тесте меняют цвет, но не понимала, что это означает, потому что упаковка и инструкции к тесту были на греческом языке.
– Поздравляю! – по-английски объявил доктор Флорос, увидев результаты теста.
У Пикси слегка закружилась голова, и она быстро присела, внимательно глядя на Аполлона. Он замер, на его лице не отражалось никаких эмоций, и Пикси захотелось ему врезать. Аполлон сказал ей об анализе крови, и она немного занервничала, потому что боялась уколов. Увидев шприц, она чуть не потеряла сознание. Аполлон вовремя обнял ее, чтобы она не упала.
– С тобой все в порядке? – Аполлон уложил ее на диван. – Не смотри на иглу. – Он присел рядом с ней и крепко сжал ее руку.
Анализ был сделан. Пикси извинилась перед врачом. Врач ушел. Аполлон попросил Олимпию принести Пикси чаю.
– Скажи хоть что-нибудь, – произнесла Пикси, когда они остались одни.
Аполлон нахмурился:
– О чем?
– Ну, мы зачали ребенка за шесть недель. Ты мог бы хотя бы притвориться радостным! – раздраженно заметила Пикси.
– Я рад, – неубедительно ответил он. – Но ты едва не упала в обморок. Я испугался.
– Я ненавижу иглы и уколы, у меня закружилась голова и потемнело перед глазами, – довольно резко объяснила Пикси. – Во время беременности обычно кружится голова. У Холли она постоянно кружилась.
– К счастью, у нас есть лифт. Тебе не придется ходить по лестнице.
Пикси изумленно вгляделась в его лицо:
– Ты считаешь, я буду ездить на лифте на второй этаж? Ты свихнулся?
– Ты можешь упасть на лестнице, – с предельной серьезностью ответил Аполлон.
– Благодарю вас, мистер Оптимистичность! – Пикси положила голову на подушку и постаралась представить себя в роли матери. Она не позволит странному пессимизму Аполлона испортить ей настроение. Ребенок. Милый, великолепный малыш… Она не сможет удержать Аполлона, но с ней останется ее ребенок. Она была так счастлива. Ребенок утешит ее в будущем, когда Аполлона не будет рядом.
Она напомнила себе, что им предстоит развод. Потом ей придется привыкнуть видеть фотографии Аполлона с другими женщинами в бульварной прессе и знать, что он делит с ними постель. Конечно, он будет навещать своего малыша, а потом их ребенок сможет сам к нему приезжать. Все будет очень цивилизованно и вежливо. Но уже сейчас у нее болезненно сжимается сердце, когда она думает, что потеряет Аполлона.
Он наблюдал, как слезы катятся по щекам Пикси, пока она смотрит в потолок. Она не радовалась беременности, и он задался вопросом, почему ожидал от нее иного. Она любила детей, но в нынешней ситуации она зачала ребенка по условиям сделки. Ей придется растить ребенка одной, и, возможно, она чувствует себя в ловушке, потому что в ее возрасте большинство женщин бездетны и свободны как ветер.
Аполлон пришел в ярость, подумав о том, что после развода Пикси сойдется с другим мужчиной. Он испытывал к ней странные, собственнические чувства, и это его беспокоило. По непонятной причине он чувствовал ужасную усталость, словно только что поднялся на гору.
– Кстати, через несколько недель на острове будет большой праздник, – объявил Аполлон, желая сменить тему. – Я организовал его в прошлом месяце.
– Спасибо, что хоть предупредил меня, – съязвила Пикси.
– Я пригласил друзей и родственников, чтобы отпраздновать наш брак. – Аполлон усмехнулся. – Это будет маскарад.
– О боже… – сонно пробормотала Пикси и уткнулась лицом в подушку, поворачиваясь к Аполлону спиной.
– Я позаботился о наших костюмах, – сказал Аполлон с гордостью и облегчением по поводу того, что ей не придется об этом беспокоиться.
– Я знаю, что ты все предусмотрел. Ты помешан на контроле.
Аполлон вдруг заволновался, не упадет ли Пикси с дивана во время сна. Он впервые в жизни так сильно о ком-то беспокоился, кроме своего отца.
* * *
Аполлон лег в постель на рассвете. Пикси не спала. Она лежала и наблюдала за игрой лунного света и теней. Она слушала, как Аполлон принимает душ, видела, как он голышом шагает к кровати.
Он тихо улегся на кровать, с трудом сдерживая возбуждение. Пикси беременна, и он не имеет права к ней прикасаться. Но она зажгла огонь в его душе, когда они впервые занимались сексом. И погасить этот огонь может только она. Аполлону было не по себе: он всегда относился к сексу как к развлечению. Если ему хотелось какую-то женщину, он наслаждался ею определенное время, а потом находил ей замену. А теперь по необъяснимой причине такая тактика казалась ему скучной.
Пикси слегка передвинулась и коснулась рукой его плеча.
Он повернулся к ней лицом, его глаза блестели в лунном свете.
– Мы не должны, – выдохнул он с внезапным удивлением.
– Не глупи, – прошептала Пикси и погладила его по животу. – Я беременна, но я не развалюсь на части.
Громко простонав, Аполлон опустился на Пикси и жадно поцеловал ее в губы.
– Вот так-то лучше, – самодовольно заметила Пикси и погладила пальцами его влажные взъерошенные волосы. Она была в восторге от того, что он по-прежнему хочет ее.
– Не двигайся, – приказал Аполлон, прижимая ее к подушкам. – Я все сделаю сам, куколка моя.
Их близость, как обычно, была восхитительной. Удовлетворенная и уставшая, Пикси заснула в объятиях Аполлона.
Обнимая ее, он с удивлением понял, что ему начинают нравиться подобные нежности. Он коснулся ее живота широкой ладонью. Он вдруг задался вопросом, хватит ли у него смелости бросить собственного ребенка и не воспитывать его. Вспоминая, как хорошо и приятно ему было с отцом, Аполлон почувствовал почти животную потребность быть рядом со своим малышом.
Глава 10
Пикси сонно моргнула, села и схватила звонящий телефон. Почти два дня назад Аполлон улетел в Лондон по делам. Пикси поехала бы с ним, если бы не подготовка к вечеринке, которая состоится на следующий день. Экономка Олимпия засыпала Пикси вопросами по поводу организации праздника, и та решила остаться на Нексосе.
– Глупости, – категорично заявил Аполлон. – Эти вопросы годами решались без вмешательства хозяйки дома.
Но во время этого разговора Пикси снова затошнило. Аполлон решил, что из-за постоянного недомогания ей лучше оставаться дома.
Пикси прижала телефон к уху.
– Пикси?! – воскликнула Холли и затараторила.
Сонная Пикси не поняла ни слова.
– Ты не могла бы повторить?
– Ты уже видела эту дурацкую статью? – Холли простонала. – У тебя странный голос. Ты плакала?
По спине Пикси пробежал холодок. Она откинулась на подушки, стремясь преодолеть тошноту. Гораздо проще признаться, что она беременна и ее тошнит, но ее лучшая подруга завтра приедет на вечеринку, и Пикси хочет лично сообщить ей новость.
– Какая статья?
– Вито настаивает, что это ложь. Тем более с той девушкой.
– Я тебе перезвоню, Холли. – Пикси ахнула, повесила трубку и рванула в ванную комнату.
Позже, прижавшись лбом к прохладному мрамору раковины, Пикси старалась собраться с силами, чтобы почистить зубы. Ох, она не подозревала, что у нее будет такая тяжелая беременность. У Холли были недомогания, пока она вынашивала Анджело, но ей не было так плохо, как Пикси.
Кстати, о чем говорила Холли? О какой-то газетной статье? И почему она решила, что Пикси плакала?
Когда ей немного полегчало, она вернулась в спальню, взяла планшет и в поисковике ввела запрос "Аполлон Метраксис".
Пикси сидела на краю кровати, когда открылась интернет-страница таблоида. Там была статья под названием "Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит". Пикси покрылась испариной, читая о том, что молодожен Аполлон Метраксис был замечен у входа в жилое здание с очень красивой девушкой, откуда вышел вместе с ней на следующее утро. На несколько секунд Пикси решила, что ее снова вырвет, но в ярости поборола тошноту.
Итак, то, чего она ждала всегда, произошло через несколько месяцев после их свадьбы. Решив не заострять на этом внимание, Пикси отложила планшет в сторону и пошла в душ. Аполлон сказал, что постарается быть ей верным, однако все-таки решил развлечься на стороне. Его поведение – мощный сигнал. Очевидно, Пикси его больше не интересует. Странно, что она ожидала от него чего-то другого.
Иззи Джером – очень красивая девушка с длинными волосами оттенка кукурузы и длиннющими ногами. Кроме того, она знаменитая модель. Она из тех женщин, которых предпочитает Аполлон. Пикси запретила себе даже думать о том, чтобы устроить ему сцену из-за Иззи. Пора вспомнить о первоначальных условиях их отношений и забыть о романтике. Она в отчаянии подумала, что, по крайней мере, так ей удастся сохранить остатки гордости.
Однако Пикси не собирается лить слезы. Аполлон не стоит ее слез. Он эгоист и потенциальный предатель. Услышав телефонный звонок, она проигнорировала его, сидя на скамейке в душевой кабине под струями воды. Не сдержавшись, Пикси всхлипнула и стиснула зубы. Она не должна появляться перед Аполлоном с красными глазами. Он не имеет права знать, как сильно ее обидел.
В конце концов, разум возобладал над эмоциями. Пикси выключила воду, вышла из душевой кабины и взяла полотенце. Но через несколько секунд она швырнула полотенце в сторону и уселась на пол, Гектор засуетился у ее ног. Она погладила его дрожащей рукой. Ей ужасно плохо, но она никому этого не покажет. Честно говоря, Аполлон сделал ей одолжение своей изменой. Она уже растолстела и стала непривлекательной. Он все равно скоро потеряет к ней интерес.
Теперь Пикси должна была научиться быть снова независимой и нести ответственность за свою жизнь. Ради ребенка ей следует быть сильной и смелой. Она обязана преодолеть страшную обиду и подчиниться доводам здравого смысла. Аполлон не любит ее и никогда не любил. Единственной любимой женщиной Аполлона была его мачеха, которая использовала его в своих интересах.
Пикси медленно поднялась на ноги и принялась сушить волосы. Аполлон будет дома через несколько часов и привезет с собой гинеколога из Лондона. Пикси не должна выглядеть развалиной, хотя ее гордость никогда не восстановится после такого унижения. Все-таки странно, что она влюбилась в человека, запрограммированного на неверность.
Ей предстоит выдержать эту чертову вечеринку. Аполлон умудрился не только испортить предстоящий маскарад, но и Рождество, которое они собирались отпраздновать с Вито и Холли в Тоскане.
Втиснувшись в эластичную юбку, Пикси сморгнула слезы. Ее фигура заметно округлилась. Согласно тому, что она прочитала, ей следует набирать вес очень медленно, а она набирает его стремительно!