* * *
В Лондоне Аполлон вышагивал у своего самолета и разговаривал с Вито по телефону. Он не подозревал, что, женившись, будет пребывать в постоянном стрессе. Теперь ему казалось, что до встречи с Пикси он жил как вольный ветер, думая только о себе. Прежде ему почти на все было наплевать: на скандалы, на надоедливых любовниц, на жуткие сплетни о нем. Аполлон ни перед кем не оправдывался за свое поведение, потому что ему было по-настоящему все равно, что о нем подумают. Но теперь рядом с ним Пикси, и все изменилось. Она его жена, она беременна, и она совершенно не верит в его порядочность.
– Папарацци ходят за тобой по пятам, это должно было случиться, – утверждал Вито. – И теперь, когда ты достиг своей цели, и она беременна… Разве это имеет значение?
Аполлон пришел в ярость.
– Если она обидится, это имеет значение, – резко выдохнул он. – Конечно, это имеет значение!
– Раньше ты относился к женщинам прохладнее, – заметил Вито.
– Поговорим завтра, – подытожил Аполлон и в явном расстройстве закончил разговор.
Да, он не может относиться к Пикси с прохладцей. Похоже, он к ней привязался. Он озадачен. Он думает о том, о чем не задумывался прежде. Он почти паникует. Он сел в самолет с гинекологом и его небольшой командой. Доктор Флорос предложил вызвать его в качестве консультанта, когда его обеспокоили результаты анализа крови Пикси. УЗИ поможет определить, есть ли причина для беспокойства.
Аполлон призадумался о том, когда его жизнь настолько усложнилась. Перед его глазами появился образ Пикси в свадебном платье. Нет, это случилось не на их свадьбе. Пикси заинтриговала его гораздо раньше тем, что совсем им не интересуется.
В отличие от других женщин она относилась к нему как к равному. Она судила его по тем же правилам, что и остальных людей. Она не оправдывалась перед ним и не старалась смягчать к нему отношение. Она не считала, что его огромное богатство дает ему право требовать к себе особенного отношения. На самом деле она требовала от него больше любой другой женщины.
Он вспомнил о том, как Пикси, усмехаясь, с торжеством вскинула руки после безумного погружения с верхней палубы "Цирцеи". О том, как Пикси мечтательно смотрела в открытое море, освещаемое лучами закатного солнца, и назвала Аполлона счастливчиком за то, что он видит такое ежедневно. О том, как Пикси бродила по живописным узким улицам деревень на Нексосе, любуясь красочными цветами, спящими кошками, и широко раскрывала удивленные глаза, попивая лимонад в кафе с видом на гавань и наблюдая за рыбаками. Рядом с ней Аполлон чувствовал себя по-настоящему ожившим. Она заставила его на многое смотреть по-новому.
* * *
От вынужденной улыбки у Пикси свело лицевые мышцы, пока она спускалась по лестнице, чтобы приветствовать прибывших. Она старалась не смотреть на Аполлона, хотя ощущала его присутствие каждой клеточкой тела. На нем был мятый бежевый льняной костюм и белая футболка. Она провела врача, техника и медсестру в комнату, где располагалось оборудование, а Олимпия принесла для них на террасу поднос с чаем и закусками.
– Пикси? – позвал ее Аполлон, продемонстрировав необычное терпение для такого нетерпеливого человека, как он. – Я могу с тобой поговорить?
– В твоем кабинете, – предложила она, глядя на него украдкой.
Он не брился, однако все равно выглядел великолепно. Темная щетина покрывала его волевой подбородок и обрамляла зовущие к поцелуям губы. Его черные волосы были немытыми, а потрясающие зеленые глаза настороженно сверкали. Он был чертовски сексуальным. Пикси почувствовала сильное возбуждение и покраснела. Она не понимала, как может желать Аполлона, который недавно изменил ей с белокурой молоденькой красоткой.
– Я рад, что ты дала мне возможность поговорить с тобой до того, как мистер Роллинс сделает тебе УЗИ, – необычно тихо произнес Аполлон, когда они вошли в кабинет.
Неужели ему стыдно? Нет, Аполлон не умеет стыдиться и хранить верность. Вероятно, он искренне благодарен ей за то, что она не устроила скандал.
Пикси подошла к окну и выпрямилась:
– Я хочу, чтобы мы жили отдельно…
– Нет! – немедленно прервал ее Аполлон.
– Мы должны были жить вместе до того, как я забеременею, – напомнила ему Пикси. – Теперь я имею право просить тебя разъехаться, и я хочу вернуться в Великобританию.
Аполлон был сбит с толку ее заявлением.
– Я совсем этого не хочу, – сказал он.
Пикси уставилась ледяными серыми глазами в его худое, загорелое лицо:
– Мне наплевать на твои желания.
– Ты не даешь мне шанса объясниться?
– Нет. Подобного рода дискуссия не позволит мне разговаривать с тобой цивилизованно, – хрипло призналась Пикси, с трудом сдерживая эмоции. Она ненавидела Аполлона, но все равно хотела быть рядом с ним. Она ненавидела его за предательство, однако ее слабое тело реагировало на его присутствие. Она была готова развалиться на кусочки от одной мысли о том, что не будет видеться с Аполлоном ближайшие месяцы. Но Пикси понимала, что должна поступать правильно и установить границу в их отношениях.
Она просто не сможет чувствовать себя в безопасности с таким ненадежным человеком, как он.
– Это безумие, – резко выдохнул Аполлон и коснулся большими руками ее хрупких плеч. – Ты даже не посмотришь на меня?
– Я стараюсь вести себя вежливо.
– Это не ты. Такую Пикси я не знаю. – Аполлон в отчаянии зарычал. – Наори на меня! Ударь меня! Сделай что-нибудь!
– Зачем мне это делать? – Пикси заставила себя улыбнуться. – Мы оба удовлетворены нашей сделкой. Мой брат в безопасности и избавляется от пристрастия к азартным играм. Я забеременела и очень хочу родить ребенка. Теперь ты можешь вернуться к своей прежней жизни.
Хотя его настроение резко изменилось после ее слов, он опустил руки и сжал кулаки, не желая расстраивать Пикси.
– Мистер Роллинс готов тебя осмотреть, – покорно произнес он.
Пикси пожевала полную нижнюю губу, обвиняя Аполлона в том, что его предательство омрачило ее радость от перспективы увидеть своего ребенка. Но, возможно, образ малыша ее успокоит.
Она хотела сказать Аполлону, что была в реабилитационном центре для животных на окраине деревни и общалась с персоналом. Она видела питомцев этого центра и обратила внимание на маленькую собачку, очень похожую на Гектора. Она хотела поделиться этим с Аполлоном, как с лучшим другом, но теперь была вынуждена держать с ним дистанцию.
Когда тишину к комнате для осмотра нарушило сердцебиение ребенка, Пикси удивленно улыбнулась.
– У вас двойня, миссис Метраксис, – объявил доктор.
– Двойня? – изумленно переспросила она.
– Близнецы. Я подозревал многоплодную беременность, когда увидел результаты анализа крови.
Потрясенная, Пикси уставилась на монитор, разглядывая тела малышей. Аполлон изучал изображение на мониторе, испытывая ужас. Он боялся, что хрупкая Пикси не сможет родить двойню самостоятельно.
Пикси высвободила руку, опасаясь, что Аполлон раздавит ей пальцы. Она посмотрела на него снизу вверх и заметила, как напряжены его суровые черты лица. Он недоволен. А с какой стати ему радоваться? Ему нужен только один ребенок, а не двое, с которыми, предположительно, будет больше хлопот и расходов.
Медсестра стерла гель с живота Пикси и помогла ей подняться на ноги. У нее снова взяли анализ крови. Пикси закрыла глаза, чтобы не видеть иглу, а Аполлон встал у нее за спиной и положил тяжелые руки ей на плечи.
Она рассказала врачу о частой тошноте. Врач объяснил, что такое случается при вынашивании двойни, но тошнота должна пройти к концу первого триместра. Но, если она не прекратится, Пикси понадобится врачебное вмешательство. Он отметил, что у каждого из близнецов собственная плацента, что уменьшает вероятность осложнений. Информация, которую сообщил ей врач, была очень полезной. Пикси поблагодарила врача и ушла, а Аполлон продемонстрировал обескураживающее рвение остаться и поговорить с медицинской бригадой.
Как только Аполлон услышал слово "осложнение", в его жилах застыла кровь. Ему стало тошно. Доктор Роллинс сообщил ему, что они могут по-прежнему заниматься сексом. Как ни странно, Аполлон никогда не ощущал себя менее возбужденным, чем сейчас, и внезапно почувствовал себя очень виноватым. Если что-то пойдет не так, виноват будет только он. Он планировал эту беременность. Он сделал все возможное, чтобы Пикси зачала ребенка. А теперь выясняется, что он совсем не контролирует ситуацию. Он не чувствовал себя таким беспомощным с тех пор, как повзрослел. Когда медицинская бригада улетела на вертолете в аэропорт, Аполлон был мрачнее тучи.
Пикси с довольным видом пила чай на тенистой террасе, Гектор лежал у ее ног. У нее будет двойня. Сначала она испугалась, но, как только услышала сердцебиение детей, обрадовалась. Потягивая чай, она задавалась вопросом, будут ли близнецы однополыми.
Аполлон вошел на террасу и внимательно оглядел Пикси.
– Я не позволю тебе бросить меня, – мрачно произнес он, растягивая слова. – Они мои дети тоже. Я должен быть уверен, что ты здорова и ни в чем не нуждаешься.
– А тебе не интересно, чего хочу я? – Пикси посмотрела на него, прищурившись.
– Тебе нужна моя поддержка.
– Нет, не нужна. Я никогда и ни от кого не зависела, – категорично парировала она.
Аполлон прислонился к низкой стене, отделяющей террасу от сада, и бросил писклявую игрушку Гектору, который набросился на нее с ликованием.
– Я не хочу, чтобы ты была независимой, – сказал он.
– У нас с тобой деловое соглашение, – напомнила ему Пикси. – Я должна была забеременеть, и я забеременела. Я люблю остров. Мне нравится здесь жить, но это твой дом, твой остров, а я не желаю жить в твоем доме на твоем острове, – откровенно объяснила Пикси.
Аполлон вздохнул медленно и глубоко, набираясь терпения.
– Мы обсудим это завтра после вечеринки, – сказал он.
Пикси подумала, что ее жизнь рухнула, внезапно перестав восторгаться по поводу того, что вынашивает двойню. Она станет матерью-одиночкой. Жизнь непредсказуема. И не надо притворяться, будто она не подозревала, что ее брак с Аполлоном распадется. В конце концов, все условия их отношений были прописаны в брачном контракте. Она знала, что у нее есть права, и Аполлон не может их игнорировать.
Он подошел к ней и внимательно на нее посмотрел.
– Я не хочу развода, – заявил он. – Я не желаю, чтобы ты уезжала с Нексоса.
Наигравшись, Гектор осторожно подошел к Аполлону и положил игрушку у его ног. Что-то пробормотав по-гречески, Аполлон наклонился, поднял игрушку и бросил ее псу. Гектор помчался за игрушкой.
– Он наконец-то принес мне игрушку! – изумленно воскликнул Аполлон.
– Я никогда не говорила, что у моей собаки хороший вкус, – заметила Пикси, отказываясь восторгаться.
* * *
Следующим утром, в день вечеринки, Пикси опять сильно тошнило. Аполлон вошел к ней в ванную комнату.
– Уходи! – в ярости крикнула она.
– Нет, я не уйду, – объявил Аполлон, присев на корточки, и убрал волосы от ее лица.
– Я ненавижу тебя! – выдала Пикси, потому что не желала, чтобы он видел ее в таком состоянии.
Умыв Пикси, Аполлон отнес ее в постель.
– Ты хочешь, чтобы я отменил вечеринку?
– Ты не можешь. Половина гостей уже в пути, – простонала она. – Я буду в порядке, как только приедет Холли.
– После того, как мы с тобой поженились, я занимался сексом только с тобой, – объявил Аполлон, когда она меньше всего этого ожидала.
– Не верю. – Пикси ахнула, поворачиваясь на бок, чтобы не смотреть на него. – Тебе никто не поверит. Я не идиотка. Ты неисправим.
– Я ни в чем не виноват! – пылко ответил Аполлон сквозь стиснутые белые зубы, его зеленые глаза обиженно сверкнули. – Дай мне шанс объясниться!
Пикси зажмурилась и притворилась мертвой. Его внезапная злость расстроила ее. Она не боялась Аполлона, но прямо сейчас не была готова к эмоциональному противостоянию. На самом деле ей вдруг захотелось побыть наедине с Холли. На ее глаза навернулись слезы.
– Иззи – младшая сестра Джереми Слейтера. Мы с Вито учились в одной школе с Джереми. Хотя ты его еще не знаешь, он наш близкий друг. Иззи была на ужине, на котором присутствовал я, и она попросила меня подвезти ее, потому что она навещала кого-то в том же здании, где расположен мой лондонский пентхаус. Я не особенно удивился, когда увидел папарацци, потому что у Иззи сейчас пик карьеры, и они отслеживают каждое ее движение.
– То есть ты просто подвез ее, – продекламировала Пикси. – А почему она выходила из дома утром вместе с тобой?
– Она провела ночь с тем, у кого была в гостях. Она позвонила мне утром и попросила подбросить ее до места по дороге в офис. Она ждала меня в холле, и мы вышли из здания вместе.
– И вас снова сфотографировали. Почему не вмешались твои телохранители?
– Потому что я не подозревал, что Иззи использует меня, чтобы привлечь к себе повышенное внимание. Я не продумал ситуацию, поэтому не увидел никакого вреда в том, чтобы ей помочь, – сердито сказал Аполлон.
– Прости, – категорично произнесла Пикси, – но я тебе не верю.
Аполлон вышел – дверь за ним глухо закрылась. Пикси немного успокоилась, но по-прежнему чувствовала себя беспомощной. Она не понимала, как может так сильно любить Аполлона и так бояться его потерять. Он преподал ей отличный урок. Она почти не спала ночью. Аполлон ночевал в другой комнате, и, по иронии судьбы, его отсутствие огорчало Пикси так же, как его присутствие.
Вито и Холли приехали в середине дня. Как только Пикси услышала радостный голос Холли, она позвала подругу, стоя на верхней площадке лестницы. Аполлон и Вито посмотрели вверх. Пикси покраснела и помахала им рукой, извиняясь, что не может спуститься, чтобы приветствовать своих гостей.
– Я беременна, – уныло сказала она Холли. – Это была запланированная беременность.
– Поэтому Аполлон выглядит так, будто он немного не в себе?
– Нет, я думаю, это из-за того, что я жду двойню.
– Двойня? – Холли завизжала от волнения. – Когда тебе рожать?
После того как подруги назвали друг другу примерную дату родов – Холли ждала второго ребенка, – они спустились по лестнице и устроились с прохладительными напитками в оранжерее с высокими тенистыми растениями и фонтаном.
– Вито рассказал мне о завещании и о том, что ты планировала родить от Аполлона, – доверительно сказала Холли.
Пикси тяжело вздохнула.
– Ты нарушила правила, не так ли? – прошептала Холли, с тревогой вглядываясь в маленькое лицо подруги. – Ты влюбилась в него?
Пикси просто кивнула.
Холли громко простонала.
– Я хотела ребенка. Мне не везло с парнями, поэтому я решила, что Аполлон мой лучший шанс, – тихо призналась Пикси. – Я должна сказать тебе, что мы с ним расстанемся после вечеринки.
– Неужели все так плохо? Я имею в виду, даже Вито, который, как правило, думает об Аполлоне худшее, когда доходит до женщин, считает, что он не мог переспать с Иззи Джером. Она младшая сестра Джереми. И Аполлон в последний момент передумал приглашать Иззи на вечеринку.
– Иззи Джером была в списке гостей? – Пикси встревоженно ахнула.
– Она не приедет, – подчеркнула Холли. – Я не думаю, что он с ней связался. Она очень молода, почти подросток.
– Это не имеет значения. – Пикси вздернула подбородок и отпила из бокала. – Нам лучше всего разойтись. Так было запланировано с самого начала.
Холли покачала головой:
– Мне не верится, что ты согласилась на это. Я думала, ты его ненавидишь.
Пикси ничего не сказала, почувствовав кислый привкус во рту. Всего несколько дней назад она планировала рассказать своей подруге о том, как сильно отличается Аполлон от своего публичного образа, но недавние события доказали неправоту всех ее предположений. Она должна признать, что просто идеализировала Аполлона, чтобы оправдать свою влюбленность в него.
– А что ты сегодня наденешь? – Холли наконец сменила тему.
Пикси провела подругу в спальню и показала ей длинное алое платье.
– Его сшили по заказу Аполлона, и оно кажется мне немного вульгарным. Что скажешь? Я не знаю, что он сегодня наденет.
Холли задумчиво провела кончиком по черной окантовке корсета:
– Это наряд любовницы гангстера?
– Ну, по крайней мере, к платью не приделаны крылышки, – холодно заметила Пикси. – К нему полагается очень дорогое украшение, которое он привез из Лондона, и он, видимо, ожидает, что я надену его с платьем.
Пикси продемонстрировала Холли роскошное рубиновое ожерелье и серьги. Повернув голову, она снова посмотрела на красное платье. Оно что-то ей напоминало, но она не могла вспомнить, что именно.
Надев платье для вечеринки, она удивленно застыла на месте, когда в комнату вошел Аполлон. На нем были высокие черные сапоги, брюки-галифе, белая рубашка с рюшами, к поясу была пристегнута шпага.
– Ага, значит, я подружка пирата, – догадалась Пикси.
– Почему ты не надела рубины? – Он извлек ожерелье из футляра и протянул ей вместе с серьгами. – Они принадлежали моей матери. После ее смерти их никто не надевал.
Красивые холодные рубины коснулись ее кожи, Пикси медленно надела серьги.
– Спасибо, – высокомерно произнесла она.
Аполлон познакомил ее со своими многочисленными тетушками, дядюшками, кузенами и кузинами. Пикси удивлялась его сдержанности и безупречным манерам. По сути, он вел себя как горделивый молодожен. Никто не мог бы догадаться, что их брак скоро распадется.
В бальном зале она наблюдала за тем, как Аполлон общается с гостями, и хмурилась. Было непросто отвести взгляд от его высокого, мускулистого тела; ее тянуло к нему, как магнитом. За неспособность противостоять ему Пикси начинала себя ненавидеть.
– Я плохо танцую медленные танцы, – запротестовала Пикси, когда Аполлон поднял ее из кресла и отвел подальше от Холли, за которую она цеплялась весь вечер.
– Тебе нужно просто держаться на ногах. – Аполлон так крепко ее обнял, что ей пришлось бы устроить сцену, чтобы вырваться из его рук.
Осознавая, что гости наблюдают за ними, Пикси прижалась лицом к его груди и глубоко вдохнула. От Аполлона так хорошо пахло. Она хотела навсегда запомнить его запах. Держась пальцами за его мощные плечи, она дрейфовала на грани ненависти и любви к нему. Она так скучала по нему, пока он был в Лондоне, а теперь ей придется привыкать жить без него.
– Я не дам тебе развода, – выдохнул Аполлон у нее над головой.
– Мне не требуется твое согласие. Я просто уеду.
Он напрягся и сбился с ритма. Пикси сдерживала слезы, напоминая себе, что вечеринка в самом разгаре и они в центре внимания.
– Я куплю тебе дом в Лондоне… Но пока ты останешься здесь. Так безопаснее.
– Мне не нужна твоя помощь.
– Я сообщу тебе, когда подберу дом, и ты сможешь его оценить.
Пикси с трудом сдержала рыдание, потому что Аполлон без всякого предупреждения ей уступил. Вместо того чтобы испытывать облегчение, она почувствовала себя еще более потерянной и одинокой. Они действительно расстаются. Их брак распался.