– Ты голодна? – кивнул он на свой завтрак. Интересно, хватит ли у нее смелости забрать его еду?
Таллула нахмурилась и впилась взглядом в его лицо, словно ища подвоха.
– Почему ты спрашиваешь? Ты предлагаешь мне свой завтрак? – всполошилась она, подозревая, что ее в момент выставят с радиостанции, стоит ей протянуть руку к сэндвичу.
Тристан почувствовал, как уголки рта дернулись, растягиваясь в невольной улыбке, и усилием воли вернул лицу суровое выражение. Он пожал плечами:
– Можешь взять, если хочешь. Судя по размерам бокалов, которые ты в себя опрокинула, и тому, как ты развлекалась прошлой ночью, тебе наверняка без этого не обойтись.
Она подалась вперед на своем кресле, грозно сдвинув брови.
– Видишь ли, обычно я так себя не веду. Это произошло только потому, что у Лауры был день рождения, а я обещала пойти. Ненавижу подводить людей.
– Даже притом, что утром тебя ждала важная встреча?
Она вздохнула и откинулась на спинку кресла, отвернувшись к окну.
– Я знаю, это было непрофессионально, но я нервничала по поводу важного разговора, а потом встретила тебя и не могла заставить себя уйти. – Таллула потянулась к его руке, но он отдернул ладонь. Не хватало еще, чтобы она касалась его, особенно сейчас, когда он изнывал от желания усадить ее к себе на колени.
Тристан скрестил руки на груди, словно защищаясь, и опять кивнул на завтрак:
– Если хочешь, угощайся, Таллула. Не стесняйся. Ешь на здоровье.
– Ты обожаешь эти игры с позиции силы, верно? – сощурилась она, улавливая его колкий сарказм.
– Игры с позиции силы? – задумался он. Это действительно была своего рода проверка. Будет ли она преспокойно уплетать завтрак за обе щеки, демонстрируя наплевательское отношение к нему? Или откажется даже прикоснуться к еде – из принципа? Решать ей.
– Это просто сэндвич, Таллула, – иронично вскинул бровь он.
Их взгляды слились, и Тристан вдруг поймал себя на том, что совершенно некстати возбудился от этой перепалки. Таллула играла хорошо, но одержать победу в этой битве ей было не суждено.
Сердце Лулы отчаянно колотилось, словно вот-вот вырвется из груди. Ей требовалось сохранять хотя бы подобие самообладания, но близкое присутствие Тристана сводило ее с ума.
А еще она очень хотела съесть этот сэндвич с беконом, но боялась, что покажет слабость и проиграет, а потом Тристан вручит ей уведомление об увольнении и выставит за дверь. Наверное, стоило прибегнуть к женским ухищрениям и убедить его, что она не была лгуньей и манипуляторшей, в отличие от Джеза.
На кону стояла ее репутация.
Поставив локти на подлокотники и сцепив перед собой руки, Лула обдумывала следующий шаг. Разумнее всего было поскорее перейти к обсуждению ее разногласий с Джезом.
– Слушай, а мы можем пока отложить то, что случилось вчера, и сосредоточиться на поводе для этого разговора? – собравшись с духом, предложила она.
Тристан откинулся на спинку кресла и с мгновение смотрел на Лулу, а потом жестом разрешил ей продолжить.
Она благодарно кивнула и вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Джез несколько месяцев подвергал меня сексуальному преследованию. Недавно он отказался от своего обещания отдать мне утреннее шоу, которое в настоящее время сам и ведет. А все потому, что я отказалась спать с ним.
Не стоило упоминать о том маленьком досадном "промахе", что она уже переспала с ним, – тот факт, что однажды уступила, не означал, что она должна была делать это снова. Лула боялась, что ее позиции ослабнут, если Тристан узнает, что она уже поддалась настойчивым заигрываниям Джеза. Но больше всего ей не хотелось, чтобы Тристан счел ее слишком доступной. Это испортило бы впечатление об их невероятной ночи.
Лула решительно наклонилась вперед.
– Я заслужила право вести это шоу, я отлично справляюсь со своей работой. Но, когда я четко дала Джезу понять, что не собираюсь поддаваться на шантаж и спать с ним, он отнял у меня и мою передачу "Для тех, кто в пути". – Голос Лулы сорвался, она закашлялась и отвела взгляд, часто моргая, чтобы сдержать слезы.
Ах, как же ей хотелось, чтобы Тристан улыбнулся ей так, как прошлой ночью, сломав повисшую между ними ледяную атмосферу! Но он лишь кивал с бесстрастным видом.
– И давно ты хочешь вести утреннее шоу? – спросил он и, взяв лежащий рядом компьютерный планшет, что-то забил туда.
Лула похолодела: он явно не понимал ее.
– С тех пор, как начала здесь работать. Черт, с тех пор, как я вообще начала работать на радио. Это лучшая работа на радиостанции. На любой радиостанции. – В ее голосе зазвучали панические нотки. – Джез обещал мне, что позволит сменить его в течение полугода после того, как я перешла на "Флэш". Но все откладывал и откладывал. Он любит статус, который дает ему утреннее шоу, но на самом деле просто не способен его вести. Из-за него радиостанция выглядит скопищем дилетантов.
Чем больше Лула говорила, тем громче и резче звучал ее голос. Тристан молча изучал ее, и это окончательно выводило Лулу из состояния равновесия. Ее глаз задергался в нервном тике, виски болезненно запульсировали.
– А ты очень амбициозна, Таллула, как я погляжу. – То, как он произнес это, ничего хорошего не сулило. Что-то оборвалось у Лулы внутри: кажется, Тристан уже принял решение, и совсем не в ее пользу. – Проблема в том, что Джереми, судя по всему, хорошо здесь управляется и он четко дал понять, что больше не готов с тобой работать. Он считает, что ты нарушаешь трудовой распорядок и регулярно опаздываешь к началу своей смены. Он утверждает, что ты выходила в эфир в нетрезвом состоянии.
– Что-о-о? – Ее отвращение ко лжи Джеза было неподдельным, но Тристана это совсем не тронуло. – Я никогда не опаздываю и практически не пью! – выпалила она, но тут же залилась краской, вспомнив те объемистые бокалы вина прошлым вечером. – Я знаю, Тристан, все это выглядит не лучшим образом, но лжет Джез, не я.
– Понятно, Луиза, – с нажимом произнес он, осуждающе вскинув брови.
Лула отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями.
– Знаешь, что я думаю? – Тристан наклонился и взглянул ей прямо в глаза. – На протяжении всей прошлой ночи ты знала, кто я. Ты решила одурачить меня, а потом сбежать в надежде на то, что я буду рад увидеть тебя на следующий день и встану на твою сторону в конфликте с Джезом, таким образом ты получишь утреннее шоу, которое так хотела вести.
Она в ярости вцепилась в стол.
– Бог мой, кто превратил тебя в такого параноика?
Говорить это явно не стоило, потому что его лицо мгновенно ожесточилось.
– В данный момент у меня больше причин верить версии событий в изложении Джереми.
Лула попыталась продраться сквозь опутавший сознание туман, но сердце так и прыгало в груди, а кровь громко стучала в висках…
– Значит, по твоей логике, только потому, что хотела переспать с тобой, я возвела напраслину на Джеза? Обвинила его в том, что он пристает ко мне, побуждая снова переспать с ним?
Повисла напряженная тишина. Тристан долго смотрел на Лулу, пока уголок его рта не дернулся в язвительной усмешке:
– Выходит, ты уже переспала с ним.
Лула помрачнела:
– Да. Один раз. Но это была ошибка. Огромная ошибка. Он застал меня врасплох, в мгновение слабости, и я сожалею об этом. – Она сжала руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.
– Ты пошла на это, потому что он не соглашался отдать тебе утреннее шоу?
– Нет!
Тристан вскинул руку, заставляя ее замолчать.
– Честно говоря, Таллула, мне это видится так. – Он сжал скрещенные руки на широкой груди. – Ты хотела утреннее шоу, а Джез не отдал его тебе даже после того, как ты с ним переспала. И ты пустила в ход все средства, чтобы избавиться от него и получить желаемое.
Лула не могла поверить, что эти слова слетели с его уст. Она сочла Тристана порядочным парнем, но, судя по всему, жестоко ошиблась.
– А знаешь, что я думаю, Тристан? – Ее заколотило от оскорбления. – Я думаю, что твой отец послал своего мальчика на побегушках, чтобы сделать грязную работу и расхлебать всю эту кашу, которую заварил сын его приятеля. У меня не было ни малейшего шанса сохранить работу, ведь я, в отличие от Джеза, не друг семьи!
Лицо Тристана будто окаменело, но его глаза замерцали от гнева.
– Тебе лучше освободить рабочий стол, Таллула, потому что в этом деле я – на стороне Джеза. – Голос Тристана звучал бесстрастно, но весьма решительно.
– Что-о-о? – потрясенно выдохнула Лула.
– Я должен повторить это по слогам? – Он грозно подался вперед, уперев руки в стол, сдвинув брови и обдавая ее ледяным холодом глаз. – Ты уволена.
Глава 4
После ухода Таллулы Тристан стоял, уставившись в окно, и чувствовал, как гнев медленно покидает его. Отвращение, отразившееся на ее лице в тот самый миг, когда он вышел из себя, так и маячило перед его глазами, а внутри все сжималось от неловкости.
Он никогда прежде не терял самообладания в присутствии подчиненных, но она перешла границы дозволенного, когда обозвала его параноиком, а потом припечатала хлестким эпитетом "мальчик на побегушках".
Вот еще!
Сейчас он единолично удерживал на плаву семейный бизнес. Если бы делами занимались его вечно пропадавший где-то отец и ни на что не годный брат, все их проекты давно были бы загублены. Отец тратил все силы на вечеринки и бурный водоворот личной жизни, превратившись в эксперта по беготне за юбками.
Тристан с досадой вспомнил, как отец советовал ему сделать предложение Марси, если он не хочет потерять ее. Тристана так оскорбило это покровительственное вмешательство, что он не разговаривал с отцом несколько недель. Впрочем, старый шельмец был прав в своих сомнениях по поводу Марси: ей было недостаточно просто быть с ним, она хотела заполучить и его душу.
А потом Таллула больно ударила по его и без того оскорбленному чувству собственного достоинства, заставив Тристана реагировать с нетипичной для него опрометчивостью.
В дверь громко постучали, и в комнату с самоуверенной улыбкой на смазливом лице вальяжно ввалился директор радиостанции.
– Тристан, я – Джереми Уотли-Хьюм, но зовите меня просто Джезом. – Он протянул руку, и Тристан пожал ее, хотя и без лишнего энтузиазма. Ему сразу не понравился этот парень. – Огромное спасибо, что приехали разобраться в нашей маленькой проблеме. – Последнее слово Джез произнес легкомысленно, словно речь шла о сущих пустяках.
– Мы собирались встретиться сразу после окончания вашего шоу, Джез, – в лоб заявил Тристан, и ярость после стычки с Лулой явственно прозвучала в его тоне.
– Простите, – бросил Джез, небрежно махнув рукой в сторону Тристана, и плюхнулся в кресло, которое только что освободила Лула. Задрав ноги на стол, он откинулся на спинку, не выказывая ни малейших признаков раскаяния. – Рекламодатель неожиданно назначил встречу. Нельзя говорить "нет" денежным мешкам, Тристан.
Джез буквально источал то, что казалось ему ушлым духом товарищества, но на деле превращало его в школьника, безуспешно пытавшегося казаться умным.
Ничего не ответив, Тристан взял планшет и набросал там какую-то ерунду, нарочно оттягивая начало разговора. Не привыкший ждать Джез тут же засуетился.
– Значит, ей пришлось уйти, – проговорил он агрессивно-бесцеремонным тоном, будто ни на секунду не сомневался, что уволят Лулу, а не его. – Она доставила вам немало хлопот?
Раздраженный, Тристан даже не поднял взгляда от своего планшета.
– Я с этим разобрался. Она собрала свои вещи.
Джез закинул руки за голову и еще вальяжнее растянулся в кресле.
– Вы – молодец, что решили все так быстро. – И он зевнул так, что Тристан мог видеть его миндалины.
А он был красавчиком, этот Джез. Понятно, почему женщины так рвались переспать с ним, но неужели эта самоуверенная привычка разевать пасть не отбивала у них всяческий интерес?
При мысли о том, что этот наглец был с Лулой, у Тристана что-то неприятно сжалось внутри.
– Мне бы хотелось взглянуть на финансовую отчетность, – бросил он куда-то в сторону головы Джеза.
Парень, похоже, напрягся и пригвоздил Тристана к месту взглядом оскорбленного в лучших чувствах человека, небрежно протянув:
– В этом нет необходимости, отчетность – в полном порядке.
И Тристан тут же задался вопросом, что же скрывает директор.
– Мне придется воспользоваться вашим кабинетом, пока я просмотрю документы, – твердо сказал Тристан и не без удовольствия заметил, как Джез раздраженно встрепенулся.
– Что ж, ладно. – Парень вскочил, явно горя желанием поскорее убраться отсюда. – Меня не будет большую часть дня – дела зовут, так что все это – ваше, – пробормотал он и, не давая Тристану времени ответить, вышел из кабинета, хлопнув дверью.
Тристан откинулся в кресле, и в его мысли вторглось дурное предчувствие.
Что-то здесь явно было не так.
– Ты должна засудить их, оставив без штанов!
Лула вздрогнула от голоса Эмили, завопившего на нее из телефона. Кое-как доковыляв до дому, Лу свернулась калачиком на мягком бархатном диване. Сейчас на ней красовались спортивные штаны и футболка с изображением группы Take That, оставшаяся с начала девяностых. На столе стояли пустой пакет из-под печенья и полупустая кружка остывшего кофе.
– Это не мой стиль, Эм, я просто не выдержу такого стресса. К тому же денег в обрез, не на что нанять адвоката, и я наверняка нанесу урон своей профессиональной репутации, если вздумаю судиться.
Эмили недовольно фыркнула, но настаивать не стала, прекрасно зная, как Лула ненавидит конфронтации.
– И что же ты собираешься делать? – уже мягче спросила подруга.
– Я уже связалась со Скоттом Уэнделлом. Его давнее предложение вести передачу на радиостанции в Мельбурне еще в силе.
– Что? Неужели ты способна бросить меня и переехать в Австралию?
Лула вздохнула, и внутри кольнули угрызения совести.
– Не все вращается вокруг тебя, Эм. – Она попыталась обернуть все в шутку, но голос сорвался на раздражение.
– Знаю, но я буду ужасно по тебе скучать, – еле слышно ответила Эм, и за ее обидой Лула уловила истинную боль.
– Я и сама не хочу уезжать. Я любила свою работу на "Флэш", но нужно быть реалисткой. Даже если бы мне каким-то чудом вернули передачу, я все равно ни за что не смогла бы снова работать с Джезом. – При мысли о том, что придется пресмыкаться перед этим ничтожеством, ей стало тошно.
– Но ведь наверняка в Лондоне есть другая радиостанция, на которой ты можешь работать?
Лула покрутила убранные в хвост волосы, а потом пропустила шелковистые пряди сквозь пальцы, наслаждаясь тем, как они щекочут кожу. Она поступала так в моменты нервного напряжения с тех пор, как была маленькой девочкой, особенно когда ее родители скандалили.
– Я прощупала почву на этот счет, когда отношения с Джезом стали портиться, но в данный момент дельных вакансий нет. Если я, конечно, не готова на существенное сокращение зарплаты и работу в ночную смену.
– Тьфу, пропасть! Не могу поверить, что тебя так запросто уволили! Этот мир сошел с ума!
Лула слушала болтовню подруги, и боль, терзавшая грудь и горло, становилась все острее. Она так и не рассказала Эмили всю историю. Боялась, что разрыдается, если хотя бы упомянет имя Тристана. Его холодность была чуть ли не хуже потери любимой работы.
Прошлым вечером он ей по-настоящему понравился.
Поразмыслив немного, Лула поняла, что их встреча не была простым совпадением. Тот паб был ближайшим к радиостанции, так что вполне логично, что оба забрели туда. И вот как все обернулось!
От Лулы потребовалась вся ее сила воли, чтобы уйти с радиостанции с высоко поднятой головой и добраться до дома, не проронив ни единой слезинки. Она знала: стоит только поддаться гневу и панике, и они завладеют ею на весь день. Нет, для начала стоило разобраться с практической стороной дела, чтобы потом с чистой совестью погрузиться в переживания.
– Слушай, мне пора, – прервала она гневную тираду Эмили и попыталась придать голосу оживления. – Мне нужно запихнуть в себя целую бадью мороженого и угробить несколько часов на просмотр дневных телепрограмм. Давай поговорим завтра, когда я смогу связно формулировать мысли.
– Хорошо, солнышко. Ты знаешь, где меня найти, если я вдруг понадоблюсь. С послезавтра у меня будет несколько свободных от съемок дней, так что я могу в мгновение ока приехать и угробить время вместе с тобой.
– Спасибо, Эм. Я очень ценю, что ты рядом. Ты – единственный человек, с которым мне хотелось бы поговорить, ты ведь знаешь.
– Знаю, – подтвердила Эмили, прекрасно понимавшая, какими чокнутыми были родители Лулы. Ни мать, ни отец не ответили бы на сообщение Лулы, оставленное на автоответчике, на протяжении нескольких дней. Они всегда были слишком заняты своими новыми семьями, чтобы участвовать в жизни дочери.
– Я скоро позвоню, – с напускной бодростью пообещала Лула.
– Буду ждать, – произнесла Эм с такой добротой, что горло Лулы сжалось еще сильнее.
– Пока, – пропищала она и закончила разговор, наконец-то дав волю горьким слезам.
Спустя четыре часа после того, как он уселся за рабочий стол Джеза и стал просматривать документы на его компьютере, Тристан понял, что совершенно справедливо волновался по поводу дел на радиостанции.
Джез оказался нечист на руку в том, что касалось служебных расходов. Мало того, по бухгалтерской отчетности выходило, что здесь числился какой-то внештатный сотрудник, получавший высоченную зарплату, о котором никто на радиостанции и слыхом не слыхивал. Еще немного покопавшись в бумагах, Тристан пришел к выводу, что Джез платил себе двойное жалованье, переводя гонорары внештатника на свой счет.
Когда Тристан вызвал Джеза и припер его к стенке, тот буквально взорвался от ярости. Парень понял, что попался. После оправданий из серии "Я вкалываю здесь за чисто символическое вознаграждение" и негодующего монолога "Без меня эта радиостанция умрет в муках" Джез наконец-то дал Тристану возможность вставить слово и уведомить его об увольнении.
– Вот увидите, когда ваш отец вернется, у него будет что сказать, – напоследок пригрозил Джез, и уши Тристана зазвенели от гневной отповеди.
Вот уже второй раз за день Тристана обвиняли в том, что он играет вторую скрипку при своем отце. Кровь так и бурлила в его венах, пока он пережидал, когда утихнет раздражение. И как старик оказался таким беспечным, дав проходимцу неограниченную свободу действий, даже притом, что тот был сыном его друга?
Успокоившись, Тристан собрал на совещание сотрудников. Все приплелись в переговорную с бледными лицами, явно ожидая, что "веселуха" с увольнениями продолжится.
– Джез освобожден от обязанностей директора радиостанции, – объявил Тристан, как только сотрудники расселись вокруг стола.
В комнате повисло напряженное молчание. Тристан прокашлялся, только сейчас осознав, что обязанности директора придется временно взять на себя.
– Я задержусь здесь, пока не подыщу Джезу подходящую замену, так что мне потребуется ваша помощь. – Тристан окинул взглядом присутствующих.