– А теперь послушай, как представляю все я. Ты приехала сюда уже с какими-то идеями, сложившимися в твоей голове гораздо раньше. Ты никогда и в мыслях не допускала, что я действительно хочу сохранить наш брак. Неужели так трудно представить, что я чувствую, когда вижу, как ты притворяешься, как делаешь над собой усилие? Что я должен испытывать, зная: ты пошла на это лишь для того, чтобы поскорее избавиться от меня?
На этот раз по ее спине пробежал холодок. Роуз и не могла представить, насколько это было очевидно! Да, действительно. Ее поведение достаточно жестоко. Но что ей оставалось делать, ведь она хотела обезопасить саму себя.
– Роуз, лишь одна неделя! Просто дай нам возможность лучше узнать друг друга. Нам следовало сделать это гораздо раньше…
Роуз действительно хотела этого.
Она не знала, откуда именно возникло это желание, но явственно почувствовала: ее сердце словно открылось навстречу ему. Она понимала, почему так долго прожила со Стивеном: они никогда не были по-настоящему близки. И это давало ей защиту. Она была спокойна. А теперь… Холодность из их отношений с Ником постепенно уходила. И это не могло не пугать.
– Но твое поведение не похоже на действия мужчины, который хочет лучше узнать меня. – Роуз показала рукой в сторону спальной каюты: – Больше похоже на действия мужчины, который хочет залезть мне в трусики.
– Не стану отрицать, я очень хочу тебя, – его зеленые глаза мерцали, – но не тороплю. Ты знаешь, мне можно доверять.
– Но у нас было правило…
Роуз чувствовала – ее загнали в угол. Она доверяла Николасу настолько, что вышла за него замуж. Но разве между ними могла быть интимная близость? Роуз прежде и думать не могла об этом. Их брак давал ей многое другое – чувство уверенности, принадлежности кому-то. Было достаточно носить его фамилию. По крайней мере, так было вначале. Как она могла доверять ему теперь, когда все, кого она прежде любила, отвергали ее? Получается, и Ник отвергнет ее, лишь пройдет какое-то время.
– В этом правиле больше нет необходимости. Лишь одиночество толкнуло тебя в постель к бывшему.
Ник видел, как Роуз боролась с собой. Победа была лишь в шаге… Ник уже почти чувствовал это. Ему изначально следовало обратиться к ее гипертрофированному чувству справедливости. Это было одним из тех качеств, которые ему нравились.
Той ночью в Калифорнии, когда безумная идея брака возникла в его голове и они принялись составлять контракт, Роуз могла выставить бесчисленное множество требований на его имущество. Но это не ее стиль. И первое требование, на котором она настаивала, заключалось в следующем: никто из них не обладал правами претендовать на имущество друг друга. Когда он спросил ее об этом, она лишь рассмеялась: "Не хочу, чтобы ты отсудил у меня половину моей квартиры. Я много трудилась, чтобы позволить ее себе. Можешь оставить себе свои миллиарды. Я просто хочу, чтобы у меня всегда была эта квартира".
Она была абсолютно серьезна, несмотря на выпитое тем вечером. Адвокат Николаса не единожды назвал его идиотом, когда они вернулись из поездки с брачным сертификатом. Однако Ник доверял своей жене.
Да, но она умудрилась переспать со своим бывшим парнем…
Второй пункт их брачного договора гласил: между ними не должно быть интимной близости. Третий пункт: нельзя заводить любовников или любовниц, чтобы не ставить их брак под сомнение. Ник и в дурном сне не мог представить, что Роуз первая нарушит этот пункт.
Смеялась ли она со Стивеном так, как порой веселилась с ним? Получал ли тот ее долгие томные взгляды? Когда сам Ник в последний раз слышал ее смех?
Он с трудом вернулся в настоящее. Вот только не надо, чтобы Роуз узнала, в какое бешенство его приводят мысли о ее измене.
– Неделя. Если в конце концов ты решишь оставить меня, я не будут чинить тебе препятствия. У нас все может быть, лишь дай мне шанс доказать тебе это.
Ник сам не осознавал, что практически затаил дыхание, ожидая ее ответа.
– В любом случае я застряла здесь с тобой. Не стану притворяться, будто меня это радует, равно как и то, что ты так ловко манипулировал мной! – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Я не стану давать тебе ложных обещаний, но дам тебе шанс.
– Более я ни о чем не прошу. – Ник ласково провел пальцами по ее щеке. – Почему бы тебе не переодеться во что-нибудь более легкое, а я приготовлю нам что-нибудь выпить? Мы могли бы посидеть здесь, около бассейна, выбор за тобой.
– Выбор чего?
– Тебе решать, чем мы можем заняться в наши выходные.
– Но я не имею понятия, чем люди занимаются в отпуске!
Часть его все еще думала, что она шутит. В самом деле, у них не было ни одного свободного дня за все пятнадцать месяцев, которые они знали друг друга. После того как Роуз ушла из его компании, прошло всего три дня, а она уже вышла на работу в другую организацию! После свадьбы они не стали устраивать медовый месяц, вернувшись к работе как можно быстрее.
– И вообще, тебе ли говорить о развлечениях? – справедливо заметила Роуз. – Когда ты в последний раз отдыхал?
Он призадумался:
– Около полутора лет назад. – За месяц до того, как Роуз пришла в его компанию. – Но я отвожу себе неделю раз в шесть месяцев, чтобы как следует освежиться.
"Освежался" он, как правило, в женской компании. Его отношениям не суждено было длиться долго. Как-то с Софи они планировали длительную поездку, но что-то не срослось… Обычно ему нравилось путешествовать со своим другом Мадсом и другими приятелями из университета. Они лазали по горам, сплавлялись по бурным рекам. Роуз, пожалуй, была единственной женщиной, с которой Николас не рассматривал возможности романтических отношений.
А ведь едва ли она могла раздражать его. Роуз была крайне ненавязчивой.
– Что же, нам обоим понятно, – она пожала плечами, – я не специалист в планировании выходных.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Выходные предназначены для других людей. Не для таких, как я.
Что-то в ее голосе насторожило Ника. Он понял: кроме чтения или редких походов в кино, Роуз едва ли умела расслабляться, в традиционном смысле этого слова. Почему же он не замечал этого прежде?
– Всем положен хороший отпуск. Теперь марш переодеваться! Встретимся позже.
Перебирая одежду, висящую на вешалках, Роуз размышляла над тем, с кем Николас проводил свой последний отпуск. Она искренне порадовалась – вся одежда в гардеробе была ее размера. Вот только когда Ник мог успеть купить все это или хотя бы организовать покупки? В Лондоне или позже, когда они уже прибыли на виллу? Получается, у него действительно ушло много сил на то, чтобы провернуть подобное.
Но к приятному чувству прибавлялась и обида. Роуз не покидало ощущение, будто ею манипулировали все это время. Конечно, так и было! Но как умело… Ник прибег ко всем известным уловкам, чтобы их брак продолжал существовать.
"Наверняка было бы лучше прекратить думать об этом!" – приказала она себе.
Роуз решила надеть короткие джинсовые шорты и хлопковую рубашку. Мысли ее вернулись в прежнее русло. Ей предстояло провести целый день в компании Николаса, прежде чем они оба окажутся в кровати. Одной кровати… И так будет происходить не одну ночь. Они будут делить постель в течение целой недели. Здесь нет ничего, что могло бы отвлечь ее, – ни книг, ни работы.
Она и без того слишком много думала о нем.
Устав от собственной компании, Роуз вышла на палубу и уселась за столиком на палубе, подставив лицо лучам солнца. Она услышала какой-то шум и увидела – в ее направлении идет Ник.
О боже, на нем не было ничего, кроме шорт. Лишь шорты и бесподобные мускулы, переливающиеся на солнце. В руках мужчина нес два высоких бокала.
– Кажется, тебе жарко, вот, возьми! – Он подал ей бокал.
– Что это? Коктейль? – Она пригубила напиток. – Черт побери, да он крепкий!
Николас ослепительно улыбнулся:
– Наслаждайся и позволь оставить рецепт в секрете.
– Ты увлекаешься подобным? Вот уж не подозревала!
– Это началось в университете. На какой-то вечеринке бармен был так плох, что вскоре мне пришлось занять его место за стойкой.
– Мне кажется, ты аппетитный! То есть, – Роуз вспыхнула, – я хотела сказать: коктейль мне понравился.
– Роуз, расслабься. – Ник опустил руку, и на мгновение она подумала: он наконец-то коснется ее! Было невозможно расслабиться, когда мужчина вроде Ника сидел рядом и улыбался. – Я не притронусь к тебе, пока ты не попросишь. Или, что еще лучше, не запрыгнешь на меня сама.
– Сдается мне, твое ожидание будет долгим.
Его взгляд неожиданно потемнел.
– О, ты недооцениваешь мою способность ждать.
Роуз схватила свой бокал и сделала глоток, стараясь прийти в себя:
– Ник, ради бога! Я же сказала – не могу ничего обещать.
– Я просто поделился с тобой своими соображениями. – Он потянулся к коробкам, лежащим на столе. – Во что ты хочешь поиграть? У нас есть скраббл, кости. Или же, – он подмигнул ей, – мы могли бы поиграть в нечто совершенно другое.
Внутренне Роуз пришла в трепет. Было невозможно отрицать – в этом, другом, Николасе было что-то совершенно чарующее…
– Я буду играть с тобой в любую настольную игру. И знаешь почему? В любой из них я полный профан.
Николас посмотрел на нее таким же взглядом, как тогда, когда она сказала, что у нее не было полноценных выходных.
– Это не страшно. Я могу принести что-нибудь другое.
– Забудь. В другие я тоже играть не умею. Пусть будет скраббл, всегда хотела научиться играть в него.
– Неужели ты никогда не играла в него прежде? – переспросил Ник часом позже.
Роуз разбила его в пух и прах.
– Нет, – подтвердила она с победной улыбкой.
Им принесли еду – сырную тарелку и бутылку вина. Ник заказал еще коктейли.
Во второй игре Роуз также одержала сокрушительную победу. А потом неожиданно спросила:
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы жениться на одной из своих любовниц?
Глава 7
Пораженный, Ник покачал головой. Когда-то Софи, которой выпала роль быть рядом с ним, показала ему: женщина – вовсе не что-то эфемерное. Софи была полна страсти, обладала острым умом и по-настоящему нуждалась в нем. Каждый раз, вспоминая о ней, Николас чувствовал горечь утраты.
Воспоминания о Софи привели его к убеждению: его женщины отныне и всегда должны были делиться на два лагеря.
Первые – красивые, популярные в светских кругах любовницы. Несмотря ни на что, Николас в высшей мере ценил их, ведь они выбирали его, даже если чаще всего из-за денег. Но брак?! Сама мысль о браке с одной из этих прекрасных женщин вселяла в Николаса ужас. Он не мог представить себе, как можно постоянно делить постель лишь с одной из них, которую придется к тому же видеть каждое утро и вечер.
В другой лагерь входили женщины, с которыми Ник работал. Он сам нанимал каждую, исходя лишь из интеллектуального потенциала. Умные и образованные женщины были более понимающими, обладали развитым внутренним миром. В офисе также царил строгий дресс-код, исключавший какую-либо фривольность в выборе одежды.
Ник при этом считал, что брак может упрочить его профессиональный статус, но не мог встретить ту, которая отвечала бы его требованиям. Той ночью в Калифорнии, когда ему удалось заглянуть поглубже в Роуз, он обнаружил в ней человека, разделяющего его собственные идеалы. Теперь лишь в ее компании он мог выносить многочасовые переговоры и бесконечные читки документов. Ему казалось, Роуз также была лишена желания создавать семью, основывая ее на таком непрочном фундаменте, как чувства. Но даже у самых эмоционально закрытых людей есть свои потребности. Роуз не была исключением.
Ее красота, открывшаяся Нику еще в Калифорнии, сейчас распустилась вовсю, открываясь ему в сиянии кожи, в потрясающем цвете глаз. И тогда Ник пообещал самому себе: в скором времени ему удастся в полной мере насладиться ее телом!
– Хочу, чтобы ты понимала, – я не отношусь к своим коллегам-женщинам как к чему-то неодушевленному. Они такие же работники, и я оцениваю их по исключительно деловым качествам.
– Что же, неплохо. – Роуз сделала очередной глоток вина.
– Другое, это твоя самооценка. – Он говорил сейчас почти шепотом, так что Роуз невольно подалась вперед. – Я действительно желаю вас, миссис Барнс. Тебе лишь следует дать мне шанс, чтобы я смог доказать тебе это.
Роуз с разочарованием откинулась на спинку кресла:
– И зачем тебе было портить все? Мы так мило беседовали…
– Обсуждали мои недостатки, хочешь сказать?
– Да, именно так, – живо кивнула она. – И, как я сказала, у нас была милая беседа, пока ты не опустил ее до обывательского уровня.
– Но ты покраснела!
– Спасибо, что заметил.
– У тебя при виде меня поднимается температура?
– Заткнись!
– Не могу. Я уже начинаю дымиться. Ты так сурова ко мне, и совершенно напрасно! – И прежде чем Роуз успела что-то ответить, он снова обезоруживающе улыбнулся: – Поиграем в остальные игры?
– Если при этом прекратятся твои разговоры о сексе!
Раздавая фишки, Николас подумал: "Можно бы попытать большего…"
– Как ты смотришь на то, чтобы сделать игру более интересной?
– Как это?
– Каждый раз, когда чье-то слово будет оказываться длиннее, проигравший снимает одну деталь одежды.
– Послушай, я раздену тебя в два счета!
– Вообще-то одного будет достаточно.
– Ох…
– Что-то не так? – промурлыкал Ник, заметив, как ее шея покраснела.
– Еще одно грязное предложение, и я выхожу из игры!
– В таком случае – я выиграл.
Она с усилием изобразила подобие улыбки:
– Ты всегда оставляешь последнее слово за собой. Что же, в таком случае вот мое условие: если я выиграю, ты больше ни разу не произносишь слово на букву "с".
– А если победа будет за мной?
– Если так, у меня есть прекрасная пара наушников.
– Соглашаюсь только на один день. И ты не услышишь от меня о сексе ровно до следующего утра.
– Договорились.
Победа была уже у нее в кармане! Роуз быстро училась и выиграла две игры.
Однако теперь Ник был неумолим:
– При моем выигрыше мы будем говорить о сексе всю ночь, если я того пожелаю. Ты в деталях расскажешь мне, где и как я мог бы ласкать твое тело…
– Прекрати! – Роуз совершенно потеряла самообладание, когда он перешел на арабский. Она нервно скрестила ноги, чтобы успокоиться, словно уже чувствовала его между своих бедер. – Так нечестно!
– Что ж, признаюсь: мне нравится жульничать. Особенно когда я в компании такой привлекательной женщины.
С ним решительно невозможно было разговаривать!
Роуз вытянула из мешочка букву "я", Нику, естественно, повезло больше с его "в".
– Кажется, я должен начинать.
Стало очевидно – он твердо намерен выиграть. Грязные разговорчики прекратились, все его внимание было обращено к игровому полю. Но конечно же, когда пришла ее очередь составлять слово, он снова начал донимать Роуз.
– Прекрати сбивать меня с толку! – взмолилась она после третьего хода. – Это нечестно.
Его взгляд был сосредоточен на игре.
– Послушай, если ты не выносишь такого накала…
– Мне нужно прыгнуть в бассейн!
– Прости, что ты сказала?
– Если я не могу выносить такого напряжение, может, мне лучше прыгнуть в бассейн? – Роуз улыбнулась, надеясь изобразить соблазнительную ухмылку. Она обратила его собственное оружие против самого Ника. – Может, мне искупаться в бассейне обнаженной? – Не сводя с него глаз, она обхватила коктейльную трубочку губами.
– Ты играешь с огнем. – Он практически вырвал бокал из ее руки.
– Неужели? – изобразила она искреннее удивление. – Мы же всего лишь общаемся. Если хочешь, чтобы я прекратила, просто скажи. И сохраняй молчание сам.
– Твой ход!
Она попыталась собрать разбежавшиеся мысли. Ник неизбежно опережал ее. Роуз не собиралась отступать, но игра давалась ей с трудом.
– Что же. Мне кажется, тебе пора признать поражение, – усмехнулся Ник.
Черт!
– Никогда! – Роуз с усилием вглядывалась в игровое поле. Она заметила какое-то нехарактерное движение. – Ник, покажи, что у тебя там.
– Не понимаю…
– Ник! – На его ладони лежали три ее драгоценные фишки. Роуз демонстративно поднялась с места. – Что же, неудачник, это было низко, но тем не менее выигрыш за мной. Я иду в душ, эта жара практически доконала меня.
Роуз могла отдать Нику должное – грязные намеки прекратились к тому времени, когда они сели ужинать.
Жара, царившая днем, постепенно слабела, и они решили поужинать на палубе.
– Что ж, так люди обычно проводят свои выходные? – поинтересовалась Роуз, доедая остатки кокосового десерта. – Много пьют, много едят и бездельничают, а временами обыгрывают супруга в скраббл?
Ник лишь ухмыльнулся:
– Завтра буду учить тебя играть в шахматы.
– Тебе придется постараться.
– Не переживай, у меня все получится.
– Как сегодня? В таком случае заключим очередной договор – если я выиграю, никаких сальностей весь день!
– Скрепим наш договор рукопожатием?
"Можно было бы скрепить его поцелуем", – подумала Роуз. Пора было прекратить обильные возлияния, она начинала терять связь с реальностью.
Ник пожал ее руку и задержал ее в своей ладони:
– У тебя такие крошечные пальчики. – Он внимательно изучал каждый из них. – Роуз, почему ты не отправлялась путешествовать раньше? У тебя достойный заработок, дело явно не в деньгах.
– Предпочитала тратиться на другое. Образование, рента, дорогая обувь, сумки. Ты представляешь?
– Да.
– А ты когда-нибудь отправлялся путешествовать с отцом? Вы много времени проводили вместе?
– Нет, мы никогда не отдыхали вместе, – сухо ответил он. – Кофе?
– Да, пожалуйста.
По внутренней связи Ник заказал две чашки кофе.
Прежде они никогда не обсуждали прошлое друг друга. Когда в Калифорнии они неожиданно решили пожениться, она спросила, как отнесутся к этому его родные. Он тогда не сказал ничего определенного. Лишь упомянул – его матери не стало, когда ему не было и года, а отец не любил бывать на людях. Более он ничем с ней не делился.
Почему? Как можно прожить с человеком почти год и совершенно ничего не знать о своем партнере?
Роуз всегда боялась задавать ему вопросы. Боялась не того, как может отреагировать на них Ник. Она сама не хотела знать ничего из его жизни. Вообще, обмен душевными переживаниями не был частью их пакта. Однако сейчас, освещаемый лунным светом, Ник казался ей идеальным спутником вечера. Почему же сейчас не задать ему все вопросы?
Ей было нечего более терять.
Когда со стола убрали лишнее, Роуз положила руки на столешницу, наблюдая за тем, как ловко Николас разливал темный душистый кофе по небольшим чашечкам.
– Как это – расти в семье дипломата?
– Хорошо.
– Хорошо? Да это же потрясающе! Каждый раз, когда я думаю об Арабских Эмиратах, вспоминаю сказку об Али-Бабе. Обожала ее в детстве.
– Почему ты спрашиваешь?
– Мне просто любопытно. Да ты и сам сказал – мы должны использовать это время, чтобы лучше узнать друг друга. Если только под этим ты не подразумевал секс.