Саффрон открыла глаза, вода размывала взгляд. Она быстро намылилась и ополоснулась. Он что, вошел?
– Саффи? Ты по-прежнему хочешь выпить? – От голоса Блейка у нее по спине пробежал холодок, заставив смутиться от собственной наготы.
– Одну секунду! – Она надеялась, что он остался в спальне и не вошел в ванную.
Саффи выключила воду и выскочила из ванны, схватив полотенце и обернув его вокруг туловища. Она собиралась сушить волосы, когда его голос послышался ближе.
– Эй. Я не был уверен, что ты меня слышишь. Она поправила полотенце и отбросила волосы назад. Блейк стоял в дверях, глядя на нее. Она конечно же неплотно закрыла дверь. Но она и не думала, что он войдет!
– М-м-м, я просто… – неуверенно начала Саффи, понимая, что стесняться глупо, ведь он видел ее голой двадцать четыре часа назад, но ничего не могла с собой поделать.
– Извини. Я не думал, что ты… – Блейк разглядывал ее, меряя глазами сверху вниз. Саффи крепче закрепила полотенце. – Вижу, это была не лучшая идея. Но я налил тебе выпить.
– Ах да, конечно.
Блейк все еще разглядывал ее. Но теперь его глаза были устремлены на лицо.
– Странно, правда?
Она подоткнула полотенце на груди.
– Ну да. Очень странно.
– Даю тебе минуту, чтобы одеться.
Когда он вышел, Саффи наклонилась к куче одежды на полу. Это просто смешно! Она желала его, хотела быть с ним всю ночь, но одновременно нервничала, что он увидит ее голой.
Может быть, потому, что теперь на карту поставлено все. Или просто не хотелось признаваться, что после апатии ко всему, когда была вынуждена оставить балет, она наконец ожила? И это пугало.
Саффи собралась с силами и вышла в спальню взять чистое белье, надев белый махровый халат, который раньше видела в гардеробе Блейка. Она завернулась в него, наслаждаясь мягкостью. Халат скрыл ее всю, и ей это нравилось, особенно если снова войдет Блейк. Саффи замотала голову полотенцем и решила сначала намазать увлажняющим кремом ноги и накраситься до того, как оденется к обеду.
Они пока не женаты, а она уже чувствует, что теряет контроль над собой.
Блейк сидел на диване, кода она прошла на кухню. Он не привык к такой суматохе. Увидев Саффрон в ванной, точно зная, что скрывало полотенце, которым она обернула еще влажное тело, он застонал. Может быть, не стоило заключать брачный контракт. Блейк уже жалел об этом. Она должна была облегчить ему жизнь, а вместо этого не давала ему возможности думать ни о чем, кроме нее.
Она бросила взгляд на документы на барной стойке, потом на спальню. Все подписано, не остается ничего другого, как смириться перед реальностью и придумать, что они будут рассказывать о помолвке другим.
Блейк открыл бутылку вина, чтобы отвлечься от Саффрон. Для человека, поклявшегося много лет назад никогда не жениться, легкость, с которой они обо всем договорились, вызывала смутное беспокойство.
Блейк бы прожил один всю жизнь, если бы не работа. Он ночевал не один только с ребятами из его подразделения в армейской палатке и до Саффи никогда не приводил женщин к себе домой. А теперь поломал все правила, позволив приблизиться к себе, хотя и сохранил контроль над ситуацией. Он больше не позволит себе сглупить как тогда, не станет добровольно подвергать себя страданиям, которые испытал в прошлом, и они оба будут соблюдать правила.
– О чем задумался?
Блейк поднял глаза, отвлекаясь от своих мыслей. Саффи в нерешительности стояла посреди комнаты, глядя на него. Волосы еще не высохли и прядями спускались ей на плечи, она завернулась в его халат. Он почти не надевал его, но все равно это его халат. Он уже во второй раз видит ее в своей одежде, и это начинает нравиться все больше и больше.
– Ни о чем, – отозвался он, поворачиваясь к ней. – Ничего важного, так.
Блейк видел, как напряжена Саффи и чувствует себя неуютно, и понял, что ему не понравится то, что она собирается сказать сейчас.
– Все в порядке?
Она громко вздохнула:
– Не знаю, как ты, но мне все это кажется…
– Необычным? – предположил он.
– Не слишком удобным, – поправила она. – Не знаю, просто не знаю, как себя с тобой вести. Прошлой ночью я была сама собой или по меньшей мере вела себя по-своему. А теперь…
Саффрон, казалось, не может договорить, так сильно нервничала. Блейк встал, но решил не подходить к ней, оставив пространство между ними, чтобы не давить на нее, совершенно не желая спугнуть ее именно сейчас.
– Может, тебе стоит закончить одеваться к обеду, – тихо предложил он, пытаясь изо всех сил подобрать правильные слова. У него две сестры, так что находиться в женском обществе и знать, что сказать, стало его второй натурой. И только это помогло сейчас. – Может, нам стоит сделать шаг назад. Забыть о контракте на некоторое время. Притвориться, что все это на самом деле, если захотим. Просто будем встречаться и попытаемся не обращать внимания на то, что предстоит свадьба. Ну, чтобы не грузить себя.
Ему удалось выдавить улыбку в ответ на ее попытку улыбнуться.
– Ты правда думаешь, что мы можем отступить? И притвориться, будто все по-настоящему?
Ни на минуту, потому что сейчас он не мог предложить женщине ничего другого.
– Конечно, можем. – Он пытался говорить это оптимистичным тоном. – И если не получится, мы всегда можем остаться друзьями и с удовольствием провести вместе год или два.
Блейк знал, что это ложь. Можно найти множество способов получить удовольствие от совместного общения, но оставаться только друзьями, не входило в его планы. Да, вероятно, и в ее тоже.
Саффрон повернулась и снова исчезла в ванной, через несколько минут он услышал, что она включила фен. Прекрасная балерина, без сомнения, будет выглядеть сногсшибательно, как вчера вечером.
Он мог бы сделать для нее много полезного, и для этого вовсе не обязательно открываться до конца. Блейк совсем не хотел открывать душу другому человеку или рассказывать что-то о своем прошлом. Однако с Саффрон он мог регулировать, что именно обнародовать и насколько быть самим собой, поскольку независимо от того, кем бы они ни притворялись, в основе их отношений лежал контракт. Он уже влюблялся, и его сердце оказалось разбито той, кому он доверился больше, чем другим. Сделав глупость однажды, второй раз он уже никогда…
Блейк сделал глоток вина и посмотрел на документы, лежавшие перед ним.
Дело сделано. Он официально уже почти женатый мужчина.
Он достал телефон и набрал номер матери, желая покончить со всем этим сейчас же. И для этого нужно просто позвонить одной из женщин их семьи. Между матерью и сестрами новости распространяются с бешеной скоростью.
– Привет, дорогой.
– Мам, – сказал он, прокашлявшись, – я знаю, что ты уже видела фото в сегодняшних газетах.
– Конечно, видела. И разочарована, что ты скрывал от всех нас такую интересную женщину.
Если бы Саффрон была настоящей будущей невестой, он точно бы скрывал ее от семьи!
– Мам, я должен тебе сказать кое-что, но мы сейчас в кровати, познаем друг друга.
– Не стоит объясняться, радость моя. Я счастлива, что ты встречаешься с такой фантастической молодой женщиной!
– Девчонки уже прогуглили ее и показали тебе результаты, да? – Блейк не сомневался, что они все сидят в Интернете. Иначе мать не говорила бы так. Он мог бы поспорить, что они собрали все сплетни и просмотрели все веб-страницы.
– Конечно!
– Мам, надеюсь, ты сейчас сидишь, потому что у меня есть новости.
– Блейк! Что у тебя там?
– Я сделал Саффрон предложение.
– Девочки! – закричала мать; ему даже пришлось убрать телефон подальше от уха.
– Мне нужно ехать, мам. Мы отправляемся отпраздновать. И я хотел поделиться с тобой до того, как это будет известно другим.
– Можно нам присоединиться? Познакомиться с женщиной, которая будет моей невесткой?
Блейк услышал нотки восторга в голосе матери и почувствовал укол совести за то, что обманывает ее. Мать действовала ему на нервы даже в лучшие времена, если речь заходила о его личной жизни. А сестры иногда и вообще доводили до помешательства, но он любил их, как только может любить человек, поэтому лгать оказалось неожиданно очень трудно.
– Позволь нам с Саффрон побыть сегодня вдвоем. Я ей обещал нечто необыкновенное в честь помолвки, но мы скоро увидимся, ладно? Я больше не стану ее прятать.
Интересно, проглотила ли мать наживку? Если что-нибудь почует, как всегда, сделает его личную жизнь своей. Насколько он знал, она не желала видеть то, что сделал когда-то отец, и никогда не верила, будто их серьезные отношения давно в прошлом. И никогда не знала, сколько боли испытал ее старший сын.
Когда он наконец опустил телефон, изловчившись завершить разговор, его взгляд наткнулся на Саффрон, сидевшую на диване. Блейк был так погружен в беседу с матерью, что даже не слышал, как она выключила фен.
– Все слышала? – спросил он.
Саффрон пожала плечами, листая журнал.
– Кое-что. – Она подняла голову. – Чувствуешь себя виноватым?
Он кивнул:
– Да, но так будет лучше.
– Я должна постараться и сыграть как можно лучше перед твоей матерью, да?
Блейк не хотел ее пугать.
– Послушай, она будет очень рада познакомиться с тобой, так что, наверное, примется болтать не переставая. Настоящий спектакль предстоит тогда, когда я возьму тебя с собой на деловые встречи и переговоры. Именно для этого я и женюсь на тебе.
Похоже, это ее мало волновало.
Блейк расстегнул пуговицы на рубашке и стянул ее.
– Дай мне минуту, я приму душ.
Он чувствовал, что она провожает его взглядом, наблюдает за ним. Проблема в том, что он не знал, как себя вести, как реагировать. Он хотел забыть обо всем. Блейк сжал зубы. Сейчас ему не до секса. Он делает это не ради секса, поскольку получил бы его и без женитьбы. Правда, один взгляд на Саффрон, и он не мог думать ни о чем другом.
Он принял душ и обмотался полотенцем. Вернулся в спальню и надел свежую рубашку. Быстро оделся, провел рукой по волосам.
Когда Блейк вернулся, Саффрон все еще сидела там, где он ее и оставил.
– Готова? – Вопрос прозвучал неприветливо даже для его собственного уха.
Она встала:
– Да, готова.
Он пошел вперед, открыл дверь и пропустил ее перед собой. На ней было короткое платье, изящно отделанное блестками и открывавшее загорелые стройные ноги, достаточно открытое сверху. Словом, есть чем восхищаться. Верхняя часть платья была свободной, но с глубоким вырезом. Волосы падали на спину и манили больше выреза. Когда Блейк проснулся после их совместной ночи, ее волосы были рассыпаны у него на груди. Он их гладил и ласкал.
– Куда мы идем? – спросила она.
Он прокашлялся. Хорошо еще, что Саффи не могла прочитать его мысли.
– Недалеко. Дойдем пешком.
Она надела кожаный жакет, и они вышли рука об руку. Вдоль дороги уже горели фонари.
– Я заказал для нас столик в японском ресторане. Захотелось суши, сашими и теппан-яки.
Она так искренне улыбнулась, что ему захотелось прижать ее к себе. Может быть, именно это, а не ее красота, привлекло его в ней в первую очередь. Было в Саффи что-то беспомощное, чего не хватало в тех женщинах, которых он встречал раньше. Хрупкость и настойчивость, с которой она добивалась успеха в профессии.
– Мы сядем за столик-теппан? – спросила Саффрон, обворожительно улыбаясь. Она восторгалась, как ребенок, а не как соблазнительница.
– Конечно. Я подумал, тебе понравится наблюдать за тем, как будут готовить еду прямо у нас на глазах.
Она засмеялась:
– Хочешь сказать, это не позволит нам обсуждать деловые вопросы.
Блейк поднял руки:
– Сдаюсь, виноват.
Они молча пошли дальше.
– Это самое странное продолжение одноразового свидания в моей жизни, – признался Блейк. – Всегда неловко и невозможно сказать, что мы больше не увидимся.
Она перестала смеяться, хотя глаза продолжали насмешливо сиять.
– Я не лгала, когда говорила, что никогда раньше не была на свидании на одну ночь. Так что все эти вещи наутро мне в новинку.
– Ну, тогда позволь сказать, что обычно это быстро проходит и забывается, – усмехнулся он. – Хотя, если быть честным, чтобы забыть тебя, мне понадобилось бы больше времени, чем обычно.
– Так у тебя нет серьезной подружки? Нет экс-жен, о которых мне нужно знать?
Последнее, о чем Блейк хотел бы разговаривать с кем бы то ни было, – его бывшая.
– Скажем так, моя мама никогда не думала, что я вообще остепенюсь. Я всегда давал ей это понять очень ясно.
– Предпочитаешь всю жизнь быть завидным холостяком, зажигающим на вечеринках?
Он сдержал гнев. Не хотелось, чтобы она думала о нем так же, как, похоже, все в этом городе.
– Я был слишком занят карьерой, чтобы ходить по вечеринкам, хотя все, похоже, забыли, сколько лет я служил в армии.
Саффрон посмотрела на него явно смущенно.
– У меня такое чувство, что кто-то разбил твое сердце. И ты не хочешь о ней говорить.
– Значит, давай и не будем об этом говорить, – оборвал Блейк. И не потому, что ему трудно вспоминать о своих женщинах. Проблемой стала только одна из них, и от воспоминаний о ней ему хотелось колотить кулаком в стену. У него еще сохранились чувства к той женщине, он не забыл, как она больно ранила его и как отец помог ей.
– Я голоден. А ты?
Блейк слышал, как вздохнула Саффрон, он знал этот вздох, означающий, что беседа окончена. Его сестры все время так вздыхали. Но надо отдать должное, Саффи не стала расспрашивать его снова.
Она просто молчала, пока они шли к столику, потом изучали меню. Блейк не выдержал первым.
– Послушай, я не хотел, чтобы ты вообще ни о чем не говорила, просто существует нечто, не подлежащее обсуждению.
– Я тоже, но нам нужно узнать друг о друге больше.
– О чем ты хочешь, чтобы я рассказал? – пробормотал он почти шепотом, чтобы их не слышали другие. – Что я был влюблен однажды, а она разбила мне сердце на мелкие кусочки?
Саффрон посмотрела на него, выражение ее лица почти не изменилось.
– Знаешь, я думаю, все это было ошибкой.
Она встала, задвинула стул и потянулась за сумочкой.
– Саффрон, подожди. – Он вскочил и схватил ее за руку. – Извини. – Что он такого сделал, что она вышла из себя?
В ее глазах, как ему показалось, стояла боль или, может быть, просто разочарование.
– Это ненормально. Я не могу так, – пробормотала она.
– Я идиот, но это нормально. Это, – он пожал плечами, – удобно. И поможет нам обоим.
Она все равно выглядела растерянной. Он погладил ее ладонь, сжал пальцами. С ней нужно серьез но поработать в постели.
– Пожалуйста. Просто дай мне шанс. Я обещаю, что буду вести себя лучше.
Саффрон медленно села. Блейк готов был поспорить, что за ними наблюдают, но ему все равно. Он быстро заказал шампанское и всецело занялся Саффрон. Выдохнул и заставил себя говорить.
– Однажды я влюбился, ты права. С этой женщиной я хотел провести остаток жизни, – признался он, понимая, что если не сделает что-нибудь, то потеряет женщину, которая так нужна ему сейчас. Говорить о прошлом не входило в его привычки. Блейк десять лет ни с кем не обсуждал то, что произошло тогда. Он прокашлялся. – Ее звали Бьянка, и мы были вместе три года. Мы познакомились в школе, в походе и больше уже не расставались. Я думал, это настоящая любовь, то есть такой представляется любовь, когда тебе едва стукнуло восемнадцать и у тебя нет никакого опыта. Я делал для нее все, она была любовью моей жизни.
Глаза Саффрон открывались все шире и шире по мере того, как продолжался его рассказ.
– Что с ней случилось?
– Ну, мы уехали в колледж и планировали наше будущее, я сделал ей предложение. Она сказала "да", у нас был сумасшедший секс, как и всегда, а всего через три недели она исчезла.
– Что значит исчезла?
Блейк, чокнувшись о ее бокал, сделал глоток. Он не любил напитки с газом. Но они же праздновали помолвку. И Саффрон вчера явно наслаждалась "Вдовой Клико".
– Она разбила мне сердце, – просто сказал он, все еще чувствуя боль от предательства. Не столько с ее стороны, сколько со стороны своего отца. – Я ее искал. Вмешался отец. И в конце концов признался, что дал ей денег, чтобы она ушла от меня до объявления помолвки.
– Это сделал твой отец? Ты, наверное, возненавидел ее за то, что она взяла деньги.
– Я возненавидел их обоих, – честно признался Блейк. – Я и так не очень любил отца, а после этого случая, когда мы сталкивались, все время вспоминал, что это его рук дело. Он всегда считал, что она мне не подходит. Ее семья не имела достаточно высокого положения в обществе и богатства. Но она была моей девушкой, самым важным человеком в моей жизни, только с ней я чувствовал себя самим собой и любил ее безоговорочно. – Блейк откинулся на спинку стула. – Отец сказал, что уверен, будто она со мной только из-за денег, а он сделал это в доказательство своей правоты, дескать, в этом нет ничего дурного. Согласно его теории, она должна была объявиться через несколько месяцев, чтобы убедиться, что я все еще на крючке. Получилось так, как предсказывал старик, хотя это не помешало мне продолжать его ненавидеть. Это стало уроком для меня. И с тех пор я решил, что с меня довольно. Саффрон погладила его по руке.
– Ты все еще любишь ее?
Блейк засмеялся, но даже ему этот смех показался тяжелым и болезненным.
– Нет, дорогая, больше не люблю. Это было десять лет назад, и все, что случилось тогда, показало мне, что единственный человек, кому я могу полностью доверять, – я сам.
– И ты все еще веришь в это? – Саффи убрала руку, делая глоток шампанского.
– Столько лет прошло.
Он пожалел, что их единение нарушилось, обеспокоенный тем, как легко им давались эти прикосновения.
– Я доверял моим солдатам, когда служил в армии, и пилоту, сидящему слева, но никогда с тех пор не мог поверить ни одной женщине.
Она понимающе кивнула, хотя он и сомневался, что она в состоянии это понять.
– А у меня был только один роман.
– Верится с трудом, – пошутил он. – Могу представить, сколько поклонников выстраивалось в очередь за кулисами.
Она улыбнулась милой застенчивой улыбкой.
– Это не из-за отсутствия интереса, а просто потому, что у меня не было времени. Работа стала для меня всем еще со школы, так что просто не сложилось. А потом я встретила Ральфа, мы танцевали с ним в паре.
Блейк поднял бокал, Саффи тоже. Он ждал продолжения, при этом не торопил ее. Знал, как трудно открывать душу. Он до сих пор удивлялся, как смог рассказать ей о своем прошлом. Но если уж они все это затеяли, то, чтобы последующие двенадцать месяцев были сносными, это нужно сделать.
– Я здорово в него влюбилась. Он был особенным. Правда, оказалось, переспал со всеми танцовщицами за моей спиной. Я чувствовала себя дурой, было стыдно, а когда у нас все закончилось, он дал мне понять, что дело было не в нем, а во мне. – Она пожала плечами, но это обычное движение не отражало тех эмоций, которые он видел на ее лице и в глазах. – Тогда я и решила, что мне лучше быть одной, никого не подпускать к себе близко. Чтобы больше не чувствовать той боли.