– За безопасность наших сердец, – предложил Блейк, поднимая бокал.
– За это я выпью с удовольствием, – согласилась она.
– Вот видишь, мы оба доказали, что это решение – наилучшее для нас обоих.
– Да, наверное, – пробормотала Саффрон.
Блейк не был уверен, что доволен тем, насколько откровенен с ней, но дело сделано, и он не возьмет свои слова обратно.
– Давай сделаем заказ и больше не будем говорить о наших бывших, – предложила Саффрон.
Блейк не сказал бы лучше, даже если бы постарался.
Глава 5
– И вот мы снова здесь.
Саффи дрожала от холода, хотя в квартире было очень тепло. Она сняла кожаный жакет, оставшись в платье без рукавов и ощущая, будто она голая. Слова Блейка снова привели ее в трепет, но разница в том, что вчера она выпила всего один бокал шампанского, так что винить алкоголь не приходилось.
– Блейк, можно тебя кое о чем спросить?
Она видела, как он сбросил пиджак на диван и прошел по комнате за бутылкой виски.
– Ты знал, кто я, когда мы вчера встретились?
Он хмуро поднял голову:
– Нет. Мне было скучно, а ты оказалась самым интересным человеком в зале.
Пришлось поверить ему на слово. Саффи хотела что-то добавить, но он повернулся и пошел к ней с двумя бокалами.
– Хочу пояснить, ты заслуживаешь самого чудесного мужчину, который будет тебя любить так, как этого заслуживает любая достойная женщина. Я не в состоянии дать этого ни одной женщине, но буду хорошо с тобой обращаться во время действия нашего контракта.
Хотя она и знала, на что подписывалась, у нее широко раскрылись глаза. Правда об их соглашении все еще причиняла боль, когда он говорил об этом в таком тоне. Было больно оттого, что она годится только для секса, но не для настоящих отношений, хотя и понимала, почему он так относится к ней. Она очень чувствительна, но знание не облегчало жизнь, умножая печаль.
Она взяла бокал.
– Ну что, отпразднуем нашу двадцатичетырехчасовую годовщину? – Она подняла бокал.
Улыбка сделала и без того совершенное лицо Блейка еще более красивым, смягчила черты, вызвав у Саффи желание прикоснуться к нему и снова оказаться в его объятиях.
– За нас, – заявил он сладким голосом. – Никогда не нарушаю контрактов и никогда не беру свои слова обратно. Поэтому вложу деньги в твое выздоровление, чтобы ты снова начала танцевать. Теперь у тебя появится доступ к лучшим специалистам, которых можно купить за деньги.
Ей бы хотелось быть такой же оптимисткой, но она хорошо знала, что это нелегко, сколько бы денег не имела. Это хороший шанс для нее, но он ничего не гарантирует.
– И все, что мне нужно делать, – быть моделью жены, так? – Конечно, это шутка, но лишь наполовину. Она не собиралась тратить его деньги направо и налево.
– Не лги, играй свою роль, когда мне это будет нужно, и мы будем счастливо сосуществовать рядом.
Они стояли лицом к лицу. Саффрон чокнулась с Блейком и сделала глоток. Жидкость проскользнула по рту и обожгла горло, когда она проглотила ее. У нее засверкали глаза. Она смахнула слезы, ей не понравилось, что Блейк так воодушевлен.
Он засмеялся:
– Даже больше чем счастливо.
– Я тоже не буду тебе лгать, поскольку хочу только одного – танцевать. И если ты поможешь мне вернуться в балет, я возмещу тебе все расходы. – Это чистая суровая истина. Она сделала бы все, ну или почти все, чтобы вернуться на сцену, и даже сейчас, когда уже почти потеряла надежду, она не бросит бороться до самого конца.
– Иди сюда, – тихо позвал он.
Саффи задумалась, ждала, спрашивая себя, хочет ли на самом деле уступить охватившему ее чувству. Но Блейк подошел к ней, взял за руку, погладил, и от его движений ее тело затрепетало, не поддаваясь контролю разума. Она приоткрыла губы, когда он приблизился к ней и слегка прижал к себе.
– Не хочу злоупотреблять договором. И выбор того, насколько реальны будут наши отношения, за тобой.
Саффи смотрела на него во все глаза и, в конце концов, кивнула.
– Угу, – прошептала она. Ей нравилось, что он не давит на нее и мяч на ее стороне.
– Тебе выбирать, – мягко заметил Блейк, глядя на нее встревоженными глазами. – У меня есть отличная свободная спальня с ванной, которую я тебе еще не показывал. Или можешь поселиться в моей комнате вместе со мной. Придется хранить твои вещи у меня в спальне, не хочу, чтобы домработница или кто-нибудь другой, кто может к нам зайти, начали о чем-нибудь догадываться.
Саффрон судорожно вздохнула, не сводя глаз с его губ, осторожно поцеловала, а когда Блейк ответил, обняла его за шею и придвинулась ближе. Он был притягательным, красивым и сексуальным и, в общем, уже принадлежал ей. И она хотела жить с ним в его комнате. Кроме того, у нее есть оправдание – домработница не воспримет их брак как настоящий, если в свободной комнате все время будут смятые простыни.
Когда наконец оторвался от нее, Блейк допил виски и поставил бокал на кофейный столик, потом повернулся к Саффи с улыбкой, которая заставила ее подумать кое о чем еще. Для осторожной девушки, всегда принимающей правильные решения, она была готова нарушить все свои правила и как можно скорее.
– Ну, что скажешь, невеста?
Саффрон смело сделала еще один глоток, жар от виски был таким же сильным, как и первый раз.
– Скажу, что последние несколько месяцев у меня было мало поводов для улыбок. Так почему бы и нет?
Блейк взял ее за руку и повел в свою спальню. Они остановились только затем, чтобы выключить свет и погрузить квартиру в темноту. Горела лишь лампа на прикроватном столике в его комнате.
Все, что она делала сейчас, совсем на нее не похоже, но по каким-то сумасшедшим причинам происходящее казалось правильным. Слава богу, неловкость, возникшая ранее, слегка ослабела.
Когда они дошли до спальни, Блейк снова поцеловал Саффи и стал нежно снимать с нее платье, целуя голое плечо.
Ах, если бы это было по-настоящему. Она не могла отбросить эту мысль, хотя и пыталась изо всех сил. Конечно, частично все это по-настоящему, но, с другой стороны, он мог бы и не захотеть встречаться с ней, жениться на ней. Однако его руки на ее талии и взгляд говорили ей, что его желание обладать ею определенно настоящее.
– Блейк, я… – простонала Саффрон, не желая нарушать момент, но это необходимо было сделать.
– Что такое?
– Просто мне нужно понять, почему я сказала "да".
– Прямо сейчас? – Он удивленно поднял брови.
Она кивнула, взяла его за руку. Неожиданно захотелось рассказать ему всю правду, чтобы он понял, кто она такая.
– Рассказывай. – Блейк усадил ее рядом с собой.
Саффи вздохнула.
– Когда я была моложе, мне сделали операцию по поводу рака шейки матки. С девятнадцати лет я знаю, что не могу иметь детей, так что тебе не нужно беспокоиться, что я забеременею. – Обычно она никому об этом не говорила, обсуждая только с другими женщинами на регулярных осмотрах, но сейчас хотела, чтобы Блейк знал. Понимала, как ей повезло, когда она осталась в живых. Тогда она сделала перерыв в танцах, хотя и очень короткий, он не повлиял на карьеру. Саффи просто отсутствовала месяц, сославшись на травму.
– Я всегда представляла мое будущее с детьми, когда закончу карьеру, но с того мгновения, когда это случилось, сосредоточилась только на балете, другого будущего у меня нет. Мне нужно танцевать, ибо это единственное, что я могу хоть как-то контролировать в жизни.
– Понятно. Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти.
– Спасибо, – прошептала она, положив голову ему на плечо.
– Ты не сможешь забеременеть вообще или это маловероятно?
– Не могу вообще. Так что у тебя не будет со мной хлопот. Кроме того, я больше не могу танцевать столько, сколько нужно, значит, и это мне больше не грозит. – Теперь Саффрон уже могла шутить по этому поводу, но, когда оплакивала детей, которых не сможет родить, даже шутки причиняли неимоверную боль. Она была слишком молода тогда и не хотела становиться матерью немедленно, а когда исчезла сама возможность материнства, это сильно ее задело, потому что изменило картину будущего, которую она себе нарисовала. И тогда Саффи с головой ушла в балет, пытаясь больше не думать о детях.
– Иди сюда, – пробормотал Блейк так тихо, что у нее по спине побежали мурашки. Он прижал ее к себе, глядя ей в лицо.
Саффрон нравилось, как он по-хозяйски разговаривал с ней.
– Поцелуй меня еще раз, – прошептала она, заставив себя быть смелее и прося то, чего ей хотелось. А хотела она забыть обо всем, что рассказала ему, хотя это вырвалось у нее из самого сердца.
Блейк не разочаровал ее. Его губы впились в нее, руки ласкали ее тело. Она обняла его за шею. Ей было нужно именно это – забыть о своих бедах. Недолгая, веселая, легкомысленная интерлюдия к тому, чтобы сосредоточиться на лечении и вернуть силу своему телу.
Саффи попыталась встать на носки, чтобы быть к нему ближе, и не смогла сдержать довольную улыбку.
– Что? – пробормотал Блейк.
– Не больно, – прошептала она, снова расслабляя ступни и мышцы ног.
– Что? Мой поцелуй?
– Моя нога, дурачок. – Саффи не хотела говорить об этом, но радость от отсутствия боли, когда она оперлась на носок поврежденной ноги, волной прокатилась по ней.
Саффрон проснулась и потянулась на кровати. Ей ничего не помешало. Она села и поискала в темноте Блейка, однако увидела только серебристую полоску света из гостиной.
Она потянулась и встала, все еще чувствуя усталость. К этому примешивалось ощущение тревоги. Было что-то непривычное в том, чтобы просыпаться в квартире Блейка, все еще чувствуя себя гостьей, при этом осознавая, что это не так. Она надела рубашку, которую сбросил с себя Блейк, завернулась в нее и ступила на толстый ковер. Из дальнего угла гостиной струился свет, погружая квартиру в полутьму, тем не менее Саффи увидела затылок Блейка и подумала, что он работает, ему не спится, и он не хочет терять время даром. Когда она подошла к нему и наклонилась, чтобы погладить по руке, увидела, что он рассматривает фотографию.
– О-о! – воскликнула она.
Блейк подскочил и уронил фото.
– Извини, я подумала, ты работаешь, или читаешь, или что-то еще. Я просто…
Саффи не знала что сказать. Отвела глаза, пока он смахивал навернувшиеся слезы. Она явно подошла не вовремя.
– С тобой все в порядке?
– Нет, – простонал он, усаживаясь глубже в кожаное кресло.
– Это… – Саффи хотела спросить, была ли это фотография отца, пока его взгляд не остановил ее.
– Иди в постель, – попросил Блейк.
Саффрон мгновение смотрела на него, обдумывая сказанное, но потом послушалась и ушла. Он только выглядел беззаботным, притворялся, что все держит под контролем, но и у него есть свои демоны. Саффи увидела их, пока будущий муж сидел в темноте, и понимала, что еще не раз столкнется с ними. Он играл роль счастливого холостяка, но она не верила ему на слово.
И он не один. Саффи закрыла за собой дверь спальни и тоже заплакала, оказавшись в постели, накрылась одеялом, сожалея, что это не ее спальня, потому что не хотела пока встречаться с ним. У нее тоже столько всего в глубине души, чего никому не хочется показывать. Только Саффрон умела скрывать это лучше Блейка, у которого душевная боль на поверхности, а она не могла этого себе позволить.
Она придвинула подушку ближе, обняла ее и спрятала в ней лицо. Если сможет снова танцевать, все будет хорошо. И не нужно будет оставаться здесь, где все так странно и откуда так хочется сбежать.
✽ ✽ ✽
Блейк чувствовал себя ужасно. Хотелось реветь от боли, как льву, орать от несправедливости мира и крушить все вокруг. Стукнуть кулаком по столу. Но вместо этого он молчал. Жил с чувством вины, давившей камнем весом в тонну, да так сильно, что продохнуть невозможно. Блейк не был грубияном, поэтому так сильно ругал себя сейчас.
Это всегда происходило ночью. Он ложился спать, засыпал, а потом вскакивал в темноте в холодном поту. Если не снились отец и брат или обломки вертолета, то виделся кровавый бой. И эти сны сильно действовали на него. Когда Блейк ночевал не дома, то мог сдерживать страхи, помещал воспоминания в коробку, которую держал закрытой. Но вид мертвых отца и брата, разорванных металлом, валяющихся посреди травы и обломков деревьев, изменили его жизнь. И теперь образы войны, воспоминания, которые он похоронил в душе, смешались со свежими ранами, вплелись в видения, которые не мог прогнать часами, если вообще удавалось это сделать.
Блейк сжал зубы, посмотрел на бутылку виски, но не захотел вставать за ней. Он уснул в объятиях прекрасной женщины, чувствуя спокойствие и мир в душе, а когда проснулся, демоны вернулись и принялись мучить его с удвоенной силой.
Не стоило так грубо обрывать ее. Впрочем, не стоило делать и многого другого. Может быть, следовало просто спустить все на тормозах. Может быть, нужно было найти новых инвесторов в бизнес. Но Блейк должен увеличить состояние семьи, обеспечить мать и сестер всем необходимым, хотя он слишком предан им, слишком горд и, наверное, слишком упрям, чтобы отказаться от того, что могло укрепить положение семьи.
Блейк закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Отцу все же удалось превратить его в послушного щенка, как тот всегда и хотел. Более того, он контролирует сына даже из могилы. Все эти годы Блейк искал себя и ненавидел его, боролся с ним, а теперь очень сожалеет, что отец не может вернуться в его жизнь. Тогда бы все снова стало нормально. И брат был бы жив и активно занимался бы делами. Но сильнее всего Блейк сожалел о том, что поссорился с единственным человеком, который поддержал бы его в любом случае, а он с ним так и не помирился. И это еще одна вещь, которой он никогда себе не простит.
Блейк сомневался, сможет ли легко заснуть и что Саффрон хотела бы, чтобы он лег сейчас рядом с ней. Да и что он может сказать ей? Как ей объяснить, что он сейчас чувствует? Преследовавшие его чувства не предназначались для других. Кроме того, они знают друг друга только два дня. Он не собирался открывать ей сердце и вывалить свои переживания. Как и любой другой женщине. Он и так уже достаточно рассказал об отношениях с бывшей.
Беда в том, что Блейку нравится Саффрон. И он ругал себя за то, что так с ней разговаривал, вел себя как его отец. А ведь готов скорее спрыгнуть с моста, чем стать копией отца.
Он поднял фотографию с отцом и братом, еще раз посмотрел в глаза брату, вспомнил его улыбку, как тот любил вертолеты и стремился когда-нибудь занять офис отца. Как хорошо общался с клиентами и решал проблемы, которые выводили Блейка из себя, доводили до белого каления. После того, что он видел в армии, все это не выглядело настоящим. Их клиенты, стоившие миллионы, нанимали и покупали вертолеты и частные самолеты у Голдсмитов и приносили семье кучу денег, а его отец был известен среди элиты Нью-Йорка – американской элиты. Но этот человек, улыбающееся лицо которого видели все, не был настоящим. Наверное, в этом кроется причина, по которой Блейк никогда не улыбался просто так, а только если чувствовал необходимость.
Он убрал фото в книгу и выключил лампу. Некоторое время смотрел в окно. Нью-Йорк – город, который никогда не спит. И он начинал превращаться в человека, который никогда не спит. Усталость убивала, а крепкий кофе давал достаточно энергии, чтобы встретить новый день. Пока.
Когда Саффрон проснулась, ее подташнивало. Она не открывала глаза. Надеясь, что Блейка нет рядом, потому медленно провела рукой по простыням. И с облегчением выдохнула, когда выяснилось, что она одна. Снова.
Она прошла в ванную, нашла халат, надела его. Потом собрала все свое мужество и вышла, ожидая найти Блейка спящим на диване. Но вместо этого нашла его на кухне, голым по пояс и сосредоточенно что-то рассматривающим.
– Доброе утро, – поприветствовала она, удивляясь, как обыденно прозвучал ее голос, хотя она просто комок нервов.
Блейк хмуро поднял голову, но, увидев ее, быстро улыбнулся.
– Доброе утро.
Она не знала, что делать, притворяться, будто ничего не произошло, или выяснять отношения?
– Пытаюсь приготовить тебе завтрак. А для парня, который привык его заказывать, это оказалось непросто.
Она немного расслабилась:
– И что ты готовишь?
Он улыбался, и она решилась подойти ближе.
– Снова вафли. Мне подарили эту вафельницу, но я ею никогда не пользовался, так что приступим.
Саффрон засмеялась:
– Во-первых, тебе не нужно меня постоянно кормить. Если буду питаться с тобой, точно никогда уже не стану балериной. – Она хотела опереться на барную стойку, но решила обойти ее вокруг. – И во-вторых, тебе нужно просто взять немного теста и налить туда. Это не высшая математика.
– Из-за тебя чувствую себя идиотом, – сказал он со смешком. – Я могу управлять вертолетом, но не привык делать тесто.
– Неужели?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
– Да, именно этим я занимался большую часть своей жизни.
Саффрон попыталась скрыть удивление. Наклонилась и посмотрела на тесто.
– Ты все правильно делаешь, просто продолжай размешивать его, пока не исчезнут комочки, и начинай печь.
Блейк внимательно посмотрел на нее, но не понял, что кроется в ее взгляде.
– Я не умею извиняться, хотя не должен был быть таким идиотом, как вчера ночью.
Ей понравилось, что он пытается выразить свое сожаление.
– Все в порядке. Я не собиралась подсматривать за тобой. Я же не знала.
Он покачал головой:
– Давай забудем об этом. Ладно?
Она кивнула:
– Ладно.
Было в нем что-то такое притягательное, и всякий раз, когда она видела его, у нее теплело на душе. Даже несмотря на то, что она все еще опасалась его реакции после того, как он нагрубил ей.
Похоже, они играют друг с другом в кошки-мышки, только вот она еще не поняла до конца правила игры.
Саффи решила приготовить кофе, а не пялиться на него.
– Кофе? – Она ведь еще не знает, какой именно он любит.
– С удовольствием. Черный без сахара.
Саффи занялась приготовлением, отвернулась от него, но все равно чувствовала его присутствие. Она приняла предложение, но вчера ей было так больно после грубых слов. Правда, они едва знают друг друга, а стали жить вместе так быстро. Это всегда нелегко.
– Готово. – Она повернулась и чуть не столкнулась с ним, не ожидая, что он стоит так близко.
– Спасибо. – Он поддержал ее, улыбаясь и глядя на нее темными глазами, о которых можно только мечтать. Ей правда нужно как можно скорее вернуться к работе! Она никогда не была так увлечена мужчиной и винила в этом собственное безделье.
Блейк не отстранился, и она, затаив дыхание, смотрела на него. И принялась ругать себя за то, что не имела подобных отношений, когда была моложе. Радость от того, что они делали, казалась запретной, поскольку это сильно отличалось от ее обычного поведения.
Саффи почуяла какой-то запах.
– Думаю, твои вафли сгорели.
Блейк резко повернулся, расплескав кофе и насмешив ее.