- Да. Он пригласил меня на ланч в отеле, а потом мы поехали на лодке на Пара Мор посмотреть на аварию его шлюпки.
- Но ведь был же страшный шторм.
- Он начался, когда мы уже приплыли к острову. А во время грозы мы укрылись на старой ферме.
Мораг испытующим взглядом посмотрела на ее измятое и запачканное платье, сморщила губы и кивнула:
- Да… На твоем месте я бы не стала ничего рассказывать отцу. Не думаю, что его это обрадует.
Шона долго стояла в душе, словно смывая с себя весь сегодняшний день, затем надела джинсы и свитер и спустилась на кухню, где Мораг уже накрыла на стол. С беспокойством, нетерпением Шона ожидала приезда отца. В какой-то момент девушке стало нестерпимо страшно, и она пожалела, что молния не попала в нее.
Свернувшись калачиком, Шона лежала на диване в библиотеке, когда в десять часов хлопнула входная дверь.
Отложив книгу, она вскочила, подбежала к отцу и поцеловала его в щеку. Его лицо было усталым и хмурым.
- Хочешь виски? - предложила она. - У тебя такой вид, словно тебе именно этого не хватает. Что нового на аукционе?
- Просто трата времени, - резко ответил Рори, - вот я и уехал раньше.
Он плюхнулся в кресло и взял протянутый ею большой стакан виски.
- Спасибо, малышка. Оставь эту бутылку. - Он сделал большой глоток, вздохнул и облизал губы, затем ласково посмотрел на нее. - Ты стала такой красивой. Как бы я хотел, чтобы твоя мать дожила до этого момента и увидела, какая ты взрослая. У тебя мои рыжие волосы, но когда я смотрю в твои глаза, я словно вижу ее. - Он вздохнул, осушил бокал и поставил его, чтобы снова наполнить. - Да, ты единственное, что осталось в моей жизни, ради чего мне хочется жить.
О боже! Ну почему именно сегодня на него накатила сентиментальность?
Шона отвернулась, испугавшись, что он заметит душевную муку на ее лице. Она, его кровь и плоть, предает его. Рори не простит ей этого никогда. Но отступать было некуда.
Проглотив подступивший к горлу комок, она тихо сказала:
- Мне… мне надо кое-что тебе сказать. Такое, что я знаю, тебе не понравится…
Брови ее отца сошлись на переносице, затем он кивнул ей, ожидая продолжения.
- Ну что ж, давай. Раньше ты никогда не боялась выкладывать, что у тебя на уме. Теперь уже слишком поздно менять свои жизненные устои.
Девушка с робостью подняла на него глаза, затем собрав в себя свое мужество, выпалила:
- Дирк Макалистер хочет встретиться с тобой завтра утром.
Рори прищурился и взревел:
- В самом деле? Чем же я заслужил такую благосклонность?
Глотая слова, Шона пролепетала:
- Дирк и я… Мы… Мы решили пожениться.
Мощный кулак ее отца сжал стакан - послышался треск лопнувшего стекла. Он свирепо посмотрел на свою руку и пробормотал:
- Чертовщина какая-то!
Рори сильно порезался осколками, и девушка бросилась ему на помощь, но он с силой оттолкнул ее. Вытащив из кармана пиджака носовой платок, он туго затянул рану, затем поднял на дочь свои черные бездонные глаза.
- Я требую, чтобы такие слова больше никогда не произносились в этом доме. Моя дочь никогда не опустится до того, чтобы выйти замуж за Макалистера. А теперь иди спать…
В ее голосе звучали и досада, и вызов:
- Отец, ничего хорошего не выйдет, если ты будешь настаивать на своем. Я все равно выйду за него замуж.
Рори побледнел. Воцарилась такая тишина, что она услышала биение своего сердца. Шоне захотелось испариться, куда-нибудь скрыться от парализующего ее злобного блеска его глаз. Но это было невозможно. Ей во что бы то ни стало надо было как-то урезонить его, заставить выслушать ее и понять.
- Мы… мы любим друг друга, отец, - заявила она.
- Любите? - повторил он так, словно произнес незнакомое ему иностранное слово.
- Да, - и торопливо добавила: - Дирк совсем не такой, как ты думаешь. Он не похож на своего отца. Ты судишь его со своей…
Рори резко перебил ее:
- Как давно ты с ним встречаешься? С того момента, как ты вернулась из университета? Крутишь шашни с этим мерзавцем за моей спиной! Лгать и изворачиваться! Врать мне!
Она подавила в себе нарастающую обиду от несправедливости обвинения.
- Э… это неправда. Я… я никогда не обманывала тебя и не встречалась тайком с Дирком. Мы даже ни разу не разговаривали до сегодняшнего дня.
- Так, значит, вы сегодня познакомились - и ты сразу решила выйти за него замуж?
Даже ей такое объяснение показалось сейчас смешным и неправдоподобным.
- Да… отец, это правда. Клянусь тебе. Это… это случилось так неожиданно. Мы только встретились и…
Лицо Рори почернело от страшного подозрения, и он загрохотал:
- Ты легла с ним? Вы переспали? - Девушка вздрогнула и опустила голову в ожидании приговора. У него перехватило дыхание. - Ну, ну. У тебя даже хватает наглости не отрицать этого. - Его трясло от бешенства. - Если бы это произошло с кем-нибудь другим, я бы простил. Но позволить, чтобы этот подонок испачкал и осквернил тебя!
- Он не подонок, - возразила она с некоторым вызовом. - Ты просто всю жизнь ненавидишь Макалистеров…
Отец тяжело вздохнул и отвернулся.
- Выйди из комнаты. Разговор окончен.
Ее глаза вспыхнули негодованием.
- Как окончен? Ты даже не захотел выслушать меня. Почему я должна страдать от твоих предрассудков? Тебе ничего не остается, как согласиться встретиться с ним…
Рори дотянулся до бутылки и отпил из горлышка.
- Ладно. Я поговорю с ним. Но когда я…
Он не закончил свою угрозу и пошел в кабинет за другим бокалом.
Ночью опять поднялась буря, правда, без дождя, но ветер так пронзительно завывал, что было просто невозможно уснуть. Лежа в темной комнате, она вертелась в постели с боку на бок и молила Бога, чтобы он хоть ненадолго освободил ее от вопросов, которые не давали ей покоя.
Отец посмеялся, что она влюбилась в Дирка с первого взгляда. Может, он прав? Может быть, это действительно просто увлечение, а не любовь?
Дирк был первым, кому она покорилась. Она со всеми подробностями вспомнила, как он смотрел ей в глаза и говорил, что хочет переспать с ней. У нее даже мысли не появилось сопротивляться ему. Неожиданно для себя самой у нее вдруг появилась необычайная потребность в нем, голод, жажда, удовлетворение которых исключало соблюдение каких-либо требований морали, приличия и самосохранения.
Этот вопрос нарушал ее внутреннее спокойствие и требовал ответа. Что случилось бы, если на месте Дирка оказался кто-то другой? Смог бы этот кто-то разжечь в ней те же чувства? Неистовство шторма… молния, чуть не убившая ее, затем тепло и ощущение интима, навеянные костром. Его поцелуи и ласки, так возбудившие ее. Все это вместе сделало ее безвольной. Неужели, окажись на его месте другой мужчина, она так же, без борьбы, сдалась бы?
Нет! Господи, о чем она думает? Шона пугалась своих мыслей. Если это так, не чрезмерно ли она платит за свое легкомыслие? Нет! Ей слишком дороги чувства отца, чтобы раздражать его из-за пустяка.
Надежда, что отец к утру смягчится, оказалась несбыточной. За завтраком ее вежливое приветствие было встречено мрачным, холодным молчанием.
Мораг, почувствовав неладное, быстро накрыла на стол и незаметно исчезла.
У Шоны не было аппетита, а хмурые взгляды каменного изваяния напротив нее привели ее в полное уныние.
В конце концов Рори достал из кармана часы, посмотрел на них, встал и прорычал:
- Если Макалистер осмелится сунуться сюда, я буду в большом сарае загружать трактор.
Она умоляюще посмотрела на него.
- Отец, может, ты подождешь его дома? Я уверена, он скоро приедет.
От такого предложения его лицо стало еще мрачней.
- Ты просишь меня подождать? Ждать его?
Он резко оттолкнул стул и вышел.
Кусая губы, Шона посмотрела на часы. Она знала своего отца и то, что на загрузку трактора и трейлера уйдет не больше получаса, а потом он уедет куда-нибудь в горы и не вернется до позднего вечера.
Прошло уже двадцать минут. Чтобы хоть как-то скоротать время, Шона пошла в библиотеку, где последние две недели занималась разборкой книг отца, пытаясь их систематизировать.
Наконец, не в силах больше ждать, в телефонном справочнике она нашла номер телефона Дирка и набрала его. К телефону подошла экономка.
- Добрый день, это Шона Струан. Дирк дома?
- Боюсь, что нет, мисс Струан. Дирк уехал.
- Отлично. Значит, он скоро будет здесь. - Она уже собралась положить трубку, как снова послышался голос экономки:
- Нет, мисс Струан. Я имела в виду, он уехал, - сказала она так нерешительно, словно сама не очень верила в это. - Он положил в чемодан пару костюмов и часа два назад уехал, сказав, что как только прибудет на место, свяжется по телефону с управляющим и отдаст указания.
В недоумении она положила трубку и уставилась на телефон. Ее охватил ледяной ужас. Неужели что-то случилось? Что же могло произойти?
3
Шона поставила пустую чашку и сердито посмотрела на часы. Становилось просто смешно. Ей выказывают откровенное презрение, а она терпит его.
- Я очень сожалею, - извиняющимся тоном произнесла экономка. - Может, еще чаю?
- Не беспокойтесь, миссис Росс. Я понимаю, что в этом нет вашей вины.
- Он не один. К нему приехала молодая леди из Эдинбурга. Думаю, они обсуждают какие-то неотложные проблемы.
Лучше сказать, этот подонок совращает ее своей болтовней, подумала девушка.
- Как дела у Мораг? Я не видела ее с новогодней вечеринки в отеле.
- Нормально, миссис Росс. Я обязательно скажу, что вы спрашивали о ней.
- А Лачи? На прошлой неделе я видела Джами. Он покупал в лавке новые джинсы. Мальчик так подрос - уже ростом с отца.
Шона понимала, что миссис Росс старается разрядить обстановку, и ей не хотелось обижать добрую женщину, однако гостья чувствовала, что ее терпению приходит конец.
- Миссис Росс, пожалуйста, сходите и спросите его, как долго он собирается еще испытывать мое терпение. Скажите ему, что я тоже занятой человек и дорожу своим временем.
Миссис Росс неохотно покинула кухню.
Если слухи, что он собирается заняться строительством на Пара Море, окажутся верными, стану бороться с ним до последнего и, если потребуется, буду с ним судиться. Даже если и не выиграю дело, то хотя бы получу удовольствие от того, что тяжба нарушит его планы и он потерпит убытки. Может, и вправду отправить на остров несколько овец?
- Мистер Макалистер ждет вас, - объявила миссис Росс, когда через несколько минут вернулась на кухню.
Девушка решительно последовала за экономкой, думая только о предстоящей схватке.
За последние пять лет они виделись всего один раз на похоронах Рори, когда случайно столкнулись в скверике перед церковью. Увидев его, Шона, как фурия, стремительно подскочила к "лендроверу", вытащила ружье и в ярости, обливаясь слезами, стала выкрикивать угрозы. В тот день ей не было дела до его внешности, но сейчас она обратила внимание, что время его совсем не изменило. Он был такой же необычайно привлекательный.
Шона испепелила его взглядом.
Дирк Макалистер стоял у огромного камина, заложив руки за спину. Высокая, стройная блондинка рядом с ним смотрела на нее с нескрываемым любопытством.
Шона проигнорировала ее взгляд и резко сказала:
- Это частный разговор, Макалистер. Думаю, ты не хочешь, чтобы твоя подруга… приняла в нем участие. Попроси ее, пожалуйста, покинуть нас.
Несомненно, это было откровенным оскорблением его гостьи, но Дирк сдержался и под улыбкой скрыл свое недовольство.
- Памела собиралась уйти, но когда я сказал, что мы с тобой старые друзья, она выразила желание познакомиться с тобой.
- Да… - промурлыкала блондинка. Ее карие глаза впились в нее с едва скрываемой ненавистью, однако, повернувшись к Дирку, она наградила его милой улыбкой. - Мне действительно пора идти. Спасибо за все. Надеюсь, Дирк, мы скоро снова с тобой увидимся.
Посмотрев вслед Дирку, который, обняв свою гостью за талию, провожал ее до дверей, Шона подавила в себе чувство ревности и возмущения, отвернулась и оглядела библиотеку.
Комната была такой, какой девушка ее себе представляла - портреты всех по порядку предков на стенах, старинная мебель различных эпох и стилей. Запах показался ей пикантной смесью старой кожи, выдержанного виски и тлеющей ели. Какая-то уж слишком напыщенная и респектабельная обстановка. Брр… Как здесь неуютно, подумала она.
Закрыв дверь библиотеки, Дирк вернулся в кабинет и обратился к Шоне:
- Ты что-нибудь выпьешь?
Она едва сдерживала себя, прекрасно сознавая, что прошли годы и невозможно сейчас вернуть прошлое, а тем более претендовать на что-то, так же как было бы опрометчивой глупостью добиваться сейчас возмездия.
- Спасибо, не надо, - сухо ответила она. - Я уже сказала тебе, что мой визит далеко не праздный.
- Ты могла бы быть поприветливее с Памелой. Твое поведение было чертовски грубым. И откуда такая враждебность к ней?
Она собрала в комок всю свою волю, едва сдержав с трудом преодолеваемое желание показать ему, что такое настоящая грубость и враждебность.
- А зачем ты соврал, представив меня как старого друга? - парировала она. - Ты должен был проводить ее еще до моего прихода, а уж если ты щеголяешь передо мной своими девочками из борделя, тогда не заставляй меня расшаркиваться перед ними.
- Опять крайности. Ты так и не отучилась делать поспешные выводы, - у него был тон воспитателя, читающего нотацию ребенку за то, что тот разлил молоко. - Мы с Памелой не любовники и никогда ими не были. Она занимается историческими изысканиями в Эдинбурге. На днях я получил кое-какие письма и документы о якобинцах, и ей захотелось посмотреть их. И живет она не здесь, а снимает номер в отеле. - Макалистер глотнул из своего бокала и, заметив ее смущение, снова натянуто улыбнулся. - Не расстраивайся. При нашей следующей встрече я обязательно передам ей твои извинения.
Шона расстроилась и от обиды закусила губу - не успела войти в комнату, как сразу показала свою глупость и невоспитанность.
Девушка попыталась внутренне собраться и каким-то образом забрать инициативу из его рук. Но он, словно прочитав ее мысли, повел атаку в другом направлении.
- Ты прекрасно смотришься в этом старом свитере и джинсах. - Его дерзкие глаза блестели от восторга. - Вспоминаю, как восхитительна ты была без одежды. - Он вовремя поймал ее руку и пожурил: - Не капризничай. Не стоит бить по щекам человека в ответ на комплимент.
Шона вырвала руку и свирепо посмотрела на него.
- Воздержись от своих чертовых комплиментов. Мне ничего от тебя не надо, Макалистер.
Дирк с насмешкой, подняв бровь, посмотрел на нее.
- В это трудно поверить. Видимо, что-то надо. Ты сказала, что это не светский визит. - Он наморщил лоб. - Может быть, наконец ты решила извиниться передо мной за свое поведение на похоронах отца?
- Тебе повезло тогда, что я не нажала на курок, - вспылила она.
- И тебе повезло, что я тогда не выпорол тебя на глазах у всех. - Его взгляд стал тяжелым и острым. - Но это поставило бы тебя в очень щекотливое положение перед людьми, и я не решился позорить тебя. Тем более что шли похороны твоего отца. Только поэтому я позволил тебе оскорблять меня. - В его глазах появилась горечь, они стали влажными и пустыми. Макалистер пожал плечами. - Тогда мы бы стали квиты.
- Квиты?..
Она едва не рассмеялась ему в лицо.
- С тех пор прошло пять лет, - тихо продолжил он. - Слушай, может, мы устроим перемирие или ты собираешься продолжать отвергать то, чего тебе очень хочется?
Она нахмурилась:
- И что же тогда будет?
- Мужчина станет носить тебя на руках. Ты увидишь, как он будет любить и защищать тебя.
Невероятно, подумала Шона. Неужели он действительно думает, что я пойду на это и опять попаду в его сети? Она решила проверить свою догадку и, задумчиво, словно раскаиваясь, проговорила:
- Пять лет - это ужасно много. Полагаю, у тебя, наверное, была веская причина… так неожиданно уехать, даже не предупредив. - Она замолчала, понимающе улыбнувшись. - Слава богу, что я тогда не забеременела. Но если бы это случилось, я уверена, ты бы не бросил своего ребенка.
- Конечно. Без всяких разговоров.
Это было выше ее сил, но она кивнула, продолжая:
- Все теперь уже позади, правда? Действительно, нам надо попытаться все забыть и простить. У нас нет причин быть врагами. Ведь так?
Полузакрыв глаза, Дирк слушал ее, следя за сменой выражений на лице Шоны. Затем, выдавив улыбку, произнес:
- Рад, что ты наконец-то пришла к такому выводу. То, что произошло, было трагедией, но я не…
На этот раз она опередила его. Он громко вскрикнул от боли, когда ее рука отвесила ему звонкую пощечину.
- Ты лжешь, двуличный, презренный кусок дерьма. - Она плюнула в него. - Ты говорил о перемирии, так вот, единственное, где бы мне хотелось закопать топор - твое черное, трусливое сердце. - По ее щекам рекой полились горячие невыплаканные слезы. Она начала новую атаку - теперь в ход пошли кулаки, которыми она с яростью била по его груди. - Ты презренное подобие мужчины. Ты…
Она взвизгнула, когда он схватил ее и с силой прижал к груди.
- Прекрати, - рявкнул он. - Ты впадаешь в истерику, ты - маленькая дурочка.
Шона вытерла слезы.
- Отпусти меня, свинья.
- Не выпущу, пока ты не успокоишься.
Злодей так сжал ее, что ей стало трудно дышать.
- Хорошо, - вздохнула несчастная. - Ты больше и сильнее меня. Не стоит тебе это доказывать.
Он разжал руки. Девушка стояла, злобно наблюдая, как он пошел к бару и вернулся со стаканом чистого виски.
- Выпей.
- Оставь себе эту чертову дрянь, - вскрикнула она, - я не буду ее пить.
- Возьми и постарайся успокоиться, - прорычал он.
Разъяренная фурия выбила стакан из его рук.
- Не буду успокаиваться. Уж слишком долго я ждала того момента, когда смогу выразить тебе все свое презрение.
Он посмотрел на разбитый стакан и растекавшуюся лужу на ковре, затем взглянул на нее и ледяным тоном произнес:
- Что ж, если тебе нравится это, почему бы мне тоже не повеселиться?