Теперь он тряс ее уже безжалостно, и Шона, пересилив себя, открыла глаза. Оглядевшись, девушка поняла, что сидит на полу, притулившись к стене фермы, а Дирк стоит на коленях перед ней. После нескольких глотательных движений нестерпимый звон в ушах прекратился, и до нее донеслись звуки разбушевавшегося шторма.
- Что… что случилось?
- Я нашел тебя лежащей на земле. Как ты себя чувствуешь?
- Ты весь промок, - произнесла девушка непослушными губами.
- Не страшно. Понимаешь, ты ведь могла погибнуть!
Теперь бедняжка все вспомнила и вытаращила глаза.
- Молния.
- Она ударила в паре ярдов от тебя. Там огромный круг выжженной травы. Боже! Когда я увидел тебя неподвижно лежащей…
Шона поежилась. За окном все так же сверкали молнии, и в землю летели стрелы всесокрушающей силы. Она попыталась встать, но он остановил ее.
- Посиди, а я постараюсь разжечь костер, чтобы ты не подхватила пневмонию.
У нее еще сильно кружилась голова, и его совет был как нельзя кстати.
В нескольких местах крыша протекала, но в их углу было сухо. Дирк принялся отдирать половицы и складывать их для костра. Поглощенный этим занятием, он попутно рассказывал:
- Когда началась буря, я вспомнил, что на тебе нет непромокаемого костюма, и пошел за тобой. Как только разгорится огонь, тебе надо снять одежду - ее необходимо просушить.
Прокрутив в голове предложение своего спасителя, Шона уже было собралась возразить, как вдруг ее осенила мысль, заставившая забыть обо всем остальном. А что, если море до ночи не утихнет? Тогда придется остаться здесь до утра. Боже! Что скажет Рори!
- Не думаю, что буря затянется надолго, - успокоил Дирк, когда она призналась ему в своих опасениях. - Сегодня утром барометр не предвещал ничего особенного. Только богу известно, откуда это пришло; дыра в небе - вот все, что я мог бы предположить. Чудо природы. Если повезет, шторм кончится через два-три часа.
Наконец костер разгорелся, и он помог ей подняться.
- Спасибо, - пробормотала Шона.
Мокрое платье прилипло к ее телу. Она заметила жадный блеск в его глазах.
- Спасибо? - повторил он за ней. - И это все, что я заслужил? - Он обнял ее за талию и попытался прижать к себе. - Ты настолько соблазнительна!
Ее вдруг подхватил вихрь безумных страстей - смешение восхищения и страха. Девушка хотела закричать на своего обидчика, но ее голос предательски задрожал.
- Что ты задумал?
Его губы приблизились к ней.
- Для начала поцеловать тебя. Ты, конечно, можешь поучаствовать.
Она выдавила слабую улыбку и решила перевести все в шутку, чтобы отвести опасность.
- Ладно… если это сделает тебя счастливым.
- Обязательно, - заверил он ее, усмехнувшись. - С минуты нашей сегодняшней встречи я просто очарован тобой. У меня появилось навязчивое желание поцеловать твой восхитительный ротик.
Он нежно прижал Шону к себе. Его губы принялись торопливо искать ее губы…
Сначала при первом теплом возбуждающем прикосновении инстинкт самосохранения заставил девушку вести себя пассивно и не отвечать на его призывы, однако неторопливое, чувственное скольжение его губ заставило юную искательницу приключений забыть обо всем. О боже! Это была потрясающая сенсация! Никогда поцелуй не казался ей таким манящим, таким сладостным и возбуждающим. Забыв об опасности, она крепко обняла его за шею и, поднявшись на цыпочки, прижалась к нему.
Она чувствовала биение его сердца. Его губы оторвались от ее рта и стали нежно ласкать ее ресницы, полузакрытые глаза.
- Боже! Шона! Как ты прекрасна! - прошептал он. - Невероятно! Это какое-то наваждение! Ну почему же я не замечал этого раньше, перед твоим отъездом? Неужели я был настолько слеп?
Его рука изучала изгиб ее спины, а губы нежно и чувственно прижались к мочке уха, потом стали блуждать по ее шее… Где-то глубоко, глубоко в ней еще теплился разум, требовавший оттолкнуть его, пока возможно. Но поздно.
Море страстей полностью поглотило ее. Ее соски набухли от чувственного ожидания, в ее глубинах уже росло неизвестное ей доселе расслабляющее, расплавляющее женскую плоть ощущение. Она уже бывала в объятиях других мужчин, но их слабые, неумелые попытки возбудить ее вызывали в ней только раздражение. С Дирком все было иначе. Он был великим музыкантом, которому подчинялись все струны и каждая нота. В его голосе не звучала страстность животного инстинкта, наоборот, он был нежен и одурманивал обещанием чего-то пока ей неведомого.
Дирк, не спеша, бережно расстегнул ее платье, потом высвободил ее груди. Склонившись, он с нежностью дотронулся губами до ее соска, разжигая огонь внутри нее и приводя в трепет все клеточки ее тела.
Выпрямившись, он снова поцеловал ее, потом заглянул в ее голубые глаза и прошептал:
- Шона, я хочу тебя - прямо здесь, сейчас.
Спокойное, прямолинейное заявление о его намерениях не только не обидело девушку, но даже не удивило. Оно стало естественной кульминацией их знакомства. Они все равно бы сблизились, даже если бы и не оказались на этом чертовом острове. Шона сама уже стремилась к нему - неожиданно у нее родилось желание, не менее страстное и требовательное, которое она так долго подавляла. Подавляла, пока… пока у Дирка не появилось взаимного? Вот интересно, ведь до сих пор она отвергала всех своих поклонников! Неужели ее плоть неосознанно дожидалась своего момента?
Он проследил за сменой выражения на ее лице и слегка сдвинул бровь.
- Ты не хочешь? Конечно, я же один из ненавистных Макалистеров.
Это привело ее в ужас.
- Дирк, зачем ты так говоришь? Неужели нужны еще доказательства моего отношения к тебе?
Обрадовавшись ответу, он улыбнулся и, обняв ладонями ее лицо, произнес:
- Из нас может получиться прекрасная пара, Шона, великолепный конечный продукт двух семейств благородных старинных кровей. Тебе не кажется, что сейчас как раз и настал благоприятный момент?
Его пальцы снова занялись ее пуговицами, а она стояла, неподвижно и спокойно, не предпринимая ничего, чтобы помешать ему. Наконец платье соскользнуло с ее плеч и упало к ногам.
За платьем последовал лифчик. В отблесках костра ее кожа отливала золотом. В ней даже не возникло ни капельки стыда, когда в благоговейной тишине его глаза с жадностью пожирали ее. Он ласково обнял ее груди, а его рот с безрассудной страстью снова прильнул к ее трепещущим губам.
Насытившись сладостью ее губ, Дирк отступил и снял с себя рубашку. Не сводя с нее глаз, он разделся. Его слова прозвучали как приказ:
- Шона, посмотри на меня. Между нами не может быть никакой стыдливости или ложной стеснительности. Мы должны вкусить друг друга не только руками, но и глазами.
Она послушно, сначала несмело, а потом с любопытством стала разглядывать его широкие плечи, мощную грудь, мышцы на животе. Затем ее глаза стали опускаться ниже, пока откуда-то из глубины не вырвался глубокий вздох восторга.
- Ну? - нежно поддразнил он ее. - Тебе понравилось?
Не ожидая ответа, он встал перед ней на колени и стал медленно опускать ее нейлоновые трусики, лаская ее бедра, ноги… Затем, обняв за талию, привлек к себе. Из вороха одежд он соорудил нечто похожее на ложе и, нежно потянув на себя, положил ее рядом с собой.
И опять его руки вызвали невыносимую истому наслаждения. Воздух не проходил в ее легкие, а застревал где-то в горле, сердце рвалось из груди. Она извивалась и изгибалась и, казалось, старалась слиться с его телом. Его запах и вкус привносили дополнительную струю ощущений, разжигая в ней все большее пламя..
Не прекращая своих ласк, он перевернул ее на спину, лег на нее, и их тела слились.
Неожиданно он замер, его глаза засветились изумлением и восторгом. И теперь уже не в силах сдержать свое страстное желание, он целиком отдался этому порыву… Мгновение острой боли тут же забылось. Весь мир разбился на миллионы мельчайших разноцветных осколков. Откуда-то из глубины у нее рвались слабые стоны и вздохи, застревая в горле, и ее тело ответило на его медленное, ритмичное движение. От ощущения величайшего, сводящего с ума наслаждения она зажмурила глаза. Музыка их любви становилась все быстрей и наконец достигла финального всеразрушающего крещендо. Шона вздрогнула и слегка укусила его за плечо.
Удовлетворенные и совершенно обессилевшие, они лежали в объятиях друг друга. Затем его пальцы пробежали по ее волосам, а губы прижались к закрытым глазам. На лице новоиспеченной женщины играла блаженная улыбка.
Неожиданно он резко поднялся, встал перед ней на колени и уставился на нее. Заметив возмущение на его лице, Шона мгновенно посерьезнела, в глазах появился испуг. Его голос задрожал.
- Что… Что-то не так, Дирк? Почему ты так смотришь на меня?
- Бога ради, Шона! Что же ты мне не сказала?
Его тон был почти обвиняющим. Шона растерялась, но вскоре догадалась о причине упрека. Она смущенно отвернулась и прикусила губу.
- Я думала, ты догадываешься, - сказала она с вызовом, совершенно не чувствуя своей вины. - Теперь я понимаю, ты один из тех, кто ассоциирует студенческую жизнь с неразборчивостью. Что ж, прости, если разочаровала тебя. А я-то думала, ты станешь ликовать. Разве есть на свете мужчина, которому неприятно отобрать у девушки девственность? - Она замолчала, затем, криво усмехнувшись, с вызовом спросила: - Что же ты не остановился, когда обнаружил это?
Дирк растерялся, видимо не ожидая такого отпора, а после рассмеялся.
- Господи, Шона! Ты права. Я безмозглая свинья и просто не достоин такого дара.
Она успокоилась, улыбкой выразив свое прощение, и протянула к нему руки.
- Ты, большой свинтус, ложись и согрей меня.
За окнами шторм все не унимался, но, почувствовав себя защищенной в его руках, девушка блаженно закрыла глаза.
Проснувшись, Шона увидела, что Дирк суетится вокруг костра, и сквозь ресницы полузакрытых глаз принялась лениво разглядывать мышцы на его ногах и ягодицах и решила, что он похож на гибкого короля джунглей.
"Король" обернулся, заметил, что его пассия уже не спит, и улыбнулся. Девушка поднялась на локте и хихикнула, кивая на его пенис:
- Посмотри на себя, неужели ты все еще не удовлетворен?
Он оглядел себя и сконфуженно пожал плечами.
- Не позорь меня. Я просто сошел с ума.
Кровь снова закипела в ней, и она кивком указала на место рядом с собой.
- Тогда может быть, ты приляжешь, и мы вместе подумаем, чем тебе помочь?
К шести вечера шторм прекратился и море успокоилось.
Ее волосы растрепались, а платье, хоть и сухое, выглядело так, словно попало в большую переделку. Этого было, конечно, достаточно, чтобы привлечь к себе людское внимание, когда они поднялись на пирс Кинвейга, но ее это не волновало.
По настоянию Шоны Дирк не стал подъезжать близко к ее дому. Рано или поздно Мораг непременно услышит от местных обывателей, что она провела день с Макалистером, но сегодня у нее не было желания отвечать на вопросы.
Дирк заглушил двигатель и задумчиво сидел, обхватив руками руль. Они молчали всю дорогу от Пара Мора, и сейчас девушке было крайне любопытно узнать, о чем думает ее возлюбленный.
Этот день научил ее многому. То, что произошло сегодня, нельзя расценивать как выражение их неожиданно возникшей страстной любви. Дирк и Шона были уроженцами Хайленда. Гены их предков-язычников кельтов сильны, и сексуальное влечение взяло над ними верх, сбросив оковы условностей и манер цивилизованного мира. Что скрывать, у нее так и не появилось чувства стыда или обиды за случившееся. Конечно, временами она выглядела несколько несдержанной в своих чувствах, вела, может быть, себя глупо и чрезмерно импульсивно, только это нельзя назвать притворством. Грех упрекать человека за то, чего он не совершал. В тот момент ее действительно захлестнула волна ощущений.
Но в целом, как бы там ни было, они просто воспользовались друг другом ради собственного удовольствия, поэтому у нее нет морального права упрекать его. Но несмотря на это, молчаливость Дирка угнетала ее.
В конце концов молчание стало слишком обременительным, и, отстегнув ремень безопасности, Шона спокойно заметила:
- Полагаю, ты стремишься поскорее попасть домой и сделать еще одну зарубку на своем ремне?
Ее замечание вывело Дирка из задумчивости, его взгляд стал острым.
- И это все, что ты думаешь обо мне?
- А что мне еще остается думать? - вызывающе спросила она. - По твоему настроению я поняла, что "праздник закончился". Конечно, было бы неплохо услышать хоть пару слов на прощание.
- Что за поспешные выводы! - рассердился он. - И эта бессмысленная болтовня о зарубках на ремнях! Вот сейчас возьму один из них и надеру тебе то место, на чем сидишь.
Шона потянулась к ручке на дверце машины.
- В таком случае мне лучше поскорей уйти. Я не привыкла к такому обращению.
Дирк улыбнулся и поймал ее за руку.
- Останься. Нам надо подумать, что делать дальше.
Она нахмурила брови.
- Ты о чем?
- Ради бога, о тебе конечно. А что, если ты забеременеешь?
- Такая мысль меня уже посетила, - усмехнувшись, ответила она.
- И совсем не взволновала тебя? - спросил он, видимо заинтригованный ее спокойствием.
Шона пожала плечами:
- У меня еще будет время поволноваться, когда это станет очевидным.
Она соврала, потому что не меньше его была обеспокоена своим будущим, но ее гордость не позволяла раскрыться.
Самые большие проблемы возникнут с отцом. Если это действительно случится, Рори начнет упрекать ее в глупости, что она смогла допустить такое, но, в конце концов, отец есть отец и ему придется смириться. Тем более что жители Хайленда всегда с пониманием относились к плотской страсти. Но если до него дойдет слух, что отец ребенка - Макалистер… Вот почему ей не хотелось думать об этом сейчас.
Растягивая слова, он произнес:
- Тогда давай, не теряя времени даром, побыстрее сыграем свадьбу.
- Да, конечно, - ответила она, уязвленная его тоном. - Я бы, может, и дала тебе какой-то ответ, если смогла бы принять твои слова всерьез. Но, по-моему, ты делаешь мне предложение исключительно ради приличия. В таком случае вообще забудь об этом.
- Итак, ты считаешь, что Макалистеры способны оказаться "непорядочными"?
Ее слова прозвучали резче, чем ей этого хотелось:
- Я никогда не думала так, иначе я никогда бы не стала общаться с тобой.
Ее ощущения полета и восторга разбились о холодную, ледяную стену реальности. Было похоже, что праздник действительно закончился. Но такова жизнь. А что, собственно, случилось? Ведь только сегодня утром, отправляясь в Кинвейг, она сама подумала, что неплохо бы найти там себе мужа, успокоила себя девушка…
Ей совсем стало не по себе, когда он цинично произнес:
- Единственное, я хотел бы только подстраховаться от того, чтобы твой отец, узнав о нашем браке, не пришел бы ко мне с брачным договором в одной руке и ружьем в другой.
Бросив на него презрительный взгляд, она фыркнула:
- Не волнуйся. Если даже мне и придется ему в кое в чем признаться, то твое имя при этом не прозвучит.
- Гм… - Дирк задумался. - Тогда я сам поговорю с ним.
Пораженная услышанным, Шона вытаращила глаза.
- Что ты сказал?
- Сказал, что я сам признаюсь ему во всем. Кто-то же должен это сделать. - Ее глаза были полны изумления, и это развеселило его. - Ну что ж, поскольку мы все выяснили, нам уже можно готовиться к свадьбе.
- К свадьбе?
Он что, издевается над ней?
- Да, - с легкостью в голосе сказал новоиспеченный жених. - Церковные колокола… гости… медовый месяц. В этом нет ничего необычного. Все так естественно.
Комок застрял у нее в горле.
- А… почему ты решил, что я хочу выйти за тебя замуж?
- Ну, ты же сама сказала, что обдумаешь мое предложение, если поймешь, что мои намерения серьезны. Да, я заявляю об этом со всей ответственностью, и мне безразлично, беременна ты или нет. Так уж случилось, что я влюбился в тебя. Теперь тебе решать…
Ее язык прилип к нёбу.
- Это… это для меня несколько неожиданно, Дирк. Ты… совсем не знаешь меня.
Господи! Как глупо! Неужели мне больше нечего ему сказать?
Дирк взял ее руку и поднес к губам.
- Шона, мне достаточно того, что я увидел сегодня. Ты смелая, гордая. - Он подмигнул и озорно добавил: - И сексуальная.
Девушка с усилием проглотила комок в горле, не находя слов для ответа. Он ждал от нее решения, но его близость мешала ей сосредоточиться. От него исходила какая-то энергия, которая завораживала ее, приводя в трепет.
- Хорошо, Дирк, - прошептала Шона, - я согласна стать твоей женой.
Он придвинулся к ней. Их долгий поцелуй был нежным, теплым. Она оттолкнула его, едва справляясь со своим дыханием.
Уставившись невидящим взором в лобовое стекло, она пробормотала:
- Не знаю, как отнесется к этому мой отец. Его единственная дочь выходит замуж за Макалистера! Его хватит удар.
Дирк мрачно кивнул:
- Все может быть. Моего отца тоже не очень обрадует такая перспектива. Но я уговорю его. В конце концов только нам решать нашу судьбу. Время динозавров прошло.
- Ты не знаешь Рори, - уныло проговорила Шона.
- Все понятно. Но он же умный человек, и если поймет, насколько сильны наши чувства, думаю, ему придется смириться. Со временем Рори должен смягчиться.
Она покачала головой.
- Со временем древесина дуба становится только тверже. Будет лучше, если я сама сначала поговорю с ним, подготовлю почву.
Дирк не ответил, но чем больше она об этом думала, тем сильнее становилась ее уверенность в своей правоте. Рори будет произносить пышные речи, неистовать, топать ногами, но потом успокоится. Затем ненадолго надуется, будет глядеть исподлобья и бормотать о неблагодарности и вероломстве детей. Надо заготовить побольше виски. Отец выпьет стаканчик-другой - и все уладится. Господи, хоть бы это было так.
- Когда ты думаешь поговорить с ним? - спросила она Дирка. - Рори никогда не возвращается с аукциона раньше полуночи. Давай оставим этот разговор до завтра.
Дирк помедлил, и девушка испугалась, что он передумает, но, к ее облегчению, молодой человек решительно кивнул.
- Хорошо. Завтра утром. Скажи, что я буду у вас после завтрака.
Они поцеловались на прощание.
Шона вышла из машины, помахала рукой вслед удалявшейся машине и, взяв себя в руки, направилась к дому.
Увидев ее, Мораг всплеснула руками.
- Боже! Только сегодня утром я выстирала и выгладила это платье. У тебя такой вид, словно ты искупалась в болоте. Давай-ка переоденься, и я его поскорее выстираю.
- Все хорошо, Мораг. Я во всем виновата и поэтому не хочу взваливать на тебя лишнюю работу. Мне не трудно выстирать его самой.
Она налила себе чаю.
- Нет уж, - чопорно сказала Мораг, - ты госпожа в этом доме. Хорошенькое дельце, если кто-то услышит, что ты сама стираешь! И вообще… как ты смогла так испачкаться? Где ты пропадала весь день?
Девушка глубоко вздохнула. Мораг почувствует ложь за сотни миль даже в самую темную ночь.
- Ну так я лучше тебе все расскажу, чем тебе насплетничают, - проговорила Шона. - Мы были вместе с Дирком Макалистером.
Экономка недоверчиво посмотрела на свою воспитанницу.
- Это правда?