Он вручил поводья самому приличному из орды парней, ждущих возможности присмотреть за лошадьми и повозками торговцев. Джеймс подозревал, что Элинор обрадовала густая толпа, которая помешает их беседе.
- Вы дали этому парню слишком много, - сказала она, но вряд ли это прозвучало как выговор.
- Похоже, он сможет употребить лишние монеты на пользу.
Леди Стэндон промолчала, словно у нее на этот счет было другое мнение, потом взяла его под руку.
И снова, как прошлой ночью в саду, как на улице перед магазином с тканями, Джеймса поразила мысль: она ему подходит. Она подходит ему как первоклассно сшитый по его меркам сюртук.
Как такое возможно?
Погруженный в свои мысли, он ничего не замечал вокруг. Пока они не оказались в переулке, по обеим сторонам которого выстроились торговцы.
Длиннобородые евреи с пейсами, кокни, расхваливающие свой товар, кого тут только не было. Разнообразные товары грудами свалены на прилавках: платья, сюртуки, кружева, коврики, домашняя утварь, книги и всякая всячина.
А люди! Из всех слоев общества. Торговцы и их жены, актрисы и слуги из харчевен, даже фермеры и мужланы из ближайших предместий. Болтались тут и темные личности, здесь столько кошельков, что воров и карманников тянуло сюда, словно магнитом.
Джеймс притянул леди Стэндон ближе, чем допускают приличия, и она взглянула на него. Это было как в тот момент в саду, когда они перешли от подтрунивания к поцелую, потому что когда их взгляды встретились, что-то в нем вспыхнуло, но на этот раз она резко отпрянула и пошла посмотреть сваленные на столе перчатки.
- Вы ведь никогда здесь не бывали, мистер Сент-Мор? - Леди Стэндон показала Тии пару перчаток. Девочка недовольно сморщила нос, и они пошли дальше, леди Стэндон решительно шагала впереди него.
- Не могу сказать, что был.
- Восхитительно, правда? - добавила Тия.
Джеймс не разделял восторга Тии.
- Что мы здесь делаем? - шепнул он на ухо леди Стэндон.
- Ищем платья для Тии, одежду для меня и, конечно, новый сюртук для вас.
- Здесь? - Он огляделся.
В этом хаосе?
- Да, конечно. Если на вас вдруг не свалилось герцогское состояние, - поддразнила она. - Идемте. У вас такой вид, будто вы никогда не покупали подержанные вещи, хотя ваш сюртук свидетельствует совсем о другом.
- Вы меня разоблачили, - с готовностью согласился он. - Но не думаю, что мне нужно…
- Ваша жена станет возражать? - высунула голову из-за плеча старшей сестры Тия.
- Тия! - одернула ее леди Стэндон, пока он медлил с ответом.
- Моя…
- Да. Ваша жена, - с расстановкой произнесла неисправимая плутовка. - Она станет возражать, если вы вернетесь домой с новым сюртуком?
- Нет, - сказал он, подумав, что жена - это самая меньшая его забота. А вот Ричардс по меньшей мере пару недель будет в полной прострации, если Джеймс явится домой с сюртуком, который его камердинер не выбрал лично. Да он просто уволится.
Тия не обращала внимания на уничтожающие взгляды и румянец сестры.
- Она не станет возражать, что вы позволили моей сестре выбрать вам сюртук или у вас дома нет такого препятствия?
- Жена вряд ли…
- Вы женаты? - выпалила Элинор и быстро прикрыла рот рукой, словно хотела сквозь землю провалиться.
Он прекрасно понимал ее чувства.
- У меня нет жены, - сказал он Тии. - Я вдовец.
Видимо, это вызвало облегчение у леди Стэндон, но не у се сестры.
Она пробормотала что-то вроде "спроси, есть ли у него сад" и отошла к прилавку с обувью.
С уходом девочки воцарилась неловкая тишина.
- Ваша сестра… - начал он.
- Извините, - сказала леди Стэндон.
Оба остановились, потом рассмеялись.
- Она дерзкая маленькая озорница, - добавила леди Стэндон.
- Настоящая проказница. - Он не собирался говорить это вслух. Потому что многие, вероятно, сказали бы то же самое об Арабелле.
Арабелла! Это из-за нее он приехал в Лондон.
В прочем, если бы не выходки его дочери, он никогда бы не встретил леди Стэндон. Джеймс посмотрел на нее и улыбнулся:
- Не тревожьтесь, я не обиделся. Ваша сестра очаровательна.
- Я говорила ей, чтоб она не спрашивала… - начала Элинор и замолчала, сообразив, что выдала свое любопытство.
Внутри у Джеймса потеплело.
- Вас интересовало, женат ли я?
- Только чтобы не поставить вас в неловкое положение перед женой, если она у вас есть… я бы не хотела… О Господи! Да, меня это интересовало.
- Могу понять почему, - поддразнил он ее, отходя.
Элинор уставилась на него.
- Почему вы так говорите? - спросила она, поспешив за ним, затем взглянула на зонтик, на котором было больше дыр, чем кружев. - Не потому ли…
- Вы не помните? - тихо спросил он.
- Что? - Она положила зонтик и потянулась к такой же потрепанной сумочке.
- Прошлую ночь, - сказал он, наблюдая за ее реакцией. Леди Стэндон вздрогнула, затем побледнела.
- Не понимаю, о чем вы говорите. Я прекрасно помню прошлую ночь. Я поехала на бал к Сетчфилду. Познакомилась с герцогом Лонгфордом. Очаровательный человек! Он пригласил меня на танец, дважды, да будет вам известно.
- Невероятно, похоже, вечер был просто замечательный. - Джеймс помолчал, затем решил подтолкнуть ее немного дальше. - И что произошло потом?
Элинор быстро взглянула на него:
- Что вы имеете в виду?
- Что произошло потом? - повторил он, скрестив на груди руки и наклонив голову набок.
- Я поехала на бал, - сказала она. - Встретила герцога…
- Да-да. Я все это знаю, - отмахнулся он от перечисления фактов. - Что случилось после того, как вы танцевали с Лонгфордом.
- Дважды. Я танцевала с ним дважды.
- Это я уже слышал, но мне любопытно, что произошло потом.
Элинор положила сумочку и пошла к следующей палатке, старательно делая вид, что его расспросы ее не тревожат.
- Там была такая толчея, сэр. Столько людей… столько танцев.
- Да, я знаю. Вы дважды танцевали с Лонгфордом. Но вы же знаете, что на балу у Сетчфилда обязательно происходит что-нибудь скандальное. Я не могу удержаться от любопытства…
Она замерла, потом медленно повернулась к нему.
- Вы, сэр, не джентльмен. Вы ведь были там?
Он кивнул, пытаясь сдержать улыбку.
Она пошла вперед и прошептала, чтобы ее сестра не слышала:
- Что случилось?
Джеймс рассмеялся:
- Миледи, я никогда не целуюсь и не болтаю. - Подмигнув ей, он отошел.
Оглянувшись, он заметил, что лицо у нее такое же красное, как пурпурный бархат, которым она восхищалась недавно, и одно он знал наверняка.
Если прежде она мало что помнила об их страстной интерлюдии в саду, теперь она помнит.
Джеймс думал, что смутил ее, но ошибся. Через несколько минут леди Стэндон расправила плечи и последовала за ним, стуча каблуками.
Однажды он поймет, что этот звук - сигнал того, что он перешел черту, но сегодня он был слишком увлечен своим озорством, чтобы понять, что Элинор Стерлинг не так легко смутить.
- Как продвигается ваш доклад? - спросила она, переменив тему.
- Доклад?
- Да, по поводу моего списка герцогов, - сладко улыбнулась она, будто прежнего разговора не было.
- Ах да. У меня сегодня встреча с близким партнером Эйвенбери, - сказал Джеймс.
- Правда?
- Да. - Он помолчал, потом взглянул на нее. - Эйвенбери - необычный выбор. Вы так не думаете?
- Я размышляла о нем. На его странице в "Холостяцкой хронике" кляксы, я смогла извлечь минимум информации и разобрала только фразу "наиболее вероятно".
Джеймс не сразу понял, что она хотела сказать.
- Холостяцкая - что?
- "Холостяцкая хроника", - подсказала Элинор, отмахнувшись от торговца, предложившего ей два платья. - Это очень неловко, но, думаю, нехорошо скрывать это от вас. Этот журнал составила герцогиня Холлиндрейк.
У Джеймса разболелась голова. Герцогиня Холлиндрейк? Вот проблема в юбке.
- "Холостяцкий журнал"?
- "Холостяцкая хроника", - уточнила Элинор. - Она работала над ней годами.
Годами? Значит, бывшая Фелисити Лэнгли составила свою хронику, когда была ученицей Миранды. Впервые он встретил будущую герцогиню на свадьбе Джека и Миранды.
"Ваша светлость, у меня несколько вопросов о ваших знакомых герцогах…"
Вот проказница! Теперь-то он знает, что она тогда затевала.
- Она составила настоящую энциклопедию обо всех холостяках Англии. - Помолчав, Элинор взглянула на него. - Приемлемых, конечно.
- Конечно, - согласился Джеймс. О Господи! Это все равно, что вручить дьяволу список желаемых перспектив.
Потом он замолчал. Черт! Что в этом журнале сказано о нем? Явно что-то пугающее, если леди Стэндон не включила его в свой список.
Или это Талия, сестра герцогини и их кузина леди Филиппа, добавили фразу о роковом безумии Тремонтов? Эта парочка обожала всяческие романтические домыслы. Но подобное может даже самых отчаявшихся дебютанток удержать от желания стать хозяйкой Паркертон-Холла.
Даже от желания стать герцогиней.
Не то чтобы он искал новую герцогиню. Этого не было!
- Если я правильно понял, - сказал он, - вы основываете свое будущее супружеское счастье на писанине школьницы?
Вместо того чтобы увидеть смысл в его словах, она рассмеялась:
- Герцогини, сэр. Фелисити Лэнгли теперь герцогиня Холлиндрейк. Что до моего будущего, я не имею намерений найти счастье в браке. Я собираюсь выйти за герцога. - Она направилась к сестре, остановившейся перед ворохом безвкусных платьев.
Джеймс замер. Не намерена найти счастье в браке? Только потому, что собирается выйти за герцога?
Ну и ну! Значит, она предполагает, что герцог не способен сделать женщину счастливой? Не может любить без оглядки и дать ей все радости и удовольствия, которых она заслуживает?
Он может сделать все это, и даже больше. Во всяком случае, Джеймс в это верил, пока не споткнулся на неровных булыжниках, и мысль, пришедшая ему в голову, поколебала его уверенность.
"Мы поженились молодыми", - возражал он самому себе. И все-таки ему пришлось признаться, что привязанность жены, которую он принял за искреннюю, не стоила ему особых усилий. Он не собирался прилагать еще большие усилия, не считал это необходимым.
- Вы думаете, герцог не способен любить?
Она подняла бровь:
- Сэр, я была замужем за наследником герцогского титула Эдвардом Стерлингом. Мой опыт говорит обратное.
Это имеет смысл. Хотя…
- Это действительно было так плохо?
Повернувшись к нему спиной, она предпочла промолчать. Не могла ответить!
Боль пронзила его сердце.
- Извините меня, леди Стэндон.
- И вы меня.
Выпрямившись, Джеймс испытал ошеломляющее желание защитить себя и своих товарищей по титулу, но замер, пытаясь придумать, что сделал бы, чтобы дать жене счастье.
Кроме обычного набора драгоценностей и цветов.
Не то чтобы он не знал, как сделать жену счастливой… просто у него было недостаточно опыта. Ванесса умерла, когда родилась Арабелла, и он больше не женился, ее предательство разбило ему сердце.
Конечно, он засыпал любовниц милыми символами нежности. Джеймс вздрогнул, вспомнив, что эти вещицы заказывал и отсылал Уинстон.
По правде говоря, он вообще ничего не делал, как недавно намекнула Миранда.
Он посмотрел на леди Стэндон и понял, что знает о браке не больше, чем о ней и ее проклятом списке.
И еще, он обнаружил, что она плохо разбирается в туалетах.
Поскольку она стояла на другой стороне переулка и держала пурпурное платье. Без рукавов, с низким вырезом, оно было отделано пеной золотых кружев - дорогое и в то же время безвкусное. Это самое возмутительное портновское творение из всех, которые ему доводилось видеть. Джеймсу не нужно было воображать, как она будет выглядеть в этом платье.
Или без него.
Мужчины поблизости тоже без труда представили этот вид, поскольку хитро поглядывали на леди, сделавшую такой скандальный выбор.
В два шага Джеймс пересек переулок и выхватил платье у нее из рук, когда она протянула его Тии посмотреть. - Отдайте его обратно, - сказал он тоном, каким обычно говорил с проштрафившимися родственниками.
Джеймс сунул платье продавцу, который в ответ уставился на него.
- Ну как же так, мисс? Оно на вас чудесно будет выглядеть! - Продавец не обращал внимания на мрачные взгляды Джеймса. - Пожалуй, вам стоит его приобрести. По крайней мере, обновка. Продавец неодобрительно покосился на Джеймса.
- Да, - согласилась Элинор.
Наклонившись, Джеймс шепнул ей на ухо:
- Он думает, что вы ищете нового покровителя. Нового любовника. Не мужа.
Вместо того чтобы рассердиться, Элинор снова обескуражила его.
- Я прекрасно знаю, какого сорта это платье.
- Вы знаете, как будете в нем выглядеть?
Она помолчала.
- Полагаете, я буду выглядеть как куртизанка?
Именно так.
- Оно слишком соблазнительное? - спросила она, глядя, как продавец снова вывешивает платье, надеясь продать.
- Не то слово, леди Стэндон. Это платье ничего общего с приличиями не имеет.
- Так оно и есть. - Она кивнула.
- Похоже, уроки прошлой ночи прошли даром, - с обычным герцогским высокомерием произнес Джеймс.
И вероятно, чуть более напыщенно, чем следовало.
Слишком напыщенно.
В глазах леди Стэндон вспыхнули озорные огоньки.
Она повернулась к продавцу.
- Я беру его.
Если мистер Сент-Мор думает, что платье скандальное, значит, так оно и есть, сообразила Элинор. И это именно то, что ей нужно.
У нее нет сил и времени на долгое ухаживание. Если она собирается соблазнить герцога - не важно, Лонгфорда или Эйвенбери, - чтобы он женился на ней без долгого ожидания оглашения имен и тому подобного, ей нужно платье, которое заставит мужчину действовать.
Пуританская реакция мистера Сент-Мора только укрепила ее мнение о платье, когда она увидела пурпурный проблеск за сапфировой парчой.
В нем она скоро станет герцогиней.
- Вы не купите этого платья, - заявил Джеймс.
Элинор рассердил его тон. Она медленно повернулась.
- Что?
- Вы не купите этого платья, - повторил Сент-Мор. - Как вы можете, если точно знаете, какого сорта это платье? - Он шагнул между ней и продавцом.
- Да. Оно заставит мужчину забыться. - Элинор расплатилась с продавцом, который, имея огромный опыт торговли подобным товаром, наловчился заворачивать покупку быстро, прежде чем возмущенный муж или покровитель успевал запротестовать.
Взяв свое сокровище, Элинор услышала неодобрительный вздох.
Она была уверена, что после покупки платья его лекция продолжится.
Заносчивый тип. Кто он такой, чтобы отчитывать ее? Это не она вывела его в сад прошлой ночью… не обнимала его, не вела себя так скандально…
Ну, к последнему она немного приложила руку, но остальное… как он смеет думать, что она должна одеваться в рубище!
Странно, что мужчина, который так божественно целуется, рассуждает, как викарий.
- Вы должны быть примером подражания для сестры.
Как он смеет вмешивать в их конфликты Тию? Когда все, что она делает, от чего отказывается, - ради сестры? Это заслуживает ответа, от которого встопорщится воротник священника, который, должно быть, прячется под этим дурно скроенным сюртуком.
- Пример скорого замужества, - озорно улыбнулась ему Элинор.
- Вы не выйдете в этом платье, - погрозил он ей пальцем.
- Мистер Сент-Мор, это лучшее, что вы можете сделать? Приказывать мне?
Сдернув шляпу, он запустил руку в волосы, потом снова водрузил шляпу на голову.
- Да. Именно. Я приказываю вам не выходить в этом платье.
Элинор подошла прямо к нему. Это было бесстыдно и опрометчиво, потому что на таком расстоянии легко игнорировать его тиранические замашки и думать о нем только как о соблазнительном повесе, опасном незнакомце, которому она доверила свое будущее счастье.
Он сердится на нее. Он в ярости. Элинор вздрогнула. Было что-то искушающее в том, чтобы провоцировать этого мужчину, увидеть, насколько рискованным он может стать.
"Его губы, твердые и нежные, пленили ее рот… его язык скользнул между ее губ, и она охотно капитулировала… ее тело радостно затрепетало от того, что этот мужчина, этот роскошный мужчина, не джентльмен".
Разве не это она находила столь очаровательным в Сент-Море? Что он не джентльмен.
Но Элинор не могла удержаться от мысли о будущем. Что потом? Узнать, какая страсть может существовать между мужчиной и женщиной только для того, чтобы отказаться от нее ради брака?
Брак. У Элинор снова свело желудок, и не от выпитого накануне вина. Ее брак с Эдвардом был кошмаром, и только ради будущего Тии она решилась снова связать себя супружескими узами.
Она шагнула назад:
- Мне не нравится ваш тон, сэр. Вы мне не муж и не отец. Вы всего лишь выполняете мое поручение и должны знать свое место. И свои обязанности, которые, хочу напомнить, заключаются в том, чтобы помочь мне найти мужа.
По блеску его глаз она поняла, что он не привык к подобному обращению. Но к его чести, он не отступил. Даже не моргнул в ответ на ее выговор.
- В этом платье вы не найдете мужа. В этом платье вы найдете неприятности.
Неприятности. Было в его словах мрачное предзнаменование и двусмысленность.
Того сорта неприятности, которые откроют ей все, чего недоставало в ее первом браке.
И что хуже - получить роскошную награду, которую сулил поцелуй Сент-Мора, только для того, чтобы променять ее на замужество, или выйти замуж и никогда и не узнать правды?
Элинор не могла рискнуть этим "не узнать". До встречи с Сент-Мором она жила неполной жизнью, и если это ее единственный шанс, она до своего смертного часа станет жалеть, что упустила его. Если в ее жизни не будет хоть одного момента, когда она действительно жила.
Поэтому она подошла к нему еще ближе.
- Если я не выйду в этом платье, как меня в нем увидят?
- Вам не нужно, чтобы вас видели в этом платье. - Он немного отступил, но толпа давала мало простора для движений.
Его нетвердая позиция подзадорила Элинор.
- Чтобы меня в нем видели? - Покачав головой, она придвинулась ближе. - Вы хотите, чтобы я вышла без него?
Он, видимо, собирался что-то сказать, но передумал и наконец заявил:
- Я должен думать о своей репутации, мадам. Я не стану продолжать сотрудничество с вами, если вы настаиваете на том, чтобы дефилировать перед светом в платье, которое охарактеризует вас как заурядную потаскушку.
- Заурядную? Правда?
- Как падшую, - уточнил он.
- Какая жалость, - вслух размышляла Элинор. - Я уверена, что платье мне подойдет. Вы согласны?
- К несчастью, да.
- И цвет мне к лицу, - продолжала она. - Разве вы вчера не сказали, что этот цвет для меня великолепен?
Он кивнул и сжал губы, словно говоря, что если бы мог взять свои слова обратно, то с удовольствием сделал бы это.
- Я почти уверена, что это платье просто создано для меня.
- Создано сводить мужчин с ума, - сказал Сент-Мор, скрестив на груди руки.