* * *
Две недели спустя Лео вернулся и сразу понял, что Энджел ушла. Ни одна женщина никогда раньше не уходила от него. В своей безграничной самонадеянности он даже мысли не допускал, что она покинет его.
Лео направился к мастерской и открыл дверь. Все было убрано, все инструменты, металлы и камни разложены аккуратными рядами. Она оставила записку:
"Дорогой Лео! Я ничего не убирала, чтобы легче было все собрать и вынести. Знаю, это может показаться немного странным после всего, что произошло, учитывая все обстоятельства, но я благодарна тебе за все. Всего наилучшего.
Энджел".
Лео смял записку и долго стоял, опустив голову. А потом с ревом ярости смел рукой все со стола, расшвыряв инструменты, металлы и камни. Крошечные бриллианты издевательски подмигивали ему с пола.
Три месяца спустя
У Энджел болела поясница. Она положила на нее ладони и потянулась, прогнувшись назад. Беременность давала о себе знать.
– Присядь-ка ты, милая, дай отдых ногам.
Энджел улыбнулась Мэри, женщине, с которой она работала в маленьком туристическом кафе на территории аббатства своей старой школы на западе Ирландии.
– Ничего страшного. Просто поясница немножко ноет, вот и все.
Мэри тепло улыбнулась:
– Ну если так, то обслужи последнего посетителя – какой-то мужчина, – и, думаю, пора закрываться. Последний автобус с туристами уже выезжает со стоянки.
Энджел взяла блокнот и прихватила поднос, чтобы заодно убрать оставшуюся грязную посуду со столов. Она мечтала поскорее прийти домой, в маленький домик, в котором жила вместе с племянницей Мэри, и понежиться в горячей ванне.
Когда она вышла в зал, то увидела, что кто-то высокий поднимается из-за столика. Стул царапнул по полу, но даже раньше, чем увидела лицо мужчины, она поняла, кто это.
Лео. Высокий и внушительный, темный и великолепный Лео.
Энджел почувствовала слабость. Кровь отхлынула от головы, и мир вокруг покачнулся. Через секунду она уже сидела на стуле. Лео сидел на корточках, глядя на нее, и Мэри тоже суетилась рядом.
– С тобой все в порядке? Говорила я, не надо тебе все время быть на ногах. Но ты ж такая упрямая.
Энджел на секунду запаниковала, боясь, что Мэри скажет слишком много, и вскинула руку:
– Мэри, со мной все хорошо, правда. Это просто от потрясения. Я знаю этого мужчину… он мой старый друг.
Проницательная ирландка перевела взгляд с одной на другого и сразу же все поняла. Энджел видела это по ее глазам.
– Ты уверена, что все нормально? Хочешь, чтобы я оставила вас одних?
Энджел кивнула, хотя у нее было желание ухватиться за Мэри и умолять ее остаться. Но она должна посмотреть в лицо отцу своего ребенка.
– Все хорошо, Мэри, правда. Ты можешь идти домой.
– Но как же ты? У тебя нет машины и велосипед дома.
– Я отвезу ее домой.
Лео впервые заговорил, и от звука его голоса сердце Энджел забилось еще быстрее.
Мэри ушла, пыхтя и поглядывая на Лео из-под насупленных бровей, и наконец они остались одни. Лео встал. Он был одет в джинсы, темный пуловер и пальто.
Глаза Лео горели золотом.
– У тебя есть велосипед? И ты ездишь на нем по этим дорогам?
Энджел кивнула:
– Да. Я знаю, здешние дороги выглядят пугающе, но когда привыкнешь к ним…
– Пугающе? Да это же самое настоящее самоубийство!
Энджел встала. Потрясение от встречи с ним наконец начало проходить. Как он может являться сюда и говорить о банальных вещах как ни в чем не бывало?
– Лео, вряд ли ты здесь, чтобы обсуждать ирландские дороги. Как ты нашел меня?
Он провел рукой по волосам, и Энджел заметила, что они стали длиннее. В сущности, он весь выглядел каким-то растрепанным.
Лео напряженно посмотрел ей в глаза:
– Потребовался целый месяц, чтобы убедить твою сестру сказать мне, где ты.
Энджел снова села, ноги не держали ее. Она оставалась в Афинах почти месяц после того, как ушла с виллы, и когда Лео не сделал попытки прийти к ней, это что-то убило у нее в душе.
Она закусила губу и подняла глаза:
– Я не планировала приезжать сюда, но когда узнала… – Энджел осеклась. Нельзя вот так сразу выложить самое главное, что произошло с ней. Она собиралась сказать Лео, что беременна от него, но не раньше чем соберется с мыслями, решит, как лучше это сделать. Она не ожидала увидеться с ним так скоро. Но как он воспримет эту новость в свете того, что говорил тогда Ари? Она до сих пор помнила тот разговор почти слово в слово. Энджел отвернулась. Было так больно смотреть на Лео, сознавать, что он здесь.
Лео встал перед ней и повернул ее лицо к себе. В его глазах читалась мука. Внутри у Энджел все опасно задрожало. С упавшим сердцем Энджел поняла, что время пришло. Расстояние не излечило боль и ничего не прояснило, только сделало все еще хуже.
– Что узнала, Энджел?
– Я беременна, Лео. Повисло молчание. Никто из них не шевелился.
А потом Лео сделал то, чего она меньше всего ожидала. Он развязал завязки ее фартука вначале на шее, потом на спине. От прикосновения его больших ладоней пульс Энджел участился, дыхание перехватило.
– Лео, что ты… Он приложил палец к ее губам:
– Ш-ш.
Потом стащил фартук, открывая ее чуть выступающий живот, обтянутый черной кофточкой. Лео положил на него ладони, широко распластав пальцы. Энджел затаила дыхание, ее глаза расширились при виде Лео, распростертого у ее ног. Ощущение его ладоней на животе рождало так много эмоций. Она посмотрела на Лео и увидела изумление на его лице. Но безжалостно отогнала прочь опасную фантазию.
– Лео, зачем ты приехал?
Он покачал головой, не убирая рук с ее живота.
– Как ты можешь спрашивать? Ты должна была сказать мне, Энджел.
Чувство стыда прорезало Энджел. Лео разочарованный гораздо хуже, чем Лео самонадеянный и требовательный. Она понурила голову:
– Я поняла это не сразу, а когда поняла…
Мысль о том, чтобы увидеть Лео с другой женщиной, была невыносима. Поэтому она просто сбежала.
Энджел подняла голову. Она не могла думать, когда Лео был так близко, прикасался к ней. Она с усилием встала и отступила в сторону. И тут же почувствовала себя покинутой.
– Послушай, Лео, наши отношения никогда не были сказкой со счастливым концом, даже если ты хотел, чтобы я оставалась твоей любовницей. Я подслушала твой разговор с Ари Левакисом у тебя в кабинете. – Энджел взволнованно махнула рукой. – Не важно, что я слышала. Главное, что я поняла, что рано или поздно между нами все закончится.
Она взглянула на него, но он казался непробиваемым как камень. Энджел же чувствовала, что еще немного, и она сорвется.
– Послушай, Лео, если ты приехал, чтобы просить меня снова стать твоей любовницей…
– Думаю, для нас теперь это уже пройденный этап, верно?
Ее реакция была вызвана стремлением защитить себя.
– Лео, я не позволю тебе думать, что соглашусь на вынужденный брак только из-за того, что беременна. Я слышала, как ты говорил Ари, что не собираешься жениться на мне. Могу представить, как тебе противна мысль жениться на Кассианидис…
– Энджел, замолчи.
Энджел закрыла рот. Эмоции захлестывали ее, грозя перелиться через край. Лео шагнул ближе. Она попятилась было, но сзади был стол. Она вскинула руку.
– Лео, пожалуйста, не надо…
– Не надо чего, Энджел? Прикасаться к тебе? Не могу не делать этого, когда мы в одной комнате. Что еще? Не надо было ехать за тобой? С этим я тоже ничего не мог поделать. Я отправился бы на край света, чтобы найти тебя. – Его голос охрип.
Сердце Энджел забилось часто-часто.
– Лео, перестань. Не думай, что ты теперь получишь все на блюдечке только потому, что я беременна, и все так удобно. Это как раз то, чего я не хочу.
Лео, казалось, не обратил внимания на ее слова, и потянулся к заколке, удерживающей ее волосы. Она давно не подстригала их, и они тяжелой массой рассыпались по плечам.
– Ты, похоже, думала достаточно за нас обоих.
Он намотал локон волос на палец, и Энджел почувствовала слабость. Он придвигался ближе, пока ее живот не коснулся его. Огонь начал разгораться внутри нее, пробуждая в теле такие знакомые ощущения.
– Когда ты ушла от меня, Энджел Кассианидис, я отправился прямиком в ад.
Энджел вскинула глаза:
– Да?
Лео кивнул и поморщился:
– Я прилетел домой из Нью-Йорка, обнаружил, что тебя нет, и нашел твою записку. Я разнес мастерскую и сразу улетел обратно в Нью-Йорк на месяц, где почти все время торчал в грязном ирландском баре. – Он невесело засмеялся. – А потом, когда я решил, что покончил с тобой, хоть и не мог смотреть ни на какую другую женщину, я вернулся в Афины и продолжал вести себя как чудовище. Я довел до слез Калисту, уволил кучу работников, и сейчас Ари и Люси не разговаривают со мной. Энджел ахнула:
– Правда?
Лео покачал головой, продолжая наматывать волосы Энджел на палец.
– И только после этих мучительных двух месяцев я позволил себе признаться, как меня уязвило, что ты предпочла уйти. А потом пришлось убеждать твою сестру сказать мне, где ты.
У Энджел было такое чувство, будто она шагает в пропасть.
– Но, Лео, ты не просил меня остаться. Ты говорил, что не дашь мне, если я останусь, ничего больше.
Лео перестал играть с ее волосами и заглянул ей в лицо. Энджел увидела в его глазах уязвимость.
– У меня не хватило духу просить тебя остаться. Я слишком боялся, что ты скажешь "нет", ведь я с самого начала не дал тебе выбора. Я думал, мой единственный шанс – попытаться вынудить тебя.
Энджел покачала головой. Что-то очень хрупкое начало расцветать в ее душе.
– Если честно, я, наверное, все равно бы ушла.
Энджел видела, как подействовали на Лео ее слова, как напряглось и замкнулось его лицо, как потухли глаза, и прежде чем он окончательно спрятался в свою защитную раковину, она взяла его руку и прижала к своей груди там, где быстро билось сердце.
– Не потому что не хотела остаться. Потому что слишком хотела остаться. – Она покачала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Ей было уже все равно. Она не могла больше скрывать это. – Я люблю тебя, Лео. Я полюбила тебя так сильно, что это совершенно разбило меня. Мне невыносима была мысль о том, чтобы остаться с тобой только до тех пор, пока тебе не надоем и ты не решишь завести новую любовницу или жениться.
Лео издал стон, как приговоренный к смерти, которому объявили об отсрочке приговора. Он обнял Энджел и крепко прижал к себе. Она судорожно всхлипнула. Лео чуть отстранился и обхватил ее лицо ладонями, большими пальцами вытирая бегущие по щекам слезы.
– Ох, Энджел, моя милая Энджел, пожалуйста, не плачь. Ты не можешь плакать, потому что мне надо еще раз услышать то, что ты только что сказала.
Сквозь судорожные всхлипы Энджел выдавила:
– Я… люблю тебя… так давно… – И закончила навзрыд: – И я так счастлива, что жду от тебя ребенка.
Лео снова крепко обнял ее, повторяя: "Я тоже… я тоже…"
Когда ее рыдания перешли в икоту, Лео подвел ее к стулу, снова опустился перед ней на колени и заставил выпить воды. Энджел чувствовала себя такой незащищенной, такой уязвимой. Лео сказал много правильных вещей и даже не расстроился из-за ее беременности, но только не сказал, что любит ее…
– Энджел, то, что ты слышала тогда в офисе… – Лео пристыженно поморщился, – это просто моя полнейшая трусость. Правда в том, что, едва только увидев тебя тогда у бассейна в тот вечер, я захотел тебя. А после, когда я узнал, кто ты, и потом, когда увидел, как ты крадешься по дому… – Он попытался объяснить. – Я только-только решил переехать жить в Афины, и память о страданиях еще была жива… и оказалось вдруг, что ты – враг. Это все изменило. – Он покачал головой. – Это не оправдание, но когда ты хотела уйти, я вспомнил Димитри Стефанидиса. Я мог привязать тебя к себе. Поэтому я использовал брак Делфи со Ставросом, абсолютно неправильно понимая причину, почему он так важен для тебя. – Лео взял ее руку и поцеловал. – Когда Ари в тот день заговорил со мной о тебе, то задел за живое. Я только начинал сознавать, что мои чувства к тебе гораздо глубже, чем желание. Всю свою жизнь я старался отсекать эмоции, избегал интимности, страшно боялся, что мой мир снова развалится на части, как это случилось, когда я был ребенком. Ничего этого я не мог ему объяснить, а когда он стал тебя защищать, я разозлился. Потому что ревновал. Ревновал к тому, что он счел себя вправе защищать тебя от меня…
Лео снова положил руки на живот Энджел, и она накрыла его ладони своими. Он заглянул ей в лицо, его глаза блестели.
– Мои детские страхи – ничто в сравнении с жизнью без тебя, Энджел. Я люблю тебя и люблю нашего ребенка. Я хочу, чтобы ты поехала со мной домой, вышла за меня замуж и была моей женой.
Она открыла рот, но он не дал ей заговорить.
– И не только потому что ты беременна. – Он наклонился и поцеловал ее живот. Потом вскинул глаза. – А потому что я не могу жить без тебя, и, если ты не вернешься со мной домой, я перееду сюда к тебе, потому что больше ни за что и никогда не отпущу тебя.
Энджел наклонилась и обхватила лицо Лео руками:
– В тот вечер ты украл мое сердце, и с тех пор я уже не была прежней. Попроси меня еще раз.
– Только если сначала поцелуешь… Бог мой, Энджел, как же я соскучился по тебе.
С любовью в глазах Энджел наклонилась и поцеловала Лео нежно, сладостно. Он обхватил ее за затылок и притянул ближе.
Задыхаясь, Энджел отозвалась:
– Попроси меня еще раз.
Глаза Лео горели.
– Энджел, ты выйдешь за меня? Потому что я люблю тебя больше жизни и просто не смогу без тебя.
– Да, Лео, я выйду за тебя, и я хочу поехать с тобой домой.
Потом Энджел кое о чем подумала и нахмурилась, а Лео немедленно встревожился:
– Что такое?
Энджел стиснула его руки:
– Твой отец… он должен ненавидеть меня. Вряд ли ему это понравится.
Лео улыбнулся:
– Знаешь, я всегда считал, что отец выбрал Олимпию себе в жены, руководствуясь логикой и уважением, в противовес эмоциональности моей матери. Это единственное, за что я им восхищался, по этой причине всегда был уверен, что смогу держаться в стороне от бурных эмоций. Но я ошибался. Он любит Олимпию, а мою мать никогда не любил, и в этом все дело. Впрочем, я только недавно это понял. Он старый человек, его давнишняя мечта вернуться на родину исполнилась. Он рад похоронить вражду между нашими семьями и уж точно не считает тебя виноватой.
Энджел облегченно вздохнула, а Лео улыбнулся и спросил:
– Ну, теперь мы можем ехать домой?
– Да, пожалуйста.
The Virgin’s Secret © 2010 by Abby Green
"Сны и желания" © ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2011
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО "Издательство Центрполиграф", 2011
Примечания
1
Энджел – в переводе с английского "ангел".