- Я знаю, что говорила. - Плоское, постаревшее лицо женщины искажала откровенная злоба. - А теперь говорю, что все это было неправдой, ясно? Когда моей сестре исполнилось семнадцать, она обручилась с парнем, который оказался ничтожеством… - Мать истерически расхохоталась. - Он бросил ее, как только понял, что девица забеременела. А она-то думала, что все будут плясать вокруг нее. Когда ты родилась, у моей сестры не было ни денег, ни работы, и ты была для нее обузой.
Да, она просто наслаждается, рассказывая мне все это! - ужаснулась Энн. Воистину наслаждается.
- Еще находясь в родильном доме, она подумывала отдать тебя в приют, поэтому мы с Питером и решили удочерить тебя. В то время это казалось нам лучшим решением.
- Значит, ты - моя тетка? - задумчиво спросила Энн. - Ты это хочешь сказать?
- Вовсе нет. Я хочу сказать, что ты для меня - ничто! - Пожилая женщина пожевала щеку, с ненавистью глядя на белую от потрясения девушку, и на лице мачехи - или тетки? - не отразилось ни тени сострадания или жалости. - Меня саму удочерили, и обстоятельства были теми же, что и в твоем случае. Но через семь лет на свет явилась твоя мать, и с тех пор меня уже как бы не существовало. Все - новая одежда, игрушки - покупалось Линде, стоило ей только попросить.
- И ты возненавидела ее, - потухшим голосом произнесла Энн.
- Да, возненавидела. - Горечь исказила лицо пожилой женщины, подчеркнув мешки под глазами и морщины у губ. - Она была красавицей, настоящей красавицей, и мои родители ни минуты не давали мне забыть об этом. Линда - то, Линда - это…
- Тогда зачем же ты помогла ей? - передернувшись от отвращения, спросила Энн. - Почему взяла меня?
Женщина несколько раз моргнула, затем подошла к узкому окну в дальней части комнаты.
- Потому что тогда это нас устраивало, - ответила она, не оборачиваясь. - Полагаю, и тебе не на что жаловаться. Двадцать один год у тебя была крыша над головой, разве не так? Ты счастливее многих других в твоем положении. - Ее голос зазвенел, она повернулась к Энн, смерив ту уничтожающим взглядом. - Именно это все время твердили мне мои так называемые родители. Они повторяли это всякий раз, когда отталкивали меня или забирали с собой Линду, а меня оставляли дома одну. Мне следовало как-то отблагодарить их за "заботу"…
Внезапно Энн поняла все. В один краткий миг перед ней предстала истинная картина того, в чем помимо воли она тоже принимала участие. Женщина, стоявшая перед ней, когда-то была настолько захвачена злобой и ревностью по отношению к своим приемным родителям и младшей сестре, что приняла в свой дом ребенка, вынашивая планы извращенной, дьявольской мести. Именно Энн предстояло заплатить по счетам ее истинной матери, предъявленным к оплате матерью приемной.
А тут еще, словно нарочно, у мачехи рождаются собственные дети. Как глазурь на торт, тупо подумала Энн.
- Ну что, язык проглотила? - раздался откуда-то издалека вызывающий теперь уже отвращение голос.
- Моя настоящая мать… Где она? - с отсутствующим видом спросила Энн.
- Не знаю и знать не хочу! - последовал резкий ответ. - Она покинула город, как только были завершены все формальности с удочерением, и с тех пор мы ее больше не видели.
- Куда она уехала? Ты знаешь, я вижу это по твоим глазам.
- Скажите на милость, она может читать по глазам, наша мисс Остроглазка! - Сарказм в голосе мачехи звучал оскорбительно. - Просто вся в мать! Та тоже всегда была первой в классе, но однажды все это разом кончилось. Как кончится и для тебя!
- Куда она уехала? - стояла на своем Энн.
- Это где-то на северо-западе. Городок под названием Слоу, но прошло уже…
Энн пулей выскочила из комнаты. В ту ночь она не сомкнула глаз, ощущая себя никому ненужной, а свое горе - невыносимым. Но к тому часу, когда темное небо прорезали первые розовые штрихи занимавшейся зари, девушка пришла сразу к нескольким решениям, не допускающим пересмотра.
2
- Ну, как мы сегодня себя чувствуем? Лучше?
Голос раздался над ухом столь неожиданно, что голова Энн дернулась, чуть было не ударившись о спинку кровати. Девушка была погружена в свои мысли, поэтому не слышала, как дверь отворилась, и не заметила, как темный силуэт Ника возник в дверном проеме.
- Что вы здесь делаете? - спросила она сдавленным голосом. - Я думала, вам нужно было ехать на ферму или куда-то еще?
- Все верно. - Теперь она разглядела в его глазах насмешку. - И пожалуйста, умерьте немного ваш пыл, когда видите меня. А то я, право, теряюсь!
Язвительное напоминание о ее недавней резкости заставило щеки Энн заалеть, однако Ник быстро переменил тему:
- Я подумал, что прежде чем уехать, мне следует помочь вам с размещением… Короче, я обзвонил здесь всех, кого мог.
- И? - Ну, скажи же ему, как ты благодарна, выдави из себя хоть что-нибудь, уговаривала себя Энн, но не могла произнести ни слова.
- И ничего. - Он легко, двумя пальцами, поднял стоявший у стены стул и перенес его к постели Энн, потом развернул его спинкой к себе и уселся верхом, отчего их лица теперь разделяли лишь несколько дюймов. - Ни-че-го!
- Ах… - Почему она не сообразила причесаться в его отсутствие и переодеться в собственную ночную сорочку, которую положила в чемодан? Энн почувствовала слабость, представив, каким выглядит страшилищем. Жалкая, ободранная кошка…
- Поэтому я переговорил с Морин, и мы кое-что придумали, - продолжил Ник. - Кое-что, над чем вам предстоит поразмыслить в течение ближайших суток.
- Да? - Ну, отыщи же в своем словаре иные слова, кроме этих "ах" и "да", ты же не дура и не глупая школьница, за которую он тебя принимает, внушала себе Энн, но все напрасно.
- Короче, вы ведь искали место, где могли бы остановиться недельки на две, так? А у нас как раз есть свободная комната, которую еще недавно занимал мой ассистент. Он жил у нас полгода. - Голос Ника был спокоен и убедителен. - Если вам действительно хочется провести отпуск в Слоу, то мне это представляется идеальным решением. - Серые глаза превратились в две узкие щелочки. - Подумайте над моим предложением.
- Ох, я даже не предполагала…
- Подумайте, подумайте, - коротким кивком он перебил ее причитания, от которых сама Энн покрылась краской стыда. - Врач сообщил мне, что продержит вас в постели еще как минимум сутки, - так что спешки нет. Мы все равно никого не ждем, и комната свободна.
- Ник…
- А теперь мне и вправду пора. - Он встал, и Энн смогла разглядеть его с ног до головы - мужественного, сильного, в облегающих джинсах и такой же джинсовой рубашке с расстегнутым воротом, открывающим завитки черных волос на груди.
Боже, помоги!.. В глубине ее сознания пронеслась знакомая мысль, сдавленный крик, но что он означал, девушка и сама бы не могла сказать.
- Я еще зайду, ладно? - Не ожидая ответа, он направился к двери, напоследок бросив: - И хорошо выспитесь сегодня днем, вам это явно не помешает.
Пока до нее дошел смысл его слов, дверь уже захлопнулась. И этот наглец еще полагает, что она воспользуется его услугами? Нет, лучше смерть! Энн соскочила с кровати и выждала, держась за спинку, пока пройдет головокружение. Палата плыла перед глазами, но Энн не знала, была ли причиной этого травма или ярость от одного воспоминания о Нике Хартли.
Никогда еще она не встречала такого возмутительного и самодовольного типа! Хотя, по правде говоря, напомнила себе Энн, мое знание мужчин глубоким и основательным не назовешь… Решив не экспериментировать с гулянием по палате, она снова забралась в постель, ожидая, когда сердце успокоится.
День тянулся бесконечно долго. Большую часть времени Энн провела, глядя в окно. Больница стояла на возвышении, и ей был виден весь старинный городок - аккуратные домики, сложенные из грубого кирпича, с одинаковыми черепичными крышами. А дальше, насколько хватало глаз, тянулись луга, с которых ветер доносил аромат цветов.
За городом протекала река, чьи извивы терялись меж холмами, а на самом горизонте Энн узрела развалины - вероятно, древний замок, устоявший против завоевателей, но павший под натиском времени.
Все вокруг дышало миром и покоем. Девушка продолжала рассматривать пейзаж за окном, настраивавший ее мысли на должный лад. Покой - вот в чем она отчаянно нуждалась именно сейчас. Энн не могла припомнить момента в жизни, не отягощенного чувством потери. Момента, когда бы она ни пыталась - безуспешно и отчаянно - ухватить что-то, постоянно ускользавшее от нее…
Тут ход ее мыслей был прерван внезапным отрезвлением. Хватит! Сейчас не время для малодушия - ей необходимо быть сильной и выполнить все, чего жаждало ее сердце. Энн должна отыскать мать, и это была отнюдь не прихоть взбалмошной девчонки!
Когда вечером Ник вновь навестил ее, Энн лежала в постели, разглядывая журнал, принесенный одной из медсестер. На этот раз вместе с ним была Морин, одетая в белый халат и белую косынку, под которой топорщился пучок.
- Привет! - Морин энергично шагнула в палату. - Я не могла не прийти… Сейчас уже поздно для посещений, и старшая сестра меня убьет… Но я только хотела сказать, что мы с радостью примем вас.
- Вы очень добры, но я… я не могу. Вы же не виноваты, что я не позаботилась о комнате заранее, отправляясь сюда. - Краем глаза Энн следила за Ником, молчаливо стоявшим в дверях, но не смела открыто взглянуть на него. - Мне бы не хотелось никого утруждать…
- Глупости. Вы никого не утруждаете!
Лицо Морин осветила улыбка, а серые глаза, взгляд которых был мягче, чем у брата, при виде бледной, почти эфемерной больной просто-таки залучились теплом и дружелюбием.
- А сейчас, я оставляю вам Ника, который все-все объяснит. Мне нужно бежать на дежурство - эту неделю я в мужской хирургии, а там работы хватает. Мужчины же, как дети, верно?
С этими словами она сделала пируэт и вихрем вылетела из палаты, на прощание послав Энн воздушный поцелуй. После ухода сестры Ник наконец отделился от дверного косяка, к которому будто прирос на все то время, пока Морин щебетала с Энн, и расслабленной походкой приблизился к кровати. По дороге он подхватил стул и уселся на свой манер - задом наперед.
- Убедила? - сухо спросил он.
- В чем? - делая невинные глаза, спросила Энн, желая выиграть время.
- В том, что комната действительно пустует, а вы - желанный гость в нашем доме, - просто ответил Ник.
Со времени полуденного визита Ник переоделся. Теперь на нем были свободные серые брюки и черная рубашка, которая еще больше подчеркивала ширину его плеч.
- Я почти все время на работе, как и положено ветеринару, - добавил он. - А Морин, когда у нее нет дежурств, или на свидании с женихом или спит мертвым сном. У вас будет свой ключ, и вы нас не стесните.
- А ваши родители? Они не будут против постороннего человека в доме? - смущенно спросила Энн, ощущая исходившую от мужчины силу, природа которой не поддавалась разумению, но властно подчиняла девушку себе.
- Родители уже два года, как переехали, - ответил Ник. - Моя мать выросла в лесистом месте, а отец в последнее время страдал от прогрессирующего артрита, поэтому врач посоветовал ему перебраться в места с более умеренным климатом. Здесь, как вы знаете, зимы суровые и холодные.
- Ему помог переезд? - осторожно спросила Энн, когда он замолчал.
- В целом, да. - Губы его растянулись в улыбке, и при виде того, как мужественное лицо Ника вдруг на мгновение смягчилось, сердце Энн почти перестало биться. - Он все еще крепок, несмотря на возраст. Половину времени доводит мать до белого каления, хотя они очень дружны и трогательно заботятся друг о друге.
- Вот как? - Его слова вызвали грустные ассоциации, и Энн поспешила переменить тему: - Так вы с Морин живете в старом фамильном доме?
- Нет, мы вынуждены были продать его, чтобы купить для стариков коттедж на юге. Но как раз в это время ушел на пенсию и покинул здешние места прежний ветеринар. Я уже имел практику в Слоу, поэтому мы с Морин подумали, что будет логично купить его дом и поселиться там вдвоем. У сестры была в разгаре учеба, а кроме того, она как раз решила, что лучше Грега ей никого в жизни не найти, и не пожелала отсюда никуда уезжать. - Ник пожал плечами. - Домик невелик, но все же состоит из трех спален, кухни и гостиной, так что мы не чувствуем себя как сельди в бочке. Полгода назад, завершив учебу, Морин получила место в этой самой больнице. Как видите, нет смысла что-либо менять, пока они с Грегом не поженятся.
- Вы производите впечатление человека, который все решает за всех.
Слова вырвались сами собой: его самонадеянность и холодное самообладание раздражали Энн. Брошенная реплика выдала ее тайные мысли, потому что лицо Ника словно окаменело, когда он произнес:
- Это плохо?
- Я ничего такого не говорила.
- Но подумали. - Взгляд его стал мрачен. - Я ведь вам не нравлюсь, Энн, правда? - Он задал вопрос обманчиво мягким тоном, и Энн мгновенно залилась краской стыда.
- Я… - Никогда еще она не чувствовала себя столь глупо. Ник Хартли помог, когда ей было плохо, повел себя, как благородный рыцарь в сверкающих доспехах! А теперь предлагает еще и кров… Мысль о том, как ее поведение выглядит со стороны, привела Энн в ужас.
Но он был прав… в некотором роде прав. Не то чтобы он ей не нравился. Скорее, это было что-то другое: он выводил ее из равновесия, нарушал ее душевный покой. Такой определенный, уверенный, зрелый - словом, воплощение настоящего мужчины.
- Вы же меня совсем не знаете, - тихо произнес Ник, вставая со стула. - И мне почему-то кажется, что вы просто не хотите избавиться от предубеждения. Может, все-таки примете наше предложение - поживете у нас несколько дней, пока не найдете что-то получше?
Слова его были убедительны и разумны, и Энн при всем желании не могла отыскать ни одной зацепки, чтобы отказаться. Кроме того, он все повернул таким образом, что отказ прозвучал бы выражением крайней невоспитанности. Однако ей не хотелось связывать себя - пусть даже тончайшей ниточкой - с Ником Хартли. Поэтому Энн с несказанным изумлением услышала, как голос, удивительно похожий на ее собственный, произнес:
- Спасибо, вы очень добры. Я постараюсь найти что-нибудь подходящее как можно скорее… и перестану досаждать вам своим обществом. - Последние слова она добавила с запинкой, не в состоянии выносить откровенной иронии, мелькнувшей в его взгляде.
- Ну разумеется. - В голосе Ника звучала сухость, и, когда он направился к выходу, на прощание смерив ее испытующим взглядом, щеки Энн запылали еще жарче. - Завтра утром я позвоню и узнаю, можно ли вас забрать.
- Это необязательно, - быстро ответила Энн. - Я могу взять такси или доехать на автобусе. Я привыкла все делать сама.
- И тем не менее, - он открыл дверь, - я поступлю так, как считаю нужным!
- Но я не хочу… - начала она протестующе, но слова ее оказались адресованы пустоте, потому что Ника в палате уже не было. Энн снова осталась одна, уже горько сожалея о принятом решении.
На следующий день Ник заехал сразу после обеда. Солнце стояло в зените, небо было без единого облачка, и в самом воздухе, казалось, был рассеян безмятежный покой. Поэтому вторжение мужчины, который выглядел олицетворением энергии и мощи, нарушило сонное спокойствие больничной палаты.
К его приезду Энн была уже на взводе, ругая себя последними словами за то, что позволила нервам разгуляться. Тем не менее она отложила книгу, которую безуспешно пыталась читать последние полчаса, и изобразила на лице подобие улыбки.
- Вы готовы?
Ну, скажи же ему, уговаривала девушка саму себе, скажи, что не едешь, что у тебя переменились планы, и ты прекрасно устроишься где-нибудь еще, а не в Слоу… Она даже подготовила целую речь, но стоило появиться Нику Хартли, как язык мгновенно прилип к гортани. И осознание этой внезапно нахлынувшей робости напугало Энн еще больше, чем перспектива провести какое-то время в доме этого человека.
Вспомнив его реплики, девушка оделась просто, но тщательно. В джинсах и мешковатой кофточке Энн действительно смахивала на старшеклассницу, поэтому выбрала из вещей то, что делало ее взрослее. Теперь, в пошитых на заказ брюках и блузке нежно-голубого цвета, с гладко зачесанными волосами и легким макияжем Энн, как ей самой казалось, легко могла сойти за восемнадцатилетнюю. А кроме того, она придумала, как направить их с Ником Хартли отношения в нужное русло…
- Я действительно благодарна вам за все. - Энн едва поспевала за ним, пока они шли к машине, припаркованной на стоянке рядом с больницей. - Уверена, что в течение нескольких дней смогу найти что-нибудь получше и не стесню вас…
- Энн! - Он внезапно остановился, поставил на землю чемодан и взял ее руки в свои. Лицо его было совсем близко, а в голосе звучало столько доброжелательности, что это разом перечеркивало все его прежние оскорбительные реплики. - Комната - ваша и будет оставаться вашей все время, пока вы гостите в Слоу, договорились?
- Я хотела сказать…
- Знаю, что вы хотели сказать, а теперь послушайте меня: перестаньте нести вздор! - В его ладонях хрупкие миниатюрные пальчики девушки казались соломинками - сожми чуть сильнее и они сломаются. - У нас есть свободная комната, глупо выбрасывать деньги на ветер.
- Но я хотела сказать, что в мои планы входило заплатить за комнату. - Произнеся это, Энн поглядела ему прямо в глаза. - Возможно, я не смогу…
- Так заплатите - только не деньгами. - Он остановился против солнца, и его загорелое лицо, иссиня-черные волосы и ослепительной белизны сорочка казались цветными аппликациями на фоне пестрой растительности. Сердце Энн ёкнуло, и она поспешно выдернула руки из его ладоней. - У нас постоянно звонит телефон. Вы бы нам очень помогли, если бы время от времени снимали трубку и записывали сообщения - часто это бывают экстренные вызовы. Есть еще кое-какие мелочи по дому. Разумеется, никто вас заставлять не будет. - Ник обошел свой джип и, открыв дверцу, помог Энн забраться внутрь.
- Но это нечестно, - возразила девушка, когда он сел за руль. - Вы в этом договоре проигрываете.
- А вы полагаете, что единственной причиной каких-то действий должен быть практический выигрыш? - мягко спросил Ник, вполоборота глядя на свою спутницу. Глаза его сверкали, одна рука лежала на спинке ее сиденья, почти касаясь шеи Энн.
- Нет, конечно нет, - возразила она. - Вы меня не так поняли.
- И что же я должен был понять, Энн? - В голосе его еще звучал металл, но уже еле слышно, - так тонкая ниточка фольги, пропущенная сквозь шелк, повторяет все изгибы ткани.
- То, что… Ладно, не имеет значения, - ушла Энн от ответа.
- Вы сообщили родным о случившемся с вами? Полагаю, у вас есть семья.
Это был удар под дых, и у Энн перехватило Дыхание. Ник слишком проницателен, подумала она с горечью. Сразу понял, что с ней что-то не так и копал в правильном направлении.
- Нет. - Она уже подумывала соврать, но вдруг решила, что настало время сказать правду. Этим Энн надеялась пресечь дальнейшие расспросы на больную тему. - Моей семье безразлично, где я и что со мной.
- Вы не живете вместе? - решил уточнить он, не отрывая взгляда от бледного лица своей спутницы.
- Нет.