Глава 6
- Посмотри на себя! - сердито пробормотала Десима, глядя в зеркало.
Нос у нее был розовым, а щеки красными. Проклятые веснушки выступали так, словно каждую нарисовали чернилами. Волосы растрепались, а лицо казалось изможденным бессонницей. Сейчас она выглядела на все свои двадцать семь лет, если не больше. Десима скорчила себе рожу и поморщилась, глядя на свой рот. Ей давали понять, что широкий рот - не худшая из черт ее лица, а всего лишь одна из многих, но это не помогало. "Рыбьи губы" - так называли ее младшие кузины, когда они были детьми.
Как она могла подумать, что способна превратиться в уверенную независимую женщину, которая сама определяет свой образ жизни? Возможно, такое достижимо, но не за один день и одну ночь, не в компании светского мужчины, который был слишком джентльмен, чтобы смеяться над ней.
"Он смеется надо мной, - бормотал жалобный внутренний голос. - Он находит меня забавной". "Как ты нашла бы забавным ребенка, подражающего взрослым", - отозвался другой, циничный голос. Вчера вечером ей не нужен был бренди, чтобы у нее закружилась голова, - она и так была пьяна от свободы, возбуждения и чувства опасности, поэтому вела себя как… как дура.
Десима вытерла руки полотенцем, сбросила шаль и нашла фартук. Бекон, хлеб, одно яйцо. Для троих достаточно, но Бейтс, должно быть, уже проснулся и голоден.
Нож, хлебная доска, вилка. Что нужно для приготовления бекона? Вероятно, сковорода.
Он может в любую минуту вернуться и поинтересоваться, почему она вдруг убежала.
К счастью, когда задняя дверь открылась, на тарелке уже лежали подрумяненные тосты, а на сковороде шипел бекон.
Десима стояла спиной к двери, наливая горячую воду в кофейник.
- Все сделано, - весело сказал Эдам, как будто она не убежала сломя голову от игры, которую сама затеяла. - Бекон пахнет отлично.
Десима поспешно выложила его на тарелку, пока он не почернел. Она осторожно разбила яйцо над сковородкой и отскочила назад, когда оно начало шипеть.
- Слишком горячо. - Эдам наклонился над ней и поднял сковороду с огня, покуда яичница стала белой с коричневыми краями.
- Она испорчена, - сказала Десима, боясь, что ее голос задрожит.
- Нет. - Эдам выложил яичницу на тарелку - желток выглядел явно недожаренным. - Я умоюсь и отнесу еду Бейтсу.
Десима намазала тост маслом и положила его вместе с беконом, банкой варенья и кружкой кофе на поднос, подтолкнув его через стол к Эдаму, когда он вышел из буфетной.
- Надеюсь, утром он чувствует себя лучше и его нога не так сильно болит.
- Скорее у него болит голова. - Эдам усмехнулся и взял поднос. - Я загляну к Пру, когда поднимусь.
Десима машинально намазала маслом остальные тосты, поставив рядом варенье и тарелку с беконом. Кухонный стол казался уютным с ароматным беконом и стульями, придвинутыми к теплой плите. Почему это так на нее подействовало, Десима не имела понятия, но ее глаза наполнились слезами, и, едва понимая, что делает, она села за стол и заплакала, спрятав лицо в фартук.
- Эй! В чем дело, Десима? - Эдам опустился на колени рядом с ней, осторожно убрав фартук от ее лица. - Вы обожглись?
- Нет. Простите, это нелепо. Я никогда не плачу. - Она снова попыталась спрятать лицо, но ей помешали. Эдам сунул ей в руки большой носовой платок.
- Никогда?
- Никогда! - Ее голос дрогнул. Должно быть, ее нос, глаза и все лицо покраснели.
- Ну, если вы не плачете, - сказал Эдам, - значит, вы больны слезливостью. Это легко излечивается.
- Чем я больна? - Десима осторожно отодвинула от лица белую ткань.
- Слезливостью. Поешьте что-нибудь - это лучшее лечение. - Он наполнил тарелку и придвинул ее к ней. - Валяйте.
- Но что это за болезнь?
Десима взяла кусок, прожевала, закусила ломтиком тоста, и дрожь внутри исчезла.
- Точно не знаю. - Эдам быстро разрезал поджаренное яйцо. - Моя старая няня так называла это, когда я в детстве впадал в уныние без видимой причины. Но пища всегда помогала.
- А теперь у вас часто бывает слезливость? - спросила Десима.
Он ел яичницу с удовольствием - возможно, она была не так уж плоха.
- Не было годами. Подозреваю, что слезливость исчезает, если рядом нет никого, кто бы лечил ее ирисками. Бейтс проснулся и тоже ест ваш бекон. Он говорит, что его такая-сякая нога болит так и раз-этак, если его лордство извинит ему подобные выражения, и что сам он лучше лечил бы даже собаку, но уверен, что его лордство сделал все возможное, учитывая, что у него было немного практики. К счастью, Пру спала во время этого выражения признательности за наши усилия.
- Он всегда так прямолинеен? - Десима высморкалась и спрятала платок.
- Обычно он просто ворчит. Это была одна из длиннейших речей, какие я слышал от него, если не считать тирады, которой он разразился, когда я нес его вчера вечером. Я унаследовал Бейтса от моего отца - тоже немногословного человека.
- Вот как? - Десима отодвинула грязную тарелку. - Вы помните, что завтра Новый год?
- Да. Нужно как-нибудь это отметить. - Эдам взял банку и начал щедро намазывать на тост крыжовенное варенье. - Мы могли бы испечь пирог.
- Нет яиц. Даже я знаю, что для пирога нужны яйца.
- Я что-нибудь придумаю. А вы возвращайтесь в постель. - Эдам налил еще одну чашку кофе и передал ей. - Идите.
- Но я только что встала! Сейчас девять, и у нас полно дел.
- Каких? - Он начал мягко подталкивать ее к двери. - Бейтс будет шокирован, если вы попытаетесь ухаживать за ним, Пру спит, лошади ухожены и могут ждать до вечера. Если вы понадобитесь Пру, я разбужу вас.
- Но…
- Если вы скажете это еще раз, я потащу вас наверх на руках. Хотите, чтобы я уложил вас в кровать? - Это было сказано без малейшего намека на флирт, а с угрозой.
Десима поджала хвост и повиновалась.
Она проснулась, когда часы пробили час, притом что в полдень ее не разбудили и двенадцать ударов. Из соседней комнаты доносился шум, прерываемый приступами кашля.
Десима выбралась из кровати, зашнуровала корсет и застегнула халат.
- Пру? Ты проснулась?
Горничная действительно проснулась, бледная и с затуманенными глазами, она сидела в постели с подносом, на котором расположились кувшин с мутно-белой жидкостью, ложка, бутылка с микстурой от кашля миссис Читти и чашка с остатками чего-то походившего на суп.
- Здравствуйте, мисс Десси. Я разбудила вас?
- Вовсе нет, Пру. - Десима присела на край кровати, отодвинув стопку журналов. - Как ты себя чувствуешь?
- Слабой, как ребенок. - Пру скорчила гримасу. - Но жар, кажется, прекратился - остался только этот изнурительный кашель. По-моему, лекарство помогает. Его принес милорд вместе с ячменной водой и каким-то супом во время ленча.
- Где он достал суп?
Пру пожала плечами и покраснела.
- Мисс Десси, он спросил меня как ни в чем не бывало: "Вы бы хотели посетить другой конец коридора, мисс Пруденс?" Ну, я чуть сквозь землю не провалилась, но его лордство отнес меня, поставил снаружи и тактично отошел, пока я снова не открыла дверь. Он настоящий джентльмен, даром что виконт.
Озадаченная Десима попыталась осмыслить последнюю фразу.
- Но, Пру, если он виконт, то должен быть джентльменом.
- Не обязательно, - мрачно отозвалась горничная. - Большинство из них, по слухам, законченные повесы. Ни одна женщина не может чувствовать себя с ними в безопасности.
- Думаю, с этим виконтом мы в безопасности, - сказала Десима, закусив губу, но она была не совсем уверена в том, что это правда и что она рада этому. - Ты не думаешь, что тебе следовало бы снова лечь и отдохнуть?
- Я все время клюю носом. Мисс Десси, вы ведь не собираетесь вниз в таком виде?
- В каком?
- Ваши волосы в беспорядке, халат помят, и я не думаю, что вы как следует зашнуровали ваш корсет. - Она с неодобрением посмотрела на очертания груди Десимы.
- Я причешусь и зашнуруюсь как смогу.
- Позвольте мне, - настаивала Пру. - Вы должны выглядеть наилучшим образом. Это надо сделать! - загадочно продолжала Пру. - Я буду сердиться, если вы не позволите мне это сделать. - Она патетически кашлянула. - Мужчины замечают такие вещи.
Причесанная и зашнурованная Десима направилась вниз. В кухне стояла тишина, но воздух был наполнен аппетитным запахом.
- Мисс Росс. - Эдам с поклоном явился из какой-то комнаты. - Если вы соизволите пройти в столовую, я подам вам ваш ленч.
Сам джентльмен чудесным образом из подобия конюха превратился в безупречного англичанина - элегантный без особого старания это подчеркнуть и привлекательный без каких-либо ухищрений. Десима вспомнила одобрительные слова Пру. Возможно, он не повеса, но это не делало его безопаснее.
Десима чинно проследовала к столовой.
- Благодарю вас, - сказала она, - но вы должны были позволить мне помочь вам.
- Вовсе нет. - Эдам открыл двери и улыбнулся, услышав возглас удивления. В камине горел огонь, в комнате было тепло, мерцали свечи, сверкали приборы на накрытом столе. - Теперь, если вы извините меня, мисс Росс, я на время стану дворецким.
Десима покорно опустилась на стул, который он выдвинул для нее, и встряхнула свою салфетку. Эдам удалился в кухню, признаваясь себе, что он немного волнуется, ожидая ее оценки его кулинарных способностей. Было так необычно для него попытаться удовлетворить женщину в той области, где он был новичком. Эдам усмехнулся про себя - последний раз он был в таком положении… когда? Пожалуй, в семнадцать лет. И опыт, который он тогда приобрел, был совсем иным. Учиться готовить едва ли было так же увлекательно, но зато безопасно.
- Суп, мэм. - Эдам поставил перед ней супницу.
- О боже! - Десима подняла крышку и понюхала. - Пахнет чудесно. А это что?
Она с интересом наблюдала за тем, как он пытается разрезать темно-коричневый батон.
- Хлеб. Я не думал, что это так трудно.
- Уверена, все будет чудесно, - вежливо сказала Десима, когда ломоть хлеба шлепнулся на ее тарелку. - Несомненно, местный рецепт. - Эдам был уверен, что она поддразнивает его. Да, в глазах снова появились озорные искорки. - Вероятно, необходимы лимоны?
- Это лестерширская версия, - ответил он. - Для ратлендского рецепта нужны грецкие орехи. Скажите, Десима, вас что-то позабавило, когда вы спустились вниз?
Она опустила разливательную ложку и порозовела. Эдам наслаждался тем, что может вгонять ее в краску. Румянец быстро приливал к прелестной коже, которая стала для него предметом восхищения. Да еще эти веснушки!
- Я не могу вам сказать. - Десима передала ему суп и налила себе. Большинство женщин притворно осведомились бы, что он имеет в виду, трепеща при этом ресницами и, вероятно, усмехаясь.
- Почему? - Эдам придвинул к ней масло, опасаясь, что так называемый хлеб ему не слишком удался.
Десима покачала головой:
- Не могу. Это совершенно неприлично. Господи, какой великолепный суп! Из чего он?
Эдам не имел никаких возражений против того, чтобы возбуждать в мисс Росс неприличные мысли. Совсем наоборот.
- Возможно, существует французское название, но я называю его супом из всей кладовой, я положил в него всего понемногу. Итак, Десима, вы собираетесь рассказать о ваших неприличных мыслях или мне придется воображать самые ужасные вещи?
- Ну… - Она помешала суп ложкой, задумчиво глядя в тарелку, затем бросила на него оценивающий взгляд из-под ресниц. - Я думала о том, каким джентльменом вы выглядите, потому что Пру недавно заметила, что вы настоящий джентльмен, хотя и виконт. - Десима засмеялась при виде выражения его лица. - Она уверяет, что аристократам нельзя доверять, так как все они повесы.
- Кроме меня?
- Очевидно. - Десима усмехнулась. - У вас такое лицо, словно вы не знаете, комплимент получили или оскорбление.
Именно об этом Эдам и подумал.
- Вы считаете меня повесой?
- Безусловно, нет, иначе я не поехала бы с вами. В любом случае вы слишком крупный для того, чтобы быть повесой.
Она задумчиво жевала хлеб.
- Крупный?
- Я всегда представляла себе повес тонкими и гибкими. Не то чтобы я что-нибудь о них знала, кроме того, что для них соблазнение невинных девушек - обычное дело.
- Это несомненно. Думаю, это необходимое условие, - серьезно согласился Эдам. - Вместе с пристрастием к азартным играм, ночным кутежам и посещениями притонов в дурной компании и падшими женщинами, содержанием актрис и танцовщиц из оперы и, конечно, веселой стайкой дорогих любовниц.
- О! - Обычно она внимательно обдумывала его слова, давая самые неожиданные ответы.
Эдаму это очень нравилось. - А у вас есть такая стайка?
Эдам подавился куском моркови.
- Конечно нет! Только одна.
"Боже, что я говорю!"
- Она красивая? - осведомилась Десима.
- Очевидно, иначе я не стал бы содержать ее.
- Ну, думаю, могли бы, если она исключительно… э-э… талантлива, - задумчиво заметила Десима. - А любовницы обходятся очень дорого.
- Да, - с чувством ответил Эдам. - Особенно… э-э… талантливые. Если вы щедры и обходитесь с ними достойно, даже когда связь кончена. - Почему он подумал об окончании связи? Только вчера он не имел ни малейшего намерения расставаться с Джулией.
- Надеюсь, у Чарлтона нет любовниц. Я очень люблю мою невестку, и, хотя уверена, что он мог бы позволить себе любовницу, Хермион это бы не понравилось.
- Сомневаюсь, что у него она есть, - ободряюще произнес Эдам. - По вашим описаниям Чарлтон выглядит слишком респектабельным и скучным для этого. Уверен, что ваша невестка наслаждается его безраздельной преданностью.
- Вы хотите сказать, что только скучные мужья могут быть преданы своим женам? Хмм. - Десима насмешливо посмотрела на него. - Значит, выходя замуж, женщина должна выбирать между скучной преданностью и интересной неверностью.
- Поэтому вы не вышли замуж? - импульсивно осведомился он и был наказан: озорные искорки потухли в ее серых глазах.
- Нет, - напрямик ответила она.
"Проклятье!" Эдам не мог найти слов - это было необычное ощущение.
Десима улыбнулась, сжалившись над ним:
- Хлеб очень хорош для первой попытки. Что, по-вашему, у нас будет на обед? Если кто-нибудь из нас захочет обедать. - Она с сомнением посмотрела на ломоть хлеба в ее тарелке.
- Голубь, если мне удастся его подстрелить.
- Тогда я уберу здесь и присмотрю за Пру и Бейтсом.
Спустя полчаса Эдам вышел через заднюю дверь - дробовик висел у него на руке, а сумка с патронами на плече. Он задержался при звуке бегущих ног - Десима выглянула из кухонной двери.
- Вы тепло оделись? - Бросив взгляд на его пальто и шарф, она одобрительно кивнула и исчезла так же быстро, как появилась.
Заботливость Десимы пробудила в нем теплое чувство. Он сердито нахмурился и сказал себе, что между ними всего лишь дружба.
Но вот что странно: за двадцать четыре часа эта длинноногая перезрелая девица вызвала у него желание забыть все правила джентльменского поведения и заняться с ней любовью, испытывать удовольствие от выполнения обязанностей лакея, кухарки и конюха, пережить сомнения в разумности содержать любовницу и благосклонно принять заботу о нем. С озабоченным выражением лица Эдам захрустел по снегу, направляясь к роще.
Глава 7
Десима зевнула и потянулась, лежа в кровати и наблюдая за холодным ясным светом на потолке своей спальни с чувством глубокого удовлетворения.
Сегодня первое января, и они по-прежнему занесены снегом. С Эдамом.
Разумеется, также с Пру и Бейтсом - оба чувствовали себя неплохо. Вчера после ванны Пру даже провела два часа сидя у камина в спальне.
Ей становилось немного не по себе, когда она думала об Эдаме. Вчера вечером, выполнив всю необходимую работу, они сидели по обе стороны камина в гостиной, и он вел себя странно отчужденно, словно они только что познакомились в светской гостиной и ему приходится ее развлекать.
Посетовав на свое разгулявшееся воображение, Десима поднялась с кровати и взяла кувшин с водой, оставленный у камина. Вода была еще теплой, и девушка с удовольствием умылась и оделась под аккомпанемент озабоченного ворчания Пру.
- Мисс Десси! Позвольте мне зашнуровать ваш корсет, как подобает респектабельной леди!
Пру настояла на том, чтобы снова сесть в кресло после умывания, и Десима помогла ей заплести в косу ее каштановые волосы.
- Здесь есть еще журналы, мисс Десси? - спросила Пру. - Обычные, а не дамские журналы мод?
- Посмотрю, что я смогу найти, - пообещала Десима.
Открыв дверь, она услышала, как Эдам спорит с Бейтсом по другую сторону площадки:
- Потерпите минуту, я побрею вас. Не то вы перережете себе горло.
В ответ донеслось ворчание грума.
- Счастливого Нового года, - окликнула Десима через приоткрытую дверь и отскочила, когда дверь распахнулась, продемонстрировав Эдама в рубашке, с бритвой в одной руке и полотенцем в другой. Он был наполовину выбрит. В глубине комнаты девушка увидела Бейтса, сидящего в кровати с упрямым видом, с белой пеной на подбородке, слегка окрашенной кровью.
- И вам того же, - отозвался Эдам. - Если мне удастся побрить нас обоих, чтобы достойно приветствовать Новый год, я вскоре присоединюсь к вам в кухне.
Десима почувствовала, что краснеет, она еще никогда не видела бреющегося мужчину. Это создавало волнующую близость между ними.
- Да, конечно, - пробормотала Десима. - Я поставлю чайник.
"Так нельзя", - распекала она себя, начав готовить завтрак с излишней поспешностью. Вчера вечером Эдам ясно дал понять, что хочет поддерживать между ними дистанцию.
- Пенни за ваши мысли. - Эдам вошел в кухню, насмешливо глядя на нее. - Вы стоите посреди комнаты с тарелкой бекона в руках и решительной усмешкой на устах.
Десима поставила бекон и отошла поискать сковороду.
- Я просто подумала о том, что намереваюсь сделать и что это шокирует Чарлтона.
- Вы собираетесь сообщить ему, что провели несколько ночей в доме с мужчиной без женской опеки? Бедный Чарлтон! Я начинаю ему сочувствовать.
Десима уставилась на него.
- Я не имею ни малейшего намерения рассказывать ему об этом. Господи, какую суету он бы поднял! Чарлтон вмиг оказался бы у вашего порога, требуя, чтобы вы женились на мне или какую-нибудь другую чепуху.
- Именно так и должен поступать возмущенный брат.