- Господи, как можно быть такой эгоисткой? Ты замужем за богачом. Ты могла бы позволить себе быть щедрой.
- Чтобы ты потом шантажировал меня всю жизнь? Я сказала - нет! В этот раз тебе не повезло. Я не дам тебе ни одного евро, заработанного моим мужем. К тому же это не мои деньги, чтобы ими распоряжаться. - Джемайма повесила трубку.
Она вся горела от стыда, вспоминая, как уступила угрозам отца три года назад. Она отдала ему деньги, в которых, как она теперь знала, Алехандро так сильно нуждался. Но тогда она думала только о том, как заставить замолчать этого старого шантажиста! Сейчас Джемайма отмахнулась от его блефа, одновременно испытывая тошноту от мысли, что он может отправиться в какую-нибудь бульварную газету и продать там свою историю. Постыдную историю о его тюремном прошлом и ее неблагополучном детстве, которая должна оскорбить Алехандро и его семью.
- Кто это звонил? - спросил Алехандро, когда Джемайма, в своем абрикосовом купальнике, оттеняющем ее молочно-белую кожу, снова вернулась к бассейну.
- Да так… один родственник… - Она небрежно махнула рукой, чувствуя неловкость от этой лжи и этим себя выдавая. - Ничего серьезного…
Ей показалось, его взгляд чуть дольше, чем нужно, задержался на ее лице. К ней подплыл Альфи и, звонко рассмеявшись, обдал ее фонтаном брызг. Капли воды, попав на разгоряченную кожу, показались ей ледяными. Джемайма села на край бассейна и посмотрела на раскинувшуюся перед ней долину, окруженную снежными пиками гор. У ее брака открылись новые горизонты, и она не собиралась отступать без борьбы!
На следующей неделе, хотя Алехандро и вернулся в их супружескую постель, любовью они так и не занимались. Дважды они ездили вместе поужинать, и во второй раз он подарил ей изумительное по красоте бриллиантовое кольцо.
- По какому случаю? - удивилась Джемайма, глядя, как играет свет на гранях кристалла, и, догадываясь, чего ему мог стоить такой подарок.
Его глаза потемнели.
- Ты моя жена… Это естественно, что мне хочется…
- Если только не потому, что тебя мучает совесть, - перебила его Джемайма. - Ты не должен меня покупать, Алехандро. Я уже есть у тебя.
- Да? Мне не хотелось бы воспринимать это как данность. Тебе нравятся красивые вещи. И мне нравится тебе их дарить. Всегда нравилось.
Джемайма виновато покраснела:
- У меня было безрадостное детство… возможно, я неосознанно иногда пытаюсь компенсировать то, что недополучила тогда.
- Ты никогда не рассказывала о своем детстве.
Джемайма пожала плечами:
- Об этом особенно нечего рассказывать… У нас всегда не хватало денег, даже на еду. К тому же мои родители не ладили друг с другом - их брак явно был создан не на небесах.
- Я помню, ты говорила, что твоя мать погибла…
- Да. Это было ужасное время, - быстро сказала Джемайма, желая закрыть эту тему. Ей не хотелось больше лгать.
Почему-то ложь в прошлом казалась ей теперь не такой важной и не так беспокоила ее, чем перспектива солгать ему сейчас.
Последнюю неделю ее нервы были на пределе. Ее отец звонил еще два раза. Один звонок не застал ее дома, второй был практически повторением самого первого звонка. Старый пьяница жаловался на свое финансовое положение, заклиная Джемайму быть великодушной и снова грозясь приехать в Испанию. Три года назад он настоял, чтобы она передала ему деньги наличными, и, хотя Джемайма поклялась, что больше не поддастся на его угрозы, она знала, сколько фунтов на ее счете и сколько свободных вдохов она сможет себе за это купить, выполнив требование отца.
- Я решил встретиться с Марко в эти выходные, - произнес Алехандро. - Думаю, мне не дождаться, когда он сам выкажет это желание, так что придется пойти ему навстречу.
- Может, дать ему еще немного времени? - неуверенно предложила Джемайма.
- Не могу, tesora mia. - Лицо Алехандро помрачнело. - Мне придется разобраться с ним. Все это и так продолжается слишком долго. Думаю, Марко устраивает держать нас на расстоянии. Между прочим, Беатрис знает.
- Я догадывалась, - кивнула Джемайма.
- Она знала, что Дарио гей, ну и… сделала выводы. Но, разумеется, она ничего никому не сказала. Чтобы не дай бог никого не обидеть. Это же Беатрис очень хотелось бы, чтобы иногда она не была такой щепетильной… Ты из-за этого так нервничаешь? Из-за того, что я хочу поговорить с Марко?
Джемайма напряглась:
- Я нервничаю?
- Последнюю неделю у меня такое чувство, что тебя что-то беспокоит. Но ты не думай, я не собираюсь устраивать тут кровавую разборку. Для этого уже слишком поздно.
Удивленная, что он заметил ее состояние, Джемайма кивнула и попыталась расслабиться.
- Ради семьи я буду держать себя в руках, - пообещал Алехандро, - но не думаю, что смогу когда-нибудь простить его.
- Пускай это останется на его совести. Все уже в прошлом, - сказала Джемайма, выходя из машины.
Рука Алехандро обвилась вокруг ее талии. Ее ноздри уловили запах его цитрусового одеколона, и волны возбуждения прошли по всему ее телу. Но - увы, никакой другой близости ее не ожидало. Позже, лежа в постели, она все никак не могла понять, почему он продолжает сохранять между ними дистанцию? Конечно, она легко могла бы перешагнуть через эту пустоту, но зачем рисковать, когда она и сама взвинчена до предела? Даже ночью она все время ждала, что очередной телефонный звонок нарушит шаткое равновесие.
Теперь в их браке, если не обращать внимания на мелкие ухабы и впадины, все было в порядке. Единственной ее проблемой оставался Стефан Грей. Но Джемайма говорила себе, что если она будет твердо стоять на своем, то в конце концов ему придется отступить и оставить ее в покое.
"Ну а еще… Алехандро так ни разу не сказал, что любит меня, и, возможно, никогда уже не скажет, - думала она с горечью. - Но такова жизнь. Ты не можешь иметь все, и даже то, что получаешь, редко бывает совершенным. Алехандро действительно пытался сделать меня счастливой, к тому же доказал, что может быть прекрасным отцом. Все и так хорошо", - уговаривала она себя, решив не принимать все как должное.
Она любила Алехандро, но научилась обходиться без него, когда их брак распался. Сейчас Джемайма была старше и умнее и знала, что никакой другой мужчина не сможет заставить ее чувствовать себя так, как мог заставить ее чувствовать Алехандро.
На следующей неделе Джемайма готова была поклясться, что Алехандро заключил пари, рассчитывая выиграть приз идеального мужа. Хотя он и не любил ночные клубы, тем не менее он взял ее с собой в Севилью, чтобы остаться там на всю ночь. А потом в один из жарких дней устроил пикник у озера, где Альфи накупался на целую неделю вперед. Каждый вечер, когда спадала дневная жара, они ужинали на террасе, что, кстати, донья Гортензия всегда считала ужасно вульгарным и поэтому совершенно неприемлемым.
На семейном празднике в честь семидесятилетия дяди Алехандро Марко и Дарио появились вместе как пара. Донья Гортензия сказалась больной и рано ушла, остальные старательно делали вид, что не находят в этом ничего особенного. Джемайму спросили, не могла бы она заняться поставкой цветов для свадьбы одного из их племянников, а Марко сообщил, что он вместе с Дарио собирается в выходные вернуться в Нью-Йорк. Марко сказал Джемайме, что его мать приняла новость без комментариев (возможно, она была так поражена, что просто онемела) и в содержании ему не отказала. Он также признался, что его старший брат продолжает держаться с ним холодно, а это смущает Дарио, который очень чувствителен.
На следующее утро, когда Джемайма сидела за столом, занося в блокнот свои идеи по поводу цветов для предстоящего торжества, в комнату заглянула Мария и, как-то странно оглядываясь, доложила о посетителе.
Услышав ее голос, Джемайма удивленно нахмурилась и, обернувшись, увидела, как в комнату вошел ее отец. Невысокий, широкоплечий, с бритой головой, с серьгами в ушах и полосатой спортивной рубашке, Стефан Грей представлял собой весьма колоритное зрелище.
- Далековато, черт возьми! Мне пришлось выложить за такси круглую сумму, чтобы добраться сюда, - посетовал он, окидывая оценивающим взглядом комнату. - Надеюсь, дело того стоит.
На мгновение Джемайма оцепенела. Потом глубоко втянула в себя воздух. Она была рада, что Алехандро поехал сегодня на виноградники и не вернется раньше обеда.
- Что ты здесь делаешь? Я же просила тебя оставить меня в покое!
Его взгляд стал жестким.
- Ты не имеешь права так со мной разговаривать, Джем! Я принес тебя в этот мир, я растил тебя, и я вправе ожидать, что ты будешь относиться ко мне с уважением.
Джемайма побледнела.
- Если учесть то, как ты обращался со мной и с моей матерью, я тебе ничего не должна! - ответила она гневно. - Ты махнул на меня рукой и выставил из дома, когда я была еще подростком. И я не позволю тебе снова сломать мою жизнь и жизнь моего сына.
- А, вот, значит, как! Но не покажет ли себя твой прекрасный принц слишком большим снобом, когда узнает, какого ты роду-племени? - Стефан Грей подошел к камину и снял со стены миниатюру в изящной, отделанной жемчугом рамке.
Джемайма почувствовала беспокойство:
- Пожалуйста, повесь на место… Это очень старая вещь.
Стефан Грей посмотрел на нее с пониманием:
- Она, должно быть, стоит кучу денег, а, Джем? Если ты не можешь помочь мне наличными, как в прошлый раз, то, по крайней мере, могла бы закрыть глаза, пока я не подыщу себе тут чего-нибудь, что потом можно будет продать.
- Нет! - Джемайма прошла через комнату и остановилась перед ним. - Верни ее. Ты не можешь взять эту вещь!
Стефан Грей не торопясь положил миниатюру в карман и укоризненно посмотрел на нее:
- Почему бы тебе не заняться своими делами, Джем? Или я сейчас заберу несколько вещичек, или же мне придется вернуться сюда как-нибудь ночью с друзьями, и тогда мы возьмем гораздо больше.
- Если здесь что-нибудь пропадет, я скажу Алехандро, и ты снова окажешься в тюрьме.
Он только хмыкнул:
- Не расскажешь! Ты сделаешь все что угодно, только бы твой распрекрасный принц ничего не знал!
- Да, один раз я ошиблась, - с горечью признала Джемайма. - Но сейчас верни мне миниатюру или я позвоню в полицию.
- И этого ты тоже не сделаешь, - заявил он с возмутительной самоуверенностью.
Джемайма почувствовала панику. Она сделала движение, пытаясь достать у отца из кармана портрет, но он толкнул ее своим костистым кулаком, и она упала, ударившись затылком о кофейный столик. Невольно вскрикнув, Джемайма схватилась руками за голову.
В этот момент у двери раздался какой-то шум, и через мгновение Алехандро уже поднял ее и, усадив на диван, спросил, что случилось.
- Это… мой отец… он угрожает мне… - прошептала Джемайма, чувствуя, как у нее кружится голова, не пытаясь уже ничего ни скрыть, ни приукрасить. - Он положил в карман одну миниатюру и ударил меня, когда я хотела ее забрать…
- А теперь слушай сюда… - начал Стефан Грей.
- Сначала вещь! - твердо сказал Алехандро, протягивая руку.
Нахмурившись, отец Джемаймы вытащил из кармана миниатюру.
Джемайма с ужасом смотрела, что будет дальше. Алехандро повесил портрет на место, а потом ее отец, наклонившись, что-то сказал ему и сплюнул на пол. В тот же момент Алехандро развернулся и, отвесив нахалу оплеуху, распахнул дверь и приказал убираться. Двое рабочих, которых он позвал, подхватили под руки упирающегося Стефана Грея и спустили его вниз по лестнице.
- Ты вовремя, - дрожащим голосом проговорила Джемайма. - Как ты догадался, что здесь что-то происходит?
- Этот человек напугал Марию своей настойчивостью и нежеланием ждать. Я был на винограднике, когда она позвонила и предупредила, что дома могут быть неприятности.
- Ты, наверное, никогда не простишь, что я не сказала тебе правду, - пробормотала Джемайма.
Алехандро сел рядом, чтобы осмотреть ее голову, на затылке уже появилась шишка.
- Но когда мы познакомились, я давно уже ничего не слышала об отце и решила, что проще сказать, будто он умер, чем рассказывать его… историю.
Алехандро с шипением выдохнул сквозь зубы:
- Теперь я понимаю - почему.
- В полиции в его деле записей на несколько страниц, - призналась Джемайма.
А потом, не выбирая слов, рассказала всю историю своего детства - о необузданности отца, о его постоянных стычках с законом, о пристрастии матери к алкоголю, о гнетущей атмосфере в их доме.
- И все-таки ты смогла найти себе достойную работу, которая позволила тебе стать независимой, - сказал Алехандро. - Я не дурак. Я всегда знал, что есть вещи, о которых ты не хочешь рассказывать. Возможно, я должен был поинтересоваться, но… это никогда не было важным для меня. Я хотел, чтобы ты была моей женой, и мне было все равно, кто ты и откуда.
Джемайма смотрела на него полными слез глазами. После ужасной сцены с отцом все ее чувства были обострены.
- Правда?
- Я никогда не думал уходить от тебя. Я встретил тебя - и все! Дело сделано. Ты помнишь наши выходные? В том домике, что я снял возле отеля? - спросил Алехандро, глядя на нее темными глазами.
Она кивнула.
- Эти дни были самыми счастливыми днями в моей жизни. После этого я уже не мог позволить тебе уйти.
- Но вначале, когда мы только познакомились, ты часто отменял свидания и не звонил, когда обещал.
Алехандро вздохнул:
- Вначале… вначале я пытался бороться со своими чувствами. Я так тебя хотел, что это выводило меня из себя. Я был еще не готов к семейной жизни. К тому же помня, в какую зависимость попал мой отец, я поклялся никогда не влюбляться.
- Думаю, тебя все же беспокоили различия между нами.
- Эти различия только означали, что мы можем дополнять друг друга. А после того как мы поссорились, я понял - ты мне необходима, - возразил Алехандро, его смуглое лицо было серьезно.
- Я думала… - Джемайма замялась. - Я думала, для тебя важен только секс.
- О нет! С этим было бы легче справиться, - усмехнулся Алехандро. - Тогда я еще не совсем понимал… но мне хотелось, чтобы ты всегда была в моей жизни, а не только на выходные, когда я мог приезжать в Англию. Мне так этого не хватало, что единственным выходом оставалось жениться на тебе.
- Я не знала… Ты никогда мне этого не говорил.
- Конечно, не говорил. Я хотел держаться холодно и независимо. Я вообще не из тех, кто привык делиться мыслями. Но я перестал встречаться с другими женщинами, чтобы ты была только моей. Знаю, это я виноват, что ты не могла рассказать о своем прошлом. Очевидно, рядом со мной ты не чувствовала себя в безопасности.
- Я всегда всем говорила, что мои родители умерли, - это было легче, чем сказать правду, - призналась она. - Вот куда ушли те деньги два года назад. Отец угрожал пойти в газету и все рассказать, чтобы оскорбить твою семью.
Алехандро махнул рукой:
- Это ерунда. Пусть делает что хочет. Большинство людей испытывают к подобным вещам лишь мимолетный интерес… Так, значит, он и два года назад тебя шантажировал?
- Да… Я думала, ты станешь стыдиться меня, когда узнаешь, из какой я семьи. Честно говоря, пришлось бы немало потрудиться, чтобы найти среди моих родственников хоть одного приличного человека.
Алехандро взял ее за руки:
- Надо было сразу сказать, что тебе угрожают. Если бы ты дала мне возможность разобраться с этим! Твой отец, как и все шантажисты, увидев, что я не боюсь его, сразу бы сдался.
- А я вместо этого отдала ему все твои деньги… - пробормотала Джемайма, бледная от стыда и смущения.
- Ты просто не подумала. Ты могла бы мне довериться… - Его глаза были полны сочувствия. - Но я не стал для тебя тем, кому можно довериться. Поэтому твой отец и получил над тобой власть.
- Это еще одна причина, почему я ушла от тебя, - призналась Джемайма. - Из-за того, что не видела конца его требованиям. У меня было ощущение, что наш брак проклят и мне лучше уйти.
- Лучше всего тебе было довериться мне. Я бы никому не позволил причинить тебе вред, - твердо сказал Алехандро. - Но у меня слишком вошло в привычку никогда не делиться своими чувствами. Возможно, поэтому наш брак тогда и распался.
Джемайма посмотрела на его грустное красивое лицо и наклонилась, чтобы поцеловать его. На мгновение он замер, но потом с таким жаром ответил на ее поцелуй, что у нее перехватило дыхание. Ее сердце бешено стучало, она прижала свое горящее лицо к его плечу.
- Я уже начала думать, что ты меня больше никогда не поцелуешь, - прошептала она.
- Наверное, я немного перестраховался.
Джемайма удивленно посмотрела на него:
- О чем это ты?
- О нашем трехмесячном соглашении. Три месяца истекли на этой неделе, а потом… потом ты начала как-то странно себя вести. Ну, я и решил, ты снова собираешься уйти от меня и думаешь, как это сделать, чтобы Альфи остался с тобой.
- Господи, я и думать забыла об этих трех месяцах!
- Ты забыла?! - Он был изумлен. - Как о таком можно забыть? У меня это все время из головы не выходило!
- Ах вот, значит, почему ты пригласил меня в клуб на танцы! - рассмеялась Джемайма.
- Я столько ошибок совершил в наших отношениях, что мне пришлось сделать над собой усилие и как-то это компенсировать, - признался Алехандро, его гордость явно испытывала муки перед ее все возрастающим веселым изумлением. - Я боялся, ты снова можешь уехать…
Джемайма положила руку ему на грудь, чувствуя под своей ладонью удары сердца.
- Разве я могу уехать? Ты всегда будешь нужен мне, - просто сказала она.
Его ладонь накрыла ее руку.
- Всегда?
- Всегда. И ты. И этот замок. Как в старой сказке - до самого конца… Я жадная, я хочу этого всего!
- Все, чего хочу я, - так это тебя! Я ужасно тебя люблю.
Ее сердце подпрыгнуло.
- И… с каких пор?
- С тех пор, как мы познакомились. Только я не хотел признаться в этом даже самому себе.
- Но ты никогда не говорил мне об этом.
- Да, я скуп на слова… Но, как думаешь, почему я женился на тебе? Нам было хорошо в постели, но этого было бы мало, если бы я не чувствовал ничего другого. Когда ты уехала из Испании, мне показалось, моя жизнь кончилась.
- Может, это и к лучшему, - выдохнула она, ее глаза потемнели. - Мне нужно было повзрослеть. Для тебя я была слишком незрелой.
- Да, тебе было рано выходить замуж. Но я просто больше не мог ждать. Я не мог даже ждать, пока моя мачеха организует свадебную церемонию.
- Я и не знала, что был такой вариант, - удивилась Джемайма.
- Я и сам не сразу понял, сколько времени потребуется для всех этих приготовлений. Считал дни, когда смогу привезти тебя в Испанию. В конце концов я махнул рукой на традиции и решил по-быстрому обвенчаться в Англии.
Она грустно улыбнулась:
- Да, мы оба поторопились…
- Но с самыми лучшими намерениями, - добавил он. - Только ты никогда, никогда больше не уходи от меня, слышишь?
Джемайма кивнула, но было видно, что какая-то мысль не дает ей покоя. Наконец она решилась.
- А после того, как я ушла… у тебя были женщины?
Он тряхнул головой.
- Нет. Я сказал себе, что до развода у меня никого не будет. Но я и не хотел никого. Я все время думал только о тебе.
- Я тоже… - прошептала Джемайма.