* * *
Телефон Максима по-прежнему был выключен, и теперь она еще ругала себя за то, что не удержала парня. Семейная жизнь окончательно разладилась. Дмитрий, не стесняясь, звонил в ее присутствии другой женщине. Однажды Карина не выдержала и предложила развестись. Супруг расхохотался, возразив, что после ее предательства чувствует себя полностью свободным от всяких обязательств и без развода. Ко всему прочему ему негде жить, а возвращаться к маме не хочется. Пусть благодарит ее, что не водит сюда женщин. Усмехнувшись, добавил: не ради нее, конечно, ради сына.
Карина вздохнула. Вечный квартирный вопрос. Это жилье куплено на ее деньги, но Дмитрий прописан, что означало, что может жить здесь хоть до конца жизни. Бывшая чемпионка обратилась к знакомому риэлтору и узнала, что возможностей для разъезда без доплаты фактически нет. А это означало, что долгие годы придется делить места общего пользования, превратив некогда уютный дом в коммунальную квартиру. Теперь они с Сашенькой заняли гостиную, уступив Дмитрию спальню, где все еще стояла, напоминая о несостоявшейся семейной жизни, их двуспальная кровать.
История с Женей выжала из Карины все соки, ее жизнелюбие исчезло, озорной огонек в глазах сменил грустный взгляд стареющей женщины. Морщинки в уголках глаз выделились, губы сжались. По рабочим дням она заставляла себя подкрашиваться, в то время как в выходные ходила без макияжа. Голое лицо на фоне темных волос выделялось своей незащищенностью. Каждый день, просыпаясь, Карина понимала, что должна взять себя в руки. Иногда хотелось стереть воспоминания о Жене, чтобы хоть как-то выйти из кризиса. Жить для себя, для Сашеньки, для своих учеников. Воспоминания об их любви теперь были только ее. Даже если им будет суждено встретиться, он пройдет мимо. Так пусть уж лучше она будет жить, перебирая их встречи, подобно тому, как старушка рассматривает в альбоме фотографии своей молодости. Карина не жалела о том, что полюбила, жалела лишь о том, что растворилась без остатка в их любви.
* * *
Евгений проснулся от того, что Эвелина застонала во сне и, словно ища защиты, положила голову на его плечо. Заснуть снова не получилось, и он лежал, боясь пошевелиться, думая о своей жизни. Начинался новый день, а это означало, что воспоминаний на вчерашний день стало больше. Их отношения с Эвелиной улучшились, он знал, что она любит его и, как ни странно, недавно начал ощущать благодарность за прежде раздражавшее его чувство. Интересно, останутся ли они вместе, когда вырвутся отсюда? Он вовсе не был в этом уверен. Маленькая надежда на то, что когда-нибудь ему удастся найти себя, придавала силу и терпение переносить жизнь в клубе. Работая в столовой и жалея тех, кто оказался здесь, он старался порадовать новоиспеченных "победителей" новыми блюдами, рецепты которых сохранились в памяти. Евгений много размышлял над изобретательностью мозга. Было чудом, что он ничего не помнил о себе, но в то же самое время, мог рассказать содержание "Войны и мира", которую читал в школе.
Эвелина открыла глаза и обхватила его рукой.
- Ты здесь. Значит, все это было сном. Мне снилось, что ты ушел к Карине.
- Как тебе могла сниться Карина, если ты ее никогда не видела?
- Я видела ее выступления.
- Думаю, она уже забыла обо мне.
Эвелина свернулась вокруг него клубочком и уткнулась носом в шею.
- Я никому тебя не отдам. Никому.
- Брось, Эв. Ты сама уйдешь от меня, если вспомнишь, кто ты такая.
- Никогда. Мы восстановим память, заберем наших детей и будем жить большой дружной семьей. Я научусь печь пироги.
Лычкин усмехнулся.
- Идиллия, да и только. Если ты хочешь пирогов, я могу это устроить. С мясом, капустой или грибами с картошкой.
- С мясом.
- Ладно, давай вставать. Надо бриться, мыться. Через час мне надо быть в столовой. На обед будут пироги.
Молодая женщина игриво прижалась к нему.
- У нас еще уйма времени, и тебе идет легкая небритость.
Глава 41
Каждый день Эвелина посматривала на запертую дверь кабинета Караева. Там, в сейфе, на крохотных дисках хранились их воспоминания, которые она должна достать любым путем. Иначе не будет ей прощения. Вчера она впервые узнала от Макса, что члены правительства и бизнесмены сплавляют в "Дотянись до успеха" своих надоевших жен и конкурентов. Что, если она попала в эту организацию не по собственному желанию, а по прихоти мужа? Верстаков заплатил, чтобы ее память стерли. Вдруг с ее дочерью, о которой она ничего не помнила, плохо обращаются? Молодая женщина так расстроилась, что не спала всю ночь и встала утром совершенно разбитая. Теперь уже Евгений успокаивал ее.
- Эв, я тебя уверяю, мы сделаем все, чтобы узнать правду. Хорошо, что ты поняла, насколько это важно.
- Одно дело считать, что ты пришла сюда по доброй воле и совсем другое - узнать, что твоя половина решила таким изощренным способом от тебя избавиться.
Утром она подошла и подергала дверь директора, испытывая большое желание ударить в нее ногой. Потом заставила себя приняться за дело. Интернет по-прежнему был выключен. Тот раз оказался единственным. Пока разбирала папки, в приемной появился главный злодей собственной персоной. Загоревший и посвежевший после отпуска. Немного рассказал про отдых, посетовал на циклон, который и заставил его вернуться раньше.
После чего открыл ключом заветную дверь и исчез в кабинете. Через некоторое время зазвонил телефон. Это был все тот же мужчина из Германии, исправно справляющийся каждый день, не приехал ли шеф. Каждый раз, слыша его голос, Эвелина думала, что поступила глупо, рассказав ему, что здесь происходит. Это не удержало его от решения вступить в клуб, но вполне может навредить ей, если он проговорится Караеву.
- Только что вошел! - сообщила Эвелина. - Как вас представить?
Владимир назвался, чувствуя, что начинает волноваться. Стиснул в ладони Варину фотографию.
- Константин Борисович, с вами хочет поговорить господин Дружинников.
Как ни хорошо владел собой директор центра "Дотянись до успеха", он все же переспросил.
- Дружинников? Как его имя?
- Владимир Ильич.
Возникла пауза. Караев крепче сжал трубку. Голос из прошлого. Что ему надо? Напрасно он рассчитывал, что изобретатель никогда не появится.
- Константин Борисович, вас соединять? - вклинился холодноватый голос Эвелины, чем-то напоминавший голоса дикторов, сообщающих сводки погоды.
- Соединяй, - коротко бросил он и подобрался.
Сначала Эвелина решила послушать, чтобы убедиться, что Дружинников не выдаст ее, но первые же фразы заставили крепче прижать трубку телефона.
- Сколько лет, сколько зим, профессор, - фальшиво бодро начал Караев. - Как живете-поживаете в Германии?
- Спасибо. Был в офисе, удивился вашей предприимчивости, - издалека начал Дружинников.
- Как вы туда попали? Там охрана.
- Бойцов ваших не было на месте. Можно сказать, что я впечатлен. Даже в тюрьме есть окна.
Караев нахмурился.
- Профессор, рад вас слышать, но убегаю на совещание. Может, как-нибудь увидимся. Привет супруге.
Голос Дружиннкова стал жестким.
- Встретиться нам надо, Константин. Разговор есть.
- Занят я, только приехал.
- Не займет много времени. Вы же не захотите, чтобы я засветился, как изобретатель? Я могу подъехать, куда вам удобно. Я в отпуске.
"Черт! Черт! Черт!" - про себя выругался Караев. "Какой же я идиот, что себя не обезопасил."
- Хорошо. Давайте встретимся через час. Недалеко от метро "Белорусская" есть кафе "Хмельная чарка".
- Хорошо, - согласился Владимир Ильич и повесил трубку. Разжал пальцы, из которых на стол выскользнула Варина фотография. "Все у тебя будет хорошо, Варечка. Все будет хорошо". Собирался он быстро. Из гостиницы до Белорусской как раз час и будет. Должен успеть.
Разъяренный Караев вылетел из кабинета, едва Эвелина успела повесить трубку и открыть погасшее окно компьютера, чтобы изобразить видимость работы. Некоторое время сидела, уставившись перед собой невидящими глазами, думая как лучше использовать полученную информацию. Человек, создавший подобную машину, должен помочь им вернуть воспоминания. А она-то, дурочка, еще пыталась отговорить его получать процессинг. Беспокоилась. А господин Дружинников приехал за барышом.
* * *
В "Хмельную чарку" Константин Борисович пришел пораньше. Звонок из прошлого ухудшил и без того плохое настроение, и он решил пропустить пару рюмочек коньяку, чтобы привести себя в форму. "Хмельная чарка" относилась к разряду дешевых заведений. Деревянные столы, бумажные салфетки и простое меню. Но Караев любил бывать здесь. Войдя, приветливо кивнул знакомому официанту и тот проводил его за столик для двоих. Потягивая коньяк, Константин посматривал на улицу. Когда появится Дружинников, он увидит его. Если узнает. Ведь с тех пор прошло лет десять. Несмотря на гордое звание профессора, Дружинников был настоящим неудачником. Караев недоумевал: дал же Бог мозги, чтобы придумать такую машину и не дал обычной житейской мудрости. Спорт приучил Константина к жесткости и дисциплине. Когда подвыпивший Дружинников поведал о своем изобретении и посетовал, что никто не хочет его купить, сухо пообещал поспрашивать знакомых. Через две недели позвонил и предложил свою цену.
* * *
Владимир Ильич подошел к "Хмельной чарке" быстрым шагом. Беглым взглядом окинув столики, узнал Караева. Обратил внимание, что покупатель его детища поправился и постарел.
- Присаживайтесь! - кивнул директор "Клуба победителей". Профессор снял плащ и повесил на вешалку. Если бы знал, что "Хмельная чарка" окажется заведением подобного рода, не стал бы надевать костюм с галстуком.
- Что будете пить? - осведомился Караев. - Я вот решил коньячку.
- Коньяк не пью, сердце не позволяет. А вот кофе или чай с удовольствием. - сделав заказ, огляделся. Почему Караев выбрал это заведение для встречи? Хотел показать, что дела у него идут плохо? Ладно, не важно.
Дружинников постукивал пальцами по деревянному столу, обдумывая с чего начать столь щекотливый разговор, но Караев перехватил инициативу.
- Вы что же это, угрожать мне надумали? Я вас отправил в прекрасную страну, а вы… Я уже думал, что никогда вас не увижу. - шутливый тон сбил Владимира Ильича с толку. Никогда бы не приехал, если бы не Варюша. Дружинников решил действовать напрямик. Вынул из кармана фотографию и положил перед Караевым.
- Моя внучка Варя.
Константин рассматривал фотографию, пытаясь понять, куда клонит профессор.
- Милая девчушка, рад за вас.
- Вот из-за нее я и приехал, - Владимир Ильич смотрел на лежавшую перед ним фотографию. - У Варюши врожденный порок сердца. Две операции мы вытянули своими силами, на третью денег не оказалось.
Константин все понял. Когда были исчерпаны ресурсы, старый хрен вспомнил о машине. Приехав в Москву, обнаружил, что дела в "Дотянись до успеха" идут неплохо. Вот и решил надавить на жалость. "Как бы ни так, - думал Караев. - За третьей операцией последует четвертая, потом пятая, позже потребуются деньги на реабилитацию. Сам не заметишь, как это чадо станет твоей приемной дочерью". Константин к больным детям жалости не испытывал, считал, что их надо умерщвлять при рождении, чтобы не портить генофонд. Кого родит эта Варя, если ей удастся протянуть лет двадцать, забеременеть и выносить ребенка? Инвалида, подобного ей?
- Сочувствую вам, - Караев сделал знак официанту, чтобы заказать еще коньяку. - Но, как говорится, помочь не могу. Сам в долгах.
Утверждение Караева не было враньем. Проект постройки московской гостиницы, в который он вложил деньги, требовал новых вливаний. Подписывая бумаги, совершили большую ошибку, и вот как результат, власти города запретили проект.
- Сможете, если захотите! - уверенно заметил Дружинников. - Тогда вы воспользовались моим положением и получили машину почти задаром. Она приносит вам хорошие деньги. Я не прошу много, всего лишь сорок тысяч евро.
- Сорок тысяч евро?! - повторил Караев. Он думал, что речь будет идти о паре тысяч долларов. - Но это же полквартиры в Москве. Откуда у меня такие деньги? Неужели вы думаете, что мой центр приносит подобный доход? Я, можно сказать, занимаюсь этим из любви к людям. Тяжело видеть, как наши граждане превратились в нищих слабаков. Уж не знаю, откуда вы взяли, что я неплохо зарабатываю.
Дружинников понял, что предстоит борьба. Ну что же, он готов. За это время собрал некоторую информацию.
- Да бросьте благодетеля разыгрывать. Я вас тогда предупреждал, что машину нужно использовать с осторожностью. Мне, конечно, очень жаль тех людей, которых вы одурачили. Думаю, многие из них хотели бы дать задний ход, и я мог бы помочь. - он вспомнил Эвелину и почувствовал угрызения совести. Целую неделю изобретатель мучился, думая как ему поступить, и в конце концов решил предоставить выбор судьбе. Принятие решений давалось с большим трудом, он был из тех людей, которые предпочитают плыть по течению и радоваться, когда все решается само по себе. Так и здесь. В результате решил, что если Караев даст деньги, уедет в Германию и не станет поднимать шума. Да, это подло. Да, он создатель этой машины, но выбирает жизнь близких. Если же Караев отказывается, начинает борьбу. В этом случае на деньги рассчитывать не придется, и он даже боится подумать, что будет с Варей. - Выбирайте, Константин, сорок тысяч евро или…
Караев весь подобрался, как животное, готовое к прыжку. С тех самых времен, когда он был фигуристом, он умел и любил сам процесс борьбы. Пусть только этот мямля сунется. Его чудесная голова окажется в той же мясорубке, что и мозги Лычкина.
- Или? - холодно переспросил он. - Война? Предупреждаю сразу: у меня хорошие покровители. Многим членам правительства нравится ваша машина. Позволяет убирать ненужных людей, не опускаясь до убийства. Они не позволят вам вмешаться. Ваше изобретение очень хорошо используется.
Дружинников смотрел в окно. Осеннее солнце скрылось, на улице стемнело. Начался дождик. Спешащие мимо бара люди доставали из сумок зонты и натягивали капюшоны. Москва жила своей обычной суетливой жизнью. Владимир Ильич вдруг подумал, что Варя никогда не увидит Москвы. Он проиграл. Какую бы борьбу он ни начал, денег скоро не достанет, если достанет вообще. Медленно перевел взгляд на уверенное лицо Караева.
- Вы ведь никогда не пользовались моей машиной, чтобы стереть что-то из своей жизни?
- Разве я похож на лузера?
"Ты похож на дьявола", - подумал профессор и вслух сказал:
- Значит, вы не имеете понятия, что происходит в голове у ваших пациентов?
- А почему меня это должно волновать? У меня составлено досье на каждого, кто когда-либо попадал ко мне. В том числе и на моих покровителей. Они об этом не знают. - Караев улыбнулся, вспомнив, как остолбенел Верстаков, увидев свою жену в роли секретарши. Как униженно просил не давать делу ход, даже пообещал заплатить свои долги. Константин навел справки через своих людей и узнал, что все имущество - квартиры, машины, бизнес - оформлено на Эвелину, а срок доверенности истек. Так что у него в приемной, печатая его бумажки, сидит настоящее богатство. Он и сам иногда подумывал жениться на ней для поправки личного бюджета. Конечно, он не из тех, кто женится, да и госпожа Верстакова, по уши влюбленная в своего Женю, ему не нравится. Но как запасной вариант…
На столе пискнул, возвещая о приходе эсэмэски, телефон. Дружинников раздвинул аппарат.
"Пап, как дела? Чтобы сделать операцию в декабре, надо сейчас вставать в очередь". Сердце Владимира тоскливо сжалось. Бедные его девочки. Он решил предпринять последнюю попытку.
- Ладно, Константин. Я понимаю, что сорок тысяч большая сумма, но, может быть, вы готовы заплатить хотя бы половину? Девочке очень нужна эта операция.
"Итак, ставки падают", - Караев холодно поднял глаза на своего собеседника.
- Вы напрасно пытаетесь меня разжалобить. Я давно отучился сочувствовать чужому горю. Да и денег у меня таких нет. И признаюсь, если бы даже были, я бы их вам не дал. Другое дело, если бы вы придумали еще какую-нибудь замечательную машинку…
Профессор не мог оторвать взгляд от окна. Только теперь, погруженный в свои мысли, он ничего не видел, думал о том, что делать. Даже забыл о Караеве. Разговор ни к чему не привел.
- Никаких других машин у меня нет, - ответил он, удивляясь, как спокойно звучит его голос, несмотря на раздиравшие эмоции. - И если бы даже были, я бы их вам не продал. Ну что ж, - его карие глаза оглядели Караева с грустью и некоторой обреченностью. - Ваш отказ лишь напоминает мне о моих обязательствах. - он достал из кармана пиджака бумажник, собираясь расплатиться за кофе.
- Не забудьте об осторожности, - бросив купюру на стол, Караев поспешил к выходу.
Мобильный в кармане предупреждающе запищал, и вынув его, Константин обнаружил, что батарея садится. "Наверно лучше его выключить", - лениво подумал он, размышляя, как занять оставшееся время. В офис возвращаться не хотелось. Решил позвонить Ирке. Пока думали, в какой ресторан пойти, телефон разрядился совсем. Хорошо хоть успели договориться. Сунув бесполезную игрушку в карман, Константин отправился на Тверскую.
Глава 42
В этот день Караев больше в офисе не появился, и, напечатав необходимые письма, Эвелина погрузилась в размышления, от которых ее отвлек тихий стук в дверь. После ее приглашения в приемную вошел, даже скорее протиснулся, как будто что-то мешало ему открыть дверь пошире, Виктор.
- О, привет! - легко отозвалась она, водружая на лицо очаровательную улыбку. - Здорово, что зашел. Как дела?
Ссутулясь, молодой человек подошел ближе, и Эвелина заметила его напряженное лицо.
- У меня… проблема. Нужно срочно уехать. И, боюсь, надолго. Маме предстоит операция.
- Сочувствую. Шефа, - она кивнула в сторону запертой двери, - сейчас нет.
Сбивчивым от волнения голосом молодой человек объяснил, что телефон Караева не отвечает, самолет через три часа, а у него на руках ключи от лаборатории. Конечно, можно поговорить с Щербаковым, но тот его не отпустит, потому что на завтра назначен процессинг. Но мама есть мама. Вот если бы Эвелина согласилась взять на себя переговоры, он отдал бы ей ключи. Девушка чуть не подпрыгнула от волнения. Судьба предоставляла шанс.
- Конечно-конечно, - согласилась Эвелина, стараясь, чтобы ее голос звучал естественно. - Я передам ключи и объясню ситуацию. Вам надо ехать. Уверена, вас кем-нибудь заменят.
Виктор поблагодарил и сунул Эвелине два ключа, один большой и один маленький, похожий на ключ от какого-то шкафчика.
- Так здесь два ключа, - заметила она, разглядывая связку.
- Да. Один от входной двери, другой от шкафчика с дисками. Щербаков разберется.