Глава 38
Проснулся Сергей с гудящей от вчерашнего головой. Началось все с предложения школьного друга Лаврика выпить по кружечке. Облюбовав уличную кафешку в парке, заказали пива. За соседним столиком сидели две девушки, которых они угостили. Как же их звали? Катя, Маша? Да черт с ними. Лег на спину, рассматривая облупившийся потолок своей комнаты. Кстати, как он попал домой? Кто его привез? Словно в ответ на вопрос дверь приоткрылась.
- Кофе будешь?
Не веря себе, протер глаза. Высокая девушка в его голубой рубашке, завязанной узлом на животе, и в черных прозрачных трусиках приближалась к кровати с двумя чашками в руках.
Сергей попытался сесть, но приступ дурноты заставил опустить голову на подушку.
- Кто ты? - безжизненным голосом спросил он.
- Ну, ты герой! - усмехнулась девушка, усаживаясь на край постели и делая глоток из белой кружки с сердечками. - Вчера в любви признавался и жениться обещал, а сегодня дурака валяешь?
- Жениться? - медленно повторил Сергей. Надо же было так напиться. Он начал припоминать, что после пива Лаврик предложил повысить градус и перейти на водку. Уверял, что ничего не случится. Интересно, он тоже проснулся с невестой?
- О чем ты говоришь? Я даже не помню твоего имени.
- Нечего было водку пивом запивать, - улыбнулась девушка. - Зовут меня Катя. Поздно метаться. Квартира твоя мне понравилась. - она по-хозяйски оглядела комнату. - Ремонтик, правда, надо будет сделать к свадьбе.
- Но я даже не помню, что у нас с тобой что-то было, - отбивался Сергей.
- Зато я помню. Горячих мужиков я люблю.
- Я не горячий, просто давно ничего не было… - канючил Сергей.
- Не притворяйся, - она взъерошила ему волосы. - Все у нас с тобой будет хорошо.
Поняв, что сопротивляться бесполезно, Сергей попросил:
- Может, раз уж ты моя невеста, так за пивом сбегаешь, а то так хреново.
Девушка посмотрела на часы:
- Еще чего. Я на работу опаздываю. Пей вот кофе. - она поставила кружку на кровать.
От упоминания о работе Сергей почти протрезвел. С трудом фокусируя взгляд, разглядел положение стрелок настенных часов. Десять часов дня. В это время он должен проводить процессинг Максиму. Вот черт.
Катя, похоже, похмельем не страдала. Мурлыкая песенку, натягивала узкие джинсы.
- Дай мне мобилу, - попросил он.
Катя подала с журнального столика "Нокию" и натянула короткую кофточку. Набирая номер офиса, он любовался девушкой. Если уж суждено жениться, так по крайней мере, детки будут красивые. Все могло быть и хуже, если вспомнить известное утверждение, что некрасивых женщин не бывает, а бывает мало водки.
- Фирма "Дотянись до успеха" - услышал он ровный голос Эвелины.
Она соединила его с Щербаковым, который выдал ему по первое число и пообещал сообщить Караеву.
Вздохнув, Сергей бросил мобильный. Катя накрасила ресницы, собрала волосы в хвост и подошла к кровати.
- Пока, герой.
- Вечером придешь? - спросил он, продолжая ее игру, но девушка нахмурилась.
- Я пошутила. Хотела переспать с тобой, чтобы отомстить своему парню, но ты так напился, что ничего не было. Ну что ж, все к лучшему. Так мне и надо.
- Прости, я был идиотом, - Сергей почесал затылок. - Ну ты мне и правда понравилась. Хоть телефон оставь.
- Так понравилась, что ты сразу заснул, когда мы оказались в постели? А с утра мое имя забыл?
Она повернулась спиной и зацокала каблучками к двери. Спина у нее была ровная и обиженная. Сергей мог бы еще ее догнать, но тяжелая голова не желала приподниматься от подушки, не говоря уже о других частях тела. Услышал, как хлопнула входная дверь и закрыл глаза. Надо же было так напиться.
* * *
В десять часов Максим постучал в дверь уже знакомого ему кабинета. За пару недель, проведенных в центре, он уже наловчился придумывать разные истории, которые не сильно радеющий о работе Сергей успешно "стирал", нажимая на кнопку.
На месте Сергея очень прямо сидел незнакомый молодой человек с торчащей челочкой, похожий на птицу.
- Вы Максим Кокарев?
- А где Сергей? - стараясь казаться равнодушным, спросил Макс. Первая же мысль, пронзившая его мозг, была о том, что "птицу" обмануть будет сложно. Если вообще удастся.
- Проводить процессинг теперь буду я. Зовут меня Андрей Щербаков. Присаживайтесь. Не будем терять времени.
Кокарев опустился на стул и постарался взять себя в руки. На вопрос пройти какой-нибудь возможно ранний случай, начал рассказывать придуманную заготовку о том, как отец выкинул из дома любимого щенка. Щербаков насторожился. Стрелка приборчика спокойно находилась на месте, в то время как от эмоций, которые должен испытывать парень, она должна была давно перескочить в зону боли. Не показывая виду, Андрей попросил, повторить случай еще раз и проверил соединение проводов. Прибор казался исправным. Но на всякий случай Щербаков сбегал за другим. Макс, видя по его обеспокоенному лицу, что сотрудник что-то заподозрил, заволновался еще больше. Чувствовал, как от пота намокла рубашка под мышками. Ругнул себя, пытаясь не поддаваться панике. Андрей подсоединил новый прибор, но ситуация повторилась. Эмоции отсутствовали. Внимательно посмотрел на Максима и заметил, что парень нервничает. Уголок рта подергивался, на щеках загорелись два красных пятна. Андрей понял, что история явно вымышленная, но невозмутимо попросил еще раз повторить. Заплетающимся языком Максим снова рассказывал тот же самый случай, чувствуя, как холодный пот струится по спине. Захотелось сбежать. В голову закралась мысль, что этот парень с холодными глазами разозлится и сотрет его, как Лычкина. Перепугался, забыл о чем рассказывал. Горло перехватило, не мог вымолвить ни слова. Андрей увидел, что стрелка переместилась, но это перемещение, как он догадался, не имело никакого отношения к рассказу о щенке. Щербаков решил подыграть ему и сделал вид, что все в порядке.
- Замечательно, сейчас я нажму на кнопку, и этот случай исчезнет из вашей памяти навсегда.
Максим бросил быстрый взгляд на Щербакова, пытаясь понять, удалось ли ему обмануть, но лицо Андрея оставалось непроницаемым.
- Ну а сейчас попытайтесь вспомнить случай, который до сих пор оказывает воздействие на вашу жизнь. Вспомните самую большую потерю или утрату в вашей жизни. Сейчас я сосчитаю от одного до пяти, и вы окажетесь там.
Натренированный голос Андрея звучал подобно голосу гипнотизера. Максу показалось, что сотрудник копается в его памяти, отшелушивая ненужное. Перед ним возникло лицо Аленки. Не ее живое румяное лицо, которое он так любил, а замазанное коричневым тональным кремом, которое он видел в гробу. Он вдруг осознал, что ничего не забыл. Видел себя, стоящего у розового гроба, слышал причитания Аленкиной матери. Стрелка метнулась. Щербаков удовлетворенно взглянул на парня. Максим пытался сопротивляться и думать о чем-то другом. Сознание раздвоилось. Одна его часть отчаянно желала избавиться от этой боли, другой нравилось терзание.
- Что происходит? - спокойно спросил Щербаков.
Максим понял, что не в силах ничего придумать. По щеке поползла слеза.
Щербаков нажал на кнопку. Промежуток жизни свернулся в трубочку, смялся, превратился в точку и пропал. Максим подслеповато моргал глазами. Что-то сейчас произошло.
- Как вы себя чувствуете? Сегодня был очень важный день, мы закончили нашу сессию. Вы хорошо поработали.
Максим чувствовал фальшь в словах Андрея, в вывернутых уголках полуулыбки. Он знал, что случилось непоправимое и пытался понять, что именно, задавая себе вопросы: кто я и что я. Он все еще знал собственное имя и прочие части своей биографии. Осознавал цель своего пребывания в центре. Вроде бы все в порядке. И все же что-то не давало покоя.
Дойдя до своей комнаты, он вдруг испугался. Страх, настоящий страх охватил все его существо, когда он подумал о том, что с ним может произойти. Сергей, успешно принимающий вымышленные истории, может больше не появиться, и с ним будет работать этот молодой человек. Как же его звали, ведь он представился? Не важно. Он настоящий профи, сразу раскусил его вранье и стер какой-то случай из его жизни. Что это было? Кокарев закусил губу до крови, пытаясь вспомнить. Внутреннее чувство подсказывало, что это было что-то важное, от чего он не хотел избавляться. Но вспомнить не мог. Внезапно понял, что должен бежать из этого заведения, пока не произошло непоправимое. В одиночку ему не справиться. Знал бы раньше, что у них существует какой-то аппарат, вроде детектора лжи, который не обманешь, не стал бы и соваться. А теперь нужно бежать, чтобы не превратиться в зомби. Те, кто попали сюда, сами виноваты, пусть выкручиваются, как хотят. И дядя Женя тоже. Максим бежал почти бегом по длинному коридору без окон к первому этажу. Понял, что соскучился по солнцу, хочет вдохнуть свежего воздуха. Остановился, чтобы отдышаться.
Здоровенный детина в камуфляжной форме таращился в маленький цветной телевизор. Кокарев хотел проскользнуть мимо, но тот оторвался от экрана.
- Ты куда? Пропуск есть?
- Какой пропуск? - промямлил Максим.
- Для того чтобы уйти, должен быть пропуск или паспорт.
Кокарев вспомнил, что паспорт отобрали. Сейчас это казалось чудовищным.
- Но я хочу уйти!
- Без пропуска не выпущу.
- Но вы не можете держать меня силой! - Максим почувствовал, как у него сдали нервы. Чуть не закричал: "Я хочу домой". Решительно двинулся к двери, но та оказалась заперта. Начал дергать за ручку.
- Слышь, ты?! Дверь не ломай. Я ваших правил не знаю и знать не хочу. Выпускать без пропуска никого не велено. Сейчас позвоню Щербакову и все выясню. Как твоя фамилия?
Максим перепугался еще больше. Если этот детина сообщит парню с хохолком, а, похоже, он тут главный, тот сотрет ему всю память.
Кокарев оставил дверь в покое. Наблюдая, как охранник одним взглядом, косясь на экран, водит пальцем по книге, разыскивая, номер телефона, быстро сказал.
- Не надо никому звонить. Я принесу пропуск.
Побежал по лестнице на второй этаж. Сердце колотилось в груди. Он пленник, пленник. Ему не вырваться отсюда.
* * *
Андрей Щербаков записал проведенную сессию, после чего убрал прибор и, устроив остренький подбородок на руках, задумался. С этим парнем явно что-то было не так. Зачем пытаться подсунуть вымышленную историю, если все здесь только и мечтают избавиться от болезненных воспоминаний. Пролистал его дело. Скорее всего, все случаи вымышленные. Вдруг Андрей вспомнил, что несколько раз видел Максима с Лычкиным. Засланный казачок? Щербаков взволнованно захрустел пальцами. Надо взять под особое наблюдение. В уголке личного дела сделал пометку карандашом, чтобы не забыть. С завтрашнего дня нужно заняться этим парнем как следует. А лоху-новичку сделать строгое внушение.
Глава 39
Устроившись в дешевой гостинице, Владимир Ильич поехал в центр "Дотянись до успеха". Всю дорогу накручивал себя, что должен добиться желаемого результата. Знал, что Константин не сдастся без борьбы и постарается избавиться от него, но отступать некуда. На поездку потрачены последние деньги. Возле проходной Дружинников глубоко вздохнул и положил руку в карман, где лежало фото Варюшки. Охранник, страдавший от поноса, вышел в туалет, попросив вместо себя посидеть уборщицу. Ей, в общем-то, было все равно, кто пойдет в этот странный центр, в котором отсутствовали окна. Увлекшись сериалом, она поленилась записывать Дружинникова. Владимиру определенно везло, второй охранник, дежуривший у самого входа в здание, отошел покурить. Попавшийся навстречу профессору молодой человек подсказал, как найти Караева. В приемной Эвелина уже выключила компьютер, готовясь уйти. Константин Борисович неожиданно уехал в Доминикану с Ириной, оставив ее разбирать бумаги и отключив интернет.
- Добрый вечер! - Владимир Ильич подошел к Эвелине.
- Здравствуйте, чем могу помочь? - машинально проговорила она, отмечая необычную мягкость улыбки посетителя, его хорошо отглаженный приличный костюм. "Не похож на лузера", - подумала девушка.
- Мне нужен Караев Константин Борисович.
- К сожалению, его сейчас нет, - Эвелина взяла в руки карандаш. - Могу оставить для него сообщение?
- Когда он будет?
- В лучшем случае через неделю.
- О! - вырвалось у Владимира Ильича. - Я не смогу так долго ждать. Скажите, он в Москве?
- Константин Борисович в отпуске. Если у вас что-то срочное, я передам, и он свяжется с вами.
- Мне нужно поговорить с ним лично. Дело в том, что я специально прилетел из Германии…
Дружинников сразу сник. Какой же он идиот, что не узнал, будет ли он на месте. И что теперь ему делать?
- Из Германии? - отсутствие Караева придало Эвелине смелости. - Если решили вступить в "Клуб победителей", у вас еще есть время передумать.
Сама удивилась своим словам. Ведь когда-то была уверена в правильности того, что делает. И вот сейчас ей вовсе не хотелось, чтобы этот приятный мужчина лишился своих воспоминаний.
В карих глазах Владимира зажегся огонек интереса. Он подошел ближе и понизил голос.
- Почему вы так считаете?
Эвелина закрыла дверь в приемную и понизила голос:
- Это не всегда хорошо заканчивается. Человек, с которым я живу, жалеет, что прошел через это и был бы счастлив вернуть стертые воспоминания.
Она вкратце рассказала про Евгения. Один раз споткнулась, когда пришлось соврать, что его память стерлась случайно.
- Ради Бога продолжайте, - Владимир уселся на стул без приглашения и весь превратился в слух, забыв на некоторое время о неудачном приезде. Ему хотелось узнать, как используют его машину. Узнав, что Караев буквально поставил на поток промывание мозгов, профессор застонал и схватился за голову. - Но это же полное нарушение прав. Кстати, вы - он оглядел Эвелину, - просто работаете здесь или… - он не решился задать вопрос: не оказалась ли эта миловидная девушка пострадавшей.
- Я сама прошла через это, - доброе лицо Дружинникова скривилось от боли, и она поспешно добавила: - Но меня все устраивает. Ну, почти все. Я даже боюсь подумать, кем была раньше. - девушка вспомнила Верстакова и передернула плечами. Все это время она гнала от себя мысли о нем.
- Понятно, - мозг Владимира Ильича лихорадочно работал. - Вы что же, совсем не помните свою прошлую жизнь?
Эвелина вдруг обратила внимание, какие глаза были у ее нового знакомого. Глаза человека, у которого случилось непоправимое несчастье.
- Совсем не помню.
- Говорите, Караев надолго уехал? - профессор думал, что смог бы им помочь. Их воспоминания хранятся на дисках, которые можно изъять у Караева. Он должен прикрыть это заведение и освободить людей из ловушки, в которую они попали из-за его изобретения. Дружинников попросил у Эвелины воды.
- Вы плохо выглядите, - заметила она. - Простите, что наболтала лишнего.
Больше всего Дружинникову хотелось во всем признаться и вместе с этой девушкой и ее парнем вывести Караева на чистую воду. Владимир Ильич полез в карман за платком и почувствовал хруст Вариной фотографии. Если развязать войну с Караевым, денег не получить. Пока он будет бороться за восстановление памяти этих людей, Варя умрет. Поднялся со стула, подавив стон.
- Как вас зовут?
- Эвелина.
Знала бы эта симпатичная девушка, что машину стирания воспоминаний придумал он.
- Мне нужно идти.
- Конечно.
Эвелине очень хотелось спросить, уходит ли он навсегда или вернется позже, но лезть в душу не хотелось. Она сделала все, что смогла, а там уж пусть сам решает. Конечно, Женя нашел бы более убедительные аргументы.
Владимир почти бежал по коридору. То, что узнал, было чудовищно. Караев просто использовал людские слабости. Откуда-то доносились голоса и звон посуды. Заглянул в столовую и застыл в дверях, вглядываясь в лица сидящих за столиками людей. Кажется, он начал понимать, что происходит. Сидящий на входе охранник взглянул на него с подозрением.
- Пропуск?
Сердце Владимира екнуло. Еще не хватало, чтобы его не выпустили.
- Я пришел, чтобы встретиться с господином Караевым. Оставил информацию секретарше.
Охранник окинул взглядом немолодого солидного мужчину в костюме. Для клиента заведения явно староват. Да и он никогда его не видел среди членов клуба.
- Паспорт есть?
- Вот, пожалуйста, - Владимир вынул паспорт в кожаной обложке.
Пролистав страницы, детина нехотя встал и отпер дверь.
- Проходите. В следующий раз берите пропуск на входе и подписывайте у директора.
Владимир с удовольствием вдохнул пропахший бензином воздух Грузинского вала и поспешил к метро "Белорусская".
По дороге в гостиницу купил бутылку водки и закуску. Хотелось напиться. Изобретение, казавшееся достойным Нобелевской премии, превратилось в адскую машину стирания личности. После второй рюмки профессора вырвало. Дружинников ненавидел себя, ясно осознавая, что как порядочный человек должен прикрыть эту уродующую души контору. Положил перед собой фотографию Вари и смотрел в ее грустные страдающие глаза. У детей не должно быть таких глаз. Это возмездие за то, что охотясь за деньгами, он продал свое изобретение, не беспокоясь о том, как его будут использовать.
Глава 40
Октябрь засыпал Москву желтыми листьями, дворники усердно трудились, собирая их в черные мешки. Ночью температура опустилась ниже нуля и утром, когда Карина вышла из дома, было уже по-зимнему холодно. В лицо дул ветер, и спрятав нос в воротник куртки, молодая женщина побежала к метро. Работа стала для нее настоящей отдушиной, в сентябре она взяла еще одну перспективную ученицу, которую про себя назвала Лебедушкой. В десять лет фигура девочки еще не оформилась, лишь гордо поднятая головка с высоким пучком на макушке, длинная шея и выразительные руки говорили о том, что когда-нибудь она превратится в красавицу. Лебедушка напоминала любимую фигуристку Наталью Лининчук. Все детишки радовали своими маленькими или большими достижениями. Работа да Сашенька помогали держаться на плаву и не захлебнуться в накатывающей по ночам депрессии. Тоска по Жене не проходила, и с каждым днем усиливалась.