Рене замолчал, ожидая ответа, Игнэсса уже уснула, убаюканная тихим и грустным рассказам папы, настоящей исповедью. Каково ему было жить сначала три года с неразделенным чувством без надежды на взаимность, а потом еще год, считая себя обманщиком и вором. Понятно теперь, почему для него было так важно вернуть перстень. Только сейчас Григория осознала, что слезы уже давно текут по ее щекам, капая на блузку. Даже в самых смелых мечтах она не могла представить, что Рене Вайтран любит ее, и уже давно. Судорожный всхлип вырвался сам собой, за ним следующий. И вот уже Григория давилась рыданиями, чтобы не разбудить дочь. Муж, а теперь именно муж, обеспокоенно подошел к ней, но, поскольку его руки были заняты, Гри обняла его сама.
- Ну что, я так понимаю, мы не собираемся разводиться? - уточнил Рене, когда Григория успокоилась.
- Не собираемся, - подтвердила девушка.
- В таком случае, вам придется переехать ко мне в Канбер, не могу же я позволить своим девочкам жить отдельно.
- Я согласна. Куда угодно, если с тобой! - Гри взглянула мужу в глаза.
- Помочь паковать вещи? - с улыбкой поинтересовался Рене.
- Нет, у меня на сегодня срочный заказ, не могу подвести клиентку. Но твоя помощь придется очень кстати, если согласишься посидеть с Нэсс. Если она проснется из-за мокрых пеленок - зови меня, я все сделаю.
- Неужели ты думаешь, что при таком количестве младшеньких я не смогу ее перепеленать? - усмехнулся мужчина и отнес малышку в спальню, где еще долго наблюдал за спящей дочерью.
- Я так и не спросил, чем ты все-таки занимаешься? - поинтересовался Рене, вернувшись на кухню и застав жену с кучей разных склянок.
- Я делаю косметику с разными магическими свойствами, еще до Академии таким баловалась, например, тени для глаз, которые в темноте начинают мерцать или переливаться. Или духи, при определенных условиях от них вместе с ароматом остается шлейф иллюзорных цветов или бабочек. Я сами средства-основы делать не умею, беру готовые, добавляю только магическую начинку, - пояснила Гри. - Но сейчас заказ серьезный. Моя клиентка была боевым магом. У нее сильное ранение - шрамы на обеих руках от пальцев до локтей, полученные из-за магической травмы, не свести, не замазать. Вот мы хотим попробовать хотя бы визуально наложить кремом иллюзию цветной татуировки, чтобы пристойно выглядело, и можно было одежду с открытыми руками надеть.
- Татуировка на женщине будет выглядеть вызывающе, - задумался Рене. - Не лучше ли сделать эффект здоровой кожи?
- Уже пробовали, но шрамы все равно просвечивают. Она бы и настоящую татуировку сделала, но кожа сильно повреждена, бугристая, не набить нормально рисунок.
- А маскировочный артефакт?
- Она телохранитель одного из высших чинов Союза Королевств, там, где он бывает, часто просят снять все артефакты вообще, в Императорский Дворец, например, точно не войдешь, да и в здание Совета. Вот и ходит она все время в перчатках и с длинным рукавом.
- Крем-то стойкий подобрала? - полюбопытствовал Рене.
- Да уж не глупее некоторых! Взяла нестираемый, только специальным мылом можно смыть.
- Тогда больше не отвлекаю.
Спешка в работе с магическими компонентами была неприемлема, так что Григория обстоятельно накладывала на крем все эффекты и успела как раз к приходу заказчицы. Женщина была колоритная, даже Рене оценил. Ростом она была с него, если не выше, крепкая и мускулистая. Черты лица резкие, очень коротко стриженные высветленные волосы. Но при этом было в ней что-то завораживающее. То, как она двигалась, говорила. И даже ее несколько грубые манеры не производили отталкивающий эффект. А вот полностью закрытые в теплую погоду руки, конечно, привлекали внимание и сразу наводили мысль о болезни или увечье. Когда крем был нанесен, и на покалеченных руках появилась плотная картинка из рун и символов, Рене понял, что Григория была права, ведь именно ей пришла в голову мысль с татуировкой. Такую женщину она не портила, наоборот, добавляла шарма в ее и без того необычный образ воительницы.
Распрощавшись с довольной клиенткой, Григория радостно стала дожидаться обеда, который готовил Рене. Нэсс гулила в большой корзине, специально отделанной и расшитой для нее. На длинной высокой ручке корзины болтались серебряные колокольчики, которые девочка трогала ручками и тщетно пыталась затащить в рот.
Стол был накрыт и обед подан, когда дверь распахнулась, и в нее почти влетел новый гость.
- Доченька, я тут мимо пробегал! А по дороге такие отличные фрукты попались, не смог не купить! Всего один пакет, не волнуйся! - донеслось еще с порога.
Гри и Рене синхронно переглянулись и напряглись в ожидании неизбежных объяснений. Реакция графа Давьенга была предсказуемой.
- Ты! Да как только посмел! Год где-то шлялся, а тут явился - не запылился! - сразу накинулся на зятя граф.
- Папа, пожалуйста, давай поговорим спокойно, - попробовала вмешаться Григория.
- А ты не встревай! Или твой муж только и горазд за женской юбкой прятаться?
- Граф Андергард, - Рене встал со стула и прямо взглянул на тестя. Было понятно, что спокойствие его не напускное, - вы имеете право на свое мнение, но оно ничего не изменит, поверьте. Я люблю вашу дочь. И свою дочь тоже люблю, пусть и знаю о ней всего несколько часов. И да, все обвинения, которые Вы мне сейчас можете бросить в лицо, абсолютно оправданы. Более того, я заранее соглашусь с каждым из них. Но сделанного не воротишь, и компенсировать год своего отсутствия я могу только будущим отношением к своей обретенной маленькой семье, что я и собираюсь делать. Буду наверстывать упущенное и постараюсь искупить ошибки поступками.
Граф зло сопел, глядя на стоящего перед ним мужчину, но почему-то шквала обвинений, упреков, угроз и прочего, чего ждали от него, не последовало.
Вместо этого, отец со вздохом сел на ближайший стул, сложил на коленях руки и ссутулился, разом постарев на десяток лет.
- Заберешь их, да? - не глядя ни кого спросил граф.
- Заберу, - просто ответил Рене.
- Доча, ну зачем вам в какую-то глушь тащиться? - обреченно спросил отец. - У нас городской дом пустой простаивает, там куча места, всем хватит. И детскую нормальную сделаем, и вам спальню, и даже этому твоему, - он кивнул на Рене, - обустроим, что там ему нужно.
- Спасибо, конечно, но сейчас мне необходимо вернуться к себе в мастерскую, и девочек я к себе заберу, - сказал за Григорию Рене. - А потом постараемся поближе к столице перебраться, но в свой дом. А пока, - решил попробовать сгладить впечатление от своих слов Рене, - вы можете к нам в гости приезжать, никто препятствовать не станет.
- А вот и приеду! - с вызовом заявил отец. - Да прямо на ближайших выходных! Должен же я убедиться, что мои дочь и внучка устроены должным образом!
- С моей семьей познакомитесь, если хотите, конечно, - решил несколько сбить прыть с тестя Рене. Граф, безусловно, не станет стремиться к общению с новой родней.
- Захочу, конечно! - отец явно пребывал в ударе. - Я должен удостовериться, что внучка будет расти в нормальном окружении!
- Ну, тогда, думаю, до встречи.
Рене хотелось побыстрее выставить гостя. Все-таки слишком сильно была уязвлена его гордость, чтобы так легко начать налаживать отношения.
- Я сейчас, так и быть, уйду, - решил не спорить отец, - но знайте, от меня так просто не отделаетесь! И вообще, раз уж вы вместе, то учтите, мне нужен наследник графского титула. И не тяните! Должен же я успеть воспитать достойного преемника!
И направился не к выходу, как очень хотелось Рене и покрасневшей Григории, а сначала к внучке, которой сунул в ручки вытащенную из внутреннего кармана серебряную погремушку.
- Мытая она, не бойся! - был ответ на выразительный взгляд Григории. А потом, поцеловав Игнэссу в лобик и потрепав за пухлую щечку, не прощаясь, вышел, нарочито громко закрыв входную дверь.
- Думаю, вы найдете общий язык, - с улыбкой заметила Гри.
- Посмотрим, - вернул ей улыбку Рене. Он уже видел, что тесть у него, в целом, неплохой. Понимающий. Но жить от него нужно подальше.