- Есть у тебя какие-нибудь идеи о том, как информация могла просочиться? - спросил Энрике. - Как эта репортерша опознала Дуарте?
- Пока непонятно, но мои люди продолжают заниматься этим делом.
- Я не сомневался, что рано или поздно нас выдашь ты, - сухо бросил отец. - Ты всегда был самым безрассудным. Однако ты повел себя решительно и мудро. Позаботился о тех, кто тебе дорог. Молодец.
- Я больше не нуждаюсь в твоем одобрении, но благодарен за помощь.
- Честно сказано. Не сомневаюсь, что ты не принял бы мою помощь, если бы речь не шла о Шеннон Кроуфорд. Мне хочется, чтобы хотя бы один из моих сыновей женился прежде, чем я умру.
Тони вздрогнул:
- Тебе так плохо?
Воцарилось молчание. Отец дышал все тяжелее.
- Может быть, позвать медсестру?
Или секретаршу? Тони не понимал, что делает здесь Элис Рейес де ла Кортес. Она явно отличалась от уроженцев Сан-Ринальдо, которых Энрике обычно брал к себе на службу.
- Возможно, я стар и болен, но я не нуждаюсь в том, чтобы меня укладывали в постель как младенца, - заявил старик, гордо подняв подбородок.
- Я приехал не для того, чтобы ссориться с тобой.
- Конечно нет. Ты приехал, потому что тебе понадобилась моя помощь.
Тони был уверен, что отец не даст ему это забыть. Они и раньше плохо ладили. Похоже, тут ничего не изменилось. Он встал:
- Если это все, я пойду.
- Подожди. - Энрике потер пальцем золотые карманные часы. - Моя помощь не дается даром.
- Ты шутишь?
- Ни в коей мере.
Ему бы следовало догадаться.
- Чего ты хочешь?
- Я хочу, чтобы ты пробыл здесь месяц, пока принимаются меры, которые должны гарантировать нам безопасность.
- И только?
Тони сказал это весело, но на самом деле ощутил приступ клаустрофобии.
- Тебя удивляет, что я хочу понять, каким человеком ты стал?
Если учесть, что Энрике ждал предательства именно от Тони, его мнение о младшем сыне едва ли было высоким.
- А если я не соглашусь? Что ты сделаешь? Бросишь Шеннон и ее сына на съедение львам? - взорвался Тони.
- Ее сын может остаться. Я никогда не подвергну опасности ребенка. Но матери придется уехать.
Тони изучал отца, стараясь найти хоть какой-нибудь признак того, что тот блефует, но лицо старика было непроницаемо.
- Она ни за что не уедет без своего сына.
- Это меня не касается, - заявил старый король. - Неужели тебе так трудно прожить на острове месяц?
- А если запрет на информацию появится раньше?
- Я попрошу тебя остаться в благодарность за помощь. Я многим рисковал, позволив Шеннон приехать сюда.
- Это твое единственное условие?
Седые брови взлетели вверх.
- Ты хочешь, чтобы мы подписали контракт?
- А ты? Если Шеннон решит уехать через неделю, я уеду вместе с ней. Чем мне это грозит? Ты вычеркнешь меня из завещания?
Тони не брал у отца ни копейки.
- Ты всегда был самым забавным из моих сыновей. Я этого не учел.
- Я не забавляюсь.
Улыбка исчезла с лица старика. Он спрятал часы в карман:
- Мне достаточно твоего слова. Ты - Медина. Ты - мой сын. И твоя честь не подвергается сомнению.
- Что ж, хорошо. Если ты готов удовольствоваться моим словом, я останусь на месяц. - Теперь, когда решение было принято, он задумался: почему отец назвал именно этот срок? - Что говорят врачи?
- Моя печень сдает, - ответил Энрике просто, без намека на жалость к себе. - Из-за условий, в которых я жил, когда приходилось скрываться, я заболел гепатитом.
- Я не знал. Извини.
- Ты был ребенком и, конечно, знал далеко не все.
В те дни ему ничего не говорили. Впрочем, даже если бы сказали, едва ли он воспринял бы что-либо. Тони в те тяжелые дни оплакивал мать.
- Какой они ставят срок?
- Я не собираюсь покинуть этот мир через тридцать дней.
- Я не это имел в виду.
- Конечно. - Отец улыбнулся. Морщины на его щеках стали глубже. - У меня тоже есть чувство юмора.
Каким был его отец до того, как попал сюда? До мятежа?
У него сохранились кое-какие воспоминания о маме, но отца Тони помнил только со времен Аргентины. А на Сан-Ринальдо… Пожалуй, только тот момент, когда король собрал их, чтобы обсудить план побега. Тогда Энрике вложил свои часы в руку младшего сына и пообещал, что потом заберет их. Но даже в пять лет Тони понимал, что отец прощается с ними, возможно навсегда. И вот теперь Энрике хочет попрощаться с ним действительно в последний раз.
Глава 7
На следующий день после ланча Шеннон стояла на балконе. Вдали кричали чайки, по берегу в поисках добычи ходили цапли. Колби спал. На столике стояли графин со свежеприготовленным лимонадом и ваза с сушеными фруктами и орехами.
Как странно созерцать мирный пейзаж в столь тревожные дни!
Надо бы воспользоваться покоем, чтобы набраться сил. Но вместо этого Шеннон то и дело бросала взгляд на дверь, ведущую в комнаты Тони. Где же он?
Утро выдалось беспокойным и утомительным. Под руководством Элис она изучала дворец. Ей очень не хватало Тони, когда она бродила из комнаты в комнату, любуясь бесценными произведениями искусства и антикварной мебелью.
Они успели обойти только половину огромного здания.
Потом Элис представила ей двух женщин, которые должны были стать нянями Колби. У обеих претенденток имелись рекомендательные письма и резюме. Тем не менее остаток утра Шеннон провела в беседах с каждой из них.
Никто из людей короля не выдавал местоположение острова, хотя она осторожно расспрашивала их о том, как они добираются домой. Все понимали необходимость соблюдения тайны.
Надо сказать, Шеннон предоставили все, что требовалось, включая шкаф, полный нарядов, словно сшитых специально для нее. До сих пор она не примерила ни одну из обновок.
Щелчок двойных дверей соседней комнаты отвлек Шеннон от грустных мыслей. Ей не надо было оглядываться, чтобы посмотреть, кто вышел на балкон. Она узнала звук его шагов, ветер донес до нее его запах.
- Здравствуй, Тони.
Ноги в итальянских сандалиях показались рядом с ее ногами, обутыми в розово-коричневые шлепанцы. Ее собственные, кстати.
Тони оперся о чугунные перила:
- Извини, что не зашел раньше. Мы с отцом все утро выясняли обстановку, общались по Интернету с моими братьями и адвокатами.
- Есть какие-нибудь новости?
- Практически все то же самое. Но мы надеемся повернуть ситуацию в нашу пользу, сообщив прессе некую якобы ценную информацию. - Он покачал головой, потом выдавил улыбку. - Ну хватит об этом. Я не видел тебя за ланчем.
- Мы с Колби поели у себя. Его поведение за столом не соответствует придворному этикету.
- Ты не должна прятаться в своих комнатах. Здесь у нас нет ни двора, ни этикета.
Тем не менее на Тони были брюки цвета хаки и рубашка, а не джинсы или шорты, которые обычный человек носит, отдыхая на берегу моря. Правда, он выглядел привлекательно в любой одежде.
- Этикет этикетом, но дом полон ценных вещей, и ребенок может дотянуться до любой из них. Шеннон погладила чугунные перила. - Здесь есть на что посмотреть. Но нужно время. Хотя, я надеюсь, жизнь вернется в нормальное русло раньше, а не позже.
Сможет ли она продолжить с того места, где остановилась? Тогда все было далеко не гладко, если учесть почти пустой счет в банке и борьбу с Тони, причем не по поводу денег, а за независимость. Но разве она не собиралась вчера ночью возобновить с ним отношения?
Иногда Шеннон трудно было решить, действует она по велению сердца или из-за гормонов.
Тони протянул руку:
- Ты права. Давай не будем торопиться. Хочешь погулять?
- Но Колби может проснуться и позвать меня…
- Няни сообщат нам, как только он откроет глаза. Пойдем. Я перескажу тебе последние сплетни из Интернета. Похоже, кто-то думает, что семья Медина владеет собственной космической станцией и я увез тебя туда на ракете.
Шеннон рассмеялась, и ветер с моря подхватил ее смех. Боже, как это было ей нужно после напряженных дней, точнее, напряженной недели, когда она разорвала отношения с Тони.
- Веди меня, мой незнакомый любовник.
Он улыбнулся. Наконец-то его улыбка коснулась и глаз - впервые с тех пор, как катер доставил их на остров. Эта улыбка осветила все вокруг.
Октябрьское солнце, слепящее и горячее, стояло высоко в небе. Внизу было жарче, чем на балконе. Она опять невольно заинтересовалась, где они находятся. Может быть, это Мексика или Южная Америка? Или все-таки Штаты? Калифорния или…
- Остров расположен у берегов Флориды, - неожиданно сказал Тони.
Шеннон стало легче дышать. До этой минуты она не осознавала, как сильно секретность давит на нее.
- Спасибо.
- Ты все равно догадалась бы через пару дней, - небрежно бросил он.
Возможно - да, возможно - нет.
- Так что насчет сплетен? - спросила молодая женщина.
- Тебе хочется их обсудить?
- Не думаю. - Она сняла шлепанцы и погрузила ноги в теплый песок. - Спасибо за одежду для меня и Колби и за игрушки. Мы будем наслаждаться ими, но домой не повезем.
Тони постучал пальцем по ее носу, как раз под дужкой очков:
- Все это заказал мой отец. Я тут ни при чем. Если хочешь, после твоего отъезда мы передадим все это какой-нибудь благотворительной организации.
Шеннон вошла в воду, держа шлепанцы в руке:
- Как он сумел доставить эти вещи так быстро?
- Это важно?
Тони снял сандалии и носки и пошел рядом с ней, у самой кромки воды.
Оттого, что он выглядел довольно веселым, внутреннее напряжение немного спало.
- Наверное, нет. Игрушки, конечно, великолепны, но Колби больше нравятся собаки. Похоже, они прекрасно выдрессированы.
- Отец поручил своим тренерам поработать с собаками, чтобы они на всякий случай охраняли малыша, пока вы здесь.
Шеннон вздрогнула, несмотря на жаркое солнце:
- Разве собаки не могут быть просто домашними любимцами?
- У нас все не так просто.
Тони отвернулся и посмотрел на чайку, которая, сложив крылья, нырнула в воду.
Наверное, в детстве он часто смотрел на птиц и мечтал улететь вместе с ними. Шеннон прекрасно понимала его желание вырваться из золоченой клетки.
- Мне очень жаль.
- Не стоит, - отмахнулся он.
- Ты здесь занимался серфингом?
- Нет. В заливе вода слишком спокойная. - Он указал на поросший пальмами мыс. - Самое лучшее место в полутора милях отсюда. По крайней мере так было раньше. Кто знает, что изменилось за эти годы?
- Ты мог свободно передвигаться по острову? - Ее материнское сердце тревожилось, когда она представляла себе, что ее ребенок бродит один по похожему на джунгли побережью.
- Подростком - да. После занятий, конечно. - Зеленая черепаха высунула голову из воды, подплыла к берегу и выбралась на песок. - Хотя иногда мы занимались прямо здесь.
- Практические занятия у залива? Какие интересные у тебя были учителя.
- Гувернеры.
- Да, конечно. - Разница в их воспитании поразила Шеннон. - А серфинг был для тебя как урок физкультуры?
- Формально у нас были уроки физкультуры, но это была скорее оздоровительная гимнастика и немного строевой подготовки.
- Как странно, что ты никогда не ходил в гимнастический зал, не играл в школьной команде.
- У нас были свои игры… Но ты права, тут не было трибун, где сидели бы друзья и родители. Никаких подбадривающих криков.
Тони улыбнулся, но Шеннон чувствовала, что он старается легко говорить о том, что на самом деле очень тяжело для него.
- При твоих габаритах из тебя вышел бы отличный футболист.
- Меня не очень увлекает американский футбол. Я ведь европеец.
Осторожно ступая по нанесенным волнами водорослям, Шеннон взяла Тони под руку:
- Значит, ты все еще считаешь себя европейцем, хотя тебе было только пять лет, когда ты перебрался в Штаты.
Брови Тони сошлись у переносицы.
- Если честно, я никогда не считал остров частью Штатов.
- Я могу это понять. Тут такое смешение разных культур. - К ней люди короля обращались по-английски, но она слышала, как некоторые из них говорят между собой по-испански. Книги, журналы, даже некоторые инструкции были и на английском, и на испанском, и даже на французском языке. - Ты рассказывал, что, попав сюда, решил, что вернулся на Сан-Ринальдо.
- Только в первый момент. Отец объяснил мне, что это не так.
Какими трудными, наверное, были эти разговоры между отцом и сыновьями.
- Мы оба многое потеряли, и ты, и я, - вздохнула Шеннон. - Может быть, именно это и привлекло нас друг к другу.
Тони обнял ее за плечи и прижал к себе:
- Ты говоришь как ребенок. Меня привлек к тебе жар, который от тебя исходил, когда ты шла по ресторану в узкой черной юбке. А потом, когда ты обернулась и посмотрела на меня зазывными глазами из-под этих чопорных очков, - Тони свистнул, протяжно и громко, - я поджарился.
Шеннон постаралась сдержать улыбку, но все равно ей стало жарко. Она легонько толкнула его локтем:
- Дикарь.
- Ну, знаешь! Я нормальный здоровый мужчина, а ты сексуальная женщина. - Тони дотронулся до дужки ее очков. - Сейчас ты слишком серьезна. Жизнь сама скоро задаст нам серьезные задачи. Так что давай, пока можем, наслаждаться моментом. И не ворчи больше.
- Ты прав. - Кто знает, как долго она сможет быть с Тони? - Давай вернемся к теме серфинга и танцев в старших классах. Ты, наверное, был плохим мальчиком?
- А ты - хорошей девочкой. Ты уже тогда носила солидные очки?
- С восьмого класса. - Шеннон очень страдала оттого, что ее нос потел под очками, когда она играла марши во время футбольных матчей. - Я усердно занималась музыкой, и на мальчиков у меня не оставалось времени.
- А теперь?
- Я хочу наслаждаться красотой океана и временем, когда мне ничего не надо делать. - Она пошла вперед по кромке воды, раздумывая по пути, как совместить импульсивное желание быть с Тони с требованием разума держаться от него подальше.
Тони зашлепал по воде следом за Шеннон и подхватил ее на руки. Она не возражала.
Почувствовав тепло его плеча, ровное биение его сердца, она невольно обняла Тони за шею.
- Тебе хорошо? - спросил он.
- Да. - Ее пальцы играли его волосами. - Ты всегда задаешь этот вопрос, слушаем ли мы оперу или гуляем по берегу океана.
- Ты заслуживаешь того, чтобы получать массу удовольствий от жизни. - Он прижимал ее к своей груди, и Шеннон радовалась знакомым ощущениям. - Я сделаю твою жизнь легче. Ты это знаешь.
- А ты знаешь мое мнение по этому вопросу. - Она обхватила ладонями его лицо. - Все это - твоя помощь, поездка сюда, одежда, игрушки - уже намного превосходит то, что я могу спокойно принять.
Она должна четко объяснить свою позицию, прежде чем опять подпустить его к себе.
Тони опустил ее на песок:
- Нам пора возвращаться.
В лучах заходящего солнца вожделение ясно было видно в его глазах. И все-таки он отошел.
Ее губы горят, грудь ноет, а он опять уходит, несмотря на то что постоянно говорит о том, как желает ее.
Она решительно не понимала этого человека.
Прошло пять дней.
Шеннон сидела на нижней ступеньке лестницы и следила за тем, как ее малыш катается по берегу в миниатюрном джипе. Оба пса бежали рядом с ним. Впервые за несколько дней она была предоставлена самой себе. За ней еще никогда так не ухаживали. А Тони, верный своему слову, был просто очарователен.
Возможно, ее пребывание на острове подходит к концу?
Шеннон пила свежеприготовленный лимонад, хотя этот восхитительный напиток вряд ли заслуживал такого примитивного названия, и наслаждалась его тонким вкусом. Напряжение постепенно оставляло ее. Заботы и тревоги казались очень далекими.
И всем этим она обязана Тони! Шеннон не представляла, что на острове можно найти столько интересных занятий. Хотя, конечно, Энрике Медина не жалел денег на обустройство своего миниатюрного королевства.
Кинозал с самыми новыми фильмами.
Три столовых для обедов разной степени торжественности.
Комната отдыха, гимнастический зал, открытый и закрытый бассейны.
У нее в ушах все еще звучали восторженные крики Колби по поводу визита в конюшню к лошадям и пони.
И все это время Тони был рядом и воспламенял женщину легкими прикосновениями, а его черные глаза постоянно напоминали ей, что следующий ход - ее. Впрочем, сегодня у них было мало шансов остаться вдвоем. Повсюду наблюдалась бурная деятельность, а Тони нигде не было видно.
Позади отворилась дверь. Тони? Сердце замерло и тут же забилось сильнее. Она повернулась.
Элис, стуча каблучками по плитам веранды, обошла двух гвардейцев и приблизилась к ней. Шеннон заставила себя улыбнуться. Было бы грубо разочарованно нахмуриться, особенно если учесть, как много услуг оказала ей эта женщина.
Гораздо труднее скрыть разочарование от себя самой.
Секретарь короля остановилась у прекрасно оборудованного бара и налила в стакан лимонад. Шеннон вопросительно взглянула на нее.
- Антонио попросил найти вас. - Элис притронулась к висевшему у нее на поясе телефону. Элегантная женщина. Отлично сделанный маникюр, ни одной морщинки на коже, ни единой жалобы по поводу необходимости ходить целый день на высоких каблуках. - Он скоро выйдет. Его разговор с отцом близится к концу.
- Надо забрать Колби.
Шеннон встала. Сегодня она наконец сдалась и надела новые вещи. Все, что молодая женщина привезла с собой, она надевала по крайней мере по два раза. Прачечная успешно справлялась с ее скудным гардеробом, но Шеннон начала чувствовать себя неблагодарной. Она выбрала платье из такой нежной ткани, что, казалось, оно ласкает кожу при каждом движении.
- Не стоит лишать ребенка удовольствия. Антонио уже идет. - Элис присела рядом с ней.
- Мне сказали, что это вы заказывали для меня новые вещи. Спасибо, - поблагодарила Шеннон.
Элис заботилась здесь обо всем.
- Не стоит благодарности. Это моя работа.
- У вас прекрасный вкус. - Шеннон натянула платье на колени.
- Я посмотрела ваши фотографии в Интернете и выбрала то, что подходит к вашей фигуре и цвету глаз. Приятно делать покупки за чужие деньги.
На эти приобретения ушло много денег. Каждое утро Шеннон находила в шкафу что-то новое - от джинсов и кофточек на каждый день до шелковых вечерних платьев и туфель на высоких каблуках. Там была целая коллекция купальных костюмов…
И белье. Но Шеннон чувствовала себя неловко, потому что вещи выбирала эта женщина.
Элис вертела в руках стакан.
- Деньги, из-за которых вы беспокоитесь, для них ничего не значат. Они могут позволить себе все самое лучшее. Им было бы неприятно видеть ваше смущение. Теперь вы соответствуете их стандартам, и королю не о чем беспокоиться.
Боже упаси, если ее старые спортивные туфли неприятны королю.
Шеннон в растерянности занялась своими очками, сняла их и начала протирать платком, хотя они были идеально чистыми. До сих пор она не видела ничего похожего на здешние обычаи. А Элис, судя по всему, чувствует себя на острове лучше, чем Тони.