- Да что с тобой? - воскликнула Маргарет, понимая, что удача уплывает из рук. - Перестань изображать невинную овечку! Никто не принуждал тебя идти сюда. Или ты хочешь обвинить меня в изнасиловании?
- Я не верю, что между нами что-то произошло, - ответил Дэвид, внимательно наблюдая за тем, как выражение приторной нежности сменяется на ее лице озлоблением. - Собственно, это все, что я хотел сказать. Вы почти воспользовались моим состоянием, но… Ладно, просто учтите на будущее, что я не машина для получения удовольствия.
- Ах, какие мы гордые!
Маргарет встала и, приблизившись, замахнулась обнаженной рукой, но Дэвид успел ее остановить. Отстранив разъяренную женщину, он торопливо вышел из комнаты и, уже закрывая дверь, услышал за спиной пронзительный голос:
- Ты поплатишься за это! Мерзавец! Убирайся вон!
Кэтрин, дочитав сыну ежевечернюю сказку, выключила свет и тихонько вышла из детской. Последние два дня совершенно вымотали ее: столько событий сразу, да к тому же событий неприятных и страшных. И если она уже почти смирилась с мыслью, что Дэвид является настоящим отцом Эрни, то язвительный рассказ Натали об увиденном ею причинил невыносимую боль.
Значит, Маргарет все-таки добилась своего, заманила очередную жертву в постель и теперь наслаждается победой. Но как он мог, да еще в день смерти бывшей жены, уехать с этой раскрашенной куклой? Кэтрин присела на край дивана и посмотрела с тоской в раскрытое окно.
Вон там, в кустах жасмина, скамья, на которой они занимались любовью всего несколько дней назад…
Она попыталась думать о чем-нибудь другом, но мысли постоянно возвращались к Дэвиду. Элис советовала не принимать поспешных решений, но ей легко говорить, глядя на все со стороны. Кэтрин же больше всего оскорбляло то, что Дэвид не объяснил ей сразу, почему так заинтересовался ею. А она по глупости надеялась, что в нее, наконец влюбился мужчина, которому она могла бы ответить взаимностью, который не был похож ни на одного из ее знакомых.
И что в результате? Новое разочарование. Кэтрин чувствовала себя одинокой и никому не нужной. И поэтому, когда приехали родители, не удержалась и все им рассказала - и о подлоге Тимоти, и о Дэвиде. Эта новость возмутила Арчибальда, кровь прилила к его щекам, и без того тонкие губы сжались в узкую полоску.
- Я с самого начала подозревал что-то подобное! - воскликнул он и так сильно стукнул кулаком по столу, что бокалы жалобно зазвенели. - Этот негодяй никогда не получит Эрни! Да любой суд в Лос-Анджелесе откажется даже рассматривать его иск, не говоря уже о том, чтобы дать ход делу. Не волнуйся, у него ничего не получится.
- Папа, о чем ты?
- Как это - о чем? - закричал Арчибальд. - Ты настолько наивна, что до сих пор полагаешь, будто сможешь легко избавиться от этого негодяя?
- Но… Его ведь тоже нужно понять, - робко сказала Кэтрин, уже раскаявшаяся в своей откровенности. - Это ведь его ребенок…
- Нет, ты только посмотри! - Арчибальд с возмущением обернулся к жене. - Она даже сейчас его защищает! Я приложу все усилия, чтобы твой мистер Колбери в ближайшее время покинул Лос-Анджелес навсегда. Если он разумный человек, то поймет, что это единственное верное решение.
- Да-да, надо поскорей избавиться от него, - поддержала мужа Кэролайн. - Видишь, милая, к чему привели твои сумасбродные выходки. А ведь мы предупреждали тебя…
Кэтрин с усталым вздохом опустилась на стул. Кажется, она окончательно все испортила. Теперь не остается никакой надежды на то, что ей удастся хотя бы поговорить с Дэвидом. Потому что в глубине души чувство, разбуженное им, жило, несмотря ни на что. И к ее ужасу, становилось только сильнее, обжигало сердце, путало мысли. Дэвид, Дэвид… Это имя зазвучало в ушах, просочилось в кровь и напитало ее нежностью. Господи, как же его не хватало!
- Ты, конечно, знаешь, где его найти? - строго спросил Арчибальд.
- Зачем? - Кэтрин затравленно посмотрела на разъяренного отца. - Я ничего не знаю.
- Послушай, я просто хочу побеседовать с ним.
- Нет! - Она отвернулась, чувствуя, что не сможет долго выносить этого упорного допроса и пристального, почти гипнотизирующего взгляда отца. - Папа, не мучай меня!
- Если ты не скажешь, я обращусь в полицию. - В его голосе появились угрожающие нотки. - Итак?
Дэвид сидел в кресле, вертя в пальцах пустой бокал. Оцепенение, сковавшее его, как лед сковывает воды озера, нельзя было растопить даже крепким виски. Все было бесполезно. Все потеряно, разрушено, уничтожено. В один день он лишился и прошлого, и будущего. А настоящее представлялось таким ужасным и безвыходным, что не хотелось жить.
В дверь громко постучали, и Дэвида пронзила мысль, что это Кэтрин. Он выронил бокал и бросился открывать. На пороге стоял мистер Хэшстроп.
- Вы позволите? - Он, не дожидаясь приглашения, протиснулся в комнату и, оглядевшись, опустился в кресло, прогнувшееся под его весом. - Я приехал, чтобы обсудить кое-что…
- Слушаю вас. - Дэвид старался держаться спокойно, но чувствовал, что руки дрожат от волнения. - Выпьете что-нибудь?
- Я здесь не за тем, чтобы напиваться. Итак, мистер Колбери, теперь я знаю о вас почти все. - Заметив, что Дэвид недоверчиво усмехнулся, Арчибальд нахмурился и продолжил раздраженно. - Да-да, представьте себе. Пять лет назад вы развелись с женой и уехали в Канаду, бросив ее, беременную, на произвол судьбы.
Дэвид пошатнулся, ощущая, как пол уходит из-под ног, и прислонился к стене, не сводя с Арчибальда пристального взгляда.
- Мэри Шон родила мальчика, но, не имея средств к существованию, отказалась от родительских прав на него. А моя дочь усыновила ребенка. - Арчибальд, видимо вспомнив что-то неприятное, на мгновение замолчал. - Теперь не важно, каким образом. Вы же узнали о существовании сына лишь недавно и приехали в Лос-Анджелес, чтобы попытаться вернуть его. Я верно излагаю?
- Да, - прошептал Дэвид побелевшими губами. - Вы… Вы уже рассказали об этом Кэтрин?
- Нет, это она мне рассказала! - Он сорвался на крик. - Ваша бывшая жена, умирая, вызвала Кэтрин в больницу, чтобы попросить ее позволить вам хотя бы встречаться с сыном.
Дэвид прикрыл глаза, пытаясь справиться с гневом и болью. Так вот почему Кэтрин не хотела видеться с ним и прятала Эрни! Бедная девочка, она испугалась, что у нее отнимут сына! И подумала, наверное, что Дэвид проявлял к ней внимание лишь с одной целью: войти в доверие и любым способом добиться возвращения сына.
- Я надеюсь, вы разумный человек, мистер Колбери. - Арчибальд немного сбавил тон и даже позволил себе сочувственную улыбку, еще больше исказившую его полное лицо. - Я предлагаю вам честную сделку…
- Оставьте меня! - почти простонал Дэвид, у которого при виде этого самодовольного человека к горлу подступила тошнота.
- Нет уж, извольте дослушать. Вы еще молоды, а я стар, но очень богат, и могу помочь вам в осуществлении любых планов. При одном условии. - Арчибальд достал из папки лист бумаги, ручку и чековую книжку. - Вы подписываете документ об отказе от родительских прав и покидаете Лос-Анджелес. Я же, со своей стороны, выписываю чек на значительную сумму в качестве, ну, скажем, моральной компенсации…
Дэвид едва сдержался, чтобы не броситься на него с кулаками. Он медленно и внятно проговорил сквозь сжатые до боли зубы:
- Убирайтесь.
- Подумайте хорошенько, я вас не тороплю. Дня два вас устроит? - Арчибальд, нисколько не испуганный этой вспышкой ярости, встал и направился к двери. - Да, кстати. Если вы все-таки решите проявить настойчивость, хочу сразу предупредить: ничего у вас не выйдет. Вы никто в этом городе, а я его почетный гражданин.
- Даже здесь найдется честный судья! - вызывающе сказал Дэвид. - И я верну своего сына. А вот вас могут привлечь к ответственности за подделку документов.
- Этим занимался Тимоти…
- И имя вашей дочери появится во всех газетах. Не уверен, что вам это понравится.
Арчибальд побагровел и несколько секунд не мог вымолвить ни слова. Он так тяжело и с хрипом дышал, что Дэвид испугался, как бы его не хватил удар. Наконец старик нашел в себе силы сказать, уже переступая порог:
- Мое предложение остается в силе в течение двух дней. Потом я начну принимать меры.
Когда на лестнице затихли звуки шагов, Дэвид рухнул в кресло. Такого удара судьбы он никак не ожидал: это уже было против правил. У него в голове не укладывалось, как могла сплестись цепь случайностей, чтобы в одной точке, в одно и то же время оказались они трое - Дэвид, Мэри и Кэтрин. Значит, она слышала, как он прощался с бывшей женой, слышала это признание в любви, почти искреннее из желания не причинять Мэри лишней боли.
Он вдруг вскочил, посмотрел на часы - уже далеко за полночь. Снова сел. Необходимо во что бы то ни стало поговорить с Кэтрин откровенно, рассказать, если понадобится, всю свою жизнь. Дэвид не верил, что Арчибальд только что высказывал и ее волю. Но откуда же он тогда узнал все эти подробности, да и адрес отеля? Неужели Кэтрин настолько возненавидела его, что готова бросить на борьбу любые силы, начиная с богатого папочки и заканчивая всей полицией Лос-Анджелеса? Нет! Просто они, наверное, насели на нее, и она не выдержала…
Образ Кэтрин, бледной, беспомощной, забившейся в угол дивана, так явственно встал перед глазами Дэвида, что он застонал от собственного бессилия что-нибудь немедленно предпринять. К ней его не пустят. Надо думать, Арчибальд утроил охрану коттеджа. Значит, придется пробираться тайком, вспоминать навыки десантника, полученные в армии. Что ж, надо попытаться сделать хоть что-то.
Дэвид умылся ледяной водой из-под крана и, раздевшись, прилег на кровать. Он был так возбужден, что долго не мог уснуть и ворочался с боку на бок, разрабатывая в уме план завтрашней операции. Ему объявили войну? Ладно, тогда и он забудет цивилизованные методы борьбы и будет действовать по своему усмотрению. Теперь уж точно ничто не остановит его. Хватит изображать из себя светского человека, неискренне улыбаться и терпеть насмешки. В конце концов, он, Дэвид Колбери, всегда добивался того, чего страстно хотел. А сейчас он хотел вернуть сына и… И любовь сероглазой Кэтрин.
9
Кэтрин проснулась от какого-то странного предчувствия, проникшего даже в сон. Умывшись, она выглянула в окно - небо было затянуто серыми тучами, накрапывал мелкий дождь. Когда она допивала кофе, Сандра пригласила ее к телефону.
- Да?
- Дорогая, это я, - в трубке послышался пронзительный голос Кэролайн. - Папа беспокоится, все ли у тебя в порядке?
- Да, мама, не волнуйся. - Кэтрин вдруг вспомнила вчерашний разговор с отцом. - Он ездил к Дэ… К мистеру Колбери?
- Ездил и вернулся очень расстроенный, - ответила Кэролайн. - Ну, не скучай, мы, возможно, зайдем вечером.
Кэтрин пожала плечами и едва удержалась от того, чтобы не бросить с размаху трубку на стол. Нарочито медленным движением она опустила ее на рычаг и только тогда заметила, как дрожат пальцы. Значит, Арчибальд все-таки говорил с Дэвидом: интересно, о чем? Наверное, снова угрожал и запрещал появляться здесь. А вдруг Дэвид послушался и сейчас уже мчится на своем "форде" в Канаду?
Кэтрин встала и прошлась по комнате, то и дело поглядывая на часы. Она и сама не знала, чего ждала, но сердце подсказывало - сегодня обязательно что-то произойдет. Желая хоть как-то заполнить время, Кэтрин решила позвонить Элис, но у той никто не отвечал.
В начале первого, когда дождь превратился в настоящий ливень, Кэтрин услышала приглушенный стук в дверь. Открыв, она так и замерла на месте, не в силах вымолвить ни слова.
- Я могу войти? - Дэвид, совершенно промокший, но с букетом бледно-алых роз, стоял на пороге.
- Как ты попал сюда? - почему-то шепотом спросила Кэтрин, все еще не веря глазам. И, чтобы убедиться в реальности его существования, коснулась ладонью влажного плеча. - Папа приказал охране не впускать тебя…
- Может быть, ты меня все-таки впустишь? - Он оглянулся, но плотная пелена дождя скрывала его от стоящего у ворот охранника.
- Я не знаю… - Она вдруг испугалась, не решился ли Дэвид, отчаявшись, на похищение Эрни, но тут же прогнала эту глупую мысль. - Хорошо, входи. Чего ты хочешь?
- Спокойно поговорить, и чтобы нам никто не мешал. - Он протянул ей букет и прошел, оставляя на ковре мокрые следы, в гостиную. - Итак, ты все знаешь…
Кэтрин молча кивнула и, достав из бара бутылку коньяка, налила немного в два бокала. Она подсознательно старалась оттянуть момент объяснений и взаимных упреков. Он был здесь, он не уехал! Помимо воли она так обрадовалась, увидев Дэвида, что на какое-то время даже забыла обо всех обидах.
- Я прошу, чтобы ты выслушала меня, не перебивая. - Он с благодарной улыбкой взял бокал и, отпив, отошел к окну. - Я познакомился с Мэри десять лет назад…
Кэтрин, забравшись с ногами в кресло, не отрываясь смотрела на его резко очерченный профиль. Звук голоса, грустные интонации и вся история этой странной любви заворожили ее, как в детстве - страшные сказки. Постепенно, когда рассказ уже подходил к концу, она начинала по-другому воспринимать произошедшее. Она жалела Мэри и сочувствовала Дэвиду, который из хитрого негодяя, превращался в обычного человека, в мужчину, любившего женщину, в отца, потерявшего сына.
- Теперь ты точно знаешь обо мне все, - закончил он и печально улыбнулся. - Я никогда не желал тебе зла, не хотел причинить боль. Но я просто не мог сказать тебе, кто я такой, потому что было уже слишком поздно…
- Почему? - удивленно спросила Кэтрин, разглаживая складки короткой плиссированной юбки.
- Потому что… Я… - Слова давались ему с трудом, но Дэвид не мог больше сдерживаться. Он приблизился к креслу и опустился на колени, прижавшись щекой к теплому бедру Кэтрин. - Потому что я влюбился. Я так боялся, что, если открою тебе правду, ты решишь, что с моей стороны это только притворство, недостойная игра в нежного любовника…
Яркий румянец залил ее скулы и даже шею. Наконец-то она услышала слова, которых так ждала! Дэвид признался ей в любви, он действительно любит! Кэтрин повторяла это про себя на разные лады, словно пробуя на вкус горько-сладкий шоколад. Любит! Да, но Маргарет…
- Маргарет воспользовалась тем, что я был не в себе. - Он как будто прочитал ее мысли и успокаивающе погладил по руке. - Ничего не случилось. Ты веришь мне?
- Да, - после недолгого молчания ответила Кэтрин. - Но… Как же нам теперь жить дальше? Ты ведь не станешь обращаться в суд, чтобы вернуть Эрни?
- Я не вижу другого выхода, - глухо сказал Дэвид. - Твой отец вчера предлагал мне любые деньги, лишь бы я уехал из Лос-Анджелеса. Он попытался шантажировать меня…
- Неправда! - воскликнула Кэтрин и резко вскочила. - Зачем ты лжешь?
- Это правда.
Она заметалась по комнате, ошеломленная этой новостью. Да, Арчибальд иногда бывал излишне суров, но чтобы он опустился до шантажа… Неужели он так ненавидит Дэвида, что готов поступиться даже собственной честью? Как это низко - предлагать деньги отцу, пытающемуся вернуть ребенка! Кэтрин вдруг расплакалась и, когда Дэвид хотел успокоить ее, оттолкнула его руку и закричала:
- Вы все одинаковые! А до меня никому нет дела!
- Девочка моя, перестань, что ты… - Он, не обращая внимания на сопротивление, обнял ее и прижал к себе, покрывая поцелуями солоноватую от слез кожу. - Ты нужна мне…
Она затихла в его объятиях, но еще горестно всхлипывала несколько минут. Дэвид с нежностью смотрел на ее немного осунувшееся от бессонницы и волнений лицо, на бледно-розовые мягкие губы. Если бы он мог забрать ее с собой, увезти отсюда далеко-далеко… Но это значит лишить Кэтрин всего того, к чему она привыкла, - роскоши, общения, дорогих платьев, личного парикмахера и массажистки, машин, которые можно менять раз в полгода…
Дэвид слишком хорошо понимал, что в свои двадцать девять лет Кэтрин еще, по сути, ребенок. Капризный и требовательный, любопытный, очаровательный ребенок. Сложно представить ее у плиты, размешивающей в кастрюльке кашу для Эрни, моющей полы. Она вросла в скорлупу богатой легкой жизни, не омраченной ничем, кроме мелких ссор по пустякам, сплетен, наговоров и лживых улыбок.
И как удостовериться, что ее чувства к нему не обычная прихоть, что она сумеет быть сильной и решительной, что вынесет ради него любые трудности?
- Ты любишь меня? - шепотом спросил Дэвид, приникая губами к ее виску, отливавшему золотом.
- Да, - так же тихо ответила Кэтрин и на мгновение закрыла глаза, словно прислушиваясь к себе. - Да, я люблю тебя. Но родители…
Он прервал ее долгим поцелуем, от которого у обоих захватило дыхание и сердца забились часто-часто. Подхватив Кэтрин на руки, Дэвид перенес ее на диван и опустился рядом, не размыкая объятий. Они тесно прижались друг к другу, чувствуя, как разгорается желание. Но когда Дэвид уже расстегивал на блузке Кэтрин перламутровые пуговицы, в гостиную вбежала Сандра.
- У Эрни очень высокая температура! Он бредит!
Они вскочили и бросились за ней по лестнице в детскую. Эрни лежал на кровати в измятой пижаме, одеяло сбилось на сторону. Его лицо горело, русые вьющиеся волосы растрепались, а дыхание было тяжелым и хриплым.
- Что с ним? - испуганно воскликнула Кэтрин. - Надо врача!
- Быстрее будет отвезти его в больницу. - Дэвид склонился над сыном и приложил руку ко лбу. - Возможно, это просто грипп, не волнуйся. Одевайся, а я заверну его в одеяло и отнесу в машину. Поторопись!
Он вел "шевроле" на предельной скорости, не отрывая взгляда от скользкой, залитой водой дороги. Кэтрин на заднем сиденье держала Эрни на руках, прижимая к груди и укачивая. Он казался таким легким и хрупким, запекшиеся губы шевелились, он что-то шептал, погружаясь все глубже в страшные бредовые видения.
- Дракон злой… Мама… Водички…
Кэтрин положила ему на лоб прохладную ладонь, чтобы хоть как-то унять страдания. За четыре года Эрни ни разу серьезно не болел, и теперь ей было так страшно, что дрожь пробегала по телу, и она не могла ее унять.
- Господи, пожалуйста…
- Все будет хорошо! - сквозь зубы бросил Дэвид. - Не бойся.
Потом они ждали, сидя на диване в ярко освещенном холле больницы и взявшись за руки. Не было сил утешать друг друга, и оба только молча провожали глазами проходивших по коридору врачей. Время тянулось томительно медленно, стрелки на настенных часах, казалось, застыли. А известий все не было.
Наконец дверь в палату открылась, и доктор поманил их к себе.
- Это вирусная инфекция, сейчас много заболевших, - сказал он негромким голосом. - Если хотите, можете забрать ребенка домой, необходимые лекарства я дам. Надо будет раз в день делать ему укол, вы умеете?
- Да, - ответил Дэвид. - Скажите, это не опасно?
- Любая болезнь опасна. - Врач устало потер покрасневшие глаза. - Постельный режим, легкая пища и побольше жидкости. И не забывайте об уколах. Забирайте своего малыша.
Вернувшись домой, они уложили Эрни в постель, напоили горячим чаем, и Дэвид сделал укол, стараясь не причинить сыну боль. Они еще посидели у его кроватки, пока он не заснул, повернувшись на бок. Длинные ресницы бросали тень на розовые щеки, дыхание стало не таким тяжелым.
- Ну вот, я же говорил, что все будет хорошо. - Дэвид обнял Кэтрин за плечи. - Ужасно, когда дети болеют…