- Бастиан, проснись, пожалуйста?
Я чувствовал, как маленькие холодные руки трясли меня за плечи. Попытка открыть глаза стоила мне больших усилий, и я даже не хотел утруждать себя. Хотя холодные руки были шоком для меня. Все мое тело горело, нога пульсировала.
- Ты меня слышишь, Бастиан?
- Да, - пробормотал я. Открыть рот стоило меньших усилий, чем открыть глаза.
- Что случилось с твоей ногой, Бастиан? Ты ранен и... она вся красная.
- Чертовски болит, - прорычал я и перекатился на бок. Черт, как же больно. Не было смысла просыпаться, если боль будет такая же. Я вернулся в темноту.
Я сажусь на свое место, когда присяжные возвращаются в зал. Я вижу, как Лэндон немного наклоняет голову, но Фрэнкс ни на йоту не двигается. Его адвокат наклоняется, что-то шепчет ему, и Фрэнкс кивает.
- Мистер Фореман, - судья обращается к присяжному, который продолжает стоять. - Вы вынесли вердикт?
- Да, ваша честь.
Судебный пристав берет листок бумаги из рук присяжного и передает его судье. Он разворачивает его, читает и кладет на стол.
Я чувствую, как мое сердце стучит. Следующие несколько секунд решат многое, слишком многое - справедливость ради кучки людей, которых я не знал, но чью смерть видел. Возможная жизнь или смерть для меня, но это не так уж и важно. Я вижу, как Лэндон смотрит на меня уголком глаза.
- Подсудимый Джозеф Фрэнкс, по первому делу, виновен ли в совершении убийства второй степени тяжести офицера Генри Гейла?
- Мы, присяжные, признаем подсудимого невиновным.
Мои внутренности скрутило в тугой узел, я не мог дышать.
- Подсудимый Джозеф Фрэнкс, по второму обвинению - убийство второй степени офицера Майкла Вэлтона, виновен?
- Мы, присяжные, признаем подсудимого невиновным.
Мне приходится бороться с самим собой, чтобы не согнуться пополам.
- Подсудимый, Джозеф Фрэнкс, по третьему обвинению - убийство второй степени тяжести мистера Роланда Никлза, виновен?
- Мы, присяжные, признаем подсудимого невиновным.
Я чувствую руку на своем плече. Лэндон поднимает меня со скамьи и выволакивает из зала, а слова присяжного продолжают проникать сквозь кожу.
- Ничего... он ничего не получит! - кричу я. Кулак Лэндона врезается в мою челюсть, сбивая меня в сторону.
- Заткнись, бл*дь, - приказывает он. - Гюнтер будет на свободе. Его бы в первую же неделю трахнули в зад и убили. Ты не можешь получить все и сразу.
Я тащусь на улицу, к яркому солнечному свету. Нас ждет такси.
- Какого хрена? - спрашиваю я.
- Было забавно. - Лэндон пожимает плечами. На мгновение он задерживает на мне взгляд. - Больше не пытайся связаться со мной, сынок.
На заднем сиденье лежит вещмешок, пачки наличных, номер счета в банке на Каймановых островах и паспорт на имя Даниеля Грина..."
На моем лице было что-то прохладное. Прохладное, мягкое и влажное. Я попытался открыть глаза, но было очень ярко, и веки были такими тяжелыми. Я слышал голос и знал, что это голос принадлежит Рейн, но слова были неразборчивыми. Меня снова поглотила тьма.
Водка обжигает мою глотку. Я был на том же самом месте уже несколько дней. Стриптизерши разгуливают в нелепых нарядах, бизнесмены разговаривают с бизнесвумен, а двойник Элвиса сопровождает счастливых парочек в нишу, где они могут пожениться в самодельной беседке возле казино. Я выпиваю еще один шот, проигрываю еще одну штуку баксов в блэкджек и начинаю искать кого бы трахнуть...
... кровь повсюду - пол ванны, душевая, все руки в ней и запястья... черт, она почти до кости порезала...
... сова пролетает надо мной, паря высоко над пляжем. Я иду по песку, озаряемом заходящим солнцем. Они держат ее там - ниже по пляжу. Они трогают ее, и она кричит, а я наблюдаю за совой, что парит над приливом...
Открывание глаз отняло слишком много гребаной энергии. Я снова закрыл их, но не хотел засыпать, потому что каждый сон был хуже предыдущего. Я слышал бормочущий голос, периодически говоривший какие-то слова, которые в конечно итоге просили не спать. Рейн.
- Пожалуйста, Бастиан. Пожалуйста, не засыпай!
Я снова заставил себя открыть глаза. Гребаное солнце было слишком ярким, и из-за этого голова раскалывалась. Почему я, черт возьми, раскачивался из стороны в сторону? Я понял, что холодные руки Рейн были на моих плечах и грубо трясли меня. Почему у нее такие холодные руки?
- Бастиан, я не знаю что делать. - Голос Рейн был таким тихим и таким далеким. Я немного наклонил голову, пытаясь лучше разглядеть ее, но все было как в тумане. Но даже сквозь этот туман, я мог видеть ее беспокойство. Даже, не глядя на нее, я мог чувствовать его. Я не хотел, чтобы она расстраивалась... я хотел сказать, что все в порядке.
- Не надо... - я пытался сформировать слова, но они не выходили. Во рту было сухо, и я откашлялся. Внезапно рука Рейн оказалась на моем затылке, приподнимая голову и наливая воды мне в рот. Я жадно пил ее, пока она не убрала контейнер. Я снова откашлялся.
- Не грусти, - наконец произнес я.
- Ты очень болен, - тихо сказала она. Сначала я пытался выяснить отпускал ли я какие-то непристойные шуточки, но не думаю, что смог. Я сузил глаза, пытаясь понять. - Твоя нога поранена - порез, думаю. Я зашила ее, как зашила твою бровь, но она очень красная и опухла, Бастиан. Думаю там инфекция, но я не знаю что делать! Ты говорил мне, насколько опасна...
Ее голос дрогнул, и я увидел, как она прикрыла ладошкой свой рот.
- Инфекция? - я услышал собственное громкое бормотание, будто разум пытался вспомнить, что эта хрень может значить. Я пытался поднять голову, но она была чертовски тяжелой. Я лежал на боку и перевернулся на живот, чтобы проверить ее догадки насчет моей ноги, но не смог достаточно долго удерживать голову, чтобы рассмотреть ее. Мое бедро адски болело, это точно. Я снова почувствовал руки Рейн на своей голове, она приподняла меня, чтобы я смог рассмотреть заднюю сторону ноги. Кожа вокруг раны была темно-красной, практически черной, и она сочилась. Твою мать. - Да, это плохо.
- Пожалуйста, Бастиан... скажи мне, что делать, - умоляла она. - Я промыла ее свежей водой и пыталась прикрыть ее, но затем я подумала, что она лучше будет заживать на открытом воздухе. Тебя лихорадило, и я не могла... я не могла...
Она сделала глубокий вдох, срываясь в конце на рыдания.
- Я не могу вспомнить, надо ли держать в тепле при лихорадке или охлаждать! - выпалила она.
Чертовски больно, но я не смог удержать смех, который превратился в кашель, из-за которого стало еще больнее.
- Не смешно! - крикнула Рейн.
- Все хорошо, малышка, - сказал я после того, как она дала мне немного воды, чтобы успокоить кашель. В моих глазах все поплыло, когда она положила мою голову обратно на пальмовые листья.
- Что я еще могу сделать? - сказала она мягко. - Пожалуйста, Бастиан... Я должна сделать хоть что-нибудь.
- Лобелия, - пробормотал я и встряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями. Если у меня действительно лихорадка... ну, это было плохо. Я вспомнил маленькие голубые с желтым цветы в тропическом лесу и понял, что лучше они, чем ничего.
- Что?
- Нужна лобелия, - повторил я. - И уголь. Смешай их вместе с водой и вскипяти над огнем.
- Бастиан, я не понимаю.
- Поможет справиться с заражением, - сказал я как можно четче. Часть из того, что она говорила начала приобретать смысл - я вспомнил, как получил рану. Моя нога была заражена; я чувствовал жар. Если это было настолько же плохо, как чувствовалось, это могло убить меня. Если это убьет меня, Рейн придется справляться самой. Я не мог допустить этого. Я должен дать ей понять.
Я протянул руку и стал отодвигать пальмовую ветвь, пока не увидел песок. Я медленно нарисовал форму цветка с двумя маленькими, тоненькими лепестками на верхушке и тремя большими внизу.
- Лобелия, - снова сказал я. - Ярко-голубой, желтые пятна посередине возле тычинки. Большая выпуклость под цветком, сразу перед стеблем. Длинные тонкие листья, большие стебли. Они повсюду в джунглях - большие кусты, ты увидишь их.
- Что мне с ними делать?
- Растолки весь цветок в воде с углем от костра. - Мне пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Я почувствовал холодную воду на лбу, когда Рейн наклонилась вытереть пот с моего лица. - Прокипяти, если сможешь. Используй раковину, если есть достаточно большая. Просто положи ее поверх углей.
- Есть. - Рейн кивнула. По ее лицу текли слезы. - Есть куча раковин, и они достаточно большие.
- Припарками прикрой рану, - сказал я. Я попытался дотянуться и вытереть ее слезы, но не смог и пошевелить рукой. Рейн взяла мою руку обеими руками. Они были все еще мокрыми от тряпки, которой она вытирала меня. - Все будет хорошо, я обещаю.
- Хорошо, - сказала Рейн и снова кивнула. Затем взглянула еще раз на грубое изображение цветка и сжала мою руку. - Я найду их.
Я отключился, прежде чем рука упала на листья.
*****
Я вздрогнул от очередного ночного кошмара. Все тело болело, но не так, как после выходных в обнимку с бутылкой и парочкой шлюх. Я немного перекатился с бока на бок, пытаясь растянуть спину и размять суставы.
"Никакого алкоголя, никаких шлюх", - подумал я про себя. Теперь у меня была Рейн, и я почувствовал, как приподнялся уголок моего рта. Я подвинул ногу и ощутил, как боль пронзила ее до самого бедра. Я поднял голову и посмотрел через плечо на беспокоящее бедро. Я не мог видеть раны, потому что она была прикрыта какой-то темной тряпкой, которая была достаточно влажной.
Какого хрена мои боксеры обернуты вокруг моей ноги?
Я дернулся, но они не упали. Тогда я увидел, что кусок веревки с плота тоже был обернут вокруг ноги, удерживая боксеры на месте.
- Не двигайся, черт тебя возьми!
Я почувствовал прикосновение нежной руки, заставляющее меня снова лечь на живот. Я посмотрел на абсолютно голую Рейн - полностью обнаженная кожа и загорелые изгибы, - присевшую рядом со мной и регулирующую веревку вокруг моей ноги.
- Какого хрена ты делаешь? - растеряно и взволнованно спросил я.
Рейн глянула на меня, и я заметил как ее взгляд, напряженный и растерянный, стал расслабляться.
- Бастиан! Ты только что выругался на меня?
- Бл*дь, Рейн, - рявкнул я. - Разве я не постоянно рявкаю на тебя?
Она села на пятки, и ее лицо озарила потрясающая улыбка.
- Я даже не могу поверить, что считаю слово на "Б" самым красивым в целом мире.
- Ты выжила из ума?
- Нет, проблемы были у тебя, - сказала Рейн и улыбнулась. - У тебя была температура - очень высокая, я уверена в этом. Ты что-нибудь помнишь? Ты подсказал мне, какой цветок найти.
- Да, помню, - ответил я. Я оперся на локоть и подпер рукой голову. Я закрыл глаза и вздохнул.
- Как ты себя чувствуешь?
- Как кусок дерьма, - ответил я.
Рейн на мгновение закрыла глаза, и я заметил, как она сделала глубокий вдох. Когда она снова открыла глаза, вся боль и напряжение отразились в ее глазах, даже несмотря на облегчение. Я потянулся и коснулся ее колена.
- Все хорошо, детка, - тихо произнес я. Я не знал так это или нет, но точно не собирался ей говорить этого. Если у меня была такая серьезная инфекция, что я вырубился от температуры, мне повезло, что я смог открыть глаза. Мои глаза были открыты, и поэтому я думал, что все будет в порядке. Если бы мне суждено было умереть, то я бы уже сдох. - Я крепкий ублюдок. Ни одна инфекция не свалит меня.
Рейн рвано усмехнулась и потом разрыдалась. Я перевернулся на бок и протянул руку. Рейн сразу же подползла ко мне, ее голова прижалась к моей груди, а руками она обняла меня за шею, как и в первую ночь на плоту. Я обнял ее так крепко, как могли позволить изнывающие от боли руки.
- Я была так напугана, - плакала она. Я просто обнимал ее и целовал в макушку, стараясь не отключиться, пока она плачет, хотя мое тело и разум умоляло об этом. Несколько минут спустя, я почувствовал, как она расслабилась и сделала несколько глубоких вдохов, всхлипывая.
- Как долго? - спросил я.
- Три дня, - ответила Рейн, сразу же понимая, о чем я спрашиваю. - Поначалу я не поняла - ты был очень горячим и потным, и я подумала, что это из-за того... ну, потому что здесь жарко. Я подумала, что ты был истощен после... после... недавних событий, поэтому я даже не пыталась разбудить тебя. Но ты так и не просыпался, и увидела твою ногу... Бастиан, она выглядела ужасно.
- Шшш… - утешал я ее, - ты со мной.
Я почувствовал, как она сразу же расслабилась. Я откинулся на спину, несколько болезненно, и притянул ее к себе. Я попытался погладить ее по спине, предполагая, что это будет чем-то успокаивающим, но я был все еще слишком, слишком ослабшим.
- Я думала, ты умрешь, - сказала Рейн сквозь слезы. - Не знаю, что бы я стала делать... без тебя...
- С тобой все было бы хорошо, - я пытался ее успокоить. - Ты научилась искать воду, рыбачить... ты бы справилась, детка...
Рейн перестала плакать на минуту и замерла, затем посмотрела на меня, ее глаза были полны замешательства.
- Нет, не справилась бы, - Рейн медленно покачала головой. Я смотрел за тем, как ее руки скользнули к моей челюсти, царапая многодневную щетину кончиками пальцев. Она взяла мое лицо в свои ладони и пододвинулась ближе ко мне, она говорила серьезно: - Я умру без тебя, Бастиан. Даже если бы выжила, я бы умерла внутри.
Сердце сжалось от ее слов, я пытался ей что-нибудь ответить, но на ум ничего не приходило. Я лишь смотрел в ее глаза, пока уголки ее губ не поднялись слегка, а потом она положила голову мне на грудь. Я тоже опустил голову на песок и позволил себе провалиться в сон.
*****
В третий раз подряд я проснулся от одного и того же сна. Детали были немного другими, но основные события те же - они всегда удерживают ее, смеются над тем, как она кричит, насилуя ее снова и снова, а я все никак не могу добраться до них, чтобы остановить. В последние пару раз мне удалось сдержать рвоту, но это открытие взбесило меня. Так было и с другими снами - они так сильно беспокоили меня, что мне физически становилось плохо, но как только я привыкал к ним, рвоты больше не было. Если я привык к снам, они никогда не уйдут. Мысли о том, что я буду видеть их до конца своих дней, было достаточно, чтобы у меня вновь возникли рвотные позывы, но я справился с ними.
Во второй раз, когда я проснулся, Рейн открыла глаза и заставила меня перевернуться на живот, чтобы сменить повязку на ноге. Я немного рассмотрел ее в свете полной луны на чистом небе. Рана выглядела довольно глубокой, но, казалось, начинала заживать. Рейн аккуратно наложила припарку, прикрыла моими боксерами и обмотала куском веревки, достаточно туго, чтобы повязка не соскользнула, пока я сплю.
Конечно же, это значило, что Рейн была абсолютно голой. Я не знал, что случилось с моей футболкой, но она не беспокоилась по поводу одежды, с тех пор как я пришел в себя. Не то чтобы я был против, хотя и не был уверен, что мое тело справится с этим.
Последний раз я проснулся от того же кошмара, в небе забрезжил рассвет и прохладный бриз колыхал пальмы вокруг нас. Я осмотрел наше небольшое убежище и зарычал про себя. Я не сделал хижину достаточно прочной, и она начала разваливаться. Я должен соорудить новую. Как видно, я потерял три дня, за которые смог бы уже построить половину новой хижины. Теперь мне нужно было привести ногу в порядок, прежде чем взяться за дело. Или... мог пахать пока не упаду. Думаю, это был лучший вариант.
- Ты, наверное, проголодался, - послышался нежный голос Рейн из-под меня. Должно быть, я прижал ее во сне. Мне так было спокойнее - зная, что она в безопасности подо мной. Я перекатился на бок и выпустил ее.
- Да, - ответил я. - Есть блинчики?
Рейн рассмеялась и покачала головой.
- Я наловила рыбы и нашла корнеплоды на песке. Они на вкус как сладкий картофель. Думаю, ты их нашел; последние несколько дней мы их оба ели, так что они должны быть безопасными. Ой, - и осталась парочка миндальных орехов - это ведь миндаль?
- Да, это он, - улыбнулся я. Даже не думал о том, чем она питалась в эти три дня. Очевидно, она смогла позаботиться о себе лучше, чем я думал, и обо мне тоже. - И корнеплоды на вкус как сладкий картофель, потому что это и есть сладкий картофель. Там недалеко их еще больше - где-то в минутах пятнадцати ходьбы отсюда. Я покажу тебе.
- Почему бы тебе не отдохнуть пару дней? - улыбнулась Рейн. Она подошла к другой стороне хижины, и я увидел, как она сняла со стены мою футболку и шорты из эластичного материала, которые она носила ранее. Она натянула их, и я больше не мог наблюдать, как она ходит голой.
- Нет уж, бл*дь. - я нахмурился. Черт, я больше не видел ее голой, и, конечно, я не буду сидеть на одном месте весь день. - У меня и похуже этого было, я не собираюсь рассиживаться и ждать, когда все срастется. Мне станет лучше, если буду двигаться.
- Ты сделаешь только хуже, - сказала Рейн. Я начал подниматься, она подошла ко мне и положила руку на плечо, пытаясь удержать меня на месте. Ага! Я встал, даже если бы она навалилась на меня всем весом и повисла бы. Конечно, было больно, но как я уже сказал ей, бывало и хуже.
- Видишь? - сказал я, когда мне удалось выпрямиться.
- Я вижу, что ты едва стоишь на ноге, на которую вообще не должен опираться, - возразила Рейн.
- Чушь собачья, - ответил я. И, пошатываясь, шагнул вперед, моя нога тут же подогнулась, но я не упал. Рейн подхватила меня за талию, но я оттолкнул ее. - Мне не нужна твоя чертова помощь!
- Ради Бога, Бастиан! - крикнула Рейн. - Конечно, нужна!
- Нет! - рявкнул я. - Она мне не нужна, и я точно не хочу ее!
Мы спорили еще минут десять, прежде чем она, наконец, сдалась перед моей упертой задницей и пошла к костру, бормоча себе под нос, какой я неразумный идиот. Я поковылял вокруг хижины, убеждаясь, что есть что-то крепкое возле меня, чтобы я не упал. Я был взбешен, хотя и не понимал из-за чего. Слишком много причин крутилось в голове, чтобы разбираться с ними. Сны, моя беспомощность целых три дня и мой провал в попытке защитить ее. Я не должен был оставлять ее одну. Я должен был быстрее возвращаться на пляж. Я должен был...
Мозг продолжал перечислять все пункты, где я облажался.
Когда я шел... ну... хромал, Рейн убийственно смотрела на меня каждые две минуты, но я прикинулся, что не замечал. Ходить было адски больно, но будь я проклят, если не сделаю что-нибудь.
- Поднимайся, сукин сын! Тебе не больно! Поднимайся, БЛ*ДЬ!
Я встряхнул головой, освобождаясь от громыхающих слов Лэндона, и сел с противоположной стороны костра, самодовольно улыбаясь Рейн. Она закатила глаза и, воспользовавшись двумя почерневшими палочками, вытащила сладкий картофель с верхушки горячих камней.