- Ты теперь будешь усмехаться надо мной? - спросила она.
- Может быть, - ответил я, пожимая плечами. Я заметил, как она снова закатила глаза, положила горячие овощи и сушеную рыбу на пару больших раковин и села рядом со мной. Мы ели в тишине, но не было никакого дискомфорта. Я усмехнулся, когда она посмотрела на меня, затем она снова закатила глаза и в итоге рассмеялась.
После того как мы поели, я смягчился и позволил ей проветрить рану на ноге. Я решил, что рана достаточно хорошо зажила и припарки из лобелии не нужны, и это решение не было одобрено. Рейн спорила, но я уговорил ее накладывать повязки только на ночь. Я, честно говоря, не знал, достаточно ли рана зажила или нет, но она уже не так плохо выглядела, правда, ходить без этого дерьма было достаточно трудно. Я позволю ей нанести толстый слой припарки перед сном, раз уж она так настаивает. К тому же, я не хотел, чтобы она носила эти эластичные шорты. Я хотел снова видеть ее в своих боксерах.
Когда я попытался встать после продолжительного сидения на месте, то не так уж и хорошо справился. Конечно, я не упал, но и не встал с первой попытки. Рейн подошла ко мне сбоку и вновь попыталась помочь, но я не хотел этого. Я не привык к такому роду помощи и, откровенно говоря, ее споры по поводу припарки добавляли масла в огонь. Если бы я мог сам дотянуться, то вообще не позволял бы ей делать их.
- Да как же ты достала! - зарычал я, когда она попыталась обхватить меня за талию, чтобы помочь мне устоять на ногах.
- Я просто пытаюсь помочь!
- Знаю. Прекращай это дерьмо! Мне не нужна никакая помощь!
Она вздохнула и отступила назад. После часа ковыляния по песку, я сломал крепкую ветку от одного дерева и сделал себе трость. Я не признавался, что она мне нужна, лишь сказал, что мне нравится с ней ходить.
Она опять закатила глаза.
Я использовал трость, чтобы сесть на пол в хижине, и постарался не сморщиться, когда оперся на больную ногу. Рейн принесла мне воды попить и затем начала сплетать кучу листьев вместе. Я взглянул в дальний угол хижины и увидел, что она сделала, включая четыре прямоугольных плоских мата, на которых можно было сидеть или ставить на них еду, чтобы держать подальше от песка. На матах стояла деформированная треугольная корзинка, и, казалось, что Рейн пыталась сделать еще одну корзинку. У нее была готова основа, осталось соединить куски кокосовой пальмы по кругу с основой и начать оплетать боковины.
- Первая, кажется, не получилась? - спросил я и, как ни странно, почувствовал робость. Рейн посмотрела на меня и нахмурилась, когда я указал на бесформенную корзину.
- Это намного сложнее, чем кажется, - ответила Рейн, совершенно не раздраженная моим вопросом. - Я вспомнила, как мы делали корзинки на уроках труда в школе, но с тем материалом было проще работать - он был однородным. Я пытаюсь сделать из этих листьев квадратную корзинку, но пока не получается.
- Она должна была быть квадратной? - усмехнулся я.
- Не испытывай судьбу, - отрезала Рейн и потом улыбнулась. - Ты все знаешь. Может, и знаешь, как плести корзинки?
- Никогда не пробовал, - заметил я, - но думаю, у тебя здорово получается.
- Угу, - Рейн покачала головой и снова принялась за плетение.
- Я собираюсь продолжить строить новую хижину, - сказал я.
- Не сейчас, - ответила Рейн. Ее тон был решительным и безоговорочным. Ей было не интересно слушать какие-либо аргументы. Но я все-таки собирался спорить.
- Знаешь, я вполне способен сделать это дерьмо, - рявкнул я.
- В обычных условиях, конечно, способен, - ответила Рейн, - но ты должен дать еще немного времени ране, чтобы она зажила. Ты снова можешь заболеть.
- Я не заболею снова, - возразил я. - И я не собираюсь рассиживаться как старый хрен и смотреть, как ты вяжешь какую-то херню.
- Не стесняйся попробовать свои силы в творчестве, - сказала она, указывая на большую кучу тонких листьев.
- Черта с два. Я буду работать над хижиной. - Я потянулся за тростью и начал подниматься, пока не услышал голос Рейн.
- Бастиан? - мне пришлось замереть, потому что ее голос больше не был раздраженным или дерзким. Когда я посмотрел через плечо, то увидел, как слезы наполняют ее глаза. - Пожалуйста, не надо. Я знаю, что ты хочешь это, и знаю, что ты не любишь быть беспомощным, что тебе не нужна помощь, но ты напугал меня, когда был так болен. Пожалуйста, пожалуйста, успокойся. Хорошо?
Что б меня! От вида слез в ее глазах, мне захотелось упасть перед ней на колени и дать все, что она захочет, независимо от того, хочу я этого или нет. Я разозлился, но не на нее, а на себя. Я закрыл глаза на секунду, сделал глубокий вдох и снова их открыл.
- Ладно, - пробубнил я, ощущая себя полным дерьмом, потому что не намеревался расстраивать ее. Я встал с земли, используя трость, и вышел из хижины. Я вполне мог поработать, когда она спала. Я сделал пару шагов по песку и сел возле костра. Я бросил несколько веток и обломков в костер и наблюдал за тем, как они горят, но быстро устал от этого занятия.
Я хотел напиться.
Я посмотрел на пляж и заметил темное пятно возле границы прилива. Это были остатки углей от костра, который я развел до того, как меня свалила лихорадка. Я мог с уверенностью сказать, что там больше не было и следа от останков людей, и задумался о том, что же с ними случилось.
- Что ты с ними сделала? - спросил я, достаточно громко, чтобы она меня услышала.
- С кем?
- С... ммм... костями и прочей хренью.
- Я закопала их, - просто ответила она.
Я резко повернулся к ней.
- Да? Где?
- На северной стороне пляже, - ответила она. - Около тропического леса. Я не хотела, чтобы они были близко. Я использовала весло, чтобы вырыть яму - как тогда, когда мы делали солнечную яму. Я не слишком глубоко выкопала, чтобы...эм... похоронить их всех, и они... не поместились в одну... эм... могилу... поэтому я выкопала две.
- Черт, детка, прости.
- За что?
- Ты не должна была делать этого. - Я убил четверых ублюдков, и ей пришлось убирать за мной. Зашибись.
- Я не хотела, чтобы они... лежали там. Ты был в не очень хорошей форме, чтобы помочь мне.
- Знаю, я об этом и говорил.
- Прекращай.
- Что прекратить?
- Прекращай мучить себя за то, что не смог проконтролировать. - Рейн склонила голову и подняла брови, набравшись смелости поспорить со мной.
- Я мог проконтролировать, - возразил я, принимая вызов. - Я не должен был позволять этим ублюдкам ранить меня.
- Бастиан, их было четверо.
- Не важно, бл*дь, сколько их было! - крикнул я. У меня не было намеренья срываться на крик, но она все равно отпрыгнула. Видения из прошлого вспыхнули в моем сознании. Я впечатал кулак в песок и отчаянно пожелал иметь здесь гребаную бутылку хоть чего-нибудь. - Я должен был двигаться быстрее. Я должен был убить их с одного удара. Я должен был разорвать его чертову глотку за то, что он прикоснулся к тебе, и должен был быть с тобой, когда они появились, тогда бы этого дерьма вообще не произошло!
Она оказалась рядом со мной еще до того, как я закончил кричать, сначала мне хотелось оттолкнуть ее. Я хотел этого, потому что, в первую очередь, не заслужил ее. Я оставил ее. Ее могли убить или увести далеко. Я, бл*дь, оставил ее одну. Я не был рядом с ней. И последнее, что она мне могла предложить - это утешение. Я не был там, когда она нуждалась во мне.
Но вот она здесь, стоит на коленях рядом со мной и обнимает руками мою голову, прижимая к своей груди, и гладит по лицу кончиками пальцев. Я зажмурился и обнял ее. Уткнулся в местечко между ее шеей и плечом.
- Прости, что не был там, - пробормотал я. - Я должен был быть там. Они не должны были прикасаться к тебе. Я никогда никому не позволю причинить тебе боль, Рейн. Клянусь перед Богом. Никогда!
- Тсс, Бастиан. - Рейн гладила меня по волосам, вокруг уха и вниз по колючей челюсти. - Все хорошо. Я в порядке, и ты тоже будешь. Ты спас меня, Бастиан. Ты спас меня от них.
- Они... они... - Я проглотил ком в горле, пытаясь понять, почему не могу ничего произнести. Руки тряслись, поэтому я обнял ее крепче, пытаясь замедлить поток адреналина в венах, но это не помогало. Пульс участился, я едва мог сделать выдох. Приложив усилия, я выдавил несколько слов, но, скорее всего, они не имели никакого гребаного смысла. - Они никогда... они не должны были так близко подходить к тебе... прости... прости... я должен был быть быстрее. Я никогда... не должен был оставлять тебя... эти гребаные ублюдки, бл*дь, трогали тебя...
- Бастиан, пожалуйста, успокойся, - прошептала она. - Я в порядке. Ты спас меня. Они не сделали мне больно, Бастиан. Ты успел вовремя.
- Но они почти... я продолжаю видеть их... во снах... и они... они... делают тебе больно, а я не могу добраться до тебя.
- Бастиан... - Я почувствовал, как обе ее руки обхватили мою голову, и она начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, повторяя снова и снова, что это всего лишь сон. Она была в безопасности. Я спас ее. Они не прикасались к ней так.
- Я хочу тебя, - прошептал я напротив ее кожи. - Ты нужна мне, пожалуйста, Рейн...
Все было как в тумане, я даже не понял, как она сняла свои шорты так быстро, не отпуская меня. Вцепившись в ее спину руками, я прижимал ее к своей груди так долго, как мог. Я почувствовал, как она расстегивает мои шорты, и стягивает их достаточно низко, чтобы освободить меня. Мгновение спустя она толкнула меня в плечи, пока я не лег на песок. Она оседлала меня, обхватила член у основания и ввела в себя.
Такой позы у нас еще не было - она сверху. Я предпочитал, чтобы она была подо мной, и весь контроль был в моих руках. Не знаю почему - просто мне так нравилось. Мы даже не пытались по-другому. Это было... иначе... и как только мои плечи оказались на земле, я почувствовал щелчок в голове и последовал за ним. Глаза закрылись, когда ее плоть обхватила меня, я позволил разуму отключиться и мог лишь чувствовать. Я чувствовал ее плоть, ее теплое дыхание и глубокую внутреннюю связь, которая никак не была связана с единением наших тел. Я почувствовал желание к ней и ее любовь ко мне, когда она наклонилась и пробежала руками по плечам и шее, прежде чем коснуться пальцами челюсти. Я чувствовал все и позволил ей обладать мной - моим разумом, телом и душой. Я не знал, нуждалась ли она в этом и хотела ли, как хотел я, но так или иначе я дал ей это.
Я откинул голову и ухватился за ее бедра, позволяя ей задавать темп, приподнимаясь с члена примерно наполовину. Затем она снова села, соединяя наши тела и погружая меня глубоко в свое тепло. Я не знал, как долго она двигалась на мне, обладая мною, но когда я кончил, я был полностью истощен.
*****
Вытянув пальцы на ногах, я поморщился от жесткой боли в бедре. Я поднес колено к груди и почувствовал колючую боль от заживающей раны. Уже было лучше, сегодня я мог ее рассмотреть. Рейн утверждала, что это лишь потому что я, наконец, ее послушал и не двигался большую часть вчерашнего дня и сегодняшнего, но я не купился на эту хрень.
Я не сказал ей, что не поверил, просто позволил ей верить в то, что она хотела.
После завершения всех физических упражнений, я пытался вспомнить, сколько у меня было порезов, синяков, ссадин и переломов; я сидел на песке и смотрел на волны некоторое время и наблюдал, как солнце опускалось все ниже и ниже. Сегодня было проще, потому что завтра я собирался продолжить постройку новой хижины, понравится это Рейн или нет.
И будто прочитав мои мысли, Рейн подошла ко мне с новой порцией противовоспалительной припарки, на ней была лишь улыбка и ничего больше. Нагота, казалось, стала ее предпочтением, что адски мучило меня. Когда я немного приду в форму и смогу двигаться больше, я определенно собирался воспользоваться таким охеренным шансом. Возможно, дюжину раз за день. Мой член реагировал независимо от физического состояния, как правило, объявляя о своем существовании, как только я видел ее сиськи. Я пытался не смотреть ниже, иначе бы разорвал свои шорты. А это все что у меня было.
Часть меня сожалела о том, что я не додумался снять одежду с тех ублюдков, прежде чем сжечь их, мы могли бы ее использовать, но сейчас я бы в любом случае ее разорвал. Я не хотел, чтобы хоть что-нибудь напоминало мне о них. Снов и так было достаточно.
- Даже не могу поверить, что ты случайно заметил нужный цветок, - сказала Рейн, когда я перевернулся на живот и позволил ей поработать над моей ногой. - Как ты вообще про него вспомнил?
Я усмехнулся и изогнул губы в легкой улыбке. Посмотрел вдаль, а затем на нее через плечо.
- Думаю, у меня были скрытые мотивы, - ответил я, пожимая одним плечом.
- Скрытые мотивы? - повторила Рейн. Она нахмурилась.
- Да, ну... - замешкался я. - Более известное название лобелии - индийский табак. Я вспомнил, что видел ее, потому что хотел попытаться высушить листья и скрутить их в сигареты.
У Рейн отвисла челюсть, и я немного напрягся, ожидая любого выпада. Я знал, что ей это не понравится, и поэтому еще не попробовал сделать это. Ну, это и еще парочку вещей. Даже до того, как меня ранили, я не сделал этого, потому что было не то время. Воздух, убежище, вода, еда - после этого ты можешь заниматься, чем пожелаешь. Я лишь успел добраться до пункта с едой.
На удивление, вместо крика, Рейн начала смеяться. Нахмурившись, я посмотрел на нее, думаю, теперь у нее началась лихорадка, потому что она смеялась как чокнутая.
- Ты чего ржешь? - рявкнул я.
- Какая ирония! - ответила Рейн сквозь смех. Она ухватилась за живот и согнулась от смеха. Успокоившись и вытерев слезы, она объяснила - Ты хоть понимаешь, что твоя зависимость от курения, возможно, спасла тебе жизнь?
Я фыркнул. Да, она была права. Это дерьмо было довольно забавно.
Отперевшись на трость, я встал и проследовал за Рейн к хижине. Как только солнце село, мы упали обессиленные. Мы могли бы немного поговорить, но было слишком темно, чтобы заниматься чем-либо еще кроме секса, определенная часть моего тела не хотела находиться слишком долго в таком положении. Я мог позволить ей снова быть сверху, но последние два траха только я получал удовольствие. В следующий раз я хотел исправить это, что требовало, чтобы моя чертова правая нога не подвела меня.
Я подождал, пока Рейн легла, прежде чем присоединился к ней, она устроилась поудобнее, и я смог накрыть ее собой. Это полностью не спасало от кошмаров, но я уверен, немного помогало. Она не спрашивала, и я был благодарен ей за это. Казалось, она все понимала, хотя мы не так уж и много говорили об этом или о чем-нибудь еще. После одного и того же кошмара три дня подряд, я спал на ней следующей ночью, и она не возражала. Это сработало, или, по крайней мере, кошмары теперь были не про нее. Другие сны так и остались, но к ним я привык.
Рейн лежала на боку и наблюдала, как я ложусь рядом. Она подняла голову, чтобы я смог обнять ее одной рукой снизу, а второй сверху. Я почувствовал ее лоб на своем плече и наклонился поцеловать ее в щеку. Я немного откатился и закинул на нее ногу, фактически обездвиживая ее, так что она не смогла бы выбраться из-под меня без моего ведома.
Она в безопасности.
Мы еще поерзали немного, устраиваясь поудобнее, я наклонил голову и посмотрел на нее. Ее темные глаза глядели прямо на меня, из-за чего мое сердце начало биться быстрее.
- Теперь мы в расчете, - сказал я, подушечкой большого пальца поглаживая ее по скуле.
- Ты о чем?
- Ты спасла меня, - ответил я, пожимая плечами. - Мы в расчете.
- Едва ли, - фыркнула Рейн. - Ты сказал мне что делать. Я просто растолкала несколько цветков. Не думаю, что это можно сравнивать. Даже если я и спасла тебя, мы все равно еще не в расчете.
- Почему же?
- Ты спас меня от утопления, затем от обезвоживания, затем от этих... бандитов. А я всего лишь раз спасла тебя.
- Ты ошибаешься, - твердо ответил я. - Ты спасла меня, когда у меня была белая горячка.
- Думаю, ты бы и без меня отлично справился, - настаивала Рейн. - Даже если учитывать это, счет три к двум.
Я взял ее за руку и прижал ладонь к левой стороне своей груди, прямо напротив сердца. Я чувствовал сердцебиение сквозь грудную клетку и знал, что она тоже чувствует его.
- Ты спасла меня по-другому. - Я посмотрел ей в глаза, ожидая, что она поймет, насколько это важно для меня. - Ты дала мне что-то... нет, кого-то... ради кого стоит жить. До тебя не было причины для моего дальнейшего существования. Мы определенно в расчете.
Рейн все также смотрела на меня, затем отвела взгляд и медленно кивнула. Она вытащила руку из-под моей и погладила меня по щеке и зарылась пальцами в волосы там, где мне больше всего нравилось.
- Хорошо, - наконец согласилась она. - Мы в расчете.
То, что она сделала для меня, перевешивало все мои достижения для нее. Когда я думал, почему я вытащил ее из воды в первую очередь... ну, я действительно не знал почему. Может, потому что она была там, или потому что ничего лучше я бы не смог тогда сделать. Может, потому что я был капитаном, а она - пассажиром, и это было каким-то чертовым чувством долга. Может, я не знал, что еще сделать. Я точно не спасал ее от обезвоживания - это сделал чертов дождь. Может, в этот раз все было по-другому. Я почувствовал, как на секунду напрягся, но ее рука в волосах успокаивала меня. Не то чтобы я думал об этом - это лишь моя реакция. Они должны были умереть, просто и ясно. То, что она сделала для меня... значит намного больше.
На самом деле, то, что она сделала для меня, совершенно отличалось от любого другого тупого или инстинктивного дерьма, которое делал я. Она продолжала настаивать, даже когда я был королем мудаков. Она вытягивала из меня истории, о которых я никогда не хотел говорить, и впервые за четыре года, я засыпал без спиртного, а кошмары были не так ужасны, когда я крепко ее обнимал. Она подарила мне свое тепло и свои прикосновения, заботилась обо мне, когда я был ранен. Я почувствовал прикосновение ее губ к своим, и позволил последствиям ее последнего подарка согреть мою душу.
Она подарила мне свою любовь. И показала мне, как любить ее. Она не использует против меня мое прошлое, хоть я и знаю, что в нем не было ничего из того, что она могла одобрить. Она принимает то, чем и кем я был, даже когда я веду себя как ноющий ублюдок, она, так или иначе, любила меня. Рейн не только спасла меня от смертельной инфекции, она научила меня любить жизнь, ведь всего месяц назад я был убежден, что мое будущее будет на дне бутылки.
В конце концов, полагаю, у меня появился вкус к жизни.