- Объясни мне, почему мне все это должно нравиться? - накинулась я на Фина следующим утром.
Мы ехали на переднем сиденье джипа, который несся по выбоинам, называемым дорогой, вдоль которой бродили собаки и козлы.
- Посмотри же, - ответил Фин, указывая на рынок, который мы как раз проезжали. - Посмотри, какие краски, какие цвета. А как улыбается эта девочка! Какие бананы, помидоры, ананасы! Ничего синтетического, как в супермаркете, все такое свежее, настоящее. - Его рука лежала на спинке моего сиденья, и он повернулся ко мне. - Послушай, какая музыка доносится из магазинчиков. Так и тянет танцевать! Как тебе это может не нравиться?
- Слишком уж близко к природе, - проворчала я.
- Ты же со мной, - сказал Фин, не обращая внимания на коллег, сидящих сзади.
Я очень надеялась, что из-за музыки, доносящейся с улицы, и криков детей, бегущих за машиной, они нас не слышат.
- Приключение для нас двоих. Чем ты недовольна?
- Даже не знаю, с чего начать.
- Самма, ты что, это же здорово!
- Ты говоришь как моя мать, - горько усмехнулась я. - Это напоминает мне детство, когда мама таскала меня по всей стране, убеждая, что мне все должно нравиться. А я мечтала остаться дома.
- Видимо, она знала, что ты способна полюбить такую жизнь, но ты себе не позволяла. Может, она, как и я, думала, что ты просто боишься того, сколько любви и страсти в тебе скрыто.
Слова Фина прозвучали как мамины.
- Это не твое дело! - огрызнулась я, стараясь говорить тише - вдруг нас кто-то подслушивает. - У нас нет настоящих отношений, а даже, если бы и были, то все равно временные. Ты не будешь рядом всегда, указывая, что мне делать.
Мы замолчали.
Я ехала и думала о плохой дороге, даже не подозревая, что нас ждет впереди.
После того, как мы проехали маленький городок, дорога кончилась. Вернее, то, что здесь, видимо, считалось шоссе. Зато начался ливень, и мы несколько раз застревали в скользкой красной грязи. Нам приходилось вылезать и толкать машины.
- Это прекрасный способ отвлечь тебя от будничной рутины, - сказал мне Фин с усмешкой, когда мы толкали очередной застрявший джип.
Взглянув на грязного с головы до ног Фина, я даже побоялась представить, как выгляжу сама. Капли на лице, наверное, похожи на сыпь.
- Тебе, конечно, сложнее, - продолжал Фин, - но ты не такая грязная.
Я чувствовала себя ужасно, когда мы наконец добрались до Адуабы - маленькой деревушки между широкой коричневой рекой и зеленым массивом джунглей. Глиняные стены хижин, крыши из пальмовых листьев, а местами из рифленого железа, дети, плещущиеся в грязной речной воде. Мое отчаяние от вида хижин скоро сменилось ужасом, когда я увидела брезентовые навесы - наше жилье на ближайшие десять дней.
- Я даже не знаю, что сказать, - растерянно произнесла я.
- Пошли, здесь не так уж и плохо. - Фин явно получал удовольствие, видя мое состояние. - Под брезентом хоть сухо.
- А на чем мы будем спать?
- Как ты думаешь, почему я включил в список циновки?
- Мы будем спать на земле?!
Его улыбка была ответом на мой вопрос.
- А ты? - Я посмотрела на Фина с подозрением.
- Не беспокойся, я буду рядом.
- Лекс знает, какие здесь условия?
Я была уверена, что Лекс никогда бы не допустил этой поездки, если бы знал, как это все будет.
- Не думаю, - весело сказал Фин. - Условия не такие уж плохие, - добавил он уже более серьезно. - Эта поездка - испытание, а не отдых в пятизвездном отеле. Я всех предупреждал. Пойми, в экстремальных условиях люди показывают свое истинное лицо. У вас есть возможность увидеть другую жизнь, а это очень полезно для работы с клиентами. Я уверен, что тебе эта поездка понравится больше, чем, например, матч игры в поло или что там еще устраивает Лекс для развлечения сотрудников.
- Спорим, не понравится? - протянула я руку. - На что?
- Пари?
- Да! Если я выиграю, ты...
Я подумала о том, что может быть для Фина таким же страшным, как для меня эта поездка. Замужество я решила не предлагать, вдруг он согласится.
- ...будешь каждый день приходить в офис к девяти, пока мы работаем вместе!
Фин присвистнул:
- Ничего себе! Хорошо, а если я выиграю?
- Думаю, это невозможно, но выбирай.
- Не боишься, плюшечка? Я собираюсь выиграть. А у меня богатая фантазия.
- Что ты придумал?
- Не важно. Я предполагал, что от этой поездки ты ничего хорошего не ждешь.
Я посмотрела на брезентовый навес, вспомнила о том, какая тонкая у меня циновка. "Нет, Фин не сможет выиграть спор", - подумала я.
- Говори, что ты там придумал со своей богатой фантазией.
- Мы с тобой на работе, - начал Фин, и его глаза стали какими-то странными, - ты входишь в мой офис. В руках у тебя ноутбук, ты в обычном своем строгом костюме, волосы убраны, очки.
- Пока я не вижу ничего из области фантазий, - сказала я.
- Но после того, как мы заканчиваем работать, ты не уходишь, как обычно, а снимаешь очки и подходишь ко мне. Затем распускаешь волосы и ме-е-е-дленно расстегиваешь пиджак, не сводя с меня глаз.
Я так живо все представила, что сердце бешено забилось. Главное - ничем себя не выдать.
- Слишком банально, - сказала я, - думала, тебе захочется чего-то более возбуждающего.
- Если хочешь, можешь сделать что-то более возбуждающее.
- Не думаю. Это все? Хорошо, вхожу, распускаю волосы, расстегиваю пиджак, если... мне понравятся десять дней в Африке.
- Да, и поцелуй. Ты должна будешь меня поцеловать, а что будет после поцелуя, решать тебе. Это может зависеть и от того, сколько народу будет вокруг.
- Согласна. Итак, волосы, пиджак, поцелуй, если победишь ты. Теперь вернемся к моему желанию. Надеюсь, у тебя есть хороший будильник! Уверена, что пари выиграю я.
Глава 9
Но я проиграла.
Первая ночь прошла ужасно, это правда, но на следующий день я так устала, что циновка показалась мне пуховой периной, я спала как убитая.
Все десять дней мы помогали жителям деревни закончить строительство медицинского центра. Они начали около двух лет назад, но деньги кончились, и стройка приостановилась. Непонятным образом Фин организовал доставку всего, что было необходимо.
Я достаточно быстро поняла, что ему это стоило невероятных усилий.
Для меня это было время прозрения. Больше, чем для остальных. Основную часть времени мы занимались тяжелым физическим трудом. Было невыносимо жарко и влажно. Единственная возможность освежиться - грязная река. Радовало только то, что работа двигалась. Видя результаты своего труда, мы забывали о грязи, сломанных ногтях и спутанных волосах.
Мысленно возвращаясь в то время, я понимаю, что самое яркое мое воспоминание - это смех. Смеялись все - и дети, и женщины. Мне казалось удивительным, что у жителей деревни такое отличное чувство юмора. Они поразили меня своей открытостью, дружелюбием, гостеприимством, и мне стало стыдно, что я плохо отзывалась об их хижинах, когда мы только приехали. Кстати, в домах было очень чисто и уютно, как я выяснила позже.
- Почему бы тебе не поддерживать такую же чистоту у себя? - спросила я Фина.
Особенно поражали женщины. Работа у них была очень тяжелая, но они делали все весело, со смехом. Некоторые из них знали пару фраз по-английски и по-французски, а я выучила несколько слов на их языке. Этого вполне хватило для общения.
Я совершенно забыла о косметике, совсем не пользовалась помадой, волосы просто убирала в хвост. Очень скоро мне стало казаться, что я уже давно все здесь знаю, и с удивлением обнаружила, что большая часть нашей командировки позади.
Я научилась различать и ценить запахи тропических джунглей, мне нравилось, что солнце садится очень быстро, как-то сразу становится темно, будто сверху набросили одеяло, что ранним утром река кажется мистической и от этого прекрасной. Постепенно я стала прислушиваться к звукам, сначала чужим и пугающим: крикам обезьян, стрекотанию насекомых, скрипу и шороху деревьев, перестала вздрагивать от грохота, когда капли дождя падали на брезентовую крышу нашего навеса.
Но больше всего меня поражал Фин. Он совершенно перестал ассоциироваться в моем сознании только с высшим обществом, вечеринками и приемами. В этой африканской деревне он был как рыба в воде. Это был его мир, он выглядел здесь намного гармоничнее, чем в офисе.
Там, где особенно оживленно смеялись, всегда был Фин. Кроме того, я обнаружила у него необыкновенную способность разрядить напряжение, заставить всех работать вместе, терпеливо решать административные вопросы и выслушивать жалобы. Я была поражена его талантом.
Как-то я наблюдала за Фином из-за угла, когда он прибивал балку на крыше. Он был собран и сосредоточен, но стоило одному из рабочих что-то крикнуть ему, поднял голову и прокричал несколько слов в ответ, вызвав всеобщий смех и веселье. Я внимательно наблюдала за ним и ощутила что-то странное и незнакомое. Фин вызвал во мне чувства, которые я не испытывала раньше, глядя на него.
Ночью я лежала и думала, что рядом с ним мне совсем не страшно, а легко и спокойно. Хотя это из-за него я здесь!
Из-за него я так изменилась.
Я чувствовала себя бабочкой, освободившейся от кокона, и не понимала, что со мной происходит.
Мне это нравилось.
Я не все время работала на стройке, еще играла с детьми на пляже, помогала женщинам готовить и заниматься хозяйством. Один мужчина взял нас с собой в джунгли и показал паука-птицееда, огромного, с мою ладонь, я не шучу.
Однажды мы с Джонатаном взяли моторную лодку и поплыли вниз по реке. Мы с ним уже нормально общались к тому моменту. Все мои мысли были о деревне и ее жителях, я почти забыла о своих чувствах к Джонатану.
Сначала мы ехали молча.
- Даже не верится, что мы когда-нибудь вернемся домой, - наконец сказал Джонатан. - Смешно вспоминать, как я боялся этой поездки, а теперь понимаю, что это было лучшее время в моей жизни.
- Я тоже думала об этом.
- Я понял, что никогда по-настоящему не знал тебя, когда мы... ты поняла... - Он замялся.
- Поняла. - Я опустила руку в воду. - Думаю, эта поездка меня изменила. Раньше я такой не была или просто не знала себя. Вместо того, чтобы ненавидеть все вокруг, я это полюбила. - Вспомнив спор с Фином, я поежилась.
- Вам с Фином хорошо вместе, я вижу, - неожиданно произнес Джонатан, - но хочу сказать, что ты удивительная, Самма. Если ты решишь расстаться с ним, может, дашь мне еще один шанс?
Я замерла. Сколько раз я мечтала услышать от Джонатана эти слова! Он их произнес. И что мне делать?
Я вытащила руку из воды и посмотрела на Джонатана:
- А как же Лори?
Еще совсем недавно он сходил по ней с ума.
- Лори вернулась к своему бывшему. Я знал, что так будет. Наши отношения - большая ошибка.
"Так, значит, использовать Лори как причину для отказа не получится, - думала я. - Причину? А зачем тебе вообще искать причину, Самма?"
- Знаю, я не ценил тебя, когда мы встречались, - продолжал Джонатан, - но сейчас понимаю, что ты лучше, чем Лори, чем другие. У нас так много общего.
- Это правда, - медленно произнесла я. Джонатан наклонился ко мне:
- У нас одинаковые взгляды, ценности, принципы.
Это, несомненно, было верно. За это я его и любила, но почему он понял это только сейчас? Время ушло безвозвратно.
- Джонатан, я...
- Все нормально, - прервал он меня, - не надо ничего говорить. Я вижу, какие у тебя отношения с Фином. Просто хочу, чтобы ты знала, какие я испытываю к тебе чувства. Я всегда буду ждать тебя, Самма.
"Ну почему он такой милый? - думала я по дороге в деревню. - Мне было бы легче услышать совсем другое".
Если бы Джонатан изменился в худшую сторону, стал ленивым, жаловался на ужасные условия, говорил, что ненавидит Камерун, тогда я с легкостью признала бы, что не люблю его.
Сейчас я была уверена - я не люблю Джонатана, хотя иногда он восхищал меня своим поведением, как никогда раньше. От этого мне было очень тяжело.
Джонатан знал репутацию Фина так же хорошо, как и я. Он не сказал бы этих слов, если бы не знал, что рано или поздно мы с Фином расстанемся.
Так и будет.
Все получилось, как говорил Фин. Жаль только, что мне это уже не нужно.
Вечером перед отъездом решили устроить прощальную вечеринку в Адуабе. Мы пили пальмовое вино и слушали звуки джунглей. Потом была музыка - зажигательные африканские ритмы, под которые невозможно не танцевать.
Думаю, я глупо выглядела, переступая в танце ногами и пытаясь повторить движения женщин, но мне было все равно. Только когда заметила, что Фин наблюдает за мной, я смутилась и остановилась. Правда, через минуту он сам уже смеялся и танцевал. Я должна была догадаться, что так и будет.
Я сидела за рабочим столом и смотрела на клавиатуру, как будто видела ее первый раз в жизни. Было непривычно находиться в офисе. Поездка на работу произвела гнетущее впечатление, мысленно я все еще была там, в Африке.
Я неуверенно включила компьютер. Сегодня надо много сделать, разобраться с почтой и прочими делами, которых накопилось немало, пока нас не было. Воспоминания о Фине и Африке никак не давали мне сосредоточиться.
Вот Фин с другими мужчинами, раздетый по пояс, как и все, перетаскивает доски.
Фин смеется и играет с детьми. Казалось, он чувствует себя очень комфортно в таком жарком и влажном климате.
Когда Фин вошел в офис, было уже начало одиннадцатого. Мне не нравилось, что он остается таким же спокойным и уверенным, как и раньше, в то время, как во мне произошли такие перемены.
Я посмотрела на него поверх очков.
- Ты так и не купил будильник, - сказала я с раздражением, чтобы скрыть обуревавшие меня чувства.
- Мне он и не нужен, я не должен приходить в офис вовремя, правда? - ответил он, не обращая ни малейшего внимания на мою иронию. - Не я ведь проиграл пари.
Эта фраза заставила меня замолчать. Я прикусила губу, нечего было начинать этот разговор. Очень надеюсь, что Фин шутил, когда мы заключали пари.
К моему облегчению, он ничего не сказал и направился к своему столу. Мне так хотелось, чтобы он не вспоминал о нашем споре. Кажется, мне повезло.
- Какие новости? Есть какие-то срочные дела?
Я была рада, что Фин ведет себя будто ничего не произошло. Взяв ноутбук, я прочитала наиболее важные сообщения.
- Приготовить кофе? - спросила я, закончив.
- Не сейчас, - ответил Фин, - сначала покончим с одним делом. Ты у меня в долгу. Забыла наш спор?
Я застыла в оцепенении. Это было в его стиле: сначала дать мне расслабиться, а потом нанести удар. Я должна была ожидать чего-то подобного.
- Сейчас?!
- Долги надо отдавать без промедления. Ты помнишь, о чем шла речь?
Глубоко вздохнув, я сняла очки:
- Думаю, да.
Я почувствовала легкое возбуждение. Встретившись глазами с Фином, поняла, что он ждет, какой будет моя реакция.
Медленно я обошла его стол и приблизилась к нему вплотную. Фин молча протянул руку и снял мою заколку, которой были скреплены волосы, чтобы я могла растрепать их, как он хотел.
Мое благоразумие кричало, что это отвратительно, вызывающе, невероятно.
Конечно, нет ничего хорошего в пари с боссом. Как я могла попасть в такую ситуацию?! И почему сейчас чувствую себя немного распущенной и такой сексуальной? В офисе.
Почему меня это так заводит?
Я улыбнулась Фину:
- Как у меня получается?
- Отлично. - Его голос дрогнул, и я ощутила восторг оттого, что добилась такого эффекта, лишь распустив волосы.
Медленно расстегивая пуговицы, я подумала, что можно было бы еще раз повторить такое, но внутренний голос кричал: "Что ты делаешь?! Немедленно прекрати!"
Но я его не слушала.
Фин не произнес ни звука, его глаза потемнели, было видно, что он еле сдерживается.
Когда пиджак был полностью расстегнут, я провела рукой по шелковому кремовому топу, нагнулась к Фину и прижалась губами к его шее. Он тихо застонал, а я улыбнулась, обнимая его, и стала медленно целовать, постепенно приближаясь к губам.
- Все делаю правильно? - прошептала я.
- Господи, да, - тихо ответил Фин и с силой прижал меня к себе, когда я, наконец, коснулась его губ.
Он страстно целовал меня, а его рука все глубже проникала под юбку. Может, это и отвратительно, но мне было так приятно, что больше ничего не волновало. Внутренний голос призывал не терять контроль, но я его уже давно потеряла. Да и Фин тоже. Желание было сильнее разума. Нас затягивало в водоворот чувств и уносило далеко от офиса, туда, где есть только наши губы, руки, жаркие объятия, трепет наших тел. Все происходящее вокруг не существовало для нас. Только мы вдвоем. Только нескончаемый поцелуй.
К сожалению, офис не забыл о нас, как мы о нем. За спиной кто-то деликатно кашлянул. Мы замерли, но не могли оторваться друг от друга, хотя оба открыли глаза. Тихое покашливание раздалось снова. Словно от удара током, я вздрогнула, увидела, что сижу у Фина на коленях, и беспомощно посмотрела вокруг. В дверном проеме стоял Лекс Гибсон. Выражение его лица было грустным.
- Я стучал, - сказал он, - три раза.
Встать мне не удалось: Фин крепко держал меня.
- Извини, Лекс, мы заняты.
- Это я вижу. Приятно видеть, что слова "хорошие отношения между коллегами" не пустой звук в этом офисе. Твоя стратегия приносит свои плоды, Фин.
У Лекса было весьма своеобразное чувство юмора.
- Ты что-то хотел, - поинтересовался Фин, - или ты здесь только для того, чтобы испортить великолепное утро?
- Если бы это не было важно, меня бы здесь не было, - сухо сказал Лекс.
Едва ли нужно было это говорить. Лекс крайне редко покидал свой офис. Обычно работников вызывали к нему, и они толпились в офисе Моник, ожидая своей очереди.
Фин кивнул и отпустил меня.
- Хорошо бы... - пробормотал он.
Мои щеки пылали. Пытаясь привести себя в порядок, я мечтала выскользнуть из кабинета.
- Могу я предложить вам кофе? - спросила я Лекса.
Мне было стыдно, что меня застали в таком компрометирующем положении, но голова все еще кружилась от поцелуя.
- Тогда оставлю вас одних. - Я направилась к двери.
- Вообще-то это и вас касается, - сказал Лекс.
Бог мой, меня уволят за нарушение этических правил компании!
- Присаживайтесь, - сказал Лекс, жестом указывая на диван.
Фин сел рядом со мной, мы переглянулись, как нашкодившие дети, и уставились на Лекса.
- Полагаю, Моник уже сказала вам, что ждет ребенка, - начал он недовольным тоном.
Я никак не могла прийти в себя и сделать серьезное лицо, поэтому улыбнулась.
- Да-да. Что-то случилось? - спросила я.
- Да. Вернее, Моник в порядке, - поправился он и нервно продолжил: - Но ей надо лечь в больницу до родов. Что-то с давлением. - Лексу не нравились все эти разговоры о беременности.
- О боже, бедная Моник! Ей надо поберечь себя.
- Это все очень неудобно, - сказал Лекс строго, - мне не понравилось, что она с августа не будет работать, а тут выясняется, что и до августа она больше не появится в офисе.