Моя кровь заледенела. Как же я пропустила его оружие, красноречивую вибрацию пистолета? Не то, чтобы теперь причины имели значение. Единственное, что имело значение теперь - это убрать отсюда детей в целости и сохранности.
Блеф, сказала я сама себе, несмотря на то, что мое сердце громко билось, я могла слышать его колотье в ушах.
- Вот как мы собираемся играть в это, - сказала я, собирая так много бравады, сколько могла собрать. - Я собираюсь дать этим ребятам уйти, а ты собираешься опустить свою рубашку поверх пистолета снова. И твои парни собираются уйти отсюда.
Джо рассмеялся.
- Думаешь, я тебя боюсь?
Альфа хищник, напомнила я себе. Вершина пищевой цепочки. Я сделала свои глаза серебряными и опустила клыки, и я снова посмотрела на Джо голодными глазами. Поскольку обед был прерван, мне не нужно было притворяться.
Его глаза увеличились от ужаса, но только на мгновение. В свои двадцать он был парнем с пистолетом на готове, и по части бравады он был лучше меня. Его глаза стали холодными, с намеком на ненависть.
- Ты там в порядке? - спросила Мэллори. Но будучи хорошей девочкой, по крайней мере сегодня ночью, она не двигалась с определенного ей места.
Может быть, подумала я, я могла бы использовать ее в этой нашей маленькой игре. В конце концов, она начала ее.
- Твоя маленькая подружка зовет тебя, - сказал Стиженный. Но поскольку он все еще был на земле с запястьем согнутым в моей руке, я не уделила ему внимания. Джо и пистолет - вот что волновало меня.
- Думаешь, я напугана? - сказала я. - Конечно, я довольно сильная. Но я ничто, по сравнению с ней.
- Она не выглядит такой уж сильной, - сказал Джо.
Я скривилась.
- Полагаю, ты не знаешь, кто она такая.
Все четверо посмотрели назад на нее, очевидно, не напуганные маленькой цыпочкой с голубыми волосами. Если бы только они знали правду... Конечно, на самом деле, я не могла позволить им узнать правду, так что я ввела их в заблуждение немного больше.
- Она - Жнец Смерти.
- Туфта, - сказал Джо.
- Ни х... - сказал парень, который стоял перед мятежником, внимательно глядя на меня. - Она... она права. Та девушка - смерть.
- Жнец, - дополнила я, поскольку он, очевидно, следовал за моим выводом. - Жнец Смерти. Разговаривает с мертвецами, оживляет их, если необходимо, наводит зло на мужчин и женщин, которые не заслуживают того, чтобы жить.
- И что потом? - спросил тихий парень.
Я ответила жестом, пальцем чиркнув по своей шее, словно лезвием.
- Это серьезная фигня, - снова сказал Джо, но, в то же время, он не звучал окончательно убежденным. - На самом деле, девчонки не могут делать этого.
- Эта девчонка может, - сказала я. Я наклонилась вперед и совсем чуть-чуть понизила голос. - Ты когда-нибудь шел по улице ночью и тебе казалось, что ты слышишь шаги за спиной? Возможно, ты идешь немного дольше, пока твое сердце стучит в груди словно барабан. Ты думаешь, что ты вообразил это, и продолжаешь идти. Но шаги начинаются снова. Шаг за шагом. Шаг за шагом. И ты останавливаешься и оборачиваешься вокруг, и там ничего. Ни единого признака чего-либо на улице. Только свет и тени. Но ты знаешь, уверен так, словно знаешь что-то, что ты не был там один.
Они застыли, глаза на мне, но глянцевые, словно они вспоминали свой собственный опыт. Я поднажала.
- Или, может быть, ты один дома, и ты разговариваешь с кем-нибудь в соседней комнате, потому что ты видел их промелькнувшие тени. Когда они не отвечают, ты идешь посмотреть... и комната пуста. Она была пуста все время. Но внутри ты можешь чувствовать это. Ты знаешь, что был не один. И когда ты пытаешься пойти спать, когда ты закрываешь глаза, ты можешь чувствовать их, ты можешь чувствовать ее, в футе от твоей кровати, наблюдающий за тем, как ты спишь.
Медленно, с максимальным эффектом, я скользнула взглядом к Мэллори.
- Она то, из чего сделаны ночные кошмары. Она посещает умы живых и мертвых, и она видит зло, где оно прячется. И сейчас она знает, кто ты есть.
Потому что в этом моем вымышленном рассказе, Мэллори была Смертью, Санта Клаусом, приносящим несчастье. Конечно, это никак не было правдой, но этого было достаточно, чтобы изменить намерения Джо. Он уронил обратно рубашку поверх пистолета.
- Ты не можешь этого сделать, - слабо проговорил Стриженный, но борьба ушла из него.
- Могу и уже делала, - напомнила я ему. - Я собираюсь отпустить вас, и я дам вам десять секунд форы. Потому что мы любим охоту, - добавила я с восхитительным вздохом. - Но помните, даже если вы не видите ее, вы почувствуете, как волосы на вашей шее встают дыбом, и вы будете знать, что она там.
Я отпустила запястье Стриженного. Он вскочил и побежал вниз по улице, прочь от мятежников. Джо следовал за ним. Не оборачиваясь.
Минуту я и ребята стояли в тишине.
- Это все правда? - робко спросил болтун.
Я снова посмотрела на него.
- И да, и нет. Правда намного менее пугающая и, в то же время, намного более пугающая. Как тебя зовут?
- Аарон, - он жестом указал на более тихого друга. - Это Сэм.
Я кивнула.
- Ты сказал хорошие вещи, Аарон. Правдивые. Ты один из хороших людей. Никогда не позволяй никому говорить тебе другого, окей?
Аарон застенчиво кивнул.
- Мерит! - писклявым шепотом сказала Мэллори из своего угла, глаза заметили угрозу, которую я еще не могла видеть. - Они идут. Мы должны уходить! Сейчас!
Я закрыла глаза, чтобы очистить голову от адреналина и серебра, потом посмотрела на парней, когда была уверена, что они снова в норме.
- Вы должны идти. Я нагнала на парней страх, но, уверена, я не поменяла их мнения по поводу вампиров или людей, которые их поддерживают.
- Наша машина прямо там, - сказал Сэм, его нервный взгляд все еще был на моем рте. Я полагала, намек на клыки произвел впечатление, и не один он хотел бы забыть это в ближайшее время.
- Тогда идите, - сказала я, и они отправились. Они взбежали на блок, потом забрались в самую маленькую машинку, какую я когда-либо видела - автомобили клоунов восхитились бы - и наехали на блок шумя мотором похожим на вакуумный очиститель.
Хорошее деяние совершено, я побежала обратно к Мэллори и заглянула за угол на улицу.
Это не выглядело хорошо.
Мятежники достигли нас в худшем в мире построение. Я попыталась сделать счастливый вид, но в этом не было особого смысла.
- Мы должны утаскивать задницу?
- Давай.
Мы бросились обратно в улочку и бежали в полную силу, пока не достигли машины.
- Разблокируй ее, - сказала Мэллори, тряся дверную ручку со своей стороны. Словно это когда-то ускоряло процесс.
- Я работаю над этим, - проговорила я, возясь с тем, чтобы всунуть ключи в дверной замок. Но адреналин и ожидание сделали меня неуклюжей. Мы были так близко. Так близко к тому, чтобы убраться на безопасное расстояние, и чтобы благополучно доставить Мэллори домой без магических инцидентов.
Но недостаточно близко.
- Эй, леди, - сказал мужской голос позади нас.
Я оглянулась назад. Он был вероятно лет двадцати пяти, с бледной кожей, светлыми волосами, худощавый, и со скверным поведением. Он нес длинный охотничий нож в одной руке и хоккейную клюшку в другой.
Мы пытались игнорировать его, но он не желал оставаться в игноре.
- Эй, я с вами разговариваю! Вы хорошие девочки с нами в нашей борьбе за человеческие права?
Его предубеждение было столь иррационально, что он даже не осознавал, что старается присоединить Суперов к своему отряду.
Глаза Мэллори сузились. Было ясно, что у нее чешутся руки, чтобы отшлепать глупца.
- Человеческие права! - прокричали еще двое поблизости. - Долой клыкастых! Чикаго не нуждается в них, и Чикаго, конечно чертовски их не хочет!
Парень посмотрел на Мэллори.
- Что на счет тебя? Голубенькая? Ты на нашей стороне? Правда и справедливость, больше никаких долбанных вампиров? Кому они нужны, верно?
Его голос был дразнящим, а слова кокетливыми... и совсем неправильно было произносить их.
Он потянулся и положил жилистую руку на Вольво.
Глаза Мэллори угрожающе сузились, и воздух вокруг нее стал колючим. Ее магия поднималась.
- Никаких долбанных вампиров, - любезно согласилась я, потом улыбнулась парню, который устроился как дома на капоте машины. Держа свой взгляд на нем, я произвела слепую попытку с ключами.
- Вы живете где-то здесь?
- Сделали обход. Уезжаем, - наконец, ключи нашли свое место, и замок щелкнул, открываясь. - Извините, но нам нужно уходить. Так что...
Мгновение он смотрел на меня, его глаза сузились, когда он осознал, что ему ловко отказали. И, поскольку он не мог принять возможность того, что кто-то отказал ему, он немедленно решил, что с нами что-то не так.
Он постучал лезвием ножа по капоту.
- Вам нравятся клыкастые? Вы думаете, что это горячо?
- Я думаю, ты должен убраться от моей машины, так чтобы мы с моей подругой могли уехать.
Он подбросил нож в руке, так что его острый конец оказался передо мной, и наклонился ближе.
- Думаю, вас нужно немного научить уважению.
Руки Мэллори начали трястись, ее тело вибрировало энергией. Она скрестила руки, пряча ладони. Она грызла свою губу, гнев образовался на ее лице, все это было направлено на парня, который доставал меня.
Она хотела надрать ему задницу.
И она была не одна.
- Я знаю достаточно об уважение, - сказала я. - Но нам действительно нужно идти.
- Кто, к чертям, вы думаете такие? Вы знаете, что мы только что сделали? - Он жестом указал назад в направление столба дыма, поднимающегося за нашими спинами. - Мы обрушили здание. Они думают, что они сильные? Вампиры? К черту их. На хер их. Очистим Чикаго! - выкрикнул он, поднимая руки, чтобы собрать больше мятежников вокруг себя и вокруг нас, барабаня ими по Вольво в такт с их собственной полной ненависти симфонией.
- Готовы идти прямо сейчас? - Спросил ненавистный тип, мужик, который начал драму.
Он хлопнул хоккейной клюшкой по капоту, оставляя на его прежде не искаженной стали вмятину двух фунтов в длину.
- Какого черта! - сказала я, мои собственные эмоции прорвались через искусственно-человеческий барьер, который я установила. Я сжала руки в кулаки, чтобы удержаться и не придушить его, не атаковать людей по среди улицы в окружение свидетелей, и плевать на оправдание.
- Это моя машина!
- Да? И какого черта ты сделаешь с этим? - он ударил по лобовому стеклу, трещина растянулась от края до края.
- Может быть это не ей нужно беспокоиться об этом.
Мы оба посмотрели на Мэллори, которая произнесла эти зловещие слова. Она стянула свою вязанную шапку, завитки голубых волос, которые выскочили из косы, плавали вокруг ее лица в магическом облаке.
Это облако не было видимым, но я могла чувствовать его, как будто стояла в нескольких дюймах от высоковольтных проводов...
- Тебе есть что сказать по этому поводу, Синеволосая?
- Мэллори, - предупредила я, но она таращилась на него, таким взглядом, какой мог быть у гения, которому какой-то человек задал глупейший в мире вопрос.
- Собственно говоря, - сказала она. - Есть.
Она моргнула... и то же сделал свет через улицу. Он вспыхнул и затрещал, достаточно громко, чтобы заставить даже бесстрашных мятежников отступить.
Еще одна секунда пристального взгляда, и свет взорвался, посылая ливень зеленых и оранжевых искр в воздух. Низвергся хаос, и мы получили полное преимущество.
Я метнула ей ключи.
- Забирайся в машину! - выкрикнула я, и она открыла свою дверь и залезла внутрь. Я использовала свою дверь как тупой предмет, хлопая ей по коленям парня, пока он не рухнул на землю. Мои усиленные чувства сейчас были в полной готовности, я услышала свист биты позади себя и пригнулась как раз вовремя. Но она была уже в движение и прошла прямо через окно с водительской стороны.
- Черт возьми! Я только что смыла дорожную соль с этой штуки, - пробормотала я сквозь зубы, хватая биту в центре и толкая ее назад в кишки женщины, которая пыталась снести мне голову. Женщина хрюкнула и упала на колени. Я бросила биту, залезла в машину, заводя ее, и тронулась. Большая часть толпы бросилась прочь, чтобы избежать наезда, некоторые были храбрее и побежали на нас, в последней попытке совершить насилие. Я вдавила акселератор в пол, чтобы набрать скорость и удрать.
Дивизия перешла к другому набору выкриков полицейских машин.
Мы убрались. Но куда мы направлялись теперь?
Глава 4
МИЛЫЙ И ВУЛЬГАРНЫЙ
Машина промерзала. Окна со стороны водителя не было, лобовое стекло пока еще находилось на месте, но было искажено сетью трещин. К счастью, Литл Рэд был недалеко. Бар располагался на углу Украинской Деревни, дорога была вся ухабистая - и в данном случае, морозная поездка на машине - подальше от Викер-Парка.
Когда я проехала несколько кварталов между нами и мятежом, я взглянула на Мэллори. Ее вязанная шапочка снова была на месте, руки скрещены, а ладони спрятаны по сторонам. Она снова аккумулировала свою магию, лишь шепот энергии струился вокруг нее и вся его меланхолия.
- Ты в порядке?
Она кивнула, но не ответила.
- Ты использовала ее всего лишь секунду, - сказала я, полагая, что она была расстроена, потому что использовала силу.
- Я использовала ее, чтобы повредить имущество перед людьми. Им даже не полагалось знать, что маги существуют, а тем более видеть меня, угрожающую им.
Колдуны были среди последних суперов, о которых не знали люди.
- Ты защищала меня, - проговорила я. - И не похоже, что ты метала молнии в уличные фонари. Вероятно, они подумали, что это было совпадение.
Мэллори вздохнула и потерла свои виски.
- Может подумали, может нет. В любом случае, я не уверена, что Габриэля будет это заботить. Я сломалась. Речь идет именно об этом. Я сломалась, и он будет знать об этом.
- И ты должна рассказать ему?
Она наградила меня плоским взглядом.
- Ты предлагаешь мне попытаться скрыть что-то от Апекса Северо-Американской Центральной Стаи? Ради Бога, он вервольф. Он может почуять ложь, даже если я не расскажу ему, игра слов не поможет.
- Извини, Мэл. Но спасибо, что заступилась за меня. И за машину.
- Не благодари меня за это. Она не совсем в целости и сохранности, - Мэллори наклонилась вперед и посмотрела через растрескавшееся стекло на помятый капот машины. - Мудаки сделали свое дело.
- Мудаки часто так делают.
- Это билборд топ сорока песен, ожидающих своего часа.
- Исполняется на мотив "Там будут грустные песни", - предложила я, затем предложила лирику. - Там будут мудаки, которые заставят тебя плакать.
- Мудаки часто так делаююют, - спела Мэллори. - Ты права. Это не плохо, - Она вздохнула и подтянула колени вверх, оперевшись на них лбом. - Моя жизнь - отстой.
- Она отстой, потому что ты стараешься делать правильные вещи, но результат не показывает этого. Ты находишься на той стадии, когда благие намерения встречают дерьмовые возможности. Добро пожаловать в мои первые одиннадцать месяцев в качестве вампира.
- Ты вампир только десять месяцев.
- Моя точка зрения ясна.
Она слегка хихикнула, что послужило мне поводом.
- Все становится легче. - сказала я. - Тебе не нужно приспосабливаться под бдительным оком Габриэля Киина.
- Ты права. Мне только нужно было приспосабливаться под бдительным оком Этана Салливана. Это было чрезвычайно легко.
- Ты действительно собираешься попытаться перещеголять меня в этом?
- Ты та, кто создал термин "Дарт Салливан", - напомнила я ей. - Кроме того, я бы не позволила тебе поскользнуться год назад, прежде, чем ты получила свою магию. Я полагаю, что, вероятно не должна позволить тебе подскользнуться сейчас.
Она посмотрела на меня и улыбнулась, совсем чуть-чуть.
- Я рада, что ты здесь.
- Я тоже рада, что ты здесь, - сказала я.
Мы достигли Украинской Деревни. Мои уши и пальцы болели от холода, я успешно втащила Вольво на парковку перед кирпичным зданием, в котором располагался Литл Рэд. Оборотням должно быть было достаточно холодно, так что парковочные места перед баром пустовали от дорогих мотоциклов, сделанных на заказ.
- Закрыто на зиму? - громко поинтересовалась я.
- Только транспорт, - сказала Мэллори. - Оборотни не хотят ездить при ледяном ветре и температуре ниже нуля.
Проехавшись без окон последние несколько минут, я поняла их настроение.
Я выключила двигатель, но еще минуту мы сидели в машине.
- Ты готова?
- Не совсем, - сказала она. - Но женщина должна делать то, что женщина должна делать, и все это идиоматическое дерьмо.
Она выдохнула и открыла дверь машины, и я пожелала ей всего хорошего.
***
Бар был классическим, с протертыми полами, потрепанными столами и настырными клиентами. Музыкальный автомат играл низкую, грустную мелодию - кантри напев 1970-80х годов, когда пряжки были большими, а волосы еще больше.
Бар не особо радовал глаз и слух, но сегодня здесь пахло просто потрясающе. Аромат сладких и острых томатов, скорее всего это был соус для барбекю, фирменное блюдо стаи, гордость новой кухонной системы.
Габриэль Киин, который стоял перед самыми большими стеклянными окнами в баре, выглядел как настоящий хищник. Он был высокий, с квадратными плечами, рыжевато-коричневыми волосами, длиною до плеч и с янтарными глазами, которые сияли, когда на них падал свет. На нем были джинсы, футболка с длинными рукавами и черные ботинки, которые выглядели так, будто могут нанести урон. Аксессуары в его случае были излишни. Весь его вид внушал силу.
Оборотни были чудной породой. Они были довольно жесткими, любили хороший виски и хромированные байки. Но еще у них была сильная связь с природой. Оборотни, что-то типа хиппи сверхъестественного мира, ну если бы только хиппи носили байкерский ботинки и управляли Харлеями, повергающими в дрожь асфальт.
На руках Гейб держал своего маленького сына Коннора. Это был красивый малыш с яркими синими глазами и ежиком мягких, темных волос. Он уставился на меня и Мэллори с совершенно невинным выражением лица. Дай-то Бог, чтобы он смог сохранять этот невинный образ как можно дольше.